Тамара и Бойков посмотрели ему вслед, затем переглянулись.
- Забавный парень, - с улыбкой сказала Тамара.
- Да, - кивнул Бойков. Он буквально пожирал девушку взглядом, и в глазах его читался восторг.
Тамару это неприятно смутило.
- Под вашим взглядом я чувствую себя голой, - насмешливо сказала она.
- Простите. - Бойков нехотя отвел взгляд и отхлебнул виски из широкого стакана, который держал в руке.
- Колядный сказал, что вы хотели со мной познакомиться, - вновь заговорила Тамара и вскинула бровь: - Зачем?
- Видите ли, я… - Бойков остановился, почувствовав, что не может подыскать нужных слов. Давно уже он не чувствовал себя таким растерянным и скованным, как под взглядом огромных карих глаз девушки. Нужно было что-то говорить, но в голову лезли какие-то глупости.
- Итак, - спокойно сказала Тамара, конечно же заметившая его смущение. - Вы просто хотели со мной познакомиться? Без всякой причины?
- Да, - выдохнул наконец Бойков. - Видите ли, несколько дней назад я увидел вас по телевизору. Там был какой-то показ… Или еще что-то в этом духе… В общем, я… - Он поднял на нее взгляд. - Тамара, вы меня не знаете, но что, если я… приглашу вас в ресторан?
- В ресторан?
Девушка была ничуть не удивлена. После каждого показа находился какой-нибудь мужчина, который непременно хотел пригласить ее в ресторан. "Как банально", - с неудовольствием подумала Тамара. А вслух сказала:
- Не думаю, что это хорошая идея.
- Почему? - взволнованно спросил Петр Алексеевич.
Она раздумчиво пожала обнаженными плечами:
- Видите ли, я в Москве работаю. У меня так мало свободного времени.
- Понимаю, - кивнул Бойков. На щеках у него проступили красные пятна. - И все же я повторю свое приглашение. В любой ресторан города. В любое удобное для вас время.
- Хорошо, я подумаю, - привычно ответила Тамара, как отвечала всегда - всем нежданным и негаданным ухажерам.
- Вы обещаете? - спросил Бойков. В голосе бизнесмена было что-то такое, что заставило Тамару повнимательнее всмотреться в его лицо. "А он недурен, - подумала она. - И эти его ямочки на щеках… Прямо как у ребенка. Мило, ничего не скажешь".
Бойков и впрямь выглядел очень трогательно. Неожиданно для себя Тамара улыбнулась и кивнула:
- Обещаю. Позвоните мне завтра… нет, послезавтра вечером. Мой телефон узнаете у Колядного. А сейчас мне нужно идти. Хорошо?
Бойков расплылся в широкой, по-детски трогательной улыбке:
- Хорошо!
- Ну тогда до встречи?
- До встречи!
Она повернулась и пошла к выходу, чувствуя голыми лопаткам взгляд, которым провожал ее новый знакомый.
Вечером, лежа в постели, Тамара сама себе дивилась. Что такого было в Бойкове, что она согласилась принять его предложение? Чем он отличался от разномастных бизнесменов, которые на каждой презентации подходят к ней и, пожирая глазами ее грудь и талию, делают ей непристойные предложения, упаковав их в самую пристойную форму?
"И потом, как же Нарун? Ведь все считают его моим женихом. Да он и сам так считает".
С Наруном Тамара познакомилась в Англии. Сорокалетний миллионер индийского происхождения был симпатичен, аристократичен и учтив. Ухаживал он мягко, иронично и ненавязчиво, словно играя в ухаживание. Однако Тамаре, привыкшей к грубоватой прямолинейности русских ухажеров, эта манера нравилась. Ничего особенного между ними не происходило. Несколько раз Нарун провожал ее до отеля. Потом была вечеринка, на которой они долго и страстно целовались. Однако когда Нарун намекнул о продолжении вечера у него дома, Тамара ответила мягким, но настойчивым отказом.
После этого они долго не виделись. А когда увиделись, Нарун подарил Тамаре кольцо с бриллиантом и попросил ее стать его женой. Когда Нарун сделал предложение, она даже слегка удивилась.
- Ты это серьезно? - спросила она.
Нарун кивнул и ответил абсолютно серьезным, а потому несвойственным для себя голосом:
- Очень серьезно. Возможно, это самые серьезные слова в моей жизни. Так ты согласна?
- Это слишком неожиданно для меня, - честно ответила Тамара. - Я подумаю. Но не надейся на скорый ответ - мы, русские, долго запрягаем.
- Запрягаете?
- Это такая поговорка, - улыбнулась Тамара.
- А, понимаю. Вы долго думаете перед тем, как принять решение, да?
- Что-то в этом роде, - кивнула Тамара. - Зато уж если примем, никогда не идем на попятную.
- Слабое утешение. Но я готов ждать. Ждать столько, сколько понадобится.
На следующий день газеты пестрели сообщениями об их помолвке. Тамара позвонила Наруну. "Я ничего и никому не говорил, - клятвенно заверил он ее. - Ума не приложу, откуда они обо всем узнали".
Так Тамара стала невестой мультимиллионера, владельца заводов и судов по всему миру. Думать об этом было приятно и забавно.
Но в этот вечер Тамара думала только о своем новом знакомом. О Петре Бойкове. Почему-то думать о нем было приятнее, чем о Наруне.
"Ты его совсем не знаешь, - с упреком сказала себе Тамара. - Вдруг он какой-нибудь подлец? Или даже бандит? В России ведь почти все бизнесмены бандиты, а Бойков - бизнесмен".
Но в то, что Бойков может оказаться бандитом, как-то слабо верилось. Слишком уж он непосредственно краснел и слишком по-детски улыбался, когда смотрел на нее.
- Ладно, хватит терзаться, - сказала себе Тамара. - Утро вечера мудренее.
Она повернулась на бок, положила ладони под щеку и вскоре уснула. Уснула с улыбкой на губах, не подозревая, что на другом конце Москвы не спится другой девушке, существование которой изменит всю дальнейшую жизнь Тамары.
У девушки было простое и красивое имя Маша. А фамилия у нее была очень непростая, но все равно красивая - Полях. Маше Полях было двадцать лет. Вот уже два с половиной года она работала фотомоделью. Это была красивая блондинка с чувственным ртом, светло-голубыми, холодными как лед глазами и таким же холодным сердцем.
Два с половиной года Маша пробивала себе дорогу на подиуме. На пути к успеху она не останавливалась ни перед чем. Если нужно было переспать с каким-нибудь авторитетным "дядькой", она делала это не задумываясь. Собственно, никакого отвращения к этим "дядькам" Маша не испытывала, скорей даже наоборот. Поэтому секс с влиятельными господами не вызывал у Маши никаких моральных угрызений. Когда кто-то из подруг намекал на то, что это, дескать, "некрасиво", Маша логично возражала:
- Женщина создана для того, чтобы дарить любовь.
Эта словесная формула очень нравилась Маше Полях. Более того, она относилась к этой формуле примерно так, как люди примитивных культур относятся к магическим заклинаниям, помогающим им уберечься от порчи и сглаза.
Денег, зарабатываемых на подиуме, не хватало даже на самое необходимое, и по вечерам Маша работала танцовщицей в стрип-баре. Иногда какой-нибудь состоятельный посетитель предлагал ей "немного подзаработать" у него дома за приличную сумму. И если сумма действительно была "приличной", Маша не отказывалась от этих предложений. Если внешность посетителя была особенно отталкивающей, Маша закрывала глаза и тихо шептала:
- Женщина создана для того, чтобы дарить любовь.
Как правило, это помогало.
Две недели назад Маше Полях сообщили, что одно из крупнейших итальянских модельных агентств собирается заключить с ней контракт на два года. Нужно ли говорить, что Маша была на седьмом небе от счастья. Наконец-то! Наконец-то сбылась ее самая заветная мечта!
Лежа вечерами в постели, Маша подолгу не могла уснуть, представляя себе будущую жизнь. Жизнь эта была яркой, блестящей и разноцветной, как обложки глянцевых журналов. Никаких больше унижений и кастингов, никакого стрип-клуба, никаких потных рож. Как знать, может, на нее обратит внимание какой-нибудь миллионер. "Ведь повезло же Тамарке Макаровой! А она ничем не лучше меня!"
С этими мыслями Маша и засыпала.
Все было отлично, но пару дней назад тот же источник, что и прежде, сообщил ей, что никакого контракта, скорей всего, не будет.
- Они рассматривали две кандидатуры - твою и Макаровой, - сообщил ей источник. - И после многих обсуждений остановили свой выбор на ней.
Новость эта ударила громом среди ясного неба. Весь день Маша пролежала в постели, воя от обиды и ярости в подушку. Почему? Почему они выбрали эту дуру, а не ее? Почему этой дуре повезло и с богатым женихом, и с контрактом? Ведь он ей даже не нужен, этот контракт! Скоро она сама может стать владелицей какого-нибудь агентства! Почему в мире царит такая дьявольская несправедливость?
В бессильной ярости Маша грызла подушку зубами.
Надо что-то делать, с холодной яростью думала она. Надо как-то изменить ситуацию в свою пользу. Но весь вопрос - как?
"Что, если позвонить Макаровой и попросить ее отказаться от контракта? Ага, черта с два она откажется, эта стерва! Сама бы я отказалась? Да ни за что на свете!"
И хрупкие Машины плечи вновь тряслись от рыданий.
Может, припугнуть ее? Заставить отказаться от контракта? Но как ее припугнешь, если у нее жених - миллионер? Да он всех модельеров мира подкупит, лишь бы его невеста блистала на подиуме.
И вдруг в красивой, белокурой головке Маши Полях мелькнула холодная как лед и острая и ясная как стекло мысль. А что, если?..
Это было жестоко. Очень жестоко. Но зато действенно. Действенно на все сто процентов!
В конце концов, Макарова сама напросилась. Какого черта она вздумала перейти дорогу Маше Полях? Ведь Маша никогда не переходила ей дорогу! А могла бы. Тысячу раз могла! (Тут Маша слегка преувеличивала. Тамара Макарова с самого начала карьеры была вне конкуренции. Ей не приходилось ходить по унизительным кастингам, чтобы обратить на себя внимание представителей модельных агентств и заработать жалкие двести долларов на каком-нибудь дешевом показе. А Маше приходилось, и не раз.)
Тем не менее Маша абсолютно поверила в свой альтруизм. Такова природа человека: если он захочет убедить себя в своей честности и непредвзятости, то ему это практически всегда удается.
Итак, решение созрело. План был практически готов. Что дальше?
Легко сказать "готов", но как его осуществить? Как осуществить этот долбаный план? Сделать все самой?
Маша сдвинула брови и покачала головой - ну уж нет. Подставлять себя под удар она не собиралась. Ни за какие коврижки! Что остается? Очень просто: нужно нанять человека, который реализует замысел Маши. Так сказать, претворит его в жизнь. Где его искать?
И тут Маша вспомнила одного своего старого знакомого. Это был настоящий человек действия. Однажды он сказал Маше: "Я могу решить любую проблему, детка". "Любую?" - недоверчиво переспросила Маша. Он кивнул: "Любую. Даже самую неразрешимую".
Маша бросилась к телефону.
- Слушаю, - раздался в трубке холодный, хрипловатый голос.
- Алло, это Маша Полях! Ты меня еще помнишь?
- Детка, я о тебе никогда не забывал. Что случилось? Почему у тебя такой взволнованный голос?
У Маши вспотела ладонь, и она перехватила трубку другой рукой. Яростно прижала трубку к уху и тихо проговорила:
- Помнишь, ты говорил мне, что можешь решить любую проблему?
- Помню.
- А что, если эта проблема… человек?
На том конце провода усмехнулись:
- Нет человека - нет проблемы. Слыхала такую поговорку?
- Еще бы. Мы можем встретиться? - выпалила Маша.
- Когда?
- Прямо сейчас!
Собеседник, явно не ожидавший такого напора, хмыкнул:
- Вообще-то у меня есть кое-какие дела…
- Мне очень нужно! - почти крикнула в трубку Маша.
- Ладно, детка, успокойся. Для тебя я сделаю исключение. Встретимся там, где расстались в последний раз.
- В "Турецком кафе"?
- Да. Скажем, через час. Тебя это устроит?
Час! Целый час! "Это ведь так долго", - хотела сказать Маша, но взяла себя в руки и ответила:
- Через час я буду там. До встречи.
И положила трубку.
В тот день Тамара Макарова с самого пробуждения была в приподнятом настроении. Работы было много - две фотосессии, один вечерний показ. К тому же со дня на день должен позвонить агент одного крупного модельного агентства. Предполагалось, что Тамара заключит с ними контракт на два года. Деньги сулили немалые. Однако Тамара не спешила отвечать согласием. Как знать, возможно, скоро она станет замужней женщиной, и ей не придется больше выходить на подиум в дурацких нарядах и фланировать в них под вспышки фотокамер.
Перед тем как ехать на фотосессию, Тамара решила заехать в свое любимое кафе на "Белорусской" и выпить пару чашек сладкого кофе.
Час ранний, и народу в ресторанчике было немного. Тамара села за свой любимый столик у окна и заказала кофе. Пока его готовили, она достала из сумочки сигареты и закурила. Было очень приятно сидеть вот так за столиком, курить, рассеянно смотреть в окно и ни о чем не думать.
"По вечерам над ресторанами… вечерний воздух тих и глух", - всплыло в памяти старое стихотворение, вызубренное еще в школе.
И каждый вечер, в час назначенный,
(Иль это только снится мне?)
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне…
За окном прошел высокий человек в надвинутой на глаза кепке. Тамара не успела разглядеть его лицо, но ей показалось, что он скользнул быстрым взглядом из-под козырька кепки по ее лицу. Это было неприятно, и Тамара поежилась. Впрочем, через секунду она забыла об этом взгляде.
Теперь она думала о Бойкове. Он производил впечатление приятного человека. К тому же он так забавно покраснел, когда приглашал ее в ресторан.
Тамара улыбнулась.
Погруженная в свои мысли, она не обратила внимания на то, как дверь кафе отворилась, и на пороге возник тот самый высокий мужчина в надвинутой на глаза кепке. Он быстро обежал глазами зал и тут же двинулся к столику, за которым сидела Тамара.
Двигался он быстро, легко и бесшумно, как дикий зверь.
Даже когда он оказался у столика, Тамара не заметила его присутствия, по-прежнему глядя в окно.
- Эй! - окликнул ее мужчина.
Тамара вздрогнула от неожиданности и перевела взгляд на незнакомца.
- Вы ко мне? - удивленно спросила она.
- К тебе, - кивнул незнакомец. Затем быстро вынул руку из кармана и тряхнул у лица Тамары каким-то блестящим предметом. Холодные брызги упали Тамаре на лицо и шею, и в следующее мгновение она почувствовала, как миллионы острых коготков впились в нее и стали рвать на части…
Глава двенадцатая
Бойков не хотел идти на эту свадьбу. Жених - толстый, лысый рвач с безумно вытаращенными глазами - вызывал у него почти физическое омерзение. Но Король сказал, что пойти надо.
- Он один из наших основных партнеров, и мы пойдем, понял?
- Да он даже не заметит моего отсутствия, - возразил Петр Алексеевич.
Король ухмыльнулся:
- Поверь мне, дружище, этот заметит все.
И пришлось пойти.
Народу на венчании было много, а вот простых смертных среди них - мало. На заднем плане робко переминались с ноги на ногу перепуганные дальние родственники, не ожидавшие, что событие пройдет с таким ошеломляющим размахом. Сновали журналисты со своими микрофонами и "бетакамами".
Жених был директором крупнейшей московской фирмы по производству… Впрочем, никого особо не интересовало, что именно производит его фирма. Главное, что он был богат и удачлив. А его невесту - белокурую юную девушку с белой розой в волосах - журналисты уже успели окрестить "молодой, подающей надежды актрисой", хотя она успела сняться лишь в двух музыкальных роликах, которые спонсировал ее свежеиспеченный жених.
Петр Алексеевич делал все, что нужно. Здоровался с кем нужно, говорил приветливые слова, отпускал дамам комплименты и улыбки. Будучи теперь вполне светским человеком, он делал это по привычке, тогда как на самом деле его с души воротило от всей этой расфуфыренной компании. Во всей церемонии, несмотря на ее торжественность и размах, чувствовалась фальшь.
Не дождавшись окончания церемонии, Петр Алексеевич вышел на улицу, достал из кармана пиджака фляжку с коньяком и хорошенько приложился.
- Не стоит этого делать, - услышал он приятный женский голос у себя над самым ухом. - Здесь много детей, они могут увидеть.
Бойков обернулся и оцепенел.
Перед ним стояла стройная высокая девушка, одетая в темное платье. Голова ее была подвязана черным платком. Девушка вгляделась в его лицо и вдруг отшатнулась, словно увидела призрак. Бойков тоже вздрогнул.
- Та…мара? - произнес он хриплым, прерывающимся от волнения голосом.
- Извините, - проговорила девушка, повернулась и быстро зашагала в сторону церкви.
Ошеломленный Бойков не сразу сообразил, что она уходит, а сообразив, бросился за ней:
- Тамара, постойте! Подождите!
Он догнал девушку и схватил ее за руку. Она попыталась вырвать руку из его сильных пальцев, но не смогла и остановилась.
- Я не могу с вами… Мне нельзя, - мучительно проговорила Тамара, не оборачиваясь.
- Но почему?
Она вырвала руку:
- Мне нужно идти.
- Тамара, я полгода не мог вас найти! Что все это значит? Почему вы здесь? И что это за дурацкий наряд? Вы что, монашка?
- Вы хотите знать почему? Вы точно хотите это знать? - Тамара медленно повернулась к нему. Губы ее дрогнули. - Теперь вы видите?
Шея и нижняя часть левой щеки Тамары были покрыты мелкими рубцами.
- Вот черт! - вырвалось у Бойкова. - Так, значит, это были не слухи?
- Как видите, нет, - холодно ответила Тамара.
- И из-за этого вы ушли из модельного бизнеса?
Губы девушки тронула усмешка.
- Вы поразительно догадливы, - сказала она тем же холодным голосом. - Теперь я могу идти?
Но Петр Алексеевич решительно тряхнул головой:
- Нет, не можете. Мы должны поговорить.
Он снова взял Тамару за руку и почти силой повлек ее к скамейке. Тамаре не оставалось ничего другого, как повиноваться. Они сели на скамейку. Бойков снова вгляделся в ее лицо и улыбнулся. Эта улыбка не укрылась от взгляда Тамары.
- Вы находите это смешным? - сухо спросила она.
Он покачал головой:
- Нет. Просто мне очень приятно вас видеть. Честное слово! Все это время я искал вас. В агентстве мне сказали, что вы расторгли все контракты и исчезли. Куда - никто не знал. Я даже пытался навести справки в Барнауле. Думал - вдруг вы туда вернулись.
- Я никуда не уезжала из Москвы, - сказала Тамара. - После того как это произошло, я переехала в другую квартиру и порвала все старые связи.
- Но… как это произошло?
- Я сидела в кафе. Какой-то человек подошел к столику и плеснул мне в лицо кислоту. В себя я пришла уже в больнице. Врачи сделали мне пластическую операцию. Теперь я такая, какая есть.
Непроизвольным жестом Тамара попыталась прикрыть лицо рукой, но Бойков перехватил ее руку и отвел от лица. Шрамы были не такие уж и большие, однако в модельном бизнесе с таким лицом не поработаешь. Слишком много сил и времени будет уходить на грим.