Климов позже показал эту запись Марине, та прочитала, пожала плечами и заметила:
- Эльдар в своем репертуаре. На словах. А на деле - пустое место. С кем еще успел поговорить, кроме этого болтуна?
Климов, уже считавший, что Морозов был одним из тех, кто охотно выворачивал наружу язвы общества, находя в этом некий даже и патологический интерес, и не больше, с удивлением узнал от коллег Морозова о том, что тот являлся в принципе настоящим бойцом. Оказывается, он работал в Мурманске, когда там разворачивалось следствие по делу о гибели АПЛ "Курск", в дни "оранжевой революции" больше недели провел на майдане Незалежности в столице Украины, и его репортажи не вызывали никакого восторга у "палаточных революционеров", был на похоронах папы римского, вел прямые, достаточно жесткие, репортажи из Беслана и Нальчика в дни трагических событий. То есть Морозов все время находился как бы "на передовой", и это обстоятельство вызывало глубокое уважение у следователя.
А говоря о гражданской позиции тележурналиста, подвел итог своим мыслям по этому поводу Сергей Никитович, надо всегда иметь в виду, что каждый человек, живущий в демократическом обществе, имеет право на свою точку зрения. Поэтому нравится или не нравится тебе точка зрения, позиция журналиста - это вопрос, касающийся больше уровня твоего общественного сознания, твоих убеждений, воспитания и соответственных приоритетов.
Марина удивилась и не стала скрывать этого.
- Тебе хорошо бы у нас на летучке выступить с таким заявлением. А то мои коллеги обожают расписываться за народ, - мол, отлично знаем, чего он хочет. А ты и есть тот самый главный народ. И если сегодня у народа нет более важных дел, я приглашаю его в гости. Я, оказывается, уже соскучилась по народу.
- Гульнем, значит? - обрадовался Климов и расправил могучие усы.
- А как же работа?
- А мы составим рабочий план, чтоб на все хватило сил и времени. Не станем изнурять себя, будто наш сегодняшний день - последний. Кстати, ты мне пока так и не рассказала что-то новенькое о Морозове.
- А, ну да… Я вспомнила его жалобы… ну не совсем жалобы… Скорее, он хотел подчеркнуть, что без женского внимания ему трудно жить, но, с другой стороны, при том, какое женщины ему оказывают, вообще невозможно. И так плохо, и этак еще хуже. Мужское кокетство, терпеть не могу…
- Но ведь терпела?
- Талант, понимаешь? - Марина поморщилась. - Но как подумаю, что за этим нудным и самовлюбленным позером, в чисто человеческом плане, стоит глубокое знание острейших общественных проблем, поразительное умение в сжатой форме ярко выразить свою гражданскую позицию, так и прощаю… Но суть не в этом. Дело заключается в том, что родом Леонид из Нижнего Новгорода. И там у него, чуть ли не с раннего детства, была как бы невеста, с которой он был обручен. Такая старомодная история. Ну и как это обычно происходит, выросли, нашлись иные интересы, а обязательства вроде бы остались. И они тяготили Леонида, не давали ему жить спокойно. Нет, я, конечно, не думаю, что здесь пахнет отступничеством и какой-то вендеттой, но что-то там все-таки есть. Как говорится, не то он у кого-то шубу украл, не то у него украли, но история темная и неприличная, понимаешь? Что-то у него все-таки было такое, о чем он старательно умалчивал. Даже как бы исповедуясь передо мной. Такой вот идиотизм, по правде говоря…
- Пока я понимаю только одно: ты решила от меня избавиться самым элементарным образом - предлагаешь отправиться в командировку, и чем она будет дольше, тем лучше. Угадал?
- Смотри, будешь так шутить, отменю визит, - сухо сказала Марина.
- Значит, не судьба?
- Господи, какой дурак! И что мне с ним делать, ума не приложу!.. И он мне еще про какое-то общественное сознание толкует!
- А что, красиво перевела стрелку, - улыбнулся Климов. - Я начинаю верить, что у нас получится.
- Что именно? - серьезно осведомилась Марина и поправила очки.
- Это, наверное, страшное дело, когда мужчина и женщина с трудом расцепляют объятия и, тяжко дыша, молча лежат, глядя в потолок и не зная, о чем поговорить.
- Нет, - задумчиво сказала Марина, - мне эти нахальные усищи определенно нравятся… А про Нижний я тебе сказала, чтобы ты подумал. Мне кажется, какая-то психологическая зацепка там все же имеется. Не знаю, в чем она, но чувствую интуитивно… Да, и еще новость. Дирекция канала РТВ собирается назначить премию в миллион рублей, которую получит тот, кто поможет следствию отыскать убийцу Леонида Морозова. Завтра, в крайнем случае послезавтра, в прайм-тайм об этом будет объявлено. Вообще-то у нас впервые такое. Ты не хочешь заработать? - Она усмехнулась.
- Эх, душа моя, ты не представляешь, какая сразу начнется свистопляска… Более того, Генеральная прокуратура, до которой, естественно, докатились уже в первый день Нового года волны общественного возмущения, спихнула тем не менее это дело на Московскую городскую прокуратуру. А наш прокурор навесил его на меня. А теперь разве они упустят возможность немедленно приобщиться к высоким премиям?
- И что, заберут это дело у тебя? Как прежняя практика показывает?
- Заберут, естественно, но пахать на себя заставят именно меня, это как пить дать.
- Обидят, значит, мальчонку?
- Дело в том, что, как ты наверняка знаешь, до сегодняшнего дня еще ни одно громкое убийство журналиста так и не доведено до суда. Всем нам известны и заказчик, и конкретный исполнитель, одного не знаем: как доказать их вину, чтобы при этом обвинение не рассыпалось в суде и не посыпало головы прокуроров пеплом позора. А так - все в порядке. Как пел Утесов? "Все хорошо, прекрасная маркиза…"
- Нехорошо, милый…
Климов даже вздрогнул: Марина в первый раз не в приступе испепеляющей страсти, а совершенно спокойно назвала его так. И он благодарно посмотрел на нее. Но вспомнил наконец и о своем вопросе, поскольку она была все же начальницей, а значит, обладала соответствующей информацией.
- А скажи-ка мне, Марина Эдуардовна… - Климов оглянулся - не подслушивает ли кто? - Вот я от нескольких человек, ваших сотрудников, слышал одну и ту же фразу: "Морозова нет, теперь нас закроют". О чем речь идет? О конкретной программе или вообще о канале?
Марина усмехнулась по поводу его наивности.
- Ни то ни другое. Эти слухи разносятся, не без определенного умысла, я думаю, уже давно. Понимаешь ли, "Честный репортаж" у многих сидит в печенках. Несмотря на то что программа Морозова всегда имела самые высокие рейтинги. Некоторые считали, что нашего "правдолюбца" обязательно, рано или поздно, прикроют. Слишком много высокопоставленных чиновников вляпывалось в такие грязные лужи, попадало в такие навозные ямы, что уже сам факт их вольного или невольного участия в очередной передаче считался для некоторых даже концом карьеры. Так говорят. Но имей в виду, лично я не помню, чтобы после "Честного репортажа" крупно сгорел кто-то из небожителей. Как правило - и Леня это отлично умел - весь пафос его выступлений спускался в конечном счете на головы стрелочников. Вот они действительно страдали. А почему же не пожертвовать пешками, не претендующими на роли ферзей?
- Мне он показался честнее. Впрочем, я же не знаю еще всей вашей кухни. А тебе не могу не верить.
- Это почему же? - удивилась Марина, хитро уставившись на Климова. - Разве у меня особое мнение? Ну скажи!
- Может, и рад бы, да не могу. Что-то не позволяет.
- А что именно?
Климов помолчал, посмотрел на Марину, приподнялся и, склонившись над ее ушком, шепнул:
- Дома скажу.
- С ума сойти… - так же тихо произнесла она. - Тогда, может, я тебе еще дам небольшую наводку? - продолжила она. - Так это у вас называется?
- Ну, скажем, информацию к размышлению, для отработки очередной версии.
- Понятно. Я слышала, что в последнее время у Леонида появились затруднения финансового плана. Ведь собственной агентуре надо платить, и платить хорошо, иначе фиг чего получишь. Вот он вроде и влез в долги, предполагая, что сумеет быстро рассчитаться. А расчеты у журналистов не только денежные бывают, ты, возможно, догадываешься.
- Он что, богатого наследства ожидал? - усмехнулся Климов. - Откуда деньги-то взял бы? Вы ж не миллионеры.
- Естественно, нет. Но есть, чтоб ты знал, разные способы заработать хорошие денежки, причем совершенно открытые, легальные, безопасные. Такие, например, как скрытая реклама. Или скрытая помощь в конкурентной борьбе. Разоблачить конкурента, привлечь к нему внимание прокуратуры, милиции, словом, красиво убрать его вполне дозволенными средствами - это ведь тоже искусство.
- Ты подозреваешь, что Морозов был способен на подобные вещи?
- А это ты выяснишь сам, когда разберешься, против кого было направлено жало Леонида, ну хотя бы в том же ресторанном бизнесе. Морозова нет, но есть те, с кем он собирался встречаться. И у каждого из них наверняка имеется свой антипод. Как у вас принято говорить? Ищи, кому выгодно?
- А ты образованная девочка.
- То ли еще будет, - засмеялась Марина и тряхнула рассыпанными по плечам густыми русыми волосами.
Климов смотрел на нее с восхищением и корил себя: "Эх ты, следак! Даже не заметил, что девушка исключительно ради тебя сменила прическу! Убрала свою дурацкую, чиновничью дулю с затылка и решила всем продемонстрировать, что у нее прекрасные, душистые волосы, в которые ты же сам, кстати, зарывался вчера ночью лицом и вдыхал их аромат…" И, не находя слов, он просто показал ей большой палец - во! А она, конечно, поняла, по какому поводу был им продемонстрирован этот босяцкий жест…
3
Подсказка Марины оказалась более чем уместной и своевременной. Это что касалось списка "действующих лиц" из ресторанного бизнеса. Ввиду того что ни в карманах убитого, ни дома у Морозова никаких материалов, затрагивающих, хотя бы косвенно, тему этого бизнеса, как, впрочем, и других тем тоже, обнаружено не было, Климову пришлось воспользоваться только той далеко не полной информацией, которой владел оператор Виктор Пашкин. А здесь имелось, на все про все, не более десятка фамилий и трех названий ресторанов. И, кстати, все они странным образом носили имена выдающихся российских полководцев прошлого - Суворова, Кутузова и Багратиона. Правда, последний звучал с грузинским акцентом - "Багратиони".
Ну начинать, так с самого известного. И Климов отправился в ресторан "Суворов", расположенный неподалеку от въезда в Москву со стороны Новорижского шоссе. Но каково же было его разочарование, когда он выяснил у сопровождавшего его охранника - молодого, статного и довольно симпатичного парня в строгой форме с золотыми нашивками, - что названо это элитное заведение вовсе не в честь полководца, а по фамилии хозяина - Петра Егоровича Суворова, который находится на месте, и ему сейчас доложат о прибытии старшего следователя из прокуратуры. А уж как он решит - принять или отказать, - это он один знает. Вот как здесь поставлено дело! Еще "соизволят ли" господин хозяин!
Но хозяин, видно, решил зря не обострять отношений с представителями Закона и сам вышел навстречу. Был он невысок, неприметен внешне, держал себя абсолютно спокойно, как будто никаких грехов за душой не чувствовал. Может, оно так и было, кто ж сомневался? Но Морозов почему-то первым в своем списке обозначил именно Суворова. Вот об этом и стоило поговорить.
Для начала Петр Егорович пригласил господина следователя в свой кабинет, расположенный на втором этаже дома, занимаемого рестораном и еще какими-то непонятными службами. Ибо длинные коридоры и первого, и второго этажа были устланы красивыми ковровыми дорожками, ответвлявшимися в стороны, к закрытым дверям, за которыми, по всей вероятности, располагались либо ресторанные кабинеты, либо же кабинеты, но совсем иного свойства. Пока об этом говорить было преждевременно.
Суворов пригласил "присесть" - это отметил про себя Климов, формула известная, уголовники терпеть не могут, когда им говорят "садитесь". Присядьте - другой базар…
"Суворов, Суворов…", - напрягал память Климов, но ничего не мог вспомнить такого, что хоть каким-то боком высветило бы в его памяти эту фигуру. Ну то, что он из "бывших", - и двух мнений нет, достаточно взглянуть на его пальцы с вытравленными следами татуировок. Новое время - новые песни.
Климов предъявил хозяину свое служебное удостоверение, и Петр Егорович немедленно, едва они сели, выразил глубокое сочувствие и личное соболезнование по поводу безвременного ухода из жизни известного журналиста. Об убийстве Морозова он узнал из телевизионных новостей, сразу, как включил телевизор первого января.
- И за что ж они, суки, толкового парня угрохали? - задал риторический, но вполне искренний вопрос Суворов.
- А вы уже успели познакомиться с ним? - уцепился за кончик ниточки Климов. - Когда и как это было?
- Ну а как же! Он ведь прямо, можно считать, накануне обедал у меня.
- Я, собственно, и приехал к вам именно по этому поводу, - сообщил Климов, не сильно веря в удачу. Но все же… - Для того чтобы расследовать это подлое убийство, мне необходимо буквально по минутам расписать весь последний день Леонида, понимаете? То есть что я говорю? Конечно, понимаете! - поправил себя следователь, призывая свидетеля в свои соратники. - И если уж вы не станете возражать, я бы, с вашего разрешения, хотел бы запротоколировать нашу беседу. Нет? Ну спасибо, - поблагодарил, не дожидаясь, пока Суворов обдумает его предложение. - Итак, когда вы с ним встретились? Встреча была назначена заранее или произошла случайно? Звонил он вам предварительно? И чем объяснял свою нужду? Вот для начала, пожалуй. А потом пойдем дальше. Я вас внимательно слушаю. Только не торопитесь, я буду записывать…
Похоже, Суворову было нечего скрывать от следствия. Неторопливо он начал рассказывать о том, как накануне, где-то около десяти вечера, когда здесь, в ресторане, самая горячка, позвонил Морозов и условился с Петром Егоровичем о встрече на следующий день, в районе двенадцати. До этого времени ресторан бывает еще закрыт, ну разве что в исключительных случаях обслуживают особых клиентов. Каких, он не стал уточнять. А позвонил, собственно, Морозов потому, что еще прежде, с месяц, если не более, назад, Леонид посетил ресторан, пожелал оставить благодарственную запись в книге почетных гостей и сказал, что был бы не прочь снять об этом ресторане и о его приятном хозяине телевизионный репортаж, чтобы показать на всю страну, как надо уметь обслуживать клиентов. Заодно о проблемах рассказать. Кто мешает? Почему чиновники взятки требуют? Ну и все такое прочее. Совсем уже договорились. Тридцать первого специально приехал условиться о съемках, даже отобедать позволил себе. И вот… утром телевизор принес трагическую весть…
Лицо Суворова стало скорбным.
- Вы говорили с ним о проблемах? Не могли бы и мне уточнить, какие вы имели в виду? Не исключено, что именно те люди, которые вам мешали, и могли убрать Леонида, чтобы он не смог сказать доброе слово о вас? Ведь конкуренты на все бывают способны, не так ли? Как думаете?
- Ха, это вы мне говорите? Да если бы не они, я бы тут уже этот… Диснейленд бы заделал! Земли-то бросовые! А как только я малость обустроился, сразу сотня хозяев набежала, которых тут и отродясь не бывало. И все - от управы! Нет, они готовы уступить, но… бандиты, блин! Такие бабки требуют, что не всякому и поднять.
- Однако же, смотрю, вам удается? У вас ведь не только ресторан тут, верно?
- Правильно подметили. Нынче, как это говорится, каждому, у кого башли завелись, комплексную обслугу подавай! И то ему надо, и это попробовать… Но если барин хочет, отчего не дать, верно думаю?
- Но все это, разумеется, у вас в законных рамках, так? - Климов задал вопрос таким тоном, за которым уже предугадывался и ответ.
- А как же! Нам без этого нельзя. Тут другой базар Леонида заинтересовал. Мы ж против государства ничего не имеем. Закон есть, его надо слушаться, хочешь ты того или нет. Но ведь у нас как? Государство с его законами, получается, - одно, а чиновники, которые следят за исполнением, - другое. Вот я ему перечислил пяток фамилий, которые с меня взятки тянули, а он спросил только одно: кто из них чем занимается? Я ответил. Он смеется и говорит: а они иначе и не могут. Они должны с каждой сделки свой процент иметь, и ихнее начальство - тоже, и другое начальство, которое над их начальством, - обязательно. И так до самого верху. И я должен заранее, зная это, закладывать в свое дело накладные расходы - специально для чиновников.
- Ну а как вы думаете, Петр Егорович, могли, к примеру, эти ваши чиновники, обеспокоенные тем, что вы назвали их фамилии корреспонденту телевидения, решиться убрать журналиста, чтобы, так сказать, не выносить сор из избы?
- Ни в жисть, - безапелляционно ответил Суворов. - Они подличать могут, но на "мокруху" никогда не пойдут. Против них же нет доказательств! Какие улики? Взятки? А кто их видел?
- Хорошо, они не могли. А конкуренты ваши, вы говорили? У которых вы тут как кость в горле?
- Это про Реваза, что ли? Да нет… У меня "крыша", какой ему не видать! Нет, он, конечно, наезжал, даже одну пристройку поджег. Но у меня действующие менты служат. В свободное от основной работы время. По договоренности, без булды… И им солидная прибавка, и у меня порядок.
- А откуда они?
- Эти-то? А они из Кунцевского и Крылатского ОВД.
Климов на всякий случай пометил себе, чтобы позвонить и уточнить, насколько такая внештатная служба законна вообще. Хотя к его делу все это не имело решительно никакого отношения, но уж, скорее, по привычке.
- А про Реваза вы ему, я Морозова имею в виду, ничего не говорили? Может, это он организовал? Кстати, чем он занимается, этот ваш Реваз?
- Он на Кольце в основном, "крышует" торговые точки. Решил и меня, поскольку мы близко, но я ему посоветовал обратиться к ментам, чтоб те ему объяснили. Вот же суки, чернота эта вся… Скоро в собственном доме перестанем быть хозяевами!.. Извините, вам этого не понять, а мы каждый день сталкиваемся.
- Нет, ну почему же? Я понимаю… А вот мнение Морозова по этому поводу меня интересует. Вы ж наверняка беседовали с ним на эту тему? Что он вам отвечал? Сочувствовал? Нет?
- Тут наши мнения совпали. Хотя он стал философию приводить, что, мол, во всех столицах мира такое происходит… Ну мне до фени, что у них там, в столицах, а вот что в нашей, не нравится. И что зовут их со всех сторон, и сами они, как тараканы, ползут, размножаются. На хрен они кому нужны? Один появится, так за ним вся орава толпой валит… Аулами переселяются…
- Да, это беда всех метрополий… - глубокомысленно как бы подвел итог Климов.
- Во-во! И он тоже это называл… Метрополия, блин…
- Ну так мог Реваз выследить Морозова?
- Запросто, как два пальца…
- Вы, наверное, и знаете, где его найти?
- А ресторан "Багратиони" как раз он и держит. Он и мой хотел, и "Кутузова" тоже под себя, чтоб весь Запад был у него. Только с "Кутузовым" у него тоже обломилось. На Савву где залезешь, там и соскочишь!
- А кто это Савва? Просветите, я в ресторанном бизнесе не силен. И кабы не убийство, возможно, век бы не интересовался.
- Савва-то? Да Савелий Кутузов. Парень в законе, но время такое, что капиталы, извините, под жопой нынче держать западло.
- А "Кутузов", значит, не в честь полководца? - разочарованным тоном спросил Климов.