- Ну, тогда ко мне пошли, чайку попьем. Что расскажу! - посулила та, словно у нее в запасе была сногсшибательная новость.
Варвара даже не задумывалась. Посидеть у соседки за чашкой чая все же лучше, чем прислушиваться, чем там занимается ее племянник. Тем более что Евгения чай заваривала знатный, на разных травах. Такой душистый, что и чайника было мало.
Домик Евгении стоял через дорогу, окруженный новым свежевыкрашенным забором. У Евгении была нормальная, полноценная семья - и муж, рукастый и серьезный, и сын уже взрослый, того гляди в армию заберут. Тоже приученный к хозяйству, на все руки мастер. И дочка - хоть и лет не так много, всего пятнадцать, а обед могла сварить на всю семью, когда надо, и обстирать, и на грядках спину гнула наравне со взрослыми. Хороших детей воспитали соседи. Иногда Варвару даже завидки брали. Своих она хоть и выносила, но мерли младенцы у нее один за другим. Так всех троих в младенчестве и схоронила. А потом уже и Бог не дал.
На столе, покрытом веселенькой клеенкой, уже стояли чашки. Это Светик, дочка Евгении, из окна увидела, что гостью в дом ведут, и тут же бросилась накрывать на стол. Уважительная какая девочка, - одобрительно посмотрела на веселую девчушку Варвара. Дочка свою миссию выполнила и упорхнула в свою комнату, чтобы тетеньки наговорились вволю.
Приступили к чаепитию. Обычно оно затягивалось, пока все новости обсуждались да молодость вспоминали. А тут Варвара заметила, что неймется Евгении. Вся извертелась, но сдерживает себя, чтобы гостья сначала чаю напилась.
- Ну, что там у тебя? - сама не выдержала Варвара, прихлебывая из большой кружки ароматный чай.
- Ты сегодня на улицу выходила? - спросила Евгения, отставив чашку.
- Нет, как-то надобности не было. Говорила же тебе - убиралась.
- Слыхала? У нас за ночь двоих убили - одну алкоголичку Сытину и вторую - девушку, неизвестную. А во дворе, где Суворовы живут, одному башку проломили. В больнице лежит. Может, и выживет… - посочувствовала незнакомому Евгения.
- Да ты что?! - чуть не поперхнулась Варвара и пролила горячий чай на клеенку. Евгения подхватилась за тряпкой и быстро протерла лужицу.
- Правду говорю. С утра уже вся округа только об этом и судачит. И как ты не слышала?
- Да ко мне никто не заходил, а в магазин мне не надо было. Откуда же узнать?
- Так их обеих еще и изнасиловали! - Евгения через стол наклонилась к лицу Варвары и вперилась в нее своими серыми глазками, ожидая реакции.
- Ужас! - откинулась Варвара и испуганно уставилась на Евгению.
- Первую-то, Сытину, этот гад задушил, чтоб ему в аду гореть вечно! Знаешь где? На Багратионовской, там двор запущенный, сарай в глубине. Вот там. С кем-то она выпивала. Ее утром обнаружили. А вторая, совсем молоденькая, - всхлипнула Евгения. - Он ей голову проломил кирпичом! Кирпич нашли у Рети, ну того, Суворова, которого жена Тамарка в гараж выселила.
- Так это он, что ли, их всех?
- Да нет, он ни сном ни духом, что у него в гараже творилось. Спал, нажрамшись, сукин кот.
- Так это еще и в его гараже было?
- Да не совсем понятно. В гараже нашли того мужика с головой проломленной. Слава богу, живой еще был. Ретю на допрос возили, с его дружком. Потом отпустили, нет доказательств. А потом сам же Ретя в Зинкином дворе нашел между гаражами эту девушку. И вспомнил, что она в его гараже в ту ночь тоже была. Вместе пили - и Ретя, и дружок, и тот, который в больнице, и девушка, и еще один был. Какой-то чужой. Он к ним приблудился на улице. Теперь подозрение, что этот чужой - убийца и насильник.
Варвара Степановна в ужасе смотрела на Евгению. Перед глазами возникло видение - ее племянник Гоша выходит на улицу с поцарапанной рожей и забинтованной головой. А вдруг это он? И никакие это парни на него на улице не напали. На такого глянешь, сразу догадаешься - человек из зоны. Кто ж связываться будет? Наверное, это оборонялись от него несчастные женщины или тот мужик, который в больнице. Ой, Боже ж мой, Боже! Что же делать?
- Варя, ты чего это так побледнела? Прямо лица на тебе нет. Может, валидолу тебе дать? Вот уж не знала, что так тебя напугаю… Вроде не из боязливых ты у нас…
- Что-то сердце у меня прихватило… - пробормотала Варвара и для пущей убедительности прижала ладонь к левой груди.
- Так, может, приляжешь на диванчик? - забеспокоилась Евгения. - А я "скорую" вызову.
- Нет, посижу минуточку и домой пойду. Дай-ка мне еще чаю. Может, полегчает.
Евгения торопливо налила чаю и на всякий случай положила на стол упаковку с валидолом. Вдруг Варвара передумает и примет хорошее лекарство? Оно всегда от сердца помогает, во всяком случае и Евгения, и ее муж Семен чуть волнение какое - таблетку под язык, и все проходит.
- Я теперь своей Светочке вечером запретила на улицу выходить. Пока этого упыря не найдут, - объявила Евгения, а сама внимательно наблюдала за соседкой. Как бы удар ее не хватил. Хотя странно, чего так переживать? Понятно, что жалко всех этих бедолаг. Но не терять же сознание от этого. А Варвара, похоже, едва не брякнулась от местных новостей.
Чтобы как-то развлечь соседку, Евгения повела ее в залу и включила телевизор. По голубому льду скользили фигуристы в таких красивых костюмах, что Евгения аж ахнула.
- Ну, ты глянь, какая красота! Ох и люблю я это катание!
Варвара и сама любила, но не могла сосредоточиться на всей этой красоте. Перед глазами все стоял Гоша с опухшей рожей и забинтованной головой. Что же делать? Домой возвращаться как-то страшновато. Зачем она его пустила?! Прямо с ума можно сойти. Эти два дня из нее все соки выжали. Все нервы истрепали. И только потому, что исполнила свой родственный долг. В гостях тоже вечно сидеть не будешь… Вон Евгения уже зевает, деликатно прикрывая ладошкой рот. И Семен вроде надумал стелиться, ходит как неприкаянный туда-сюда, на диван поглядывает. Хороший домик у соседей, но маленький. Нет отдельной спальни у хозяев.
- Пойду я… - решилась наконец Варвара и встала с дивана.
Под окнами послышались мужские голоса.
- Эй, хозяева, пустите незваных гостей!
- Это еще кто? - удивилась Евгения. - Одиннадцатый час, какие такие гости? Пойди, Семен, посмотри.
Муж вышел и через минуту ввел двух милиционеров. Варвара опять рухнула на диван. Но никто не заметил, что ноги у нее буквально подкосились. Семен пригласил гостей присесть на стулья, и хозяева выжидающе глядели на милиционеров. А те уже раскрыли тонкую папочку и деловито разложили на столе лист бумаги с чьей-то фотографией.
- Слышали, граждане жильцы, что у вас тут в районе ночью произошло?
- Ну слышали… Маньяк объявился, - сурово глянул на гостей Семен.
- Ищем мы его. Вот посмотрите, - не видали такого?
Семен взял бумагу, глянул, передал жене. Варвара взглянула из-за ее плеча и закрыла глаза. Так и знала… Но одновременно с Евгенией проговорила:
- Нет…
- Подумайте, граждане жильцы, всмотритесь повнимательнее. Этот портрет со слов свидетельницы составляли. На самом деле у него еще может быть голова забинтована. Прошлой ночью повязку делали. Мы всех предупреждаем, а то мало ли - кто видел его еще до перевязки, кто после. Разное впечатление может сложиться.
Откуда и силы взялись. Варвара подхватилась с дивана и наскоро распрощалась с соседями.
- А вы, гражданка, где живете? Чтобы мы уже к вам не заходили. Раз вам эта личность незнакома. А то нам еще ходить не переходить, - упредил ее солидный милиционер и открыл блокнотик, чтобы записать адрес.
- Да она напротив живет, - опередила Варвару словоохотливая Евгения. - Дом номер 139.
Милиционер записал номер дома, и Варвара вышла во двор.
На улице уже было темно, только звезды сияли далеким загадочным светом. Варвара задрожала от охватившего ее озноба. Холодно… И страшно. Милицейская машина стояла у самых ворот соседей. Следом за ней вышли милиционеры и остановились у машины. Заметили Варвару.
- Шли бы вы, гражданка, домой, а то этот убийца - опасный тип. Только из тюрьмы вышел. И мы его пока не нашли.
- Откуда вы знаете, что он из тюрьмы? - машинально спросила она.
- Агентурные сведения, - мудрено ответил один.
Они стали обсуждать, что обойдут сначала все дома на этой стороне улицы, потом примутся за противоположную.
- Идите, не стойте, - опять посоветовал один из милиционеров, с удивлением рассматривая растерянную женщину, которая, похоже, не понимала, куда ей идти.
- Я вам сейчас что-то скажу, - наконец решилась Варвара. - Только вы никому не рассказывайте.
- Это уже интересно! - усмехнулся молоденький милиционер. - Что же за тайну вы нам доверяете?
- Этот… человек, которого вы ищете… он сейчас в том доме. - Указала она взглядом на свой дом.
- Правда, что ли? Вы уверены? - резко вскинулся второй, посолиднее.
- Чистая правда…
Варвара заговорила тихо, почти шепотом:
- Он там. Калитка не заперта. И дом не заперт. Но он в комнате, которая слева в коридорчике. И у него там задвижка есть. Но я не знаю, заперся ли он.
- Вы хозяйка этого дома? - наконец догадался солидный.
- Да. Он мой племянник. Вчера из зоны вернулся. Всю ночь его не было. А потом вышел в таком виде… Будто дрался, или кто-то его исцарапал. Голова разбита. В бинтах… Говорит, ребята ночью напали.
- Голова разбита? - сделали стойку милиционеры, и один из них положил руку на кобуру.
- Только я с вами не пойду. Чтобы он не знал, что это я вам сказала… Я спрячусь здесь, у колодца, за дерево. Чтобы он меня не видел, когда вы его выводить будете. А если я вам нужна буду, завтра приходите ко мне. Никому не говорите, умоляю! - сложила она ладони и прижала их к груди.
- Если поймаем, то соседям не доложим, что у вас нашли. Не волнуйтесь, - погладил ее по руке солидный. Успокаивал. Варвару сотрясала крупная дрожь. - Как вас зовут?
- Варвара Степановна…
- Вы героиня, Варвара Степановна.
Она успела спрятаться у колодца за дерево и услышала, как солидный тихо сказал молодому:
- Машину подгонять не будем. Чтобы не привлекать внимание. Заходим тихо.
Варвару душили слезы. Если бы у нее кто-нибудь спросил, почему она плачет, она не могла бы ответить. Слезы лились и лились, она едва успевала вытирать их воротником платья, потому что платочком не запаслась. Из своего укрытия она видела, как милиционеры пересекли улицу, бесшумно перемахнули забор, и подумала, что они правильно сделали. Потому что петли в ее калитке скрипели. Она специально их не смазывала, чтобы слышать, если кто-то зайдет во двор. Днем калитку она не запирала. В доме было темно. Наверно, Гоша спал. У него ведь болела голова - вспомнила она, вытирая слезы. Потом в окне вспыхнул свет. Как она не прислушивалась, в доме было тихо. Потом со скрипом отворилась калитка и оттуда вышли трое. Гошу вели, заломив ему руки за спину, и он был вынужден низко наклониться. Как в кино, где ведут смертников на казнь. Позвякивали наручники. Его подвели к машине, и все втроем залезли в кузов. Что-то там делали. Потом один милиционер вылез и сел в машину со стороны водителя. Когда машина тронулась, Варвара перекрестилась и прошептала: "Прости меня, Господи… Но ведь он убийца, хоть и племянник мне".
На улице во всех домах еще горел свет, а она все не могла сдвинуться с места. Потом медленно пошла, озираясь по сторонам и оглядываясь на окна соседей - не видел ли кто, что произошло здесь десять минут назад. Нет, никто не видел. Никто не вышел на улицу, никто не показывал в сторону ее дома пальцем. Но она поняла, что теперь долго не сможет смотреть людям в глаза, как прежде.
18
Турецкий и Плетнев устроились со всеми удобствами в кафе "Солнышко" напротив игрового клуба "Стамбул". Только начало вечереть, и неоновая реклама "Стамбула" привлекала внимание гуляющей публики. Действительно, оформлена она была с размахом - множество разноцветных огоньков окружали дивный сюжет - пальмы, минареты и верблюды, которые каждую секунду меняли свое положение. То стояли столбом, то пускались вскачь, и тогда их копыта высекали целые снопы золотых звездочек. Наверное, по замыслу сочинителя этого чуда звездочки олицетворяли денежный дождь.
- Чудеса техники, - заметил Плетнев. - Но какая безвкусица!
- Что-то мало этот сюжет напоминает Стамбул, - с сомнением заявил Турецкий. Но поспорить о реалистичности сюжета не пришлось: дверь "Стамбула" отворилась и появился Белобров с двумя сопровождающими. Один - здоровый и лысый, привычно пристроился сразу за спиной шефа.
- Чистый Фантомас, - прокомментировал Плетнев.
- А важного узнаешь? - спросил Турецкий.
- А то… Один из главных героев фильма. За ним рванем?
- На чем? За глушитель ухватишься? Знать бы, что за груз…
Плетнев тем временем шарил взглядом по улице и вдруг произнес:
- Опаньки…
- Чего? - насторожился Турецкий.
- Видишь того мужика, что из подвального помещения выходит? Ну, из дома за "Стамбулом", - нетерпеливо заерзал Плетнев. - Так он час назад в клуб зашел. И не выходил.
Мужчина тем временем завернул за угол и скрылся из вида.
- Точно?
- Без сомнения. Я его приметил на всякий случай, хоть и трудно было. Уж очень он… серенький.
- Значит, там что-то есть, - ткнул пальцем вниз Турецкий.
Соседний дом по виду ничем не отличался от обычных жилых домов постройки восьмидесятых годов. Почти над землей продолговатое слуховое окно закрывала выгнутая решетка, и Плетнев стал перед ней на колени, чтобы удобнее было заглянуть внутрь.
- Тихо вроде… Обычный подвал.
Подергал решетку.
- А решетка-то на соплях держится… Так, декоративный элемент.
Плетнев вытащил из кармана нож и ловко вывернул два винта, на которых держался "декоративный элемент". С окном тоже справился быстро и бесшумно.
- Что-то уж слишком просто, - подметил он. - Задумка такая, что ли?
- Пошли, - тихо сказал Турецкий и первый залез внутрь, слыша за собой пыхтение Плетнева. Прошли несколько шагов по полутемному подвалу и уперлись в массивную железную дверь с надписью "4".
- Такую дверь даже не взорвешь… Почти как бункер.
- Что делать будем? Постучим? - пошутил Турецкий.
Плетнев поднял глаза и посмотрел наверх.
- Вентиляция. И совсем новая. Недавно установили. А ну, давай угадаем, кому в подвале понадобился свежий воздух?
- Тому, кто здесь проводит много времени, - решил нехитрую задачу Турецкий.
- Вентиляционная шахта ведет по направлению вроде туда, в ту сторону, которая примыкает к жилому дому…
Он прикинул на глаз ширину шахты и заключил:
- Широкая, поместимся. Подсади меня, дружище.
Турецкий крякнул и подсадил Плетнева.
- Разжирел ты на курортных харчах, - упрекнул он друга.
Но Плетнев не обратил на его слова никакого внимания, он уже ковырялся ножом в креплениях решетки, которая закрывала вентиляционную шахту.
- А здесь придется попотеть. Хорошо сработано, - недовольно сказал Плетнев и приглушенно чихнул. - Пылищи, блин…
Сергей Иванович подрулил к дому Валерчика и поднял стояночный тормоз. Кирилл сидел на заднем сиденье в обнимку с ружьем и изогнулся, чтобы увидеть окна квартиры Валерчика.
- А этаж-то ты помнишь? - спросил его Сергей Иванович.
- Вон его окна горят. На третьем этаже. У него там студия. Он кастинги приезжим девчонкам устраивает.
- Чего устраивает? - не понял Сергей Иванович.
- Ну, проверки. Профессиональные…
- Медицинские, что ли? Он что, гинеколог?
- Да нет, я же сказал: профессиональные, - смутился Кирилл.
- И чего… Он их всех… того? - изумился Сергей Иванович.
- Ну да…
- Мразь какая… - старик даже сплюнул в окошко. - Кстати, а откуда ты это знаешь? - подозрительно воззрился он на парня.
- Галя мне говорила… Не станет же она врать…
Кирилл не заметил, что говорил о Гале все еще в настоящем временем.
- Ща мы ему проверку устроим! - с угрозой в голосе добавил Михалыч, который сидел рядом с Сергеем Ивановичем и воинственно топорщил клочковатые брови.
- Может, ждать придется долго… - с сожалением пробормотал Кирилл и щелкнул затвором ружья.
- Ты это… Поосторожнее, а то…
Он не успел закончить фразу, как со стороны дома раздался выстрел, затем еще один. Сергей Иванович и Кирилл выскочили из машины и замерли, не зная, что предпринимать. На их глазах в окне на третьем этаже звонко треснула рама и посыпались стекла. Человеческая фигура вылетела, как пуля, из разбитого окна и довольно ловко приземлилась на клумбу.
- Валерчик… - удивленно объявил Кирилл.
А тот уже вскочил на ноги и прихрамывая бросился прочь, прижав руку к плечу. Произвольно выбранный им путь спасения пролегал как раз рядом с "Жигулями" Сергея Ивановича. Вслед ему раздались еще выстрелы, и из окна высунулся Боксер, Кирилл сразу его узнал.
- Стоять, гнида! - крикнул в ярости Боксер убегающему Валерчику. Потом оглянулся и рявкнул кому-то невидимому у себя за спиной: - За ним вниз, скорее, уйдет, падла!
- В машину, быстро! - приказал Кириллу Сергей Иванович.
Михалыч приоткрыл дверцу и зычным голосом пригласил подбегающего Валерчика:
- Эй, мужик, сюда, скорее!
- Пошел на хер, старый пень, - прохрипел на ходу Валерчик, меняя курс отступления. Но Михалыч, невзирая на неказистую внешность, силой обладал недюжинной. Да и реакция у него была не по возрасту стремительной. Он выскочил из машины и подсек Валерчика, заломил ему руку, от чего тот взвыл. А тут и Сергей Иванович вмешался - вдвоем они затолкали беглеца в машину. Кирилл приставил дуло ружья к затылку Валерчика и сипло произнес:
- Сидеть, подонок!
Тот только ойкнул и замер, боясь пошевельнуться.
- Мужики, вы чего? - плаксивым голосом заныл он. - Я вас не знаю!
- Ну так узнаешь… Познакомиться никогда не поздно, - нравоучительно изрек Сергей Иванович. - Не знаю, правда, рад ли ты будешь нашему знакомству… Но теперь, парень, тебе труба! Так ли, эдак ли - всюду тебя наказание ждет.
- Страшная месть! - трубно рявкнул Михалыч и в подтверждение своих сил саданул кулаком Валерчика между лопаток.
Сергей Иванович тронулся с места, газанул и с визгом покатился к выезду. Когда машина завернула на улицу, мелькнув на прощание габаритными огоньками, из подъезда выскочили трое и по инерции побежали по дорожке, но машина уже влилась в общий поток.
Последним выбежал Боксер с перекошенным от злости лицом.
- Упустили, вашу мать! - набросился он на подельников, брызгая слюной.
- Да кто ж знал, что его тут свои поджидают? - стал оправдываться один из них.
- Какие "свои"? Какие "свои", я спрашиваю? - зашелся от возмущения Боксер. - У него никого, кроме нас, нет! Никому этот говноед не нужен! Да и нам он на хрен не нужен.
- Ну и уложил бы его сразу, а не размахивал пистолетом, - сказал второй - сутулый и вертлявый парень.
- А я что, не стрелял? - возмутился Боксер.
- Знаешь, Боксер, ты на нас бочку не кати. Если промахнулся, а у Валерчика реакция, как у зайца, мы ни при чем. У него прыгучесть нечеловеческая. Я бы, например, ноги себе переломал - сигать с третьего этажа. А ему хоть бы хны…
- Придется звонить Белоброву, докладывать, что опять пробакланились, - с тоской сказал Боксер и стал набирать на мобильном номер.