- Ну ты не унимаешься. Есть в Пегас-банке один работник, цены ему нет, хотя до Евгения ему, конечно, далеко. Так вот, с этим парнем можно кашу сварить. Зовут его Дмитрий Семенович Панкин. Он в городе недавно. Учился в Москве, диплом с отличием. Холеный такой, он тебя и близко к себе не подпустит. Ты сейчас прикинут неплохо, стрижка модная, прямо не узнаешь, но тебе до этого Димы - как до Киева раком. Не обижайся, конечно. Наша плебейская натура свое берет. А у того все только голубых кровей. Красивый такой, гад, ручки холеные. Интеллигент. Мата от него не услышишь. Эта сука Виктория возле него долго увивалась. Наверное, потому, что этот парень на Серегу Барышева чем-то похож. Я с ним когда сталкиваюсь - просто дрожь берет. Сходство, правда, почти неуловимое, да и молодой этот Панкин. Однако, ей-богу, что-то есть. Хоть убей. Брехать не стану.
Пока Влад разминал пересохшее горло очередной порцией спиртного, я чувствовал, как медленно начинает проясняться туман в голове.
- Слушай, у тебя случайно фотографии его нет? Может, я действительно найму этого Панкина себе в учителя.
- Какой ты, Леха, странный сегодня! Телевизор смотришь? Ну нашу городскую станцию? Он там каждый день с какой-то кралей рекламирует свой родной до боли Пегас-банк.
- А, это такой с зализанной прической?
- Слушай, Леха, есть идея! - бесцеремонно перебил меня Владислав. - Давай мой фотоальбом полистаем! Ты ведь не частый гость. Чай, интересно будет!
- Гениальная идея, к тому же пиво еще не кончилось.
Владислав исчез на минуту в проеме дверей и вернулся с толстым альбомом, полным фотографий.
Лист за листом я изучал множество изображений, сгорая от любопытства и ожидая самого главного. Приходилось благодарить Бога за столь удачную мысль посетить своего закадычного друга. Улов был богатым. Я увидел то, что хотел. На одном званом обеде Влад снялся на фото со своими коллегами, и среди них находился человек, которого я искал. Улучив момент, когда мой дружок отправился в туалет, я ловко выудил фотографию из альбома. Это, конечно, было не слишком красиво, но я в последнее время уже такого натворил, что угрызения совести не терзали мою душу. И вообще, чистая совесть - первый признак склероза. Когда Влад вернулся, я открыл новые банки с пивом.
- Ты случайно не знаешь, откуда родом этот Панкин? Он мне одного знакомого напоминает, тоже откуда-то из средней полосы.
- Ох и надоел же ты мне! Сдался тебе этот холеный красавчик! Ты прямо как голубой. Лучше о бабах спрашивай.
Владислав, видимо довольный своей глупой шуткой, засмеялся. Я скорчил обиженную гримасу.
- Да не дуйся ты даром. Вологодский он мужик, сам мне говорил. Насколько я понимаю, это уже не средняя полоса.
- Хм. Значит, ошибся. Всяко бывает. Мой сослуживец - тамбовский волк.
- Эх, широка Расея-матушка, да податься бедному крестьянину некуда. Разве что за кордон махнуть. А? После таких ужасов, как тут, хочется чего-то спокойного, надежного. Да разве нужны мы там? Это все равно что в лаптях да по паркету.
- Это точно, - подвел я итог беседы.
Задерживаться далее уже не было смысла. Чопорно попрощавшись, я покинул своего старого друга. Несомненно, у него сегодня от переживаний случилось некоторое словесное недержание. Но я за это был совсем не в обиде.
Выйдя на улицу, я зашагал по безлюдному району. Город отдыхал, но где-то здесь затаился жестокий, безжалостный убийца, и я, кажется, догадывался, как его зовут.
Этой промозглой ночью мне некуда было податься. В любом месте меня могли подстерегать нежелательные приключения. Но я зашел слишком далеко, взяв на себя функции частного детектива и не зная наверняка, будет ли мне по плечу эта непосильная ноша. Как ни крути, я являлся в этом деле вполне заинтересованным лицом. От того, как все получится, зависело очень многое, и прежде всего моя собственная жизнь. Отступать некуда. На руках имелись определенные факты. Я поклялся, что любой ценой дойду до победного конца. Иначе быть не должно.
Нужно было позвонить Виктории. У нее я мог узнать, хоть и слабо на это надеялся, некоторые интересующие меня подробности. Насколько они могли оказаться значительными, пока рано было судить. Но сейчас каждая мелочь, каждая зацепка играли на меня, помогая распутать клубок загадок в одну прямую ниточку.
Я принялся искать действующую телефонную будку. Это оказалось в нашем городе не так просто. Начало двадцать первого века, похоже, сыграло с нами злую шутку, обойдя стороной скромное пристанище провинциалов. А может, и сами провинциалы приложили здесь свою бойкую руку. Не суть важно, но я уже около часа бродил по темным безлюдным улицам, тщетно пытаясь позвонить, и это было горькой действительностью.
Из переулка, к которому я подходил, рассмотрев издалека очередной телефон-автомат, вышел, пошатываясь, какой-то субъект. Он остановился, посмотрел по сторонам и двинулся в моем направлении.
"Это что еще за тип? Только его сейчас не хватало", - подумал я. Любая встреча была для меня нежелательна. Но сворачивать было некуда, а бежать - смешно.
- Браток, закурить не найдется? - глухим голосом спросил незнакомец.
- Не курю, - коротко отрезал я.
- Да? Ну извини.
Он побрел дальше, наверное в надежде повстречать другого, курящего одинокого прохожего.
Я перевел дух и посмотрел на свои руки. Они дрожали.
"Что это со мной? Надо быть спокойнее и увереннее в себе… Крепись, Леха. То ли еще будет!" - подбодрил я себя.
Телефон, как и предыдущие его собратья, молчал. Я в сердцах плюнул и отправился продолжать поиски…
Наконец, еще через полчаса блужданий с трудом обнаружив работающий автомат, я опять набрал номер Виктории Штрассер. Время было не самое подходящее для звонка, но меня, несомненно, ждали. Это уже становилось доброй традицией. На этот раз в голосе давней знакомой я почувствовал нескрываемые нотки раздражения. И еще мне показалось, что она была не одна. Впрочем, это еще ни о чем не говорило.
- Здравствуй, моя дорогая красавица! Заранее извиняюсь за столь неожиданный звонок в такое позднее время.
- Ты просто изверг какой-то! Я ждала тебя почти целый день. Мне страшно. Я не привыкла быть одна по ночам. Не нашлось никого, кто мог бы меня поддержать. Алексей, я буквально в отчаянии! Меня возили в морг на опознание. Кошмар какой-то! Как представлю своего мужа, лежащего на стеллаже, такого чужого, безразличного, в сердце словно что-то обрывается! Это ужасно, Алексей. Приезжай, если можешь. Только ты способен успокоить мои расшатанные нервы. Приезжай, иначе я сойду с ума! Я уже звонила тебе домой, трубку никто не поднимает. Куда ты пропал?!
- Успокойся, крошка. Все будет хорошо. У меня есть кое-какие дела. Вот справлюсь с ними, и мы обязательно увидимся.
- Я не могу больше, это выше моих сил. Неужели ты стал такой бездушный и безразличный? Разве тебе непонятно, что это не пустые слова? Хочешь, я сама к тебе приеду?
- Прости, Вика, но встречу придется отложить по не зависящим от меня причинам. Я говорю очень серьезно. Кстати, можно задать тебе один ненавязчивый вопрос? Он меня давно волнует. Ты случайно не знаешь, кто такой Дима Панкин?
- Как ты можешь спрашивать в такие ужасные минуты о чем-то постороннем? Это жестоко с твоей стороны!
- Не волнуйся, дорогая. Если хочешь, не отвечай. Я все равно узнаю то, что мне нужно, из других источников.
Мне показалось, что голос Виктории слегка задрожал. Возникла пауза. Можно было подумать, что моя собеседница с кем-то совещается. Наконец она ответила:
- Какой же ты, Леха, зануда. Дима - один из сослуживцев моего мужа. Очень образованный, интеллигентный парень, душа коллектива. У него очень трудная судьба. Воспитывался в детдоме, служил в Афганистане, а потом создал себе карьеру собственными руками. На таких людях белый свет стоит.
- Скажи, у тебя с ним хорошие отношения?
- Ты что, с ума сошел?! Еще не хватало, чтобы я имела что-то с простым банковским служащим! Ты - другое дело. Мы ведь не чужие друг другу, правда?
- Конечно, дорогая, в этом не сомневайся. Вика, а кто, на твой взгляд, может вести дела Штрассера дальше? Думаю, это вполне своевременный вопрос.
- Ах! Меня такие дела не особенно интересуют. Впрочем, сегодня уже было совещание. Правление банка избрало директором Илью Рахлина. Кстати, Панкин тоже был кандидатом, но отказался. Он человек тихий и порядочный. Банковское дело для него только работа. Ну а чтобы быть директором, надо пахать все двадцать четыре часа в сутки. Уж мне-то известно.
Я чувствовал, что Вика едва сдерживает раздражение. Еще немножко, и она разразится потоком самой отборной брани в мой адрес. Это обстоятельство меня несказанно забавляло. Я брал моральный реванш за свои собственные переживания.
- Леша, ты какой-то странный! Задаешь идиотские вопросы по телефону в одиннадцать ночи, вместо того чтобы приехать и поговорить обо всем в домашней обстановке. Представляешь, я лежу сейчас в элегантной ночной рубашке на шикарной итальянской двуспальной кровати, изнывая от одиночества. Ты просто жестокий негодяй, понял? Неужели ты оставишь бедную несчастную женщину в ее неутешном горе?! Я плачу, Алешенька…
Мне оставалось только сказать ей:
- Не плачь, родная, - и повесить телефонную трубку.
Думаю, мой совет вряд ли успокоил Викторию. Про Панкина я толком ничего не узнал. Загадка так и оставалась загадкой. Чтобы во всем хорошенько разобраться, предстояло покинуть свой ставший неуютным город.
Через пару часов ночной поезд уносил меня подальше от тревог и переживаний. На неудобной верхней полке плацкарты я подумал, что, увы, Наташа так и не дождется моего визита. Наверное, она уже никогда не простит своего взбалмошного приятеля, разбившего ее надежды…"
Глава восьмая
Само собой, в кулинарии англичане привержены традициям, как и во многом другом, касающемся быта. Традиционный поридж (овсяную кашу то есть) на завтрак Денис и сам в Москве ел ежедневно, так что утром следующего своего лондонского дня он обошелся парой сандвичей и йоркширским пудингом. В карточке меню стояла пометка "Service charge", это означало, что чаевые уже включены в счет, и Денис, заплатив пенс в пенс, вышел на улицу. Он с удовольствием дал бы на чай и больше, но в таком случае была опасность, что в нем легко признают русского. А лишний раз светиться Денис не хотел. Тем более не стоило это делать в непосредственной близости от Клеонского. Впрочем, на тот момент Денис еще не знал, что Клеонский, ни от кого не таясь, живет неподалеку, в роскошном "Хилтон Метрополе"! Позднее, вспоминая о том, что на овладевание этой нехитрой информацией ему, опытному сыщику, понадобилось два дня, Денис испытывал досаду. Но это было правдой.
Виртуозно разыгранная комбинация по проникновению в поместье в Бедфорде оказалась совершенно бессмысленной. Денис играл в шахматы с маленьким Михаилом (проиграл четыре раза из пяти), рассуждал с Ольгой Станиславовной о сравнительных достоинствах Набокова и Гайто Газданова (о котором не имел ни малейшего представления) и уже не чаял, когда наступит время ужина, на котором, как он надеялся, появится и глава дома. Когда Денис проигрывал свою последнюю партию и уже подумывал о том, не предложить ли Михаилу сразиться в "Чапаева", из Москвы позвонил Голованов и сообщил, что у них есть конкретный результат по Улову. Лидер коммунистов Жуков официально не подтверждает членство Улова в компартии. Это означает, что Улов вешал всем лапшу на уши, что он по-прежнему в "Прогрессивной России" и что он теперь подозреваем как заказчик убийств. То есть следить за ним нужно вдвойне. И как за возможным заказчиком, и как за очередной жертвой. Денис даже загрустил: вот ведь, у людей какие-то реальные действия, а него - сплошные шпионские игры… Впрочем, на хвост Улову был посажен многоопытный Демидыч, так что на этот счет можно было быть спокойным.
Во всем поместье, располагавшемся на трех гектарах и представлявшем собой два ничем не выдающихся дома постройки середины девятнадцатого века, Денис заметил лишь двух охранников. И то один из них постоянно следил за воротами. Не слишком, выходит, олигарх обеспокоен собственной безопасностью. Или это английский воздух на людей так умиротворяюще действует?
Однако ужин задерживался, а Аркадия Олеговича все не было. Поужинали в результате без Клеонского: начали без него и закончили без него.
- Значит, папа остался работать в гостинице, - важно сообщил Михаил.
- В гостинице? - машинально переспросил Денис.
И тут Ольга Станиславовна объяснила, что Клеонский снимает в "Хилтон Метрополе" апартаменты для работы, и иногда там ночует. Вот так вот просто.
В половине восьмого вечера Денис попрощался и поехал в Лондон, убеждая себя, что замечательно провел время: мило пообщался с представительницей русской эмиграции и наследником клеонских миллиардов. Впрочем, пардон, каким же наследником, если контрольный пакет акций "Ойл индастри" арестован?
Остановив такси возле первого же телефона-автомата, Денис позвонил в "Хилтон Метрополь" и попросил соединить его с номером мистера Клеонского. К его удивлению, это произошло без проблем.
- Слушаю, - сказал русский голос.
- Мне надо увидеться с Аркадием Олеговичем. Я из Москвы.
- Вы договаривались о встрече?
- Нет.
- Так в чем же дело? - И раздались короткие гудки.
Денис вздохнул и повторил попытку. Хорошо, что он запасся некоторым количеством монеток в десять пенсов для коротких разговоров и в двадцать пенсов - для более долгих. На этот раз разговор продвинулся чуть дальше. Человек, который только что ему отвечал, не выразил ни малейшего удивления или возмущения повторным звонком.
- …А когда нужно договариваться о встрече? - спросил Денис.
- За неделю до нее. - И снова раздались короткие гудки.
Денис ухмыльнулся и позвонил в третий раз.
- …Но мне жизненно необходимо с ним увидеться!
- Многие так считают. А он придерживается другого мнения.
- Поймите, я специально прилетел в Лондон всего на пару дней для этой встречи. У меня нет недели в запасе.
- Очень жаль.
- Не вешайте трубку! Возможно, у меня есть информация, которая его заинтересует. Речь идет о расследовании гибели сопредседателей "Прогрессивной России". Моя фамилия Грязнов. Я представляю интересы…
- Меня предупреждали, что вы появитесь, - вдруг ответили Денису. - Ладно, приезжайте, поговорим. Только ведите себя осторожно, я не хочу, чтобы о вашем визите узнала местная пресса или еще кто похуже, понимаете, о чем я?
- Кто вас предупреждал? - машинально спросил Денис, только сейчас сообразив, что это и есть Клеонский. Очевидно, олигарх так развлекался, изображая собственного секретаря.
- Секрет, - засмеялись на другом конце провода.
И снова раздались короткие гудки.
"Хилтон Метрополь" тоже находился в центре Лондона и тоже в нескольких минутах ходьбы от Оксфорд-стрит. Согласно путеводителю, который Денис позаимствовал у портье в своем отеле, в нем имелось семьсот сорок пять номеров. А также: "атмосфера элегантной изысканности и благородства".
В общем, до Клеонского можно было дойти спокойным шагом за четверть часа, но Денис не стал этого делать. Денис подумал-подумал и решил воспользоваться метро. В Москве-то он в подземку редко спускается, а вот за границей обычно не упускает случай почувствовать себя патриотом. Почему-то все любят уверять, что московское метро - самое… самое… Ну самое читающее метро в мире, по крайней мере. Но Денис и лондонское любил. Ведь даже представить страшно, что ему уже сто сорок лет! В России только отменили крепостное право, а в Лондоне как раз метрополитен начали строить.
Денис спустился под землю на станции "Ланкастер Гейт", а вышел - на станции "Марбл Арч". Это было все равно что ездить с "Пушкинской" на "Охотный Ряд". Но это имело смысл. Он покрутился, погулял, проверил, нет ли слежки, и с легким сердцем проехался в полупустом вагоне. Сделал пару бессмысленных пересадок и наконец вышел на поверхность Лондона. Прошел через Мраморную Арку, действительно миновал и Оксфорд-стрит. Вошел в отель и снова позвонил.
- Где вы сейчас? - спросил владелец фабрик, заводов, газет, пароходов.
- На первом этаже вашей гостиницы. Дальше меня не пускают.
Клеонский засмеялся и положил трубку.
Через минуту он спустился в холл. Выглядел Клеонский превосходно. На лице у него был ровный загар (и это в середине осени, когда в Москве уже и вовсе зима), на плечах - черный пиджак в белую полоску от Франческо Смальто, под пиджаком - синяя жилетка, под жилеткой белая футболка. Вот такой вот странный, но очень раскованный вид.
Клеонский поздоровался с Денисом как со старым знакомым и сказал, будто продолжая недавно прерванный разговор:
- Знаете, что я больше всего люблю в английских гостиницах?
- Откуда мне знать… Солярий, может быть? У вас цвет лица хороший.
- Благодарю вас. Но не угадали. Пресс для брюк. Это такая специальная фиговина… А впрочем, ладно, - сказал Клеонский, заметив выражение лица Дениса. - Вываливайте свое дерьмо.
- Что, простите? - изумился Грязнов-младший.
- Ну с чем вы пожаловали? Наверняка же это что-то неприятное. Вряд ли вы привезли указ, что мне присваивают звание Героя России.
- Не привез, - согласился Денис.
- Вот видите.
- Вижу.
Они посмотрели друг на друга и засмеялись.
- У них тут в гостинице неплохой ресторан под названием, представьте, "Аспект". Давайте поужинаем, - предложил Клеонский. - В таком вот аспекте.
Аспект так аспект. Несмотря на то что это был сегодня уже второй ужин с членами семьи Клеонских, Денис не возражал. А через несколько минут он уже радовался, что принял это предложение. Ресторан находился на каком-то там надцатом этаже, и вид, который с него открывался на Лондон, был чудесен.
Денис думал, что у Клеонского тут для трапезы имеется отдельный кабинет, оказалось, ничего подобного, олигарх принимал пищу в общем зале. Другое дело, что кроме них занято было всего-то меньше десяти столиков из полусотни. И еще Денис вспомнил слова Турецкого про абстрактных олигархов, "с которыми мы с тобой даже никогда не будем знакомы", и с удовольствием засмеялся. Занятная штука жизнь. Иногда у монетки орел на обеих сторонах бывает.
Клеонский посмотрел на него, но ничего не сказал.
Некоторое время ели молча. Делали это решительно и целеустремленно. Наконец, наелись так, что тяжело стало дышать. Клеонский посмотрел на кусок багрового мяса у себя на тарелке и перевернул его несколько раз. Потыкал вилкой. Бифштекс засочился.
- Вы знаете, Денис Андреевич, что бифштекс по-английски - это непременно бифштекс с кровью? А вы вот почему-то не заказали…
- Знаю, - уныло подтвердил Денис. Что-то это ему определенно напоминало. Вдруг он вспомнил. Ну конечно! Обед с Турецким в "Пушкине".
- Что касается приготовления рыбы и иных обитателей моря, то в этом Англия не имеет соперников, - увлеченно продолжал Клеонский.
- Только давайте хоть про чай не будем разговаривать, - попросил Денис. - Я понимаю, что вы уже чувствуете себя коренным англичанином, но все-таки…