- А я не хочу ничего рассказывать. Ни по порядку, ни как-то по-другому, - эффектная зеленоглазая блондинка в полупрозрачном черном халате расположилась на диване по другую сторону стеклянного стола, как раз напротив Петрова. Согнутая в локте рука элегантно держала тонкую коричневую сигарету, к которой блондинка почти не притрагивалась, и Дима ждал того момента, когда пепел сорвется и упадет на халат. Собеседница вызывала у него неприязнь, которая только усугублялась по мере дальнейшего общения, хотя, в принципе, такого не должно было быть - как никак, но эта Лидия Михайловна была потерпевшей. - Во-первых, я уже все это говорила вашим… хм… коллегам из отделения, которые мне всю квартиру перепачкали. А во-вторых, уж извините меня за откровенность, мне не доставляет большого удовольствия общаться с представителями вашей профессии. Я не могу сказать, что ваши… э-э… соратники сделали мне слишком много хорошего.
Петров поиграл авторучкой, потом перевернул страницу блокнота и нарисовал вверху квадратик. Чисто машинально он хотел его заштриховать, но потом, сообразив, что наблюдающая за ним хозяйка квартиры может воспринять это как намек на судьбу мужа, замешкался и отложил ручку.
- Лидия Михайловна! Вы уж нас, конечно, извините, но поговорить нам все-таки придется. Я уже объяснял вам, почему мы приехали позже своих коллег и почему хотим пообщаться с вами, а не просто полистать протоколы. Вопросов у нас, по крайней мере пока, немного, и, соответственно, много времени на это не уйдет.
- Я уже говорила. Я вообще не хотела вызывать милицию, а звонила в "скорую помощь", - блондинка закинула ногу на ногу, подождала, посмотрела на свои коленки и прикрыла их полой халата.
- Если вы этого не знали, то могу объяснить: "скорая" всегда вызывает нас, когда имеются пострадавшие с огнестрельными ранениями. - Дима был на редкость терпелив. - А поскольку такой пострадавший имеется, то ваше желание или нежелание не очень принимается во внимание.
- Он не очень-то сильно и пострадал.
- Не знаю. Я, к сожалению, не виделся ни с ним, ни с врачами, но предполагаю, что пулевое ранение в ногу - не очень приятная вещь. Во всяком случае, гораздо более неприятная, чем потеря тысячи долларов. Столько, если не ошибаюсь, они у вас забрали? Я думаю, для вас это не самые большие деньги.
- Для меня это большие деньги. Как вы знаете, я сейчас не работаю. И я попрошу вас не считать мои средства.
- Я их не считаю. Я просто пытаюсь еще раз вам объяснить, что заниматься ранением гражданина Макарова нам придется в любом случае, независимо от вашего настроения и желания, а потому и разговор все-таки состоится. Если вы не хотите разговаривать здесь - мы вполне можем проехать к нам. Там, может быть, не так красиво, но достаточно удобно.
- Это понимать как угрозу?
- Это можно понимать, как вам хочется.
Сигарета догорела до фильтра, и столбик пепла, наконец, сорвался и упал на халат. Блондинка, нахмурив брови, сдула его на пол и бросила окурок в пепельницу. Пятна на халате не осталось. Потом она посмотрела на Петрова, вздохнула и перевела взгляд на его напарника. Ковалев перестал рассматривать книги и посмотрел на нее. Она отвернулась.
- Как вы знаете, мой муж уже несколько месяцев сидит в тюрьме. Он находится под следствием, по какому-то абсолютно… э-э… бредовому делу.
- Сфабрикованному, - подсказал Ковалев.
- Да, можно сказать и так, - блондинка опять повернулась в его сторону, но, встретившись взглядом, вздрогнула и поспешно продолжила: - Между прочим, сажал его РУОП, а про их методы работы достаточно написано в газетах, и по телевизору говорили…
- Да, избивают всех подряд, - подтвердил Ковалев и, отвернувшись к окну, зевнул. - И сажают, следует заметить, исключительно одних бизнесменов, охранников и безработных. Продолжайте.
- Если вы меня будете постоянно перебивать…
- Больше не буду. Извините.
- Хорошо. Так вот, сегодня, около десяти часов утра, мне позвонил какой-то молодой человек. Сказал, что недавно виделся с Сергеем, это мой муж… И Сережа просил кое-что передать. Спросил, когда можно подъехать, и я предложила в двенадцать часов.
- Вас не удивил этот звонок? - спросил Ковалев. - Я думаю, вы получаете достаточно информации о муже и известий от него через адвоката и… по другим каналам.
- Удивил… немного. Но, вы сами понимаете, всегда может произойти что-то непредвиденное.
- Он спросил ваш адрес?
- Нет, он уже знал его. Поинтересовался, какой код на замке в парадном. Около половины двенадцатого заехал Саша Макаров. Он когда-то работал вместе с мужем в одной фирме. Мы сидели в комнате. Примерно без пяти двенадцать явился этот, как его назвать? Преступник, наверное…
- Наверное, преступник, - кивнул головой Ковалев, разглядывая люстру.
- Я впустила его в квартиру и провела на кухню. У него с собой была такая сумочка, знаете, такие сейчас многие носят? Кожаная, с ремешком, там обычно лежит деловой блокнот, их на руке носят. Он эту сумочку положил в прихожей, около зеркала. Мы поговорили минут пять.
- Как он назвался и как он выглядел? - Дима придвинул к себе блокнот и взял авторучку.
- Назвался он Костей. А выглядел… Ну, высокий, худой, волосы черные, но острижены почти наголо. Такой ежик, буквально полсантиметра длиной. Джинсы какие-то светлые и курточка черная, тоже джинсовая. Очень нервничал. Не знаю, сколько ему лет, но выглядел он года на двадцать два - двадцать три.
- А мне сколько лет? - перебил Ковалев, отходя от подоконника. - На первый взгляд, не приглядываясь.
- Вам?
- Да, мне. Это не потому, что мне очень интересно ваше мнение узнать, а для того, чтобы мы могли определиться, на сколько вы ошибаетесь. Большинство людей ошибаются в ту или другую сторону при определении возраста. Так сколько мне?
- Тридцать, или, может, тридцать два.
- А ему?
- Тридцать пять. Я угадала?
- Почти.
- Ага… Он рассказал, что отсидел месяц за хранение наркотиков. Сказал, что "влетел с травкой", а сейчас его отпустили до суда под залог. Сказал, что последнее время сидел в одной камере с Сережей, и тот просил передать, что скоро ко мне придет какой-то человек, с которым мне надо будет обсудить, как Сережу можно освободить. Человека этого зовут Петр Иванович. Вот, в общем-то, и все. Я, естественно, не поверила - все эти вопросы я не один раз обсуждала с нашим адвокатом и отлично знаю, что ни о каком освобождении пока и речи быть не может. Но - мало ли, что там Сереже в голову пришло, на что он надеется. У них там другие понятия. Я дала этому Косте сто долларов, и он ушел.
- Пока вы разговаривали, Макаров выходил из комнаты? Может, заходил к вам на кухню или, скажем, в туалет проходил? - спросил Ковалев.
- Нет, он не выходил. Сидел в комнате и смотрел журналы. Мы же не долго разговаривали… Костя ушел, и я почти сразу заметила, что он забыл свою сумочку. Около зеркала. Я хотела крикнуть в окно, чтобы он вернулся, но тут в дверь позвонили. Я поняла, что это - Костя, и открыла. А там стояли двое, в масках. Знаете, такие черные, вязаные, как омоновцы иногда носят?
- Знаем.
- Первый-то, конечно, Костя был. Я его узнала, хоть он и одел эту маску. Они меня оттолкнули, захлопнули дверь и начали орать. Спрашивали, где деньги лежат. Я ничего не поняла сначала. Вообще не сообразила, что все это - серьезно. Как в кино каком-то дурацком. Второй меня об стенку приложил, а этот, который Костя, побежал в комнату. Я еще, дура, обрадовалась, думала, сейчас ему Саша рога-то пообломает. А Костя в комнату только влетел, и почти сразу - выстрел. Слышу, Саша закричал, а Костя обратно вылетает, глаза - по пять копеек. Даже через маску видно. В одной руке - "пушка", а в другой - пачка баксов. Он их со стола схватил. Я, когда ему стошку отсчитывала, вынула, а убирать не стала. Там около "тонны" и было. Ну, девятьсот, если эту сотню не считать. Выскочил в коридор и сразу орет: "Съ…ем!" Так за дверь и выскочили оба. Я в комнату бросилась, а там Саша лежит, за ногу держится. Я в "скорую" позвонила…
В своем рассказе Лидия Михайловна опустила один очень важный момент. Первым делом она вовсе не стала звонить в "скорую помощь", а забрала у раненого Макарова и спрятала на балконе пистолет, который тот успел достать, но которым так и не успел воспользоваться.
- Потом рану посмотрела, я разбираюсь в этом немного. Перевязала, как смогла, и стали ждать.
Это была вторая неправда. Позвонив по "ноль-три" и перевязав Макарову ногу, Лидия Михайловна начала названивать друзьям и "коллегам" мужа, а потом и адвокату Бараеву. Друзья и "коллеги" подъехали и теперь сидели в своих машинах, ожидая отъезда милиции, а адвокат должен был появиться с минуты на минуту.
- Вы разглядели, какое оружие было у этого Кости?
- Какой-то большой пистолет. В смысле - без барабана. Не "ПМ", не "ТТ" и не "беретта".
- Вы хорошо разбираетесь, - усмехнулся Дима.
- А это запрещено?
- Нет, что вы, это, наоборот, хорошо!
- Надеюсь, теперь вы удовлетворены?
Опера задали еще несколько вопросов, но ответы Лидии Михайловны ничего существенного не принесли.
- Спасибо, - Петров захлопнул блокнот и убрал ручку во внутренний карман пиджака. - Возможно, в ближайшее время мы вам позвоним. А возможно, и нет.
Блондинка усмехнулась:
- Вы хотите сказать, что будете что-то делать?
- Вообще-то, да, именно это я и хотел сказать, - Дима поднялся и поправил пиджак. - Всего доброго.
- Знаю я, как вы работаете и чем занимаетесь, - Лидия Михайловна откинулась на спинку дивана и только дождавшись, пока опера выйдут в коридор, поднялась с места.
- До свиданья.
По лестнице, сверкая начищенными ботинками и оправой очков, поднимался адвокат Бараев.
- Привет, Володя, - кивнул Петров, который помнил его по прежней работе в РУВД.
Дверь в квартиру была еще открыта, и Лидия Михайловна в полупрозрачном халатике стояла на пороге, а потому Бараев ограничился лишь легким движением подбородка, означающим, что он узнал бывших сослуживцев, но сейчас слишком занят.
- Деловой стал, - посетовал Петров и сплюнул в сторону мусоропровода. - Ну да и черт с ним! Как тебе вся эта история?
- Никак. И Лидию эту не жалко, и уж Макарова - тем более.
- А ты чего, знаешь его, что ли?
- Если не путаю, то Саша-Кабан - это он. Ты тоже, наверное, слышал.
- Слышал, - кивнул Дима. - Из "хабаровской" группировки?
- Из нее самой.
- Д-да… Если чисто внешне, то, похоже, дилетанты работали, так? Узнали где-то про квартиру, думали, тут баксы горами лежат, ну и решили ломануть. Сдуру чуть человека не завалили.
- Похоже, что так. За хатой они не смотрели, иначе знали бы, что там Кабан, и не стали бы соваться. Двое в квартиру зашли и еще один, наверное, в подъезде ждал или в машине. Надо будет прикинуть, с кем этот Сережа в ИВС сидел и в тюрьме общался. Может, наводка действительно оттуда пошла? А отделение пусть соседей посмотрит, вдруг интересные люди окажутся. Думаю я, что если не соседи и не камера, то мы тут хрен чего найдем. Чтобы в остальном разобраться, нам помощь этой драгоценной Лидочки нужна. А она и так едва не блевала, когда с нами разговаривала, так что на нее рассчитывать нечего. Что делать, тяжело, но надо. Такая у нас работа.
- Плохо другое. - Они вышли на улицу, и Петров кивнул в сторону припаркованной у подъезда машины: - Новая тачка папы Бараева. Он ее нулевой взял… Плохо другое - парнишка вкус крови попробовал. И если сегодня он на бандюков руку поднял, то завтра вполне может кого-нибудь из нормальных людей завалить.
- Это ты верно подметил, - согласился Ковалев. - И сказал красиво. Только главная их ошибка, знаешь, в чем? В том, что он моим именем назвался.
- Это да, - усмехнулся Дима. - Это он, действительно, не подумав сделал.
- И еще, - Ковалев поднял указательный палец. - Когда мы поймем, почему он это сделал - мы найдем его.
Они сели в белую "шестерку" Петрова. Дима вставил в гнездо магнитолу и включил двигатель.
- Слушай, а чего ж тогда гильзу не нашли? Лидия говорит, что у того Кости пистолет был, а она, как я понял, в оружии разбирается.
- Не знаю. Может, искали плохо. А может, еще почему-то. Запиши это в наши загадки и поехали. Тут мы уже ничего не высидим.
* * *
Марат остановил машину в конце набережной Красной речки и повернулся к Толе, который трясся, забившись в угол на заднем сиденье.
- Давай пистолет. Давай, я его сейчас выкину. И маски давайте.
С трудом сунув руку под куртку, Толя вытащил из-за пояса "парабеллум" и протянул его рукояткой вперед, держа так, словно оружие жгло ему пальцы. Олег, продолжая невозмутимо жевать резинку, отдал две черные шерстяные маски.
Марат вышел из машины, дошел до чугунного парапета, остановился и осмотрелся. Вокруг были расположены безлюдные заводские кварталы, и только на стоянке катеров, метрах в ста от него, кто-то прохаживался по палубе дизельной яхты. Марат вложил пистолет в одну из масок, натянул сверху вторую и, перегнувшись через парапет, разжал пальцы. Глубина, даже у берега, была достаточно большой, и, пробив верхний слой грязной от масла и промышленных выбросов воды, сверток сразу исчез из вида. Марат запоздало подумал о том, что надо бы зашвырнуть его на середину реки - все равно никто не видит. Возвращаться в машину не хотелось, и он еще некоторое время постоял на тротуаре, делая вид, что осматривается. Из всех троих наиболее спокойно держался Олег. Марат, хотя и выглядел внешне достаточно невозмутимо и уверенно, паниковал не меньше Толи. Их первое крупное дело прошло более чем скверно. Мало того, что улов оказался намного меньше ожидаемого - знал ведь, что папаша любит приукрасить детали и порисоваться своими клиентами, а все равно поверил, - так еще и в квартире, неизвестно откуда, оказался этот здоровяк с пистолетом, и Толе пришлось стрелять. Хорошо, что попал с первого выстрела - старый механизм не смог выбросить использованную гильзу, и грозное оружие превратилось в бесполезную игрушку, так что, не окажись Толя таким метким, то были бы они сейчас, в лучшем случае, на нарах, а в худшем… При мысли о худшем варианте Марата начинало тошнить.
Марат поежился, вернулся к машине и сел на свое место.
- Надо деньги поделить и разбегаться, - предложил Олег. - Отсидимся поодиночке, а там видно будет.
- Она меня запомнила, - пробормотал Толя, глядя куда-то вдаль остекленевшими глазами. - А когда этот бугай свою "пушку" выдернул, я думал - все, пиздец. Я даже рук не чувствовал, так все быстро получилось. А если он загнется?
- Не скули, - оборвал его Олег и выразительно посмотрел на Марата. - Есть?.. А от ранения в ногу никто не умирает. Ты же, говоришь, ему в ногу попал? Да и вообще, это была самооборона - он же первый ствол достал.
- Да, точно? - Толе очень хотелось поверить во что-то хорошее, и он повернулся к Олегу: - Ты точно знаешь?
- Раз говорю, значит точно.
Порывшись в бардачке, Марат вытащил плоскую флягу с коньяком, свинтил колпачок и отдал ее Олегу. Олег воткнул фляжку в руки Толи.
- На, выпей чуток… Пей, пей еще… Да не плещи ты! Хватит, давай. Сейчас лучше будет, подожди немного.
Сам Олег к спиртному не притронулся, но зато Марат прикончил содержимое фляжки в несколько шумных глотков.
Толя закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Алкоголь понемногу начал действовать, и злобный мужик в бордовом пиджаке и с пистолетом, до этого непрерывно стоявший перед глазами, сначала сжался до приемлемых размеров и утратил свой устрашающий вид, а потом и вовсе исчез.
- Не переживай, - перегнувшись через спинку своего сиденья, Олег протянул руку и похлопал Толю по плечу. - Ну, чего ты боишься-то? Ранил его - так он сам виноват, а ты правильно поступил, так и надо было делать. Не ты его - так он бы тебя уложил, а потом и нас, в придачу. Так что ты не только дело спас, но и нас выручил. А раз мы оттуда ноги унесли - то кто нас теперь поймает? Сам посмотри: там мы были в масках, так что узнать нас никто не сможет. Пистолета нет больше, а деньги сейчас поделим, поменяем - и все.
- Баба меня запомнила, - пробормотал Толя, не открывая глаз.
- Да и хрен с ней! - отмахнулся Олег. - Мало ли, зачем ты к ней приходил. Узнал, что муж у нее сидит, вот и пришел, подзаработать решил. Так ведь?
Олег толкнул Марата локтем и подмигнул.
- Так, конечно, - поспешно отозвался тот.
- Ну и все! - Олег еще раз похлопал Толю по плечу, а потом убрал руку и опустился на свое место. - Все, давай деньги делить.
В пачке, которую Толя успел схватить со стола, убегая из злополучной комнаты, оказалось восемьсот двадцать долларов.
- Да, - разочарованно протянул Олег. - Я думал, тут хотя бы тонны полторы будет. А здесь и делить-то нечего… Если по справедливости, то это все нам с Толиком причитается!
- Там и было больше, - Марат откашлялся, прочищая горло. - Он просто не успел взять. Если бы этого мужика не оказалось, то взяли бы раза в три больше, в натуре! А делить на всех надо.
- Да тут и делить-то нечего, - повторил Олег и ковырнул пальцем тонкую пачку зеленых банкнот. - По сколько это получается?
- У него еще сотня есть, - Марат кивнул в сторону заднего сиденья.
- Да? Верно, а я и забыл. Значит, всего - девятьсот двадцать получается. По триста шесть каждому, и еще два бакса тебе на бензин остаются, правильно?
Олег выбрал в пачке несколько купюр поновее, отсчитал из них свою долю и убрал в бумажник.
- Знаешь, у меня на дискотеке за месяц не меньше получается. И риска никакого, наоборот - кругом музыка, бабы, выпивка. Знал бы, что так получится, - никогда бы не пошел.
- Как говорится, первый блин - комом, - пробормотал Марат, отсчитывая себе. - В следующий раз по-другому получится.
- Это уж точно, - усмехнулся Олег. - В следующий раз, если по твоей наколке пойдем, то нас там спецназ с автоматами ждать будет. Ты, часом, не на ментов работаешь?
Раньше Марат никогда не стерпел бы подобных слов - все-таки лидером в их компании был он, но сейчас он чувствовал вину за происшедшее, а потому смолчал.
- Вообще-то, за такие дела надо бы тебе хлебальник начистить, - высказал Олег мысль, которая еще недавно и прийти ему в голову не могла. - Да уж ладно… Только я с вами больше никуда не пойду, хватит. Если захотите - будете со мной работать, есть у меня одна мыслишка… Как-никак, но вас я уже в деле видел, особенно этого снайпера. Всяко лучше, чем с новыми пацанами сходиться. Только учти - там деньги действительно реальные, так что работать придется по-серьезному. Все, разбегаемся по норам! Подкинь меня до дома.
- А мне некуда ехать, - пробормотал на заднем сиденье Толя, услышав последнюю фразу. Домой он так и не вернулся, и хотя он, в принципе, мог найти себе место для ночлега и отдыха, сейчас ему очень не хотелось о чем-то думать и что-то делать. Он надеялся, что Марат или Олег решат эту проблему за него. В конце концов, он ведь их спас.
- Да? А чего так? - Олег повернулся назад и посмотрел на Толю, раздумывая. - Ну, нет, так нет. Поживешь пока у меня на даче. Пару дней, а дальше видно будет. Может, к тому времени Марик еще что-нибудь придумает, и мы себе виллы купим. Поехали на дачу, не стой! Туда как раз езды на два доллара.