- А в итоге выяснилось, - снова заговорил полковник, - что девушки в больнице нет, и довольно давно…
- Позвольте уточнить сразу. - Александр Борисович посмотрел на Драгилева с нескрываемым раздражением.
- Да, конечно!
- Когда произошла автокатастрофа?
- Пятого февраля нынешнего года.
- Девочку поместили в психушку сразу?
Полковник поморщился:
- Не в психушку, а в ПНБ - психоневрологическую больницу…
- Неважно! И то и другое - заведения закрытого типа, а именно этот момент важен… Итак?
- Следователь, который вел дело, вынужден был это сделать действительно сразу, ей… Она, когда узнала, что произошло, впала в очень тяжелое состояние… Что ему еще оставалось делать?
- Но ведь в доме наверняка девушка жила не одна! Прислуга там… Знакомые родителей, наконец! Возможно, друзья.
- К Эмме Скудоумовой вызвали неотложку, доктор сделал ей какой-то успокаивающий укол и порекомендовал обратиться к специалисту. Сам он, как вы, вероятно, догадываетесь, всего лишь врач "Скорой помощи", но состояние девушки ему не понравилось.
- Ясно, - вздохнул Александр Борисович. - Вызвали, а дальше все пошло по обычной схеме: девочку госпитализировали, а тем, кто ее окружал, это было по фи… Простите, безразлично!
- Вроде того, - спокойно кивнул Драгилев. - Прислугу, насколько понимаю, куда больше волновало то, что они остались без работы. Близкие друзья у семьи отсутствовали. Знакомые?.. Ну они и есть знакомые, причем в основном деловые.
- Когда исчезла девочка? - Турецкий повернулся к Скудоумову, сидевшему на диване, мрачно уставившись в пол. Тот поднял на следователя усталый взгляд.
- В апреле, за пять недель до моего приезда в Москву…
- Как могло получиться, что вы так долго не знали о смерти брата и его жены? Неужели некому было вам это сообщить?
- Во-первых, - вздохнул бизнесмен, - за рубежом я на одном месте не сижу, езжу… Такова специфика моего бизнеса: никогда не знаешь, где именно тебе повезет приобрести стоящий товар, у меня ведь еще и индивидуальные заказы от клиентов есть… Ну и за рубежом партнеры… Во-вторых, сообщение о гибели брата пришло на домашний факс. Я холост, живу один. Перед отъездом, зная, что командировка будет длительная, прислугу отпустил. Это предусмотрено контрактом: обычно за неделю до возвращения я звоню, предупреждаю, и квартиру к моему приезду убирают… готовят.
- Вы что же, оставляете ее без охраны?.. - недоверчиво уточнил Турецкий.
- Ну что вы, конечно нет! Охрана всегда на месте, но в факсы и прочие бумаги носа они, конечно, не суют, а секретарь, как я уже говорил вначале, была в отпуске, затем приехала ко мне, я тогда находился в Каире…
- С этим понятно. Теперь относительно столичных обстоятельств.
- К Эмме я бросился прямо с самолета, в факсе был указан адрес и номер больницы - его посылал следователь… Спасибо, что хоть это сделал, найдя у брата в бумагах мой адрес и реквизиты… Мог и вовсе плюнуть… В общем, обнаружив, что племянница исчезла, я, как вы понимаете, испытал настоящий шок! У нее, кроме меня, никого не осталось на всем свете, а у меня, соответственно, кроме нее, никого… Вначале я бросился в милицию, потом отыскал следователя, занимавшегося гибелью брата и его жены… Потом… Словом, возможно, вы и сами представляете, чего мне стоило в городе, где у меня хоть и есть кое-какие связи, но совсем не те, что нужны в данных обстоятельствах, достучаться наконец в нужные двери!
Александр Борисович представлял. Поэтому снова повернулся к полковнику Драгилеву:
- Почему вы в самом начале сказали, что это не просто киднеппинг?
Тот удовлетворенно кивнул - вопросы Турецкого ему, похоже, нравились.
- После похищения людей обычно выдвигаются условия, на которых их возвратят. Верно? Ну вот: Леонид Юрьевич с самого начала добился того, чтобы с квартиры брата сняли печать, и поселился там, на виду у всех. Даже, по его словам, старался как можно больше мелькать на людях рядом с домом, свет на ночь в некоторых комнатах не выключал, чтобы видели, что в квартире живут. Ни единого сигнала насчет выкупа не поступило! Зато две недели назад поступил звонок… от самой Эммы! Девушка просила дядю прекратить поиски, оставить ее в покое и отправляться домой, добавив, что о ней есть кому позаботиться…
Турецкий недоуменно посмотрел на полковника, затем нахмурился:
- Вы полагаете, за этим стоит какая-то секта? Честно говоря, пока что, в первом приближении, других вариантов в голову не приходит.
- Просто потому, что вы не располагаете всей нужной информацией, - покачал головой Драгилев. - Видите ли, после звонка племянницы Леонид Юрьевич и не подумал следовать ее совету, а сразу же перезвонил мне… К тому моменту мы уже познакомились, но заниматься делом девушки я только начал… Теперь самое печальное: спустя четыре дня после разговора неподалеку от выезда из города, рядом с Ленинградским шоссе, был обнаружен труп Эммы Скудоумовой…
Мужчины немного помолчали, бизнесмен продолжал смотреть в пол. Александр Борисович покачал головой:
- Если это сектанты… Нет, все равно не вижу логики: зачем было ее убивать? Допустим, вначале они решили, что у девушки, к слову сказать богатой наследницы, родных нет вообще. Скажем, кто-то из больничных сотрудников подсказал… Тут стоило подержать ее у себя вплоть до совершеннолетия, потом… Потом заставить подписать соответствующие документы и только тогда убрать. Только вот вопрос: кто, включая сектантов, будет держать у себя девушку целый год? Это ж на какой куш надо рассчитывать, чтоб содержать пленницу столько времени?! Нет, что-то тут не так… В каком состоянии, кстати, было тело и какова причина смерти?
- Девушку пыткам не подвергали, - ответил полковник, - питалась явно нормально, голодом не морили, не били, не… ну вы понимаете. Ввели сильное психотропное средство, и она погибла от передоза.
- Мне надо было послушаться Эмму и уехать, - глухо проговорил бизнесмен. - Возможно, она осталась бы жива… Но я… Мне показалось, что девочка говорит под нажимом, что кто-то заставляет ее так говорить, угрожает…
- Почему вам так показалось? - спросил Меркулов. - Знаете, Эммочка всегда была очень оживленным человечком, эмоциональным, с богатейшими интонациями всегда говорила. А тут словно заморозил ее кто.
- А вы уверены, что это вообще была она? - с сомнением подал голос Турецкий.
- Абсолютно уверен! - твердо возразил бизнесмен. - Она назвала меня… Вначале по имени, а потом прозвищем, каким пользовалась очень редко, а в детстве, не умея выговорить мое имя, только так и звала - дядя Лёка.
- Я хочу сказать, - вновь вступил в разговор полковник, - что вряд ли это секта. Боюсь, все гораздо серьезнее… Вы позволите?
Он посмотрел на Александра Борисовича и едва заметно усмехнулся. Турецкий, который совершенно справедливо счел это намеком на свой не слишком спокойный темперамент, тоже усмехнулся и кивнул.
- Начав расследование по делу об исчезновении Эммы Скудоумовой, я одновременно отдал распоряжение своим сотрудникам проверить, не было ли аналогичных случаев в этой больнице, а также выборочно еще в ряде подобных заведений помимо этого. В итоге пришлось организовывать тотальную проверку. В упомянутой больнице этот случай оказался единственным, по крайней мере за последние двенадцать месяцев. Зато по городу и области мы обнаружили еще три совершенно идентичных: везде это девушки от пятнадцати до семнадцати лет, внезапно оставшиеся без родителей и прореагировавшие на трагедию нервным срывом… Не смотрите на меня так, Александр Борисович, я догадываюсь, о чем вы хотите спросить. Нет, не во всех случаях родители их были богачами!
Турецкий молча кивнул.
- В настоящий момент проверка, о которой я говорил, в самом разгаре. Сейчас скажу еще кое о чем, объединяющем эти исчезновения, потом - о главном… Во всех трех случаях исчезнувших затем пациенток вел психиатр, для данной больницы временный, подменявший кого-нибудь из докторов, ушедших в отпуск. В одном случае это был некто Хутаев, в другом - Дауров… Медперсонал, с помощью которого мы пытались составить словесные портреты этого психиатра, исчезавшего вскоре после выписанной им неизвестно куда пациентки, описывал его, грубо говоря, как человека "кавказской внешности"… Единственное, что удалось установить, - во всех случаях это был человек приблизительно сорока лет, не слишком высокий… Понять, один и тот же орудует во всех случаях или нет, невозможно. Наше восприятие южных мужчин не вполне, я бы сказал, отчетливое, мешает стереотип… Тот, который застрял в подсознании у россиян за последние годы…
- Вы сказали, он тоже исчезал? - не утерпел Александр Борисович.
- Ну это не вполне точно. Просто истекал срок его трудового соглашения, уходил он вполне спокойно. Скорее, девушки пропадали за несколько дней до его ухода.
- Как удалось определить, что именно пропадали, а не возвращались, скажем, по месту своей прописки? Полковник немного поколебался, потом снова кивнул:
- Да, хороший вопрос… Это как раз касается главного, к чему я и веду… Некоторое время назад в Москве произошла трагедия, которую никто не афишировал: нам удалось "уберечь" ее от СМИ… Предыстория в точности такая же, как и во всех упомянутых случаях: пятнадцатилетняя девочка в результате гибели отца, который воспитывал ее в одиночестве, попадает с нервным срывом в больницу, ну и далее по той же схеме… Через несколько недель после того, как она оттуда была выписана и ее забрал родственник - так свидетельствуют все оставшиеся в больницах документы, - на одном из концертов популярной молодежной группы… из этих нынешних… Простите, я в современной музыке совершенно не разбираюсь, не приемлю ее… Короче, группа популярна в основном у подростков. Концерт особо не афишировался, иначе жертв было бы больше…
- Жертв?! - воскликнули одновременно Меркулов и Турецкий.
- Жертв. Произошел взрыв, угробивший более двадцати человек, около пятидесяти раненых… Все, или почти все, подростки… Подорвала себя, а заодно и остальных девушка-смертница… Ничем внешне не напоминающая шахидку…
Турецкий присвистнул, а Меркулов сурово посмотрел на полковника:
- Почему в Генпрокуратуре об этом никто ни сном ни духом?!
Драгилев ничуть не смутился - Директор окраинного кинотеатра, где проходил роковой концерт, позвонил сразу нам, мой коллега - его знакомый. Следствие сразу же пошло под грифом "совершенно секретно" - это не наше решение, берите гораздо выше, Константин Дмитриевич…
- Когда это случилось?
- Еще в начале марта… Было приложено немало усилий, чтобы купировать слухи, пострадавшим выплачены компенсации…
- Вы представляете отдел, занимающийся терроризмом? - Александр Борисович сказал это, едва преодолев сухость, возникшую во рту, и тут же закашлялся. Полковник молча кивнул и продолжил:
- Девушку мы, можно сказать, собирали по… фрагментам. Но идентифицировать ее личность нам помогла случайность: на концерте оказалась вместе со своим сыном ее бывшая учительница. Она и приметила Лизу еще до взрыва, собиралась подойти к ней после шоу, спросить, как та себя чувствует, с кем живет и не хочет ли вернуться обратно в свою школу… К счастью, не успела, благодаря этому и осталась жива. У них с сыном легкие ранения, далеко сидели от эпицентра. Учительница в очередной раз взглянула на Лизу, когда та встала ногами на стул, видно ее было очень хорошо, и задрала куртку… В следующую секунду рвануло…
- Кажется, - произнес Меркулов, - я понимаю, почему следствие засекретили…
- По-моему, понятно почему, - пожал плечами полковник. - Вы только вообразите, какая поднимется паника, когда станет известно, что появились шахидки с внешностью белокурых россиянок?..Если помните, после взрывов на "Рижской" люди даже в метро в один поезд с женщинами, похожими на восточных, не садились, ждали следующую электричку…
Меркулов вздохнул и нажал клавишу селектора, попросив Клавдию приготовить кофе на всех, из чего Александр Борисович сделал вывод, что основная часть разговора еще впереди. Сам он в этот момент испытывал нечто весьма напоминавшее шок… Вопросов у него была уйма, но вряд ли задавать их Драгилеву имело смысл сейчас, до знакомства с материалами дела.
- Почему вы все-таки решили подключить нас? - снова заговорил мрачный, как туча, Меркулов.
Полковник пожал плечами:
- Рекомендация сверху, названы вполне конкретные люди… Я говорил уже, в самом начале.
- Тогда я еще не знал сути дела, - жестко отозвался Константин Дмитриевич. - Итак, вы предполагаете, что исчезновение, а затем убийство Эммы… Кстати, несмотря на секретность, господину Скудоумову, похоже, материалы дела в общих чертах известны?
- Я давал подписку о неразглашении, после того как меня… утомили недомолвки следствия, и мои требования говорить по сути были удовлетворены, - устало отозвался бизнесмен. - Собственно говоря, единственное, что я и ждал от визита сюда, - убедиться собственными глазами, что убийцу моей племянницы действительно будут искать на… на всех уровнях. - Если вы не против, - Меркулов посмотрел на мужчину с сочувствием, - я подпишу вам пропуск.
Леонид Юрьевич, понявший, что его столь аккуратно просят просто-напросто покинуть кабинет, возражать не стал.
Дождавшись, когда он выйдет, полковник Драгилев поднял с пола свой кейс и, положив его на колени, открыл и достал довольно толстую пластиковую папку.
- Здесь, Александр Борисович, все необходимые вам документы, - произнес он.
- Я пока не слышал, что дело поручено именно мне, - неприязненно отозвался Турецкий. - Кроме того, и мое собственное согласие, на минуточку, тоже вроде бы необходимо… Костя, ты же знаешь мою ситуацию!
- Да не дергайся ты, - поморщился Меркулов. - Я не виноват, что ты успел себя зарекомендовать неуязвимым мачо с головой министра в глазах самого президента… Верно?
Александр Борисович прикусил язык: до него только теперь дошло, откуда слетело "распоряжение свыше" и почему вообще ФСБ решило поделиться с Генпрокуратурой этим делом… И правда, сам виноват - не надо было так стараться в процессе одного из своих расследований, после завершения которого Турецкого удостоил встречи "сам"…
- Александр Борисович, - вновь заговорил полковник, - я слышал, вам и прежде доводилось заниматься делами, связанными с терроризмом, говорят, и в Чечне вы бывали не раз и не два. - Всего месяц, как оттуда в последний раз, - подал реплику Меркулов.
- Я там был не в связи с терроризмом, - хмуро уточнил Турецкий. - Трое суток в Чечне, два дня в соседнем Дагестане… В Южном округе проблем хватает, по одной из них и ездил. Правда, как раз во время моего присутствия в Дагестане взяли четверых боевиков…
- А что за проблема? - полюбопытствовал Драгилев, а Меркулов, нахмурившись, уткнулся носом в свой блокнот, начав там что-то черкать. "Человечков рисует", - догадался Турецкий, который знал за своим шефом эту привычку: в моменты недовольства рисовать на первом попавшемся листочке человечков в стиле примитивизма…
- Никакого секрета тут нет, - пояснил он полковнику. - Массовое бегство и из Чечни, и из Дагестана этнических русских… Проще говоря, их оттуда потихонечку выжимает местное население. Казаки пока держатся стойко, но вряд ли удержатся.
Константин Дмитриевич на мгновение оторвался от блокнота и стрельнул в Турецкого сердитым взглядом. На Александра Борисовича никакого впечатления это не произвело.
- Как это - выжимает? - спросил дотошный полковник.
- Я бы сказал, изящно, - усмехнулся Турецкий. - Допустим, вы хотите заняться мелким бизнесом, чтобы элементарно выжить. Вам этого не позволят, даже при наличии старых дружеских связей среди местного населения, даже если вы там родились, выросли и прожили всю свою жизнь… То же самое и с устройством на работу… Ну или взять само жилье, если у вас, допустим, есть свой дом. А в тех местах, если не считать столиц, дома в основном частные.
- Ну не отнимают же у них жилье? - возразил Драгилев.
- А зачем отнимать? Можно поступить куда умнее, - усмехнулся Александр Борисович. - Мне один казак рассказывал, как его свояка с насиженного тремя поколениями места выжили… Соседи у него, у свояка то есть, с одной стороны были чеченцы, с другой - русские. Незадолго до этого обеим русским семьям предложили продать свои дома - за гроши… Один из них, сосед свояка, оказался умным, кроме того при деньгах: сдал свою хату покупателям, конечно же местным, и уехал к родственникам в Сибирь. Свояк уперся. Тогда его взяли измором.
- Измором?..
- Измором, - кивнул Турецкий. - Новые соседи - с одной стороны, прежние, с которыми когда-то хорошо ладил, - с другой: то за ночь забор переставят, и его грядки на их участке окажутся, а в ответ на его претензии: мол, по плану это всегда была их земля, а не его… Ну и все в таком духе. В итоге свояк плюнул и убрался из села подобру-поздорову. Куда-то не очень далеко, на Кубань, что ли… В общем, к своим.
Мужчины помолчали, полковник Драгилев о чем-то размышлял, изредка покачивая головой.
Первым пауза надоела Константину Дмитриевичу. Резко оттолкнув от себя блокнот и бросив ручку, он вздохнул - Ну что ж, господа-товарищи… На мой взгляд, пора приступать к работе. Обменивайтесь координатами - и вперед… Саня, забирай дело!
Александр Борисович вздохнул, достал из внутреннего кармана пиджака свою визитку и протянул полковнику. Тот, кивнув и поблагодарив, поднялся на ноги.
- Если вы не против, я дойду с вами до вашего кабинета, нам, судя по всему, в ближайшее время предстоит много общаться… Посмотрю, где вы сидите, там и оставлю свои координаты… Всего вам доброго, Константин Дмитриевич.
Турецкий кабинет своего шефа покинул, не проронив ни слова, поскольку ничего доброго в происходящем, как ни силился, рассмотреть так и не смог.
3
Валерий Померанцев, потный и взъерошенный, влетел в кабинет Александра Борисовича, забыв поздороваться, как раз в тот момент, когда тот дочитывал документы, оставленные ему полковником Драгилевым.
- Все, мы их взяли!.. - с порога выпалил он. - Ух, и скандалюгу этот тип закатил! Орал на оперов из спецназа, что всех их посадит!.. Ну и жарища!..
Он с размаху шлепнулся на стул для посетителей и посмотрел на шефа сияющим, довольным взглядом.
Турецкий некоторое время молчал, разглядывая Валерия, прежде чем сообразил, что речь идет о взятии Мокрушиной и ее любовника-генерала в Шереметьеве, откуда находившаяся под подпиской о невыезде дамочка намеревалась слинять за рубеж по подложным документам чартерным рейсом. Потом Александр Борисович перевел взгляд на окно, за которым снова заклубились серые дождевые тучи: