Девушка достала из кармана висящей на стуле кофточки пачку недорогих сигарет и прикурила.
- Ну и что? Да, знаю такого, но я-то тут при чём?
- Когда ты видела его в последний раз?
- Недавно.
- Точнее.
- Не помню.
- Садись, вспоминай. С кем ты здесь живёшь?
- С мамой.
Белкин пересёк комнату и, подойдя к окну, раздвинул штopы. Окна выходили на Большой. Красивый вид. Разговоры с Ларисой он решил отложить до окончания изысканий Казанцева, который, разобравшись с трюмо, приступил к поискам Черепа в фанерном платяном шкафу.
В полном смысле обыском назвать это было нельзя. Во время настоящих обысков переворачивается и исследуется каждый кубический сантиметр. А это так, обыкновенный общий досмотр.
Белкин опустил глаза на подоконник. Ну, это уж совсем не женские вещички - пара пластмассовых бритвенных станков, тюбик с засохшим кремом после бритья. И часики… Мужские. С корабликом на циферблате.
- Костя, смотри…
Казанова мгновенно вынырнул из шкафа и через секунду уже рассматривал находку Белкина.
- Давай понятых.
Обернувшись к Ларисе, он покрутил часиками и добавил:
- Вы бы, мадам, тоже не сидели сложа руки. Пора ехать. Оделись бы…
- Куда ещё?
- Куда? В вытрезвитель. По-моему, вы сегодня чуть перебрали…
Казанова не выходил из "тёмной" комнаты третий час. Будучи знатоком женской натуры, именно он вызвался поговорить с Ларисой один на один и торжественно поклялся, что не выйдет из "покоев", пока не добьётся правды всеми доступными способами. А способов у Константина Сергеевича имелось великое множество.
Ребята это знали, поэтому не тревожили коллегу по пустякам. Гончаров изучал надписи ревизоров на полях его многострадальных дел, гласивших, что работа по ОПД не ведётся, план мероприятий не выполняется, а на секретных бумагах не стоит грифа. О каких-то конкретных мероприятиях, с помощью которых можно было поднять "глухарь", ничего написано не было.
Паша относил это исключительно к забывчивости проверяющего, а вовсе не к тому, что ничего конкретного тот просто не мог предложить. Глупости. Если бы это имело место в действительности, то человек посторонний решил бы, что преступления в нашей стране не раскрываются только потому, что на страничках отсутствует гриф секретности.
Таничев отпивался "Балтийским". Ему влетело ещё и за корявый почерк. Ревизор крутил-вертел дела, злился, но в итоге написал на полях тот же текст, что и Гончарову.
Белкин договаривался с кем-то по телефону о предстоящем футбольном матче на первенство ГУВД.
Все трое иногда прислушивались к звукам, доносящимся из соседней комнаты, но Казанцев, отлично изучив привычки своих друзей, говорил на пониженных тонах.
Белкин периодически вынимал из стола красивую упаковку с фирменным кухонным комбайном, чтобы ещё раз полюбоваться на это чудо техники и природы. Он влез в бешеные долги, но сегодня подарит Тане её мечту. Сегодня он уйдёт пораньше, купит на оставшиеся деньги красивые розы, загладит свою вину, и этот день её рождения станет днём их окончательного примирения. Казанова вышел из "тёмной" очень тихо. Не как обычно, с весёлыми прибамбасами и глупыми остротами. Он так же тихо сел на диван и достал из кармана сигарету. Лицо его отражало какую-то безмерную усталость и безысходность.
- Ну, что там, Казанова?
- Знаете, почему они его убили?
- Надеемся услышать.
- А мы голову ломали. Самое паскудное в этой истории то, что они убили его ни за что. Они убили его просто так…
* * *
- Готово, молодой человек, - фотограф, улыбаясь, протянул Сергею квитанцию. - Оставьте адрес, мы вышлем.
Сергей заплатил фотографу и вновь повернулся к Спасу-на-Крови. Красивое место. Пожалуй, самое красивое в Питере. Чёрная полоса канала, ограждённая строгими гранитными берегами, как бы упиралась в древний храм и напоминала дорогу. Дорогу к храму. А за спиной - величие и грандиозность Казанского собора, утопающего в зелени и голубизне безоблачного неба. Потрясающее зрелище. Надо будет непременно приехать сюда ещё раз. Кабачки и танцульки есть везде, а это… Сергей постоял ещё минут пять, купил в киоске шоколадное мороженое с орешками и не спеша двинулся по Невскому в сторону Адмиралтейства.
Завтра он уезжает. Компьютеры отправлены, сувениры и подарки куплены, необходимые звонки сделаны. Осталось упаковать рюкзачок. Но это можно сделать и вечером. А сейчас - пешком по городу. Подышать воздухом Невы и питерских улиц, сфотографироваться в красивых местах, потолкаться в суматохе и утонуть в ритме огромного города. Хотя бы на этот вечер почувствовать себя его жителем…
* * *
Ларису перетащили в общий кабинет и теперь общались с ней всем скопом. После разговора с Казанцевым вся её неприязнь исчезла, и на вопросы она отвечала довольно чётко и, вероятно, искренне. Похоже, Костик действительно оказывал на женщин магическое влияние.
- Вы ж понимаете, он не всё мне говорил. А потом, он же такой слабовольный… Всё наркотики эти.
- Он капитально на игле? Ему каждый день доза нужна?
- Нет, нет, что вы! Он иногда по месяцу держится. Я ж говорю, он слабовольный. А после того случая словно с ума съехал.
- Тот случай - это убийство на Вишнёвке, - уточнил за Ларису Казанцев. - Эти ухари придумали весьма простой и эффективный способ заработка. Снимают где-нибудь хату, которая сдаётся постоянно, кантуются там неделю и за это время делают дубликат ключа в мастерской.
Потом на вокзале высматривают приезжих - посолидней и, следовательно, побогаче. В основном из южных краёв. Почему-то считается, раз чёрный, значит, денег немеряно. Ну и предлагают им снять квартирку, с которой тут же отваливают под любым предлогом. Хозяину по большому счёту до фени, кто у него будет жить, лишь бы денежки платил. А наши господа через несколько деньков потихоньку навещают квартиранта и выглядывают, что ценного есть. Если имеется, то "Карл у Клары украл доллары". Молодцы. Долго, наверное, думали.
- А Юра?
- Они действительно хотели ограбить Марата. Вы помните про коробки? Их в руках не утащишь. Поэтому ребятишки решили немного повременить и вывезти имущество кавказского гостя на машине. Но Маратик, как нам известно, был настороже и на следующий же день заметив следы посещения, быстренько переменил место дислокации. Ну а Череп с остальными слишком долго возились в поисках транспорта. Всё-таки кража. Знакомого с машиной искали. Хотя, в общем-то, не так уж и долго - всего лишь полтора дня. Но когда они прибыли на Вишнёвку, там уже был другой. Юра. Верно, Лариса?
Лариса пожала плечами:
- Ну да. Он так рассказывал.
- Серьёзно? Ласточка, ты забыла, о чём мы с тобой говорили? А? - ухмыльнулся Костик.
Лариса опустила глаза на грязный линолеум кабинета.
- Ну, давай, милая…
- Я тоже там была, - почти шепотом выдавила она, и сразу её словно прорвало: - Но я не ходила в квартиру! Поверьте! Не ходила!
- Не сомневаюсь. Ты, пожалуйста, повтори всё снова для моих коллег.
- Они позвонили. Двери никто не открыл. Чёрного в это время никогда дома не бывало. Потом зашли. Парень сам виноват. Заорал. Рома сказал, что его Витька кастетом оглушил. Квартиру обшмонали, а коробок нет. Пока искали, парень очнулся. Его лентой связали и спросили про коробки-то. Он ничего не ответил. Стали прикидывать, как быть. Идиоты! Я б знала, что всё так выйдет, ни за что бы не подписалась.
- Не понял? - нахмурился Белкин. - Ты что, в доле?
- Это её машина была, - ответил за Ларису Казанцев. - Вернее, её покойного родителя. Она же сидела за рулем.
- А-а, ну, продолжай.
- Решили мочить. Чтобы без свидетелей…
- Кто убивал?
- Не знаю точно. Рома сказал, что Витька с Циркулем.
- Ого, ничего кликуха.
- Он длинный просто.
- Парень был в сознании, когда гасили?
- Не знаю я.
- Ладно, что дальше?
- Дальше? Прихватили, что ценного было, и свалили. Я их возле вокзала выкинула. Витьку с Циркулем. Рома ко мне поехал. Ругался, что с товаром ничего не вышло. Я даже не знала, что они там парня убили. Сама уж потом дошла. Ну, вернее, Рома рассказал, когда укололся. После этого совсем крыша у него поехала. Меня избил. Реветь стал: "Хана мне, хана…" И опять за иглу. Трясётся, от каждого звонка шарахается.
- Он у тебя жил?
- Когда мать в ночную смену работала.
- А вообще?
- Да где ночлег найдёт. Мало, что ли, знакомых?
- Ближе к делу давай, - подогнал её Казанцев. - Где их сейчас искать?
Лариса опять опустила глаза:
- Я, я боюсь…
Костик присел на корточки перед Ларисой:
- Давай. Бояться поздно. Сейчас надо выбираться.
Лариса смяла пустую пачку из-под сигарет.
- А, - горестно вздохнула она. - Циркуль с Витьком опять что-то задумали. Сегодня что? Пятница? Кажется, во вторник Рома прибежал, весь дрожит, трясётся. Я сначала решила - ломает. А он: "Мне валить надо. Срочно. Достань "бабок"". Я ему - что да как… Он и рассказал тогда, что эти опять на дело идут.
Нового мужика подселили, потом проведали. Тот якобы деньги огромные получить должен, по переводу. Для покупки компьютеров. Решили, как только получит - будут опускать. Сказали, что с мужичком придётся поработать, чтобы сказал, где денежки. Ключики есть, главное - неожиданность. Идиоты чокнутые. "И меня, - говорит, - подписывают. Ты, Череп, с нами кровушкой повязан, смотри не дури".
Рома мечется как в бреду - что делать, что делать… "Дай, - кричит, - "бабок", я из города свалю". Я его кое-как успокоила, стали вместе думать. У него какие-то родственники в Крыму есть. Решил туда сдёрнуть. Отсидеться до зимы. Я цепочку ему свою отдала, денег было немного. Ещё кольцо папино, часы. Мать узнает - убьёт. У подруг заняла немного. Вроде на билет наскребли.
- Когда он уехал?
- Он не уехал. С билетами сейчас трудно…
- Не томи…
- Он сегодня уезжает. Симферопольским. Вечерним.
- Фу, чёрт! А эти? Ну, Циркуль со Штангелем?
- Они вчера ко мне в ларёк приходили, спрашивали, где Рома. Я соврала, что не знаю. Они меня обматюгали и ушли. Сегодня Рома у меня ночевал. Ушёл за час до вас. Вот часы забыл на окне. Не мог вспомнить, где оставил.
- Он вернется к тебе?
- Нет.
- Ты будешь провожать его?
- Нет. Он боится, что его эти выпасут.
- Ты знаешь адрес, где этот мужик с компьютерами жильё снимает?
- Откуда?
- А Рома?
- Наверно. Говорил, что где-то в центре.
- Когда они поедут к нему?
- Понятия не имею.
- Стоп, стоп. Ну-ка, ещё раз. Может, он обмолвился?
- Нет, не говорил. Сказал, что на днях.
- Так когда сказал, когда?
- Ну, тогда… Во вторник.
- А вчера они его искали… Мужики, вы понимаете? Они либо уже там побывали, либо сегодня-завтра собираются навестить.
- Погодите, я вспомнила. Они Роме сказали что риска никакого, потому что все будут спать. Значит, они придут к нему ночью…
ГЛАВА 12
- Казанова, вот ведь зараза! Минута осталась… А, Казанова?
- Чего ты орёшь? Не слепой, сам вижу. Смотри лучше. Он же лысый. Не должны прошляпить.
Белкин побежал к началу платформы, на ходу вглядываясь в лица прохожих. Поезд отправлялся через минуту. Последние, запоздавшие пассажиры, спотыкаясь о собственные тяжёлые чемоданы, торопливо трусили к своим вагонам. Их бег затрудняла публика с поезда, стоявшего напротив, а также толпа провожающих симферопольский поезд. Сутолока на узкой платформе была невообразимая.
Это, естественно, отнюдь не облегчало условия работы группы пролетарского гнева. Вернее, двоих из группы. Двое других остались в вытрезвителе. Поделиться решили по-честному. Костик с Белкиным тормозят на вокзале Черепа, отвозят его на базу и отлетают: один - к жене на день рождения, другой - по собственным надобностям. Паша с Таничевым обрабатывают задержанного до упора. На церемонии должен был присутствовать сам следователь Иголкин, который тоже сидел на "Товсь!" В данный момент он допрашивал Ларису.
По идее, сложностей с задержанием Ромы возникнуть не должно было. Лариса очень подробно описала его внешность, кроме того, его бритая голова сама по себе представляла отличнейший ориентир.
Возникает лишь проблема с его доставкой на базу. Свободной машины в РУВД не оказалось, поэтому решили сдать Черепа в вокзальный пикет, а потом прислать за ним освободившийся транспорт. Но всё это потом. Когда его задержат. А задержание обламывалось.
Вокзальный диктор предупредил об отправке поезда. На табло высветилось четыре цифры: 19:00.
- Казанова, Казанова! Где же он, чёрт лысый!
Поезд угрожающе зашипел. Проводники начали закрывать вагонные двери.
- Надо ехать, Вовчик.
- Ты ж знаешь, Казанова, а? Танька, она ж не поверит. Так ведь не бывает, Казанова. Тьфу ты…
- Да ладно, Вовчик. Я понимаю. Езжай. Не такая это птица. Один справлюсь.
- Правда, Казанова? Спасибо, старый. Вы это, звоните, если что…
- Давай.
Казанцев подбежал к ближайшей двери, незаметно сунул под нос проводнику "ксиву" и, несмотря на его протесты, проник в тамбур.
Поезд дёрнулся и медленно пополз прочь. Белкин не уходил. Он, как статуя, застыл на платформе, мешая пассажирам и носильщикам.
Когда последний вагон поравнялся с ним, он резко обернулся, посмотрел на часы, плюнул на асфальт и прошептал: "Проебали!" Затем он вдруг резко махнул кулаком и рванулся вдогонку за поездом.
Проводник, молодой парень, стоял на подножке, высунувшись наполовину из вагона, и что-то там кричал на прощание кому-то на платформе. Но стоило ему взяться за ручку, чтобы захлопнуть дверь, как в тамбур с разбегу сиганул Вовчик, сбив проводника с ног.
- Ты что, урод! Охуел?!
- Сам урод! Прочь с дороги! Милиция!!!
Костик тем временем убеждал проводника в том, что сойдёт на ближайшей станции и что в Крым на халяву не собирается. Справившись наконец с этой задачей, он двинулся в начало поезда. Оттуда он намеревался пройти в хвост, изучая по пути пассажиров. Купальный сезон был в самом разгаре, и желающих понежиться на южном солнце хватало, поэтому состав был переполнен.
Многие ещё не распихали по полкам свою поклажу, многие не успокоили кричащих грудных детей, многие вообще не могли найти своего места или спорили с другими за право обладания нижней полкой на ближайшую пару суток.
Обследование поезда осложнялось и тем, что в купейных вагонах дверь запирается изнутри, а открывать её не очень-то спешат. Косте не хотелось задерживаться в поезде надолго, поэтому он взялся за поиски весьма энергично.
В общих вагонах он извинялся и объяснял; что хочет найти свою любимую, место которой он, чёрт возьми, не запомнил. В купейных он утверждал, что просто перепутал двери.
Главными ориентирами по-прежнему служили бритая голова и чёрная футболка со скелетом.
Он увидел его во втором от локомотива вагоне. Парень сидел в дальнем углу четырехместного плацкарта, развернувшись спиной к проходу и прижав лицо к стеклу, словно рыба в аквариуме. Помимо него, в отсеке находились две тётеньки с детьми и дедуля с огромной корзиной на коленях. Череп, вероятно, плотно оккупировал нижнюю полку и лезть наверх не собирался.
Костик весьма оригинальным способом решил внести справедливость в данный вопрос. Он заслонил собой выход из отсека, достал из поясной сумки пистолет, постучал им по металлическому кронштейну полки и произнёс:
- Товарищ в чёрной футболке, ваша мама ждёт вас у проводника.
Череп повернул голову. Сначала он даже не понял, что эти слова обращены к нему, но когда сообразил, попытался резко вскочить с места.
Костик навел на него "ствол":
- Сидеть, красавец. Граждане, не волнуйтесь. Обычное дело, пистолет Макарова с патроном в патроннике. Это к слову. А ты держи, ну-ка покажи, на что способен.
Свободной рукой Казанцев кинул парню наручники. Тот по инерции поймал их.
- Вон там железка под столом. Прикуйся, сделай одолжение.
- Я не понимаю…
- Что ты не понимаешь, мудак? Милиция! Шевелись и не дури. Положу, как кролика на бойне.
До Черепа наконец дошло. Он мелко задрожал, положил наручники на стол и сел.
- Ты что, не понял? Извините, гражданочка я помогу парнишке…
Казанцев шагнул в тесное пространство отсека и, опустив пистолет, протянул руку к лежащим на столике наручникам.
Сосредоточив всё внимание на объекте, Костик упустил из виду корзину, которую ветеран, растерявшись от внедрения опера в их тесную жизненную среду, поставил на пол. Что Костика и подвело.
Правой ногой он зацепил корзину и поневоле опустил глаза.
Черепу этого хватило. Он пригнул голову и прыгнул вперёд, тараня своим корпусом Казанцева и женщину, которая совсем некстати расположилась за спиной у опера. Какое-то шипение, вместо крика, вырвалось из груди Черепа; он вывалился вместе с дамой в коридор, быстро вскочил и кинулся к выходу из вагона.
Костя от удара упал на нижнюю полку, прямо на вторую даму и её ребёнка; та завизжала и забилась в попытках подняться, тем самым полностью перекрыв выход из отсека. Наконец Костя под несмолкающие вопли всех присутствующих выкарабкался из-под мадам, шагнул в сторону коридора, но, поскользнувшись, рухнул уже на пол.
Он даже не понял, на чём поскользнулся, но, когда попытался подняться, невольно его взгляд обратился на руки. Руки были в крови. Он перевел глаза на вагонный пол, затем на рубашку. Охваченный нахлынувшим возбуждением, он не чувствовал боли. До последней секунды. Вдруг на него нахлынула необъяснимая усталость, он даже головы не смог поднять - лишь свернулся в клубок на грязном полу и застонал.
Костик поскользнулся на собственной крови.
Череп, расталкивая скопившихся в узком коридоре пассажиров и спотыкаясь об ещё не убранные коробки, рвался к тамбуру. Поезд вздрагивал на стрелках и раскачивался из стороны в сторону. Вагоны напоминали палубу корабля. Опрокинув на пол товарища, получавшего постельное бельё, Новиков наконец-то вырвался из вагона.
Лихорадочно соображая, что делать дальше, он начал дёргать ручку вагонной двери, решив, наверное, что спрыгнуть с поезда на скорости сто километров в час - дело плёвое. Когда же до его сознания дошло, что это не совсем реально, он отпустил ручку и рванулся дальше, в следующий вагон. Нож был зажат в правой руке.
Этот вагон тоже был плацкартным. Череп уже ничего не понимал. Им сейчас управлял исключительно инстинкт самосохранения, рефлекс спасения собственной жизни. Любой ценой вырваться из этого поезда и бежать. Куда угодно. Рвать всех зубами и бежать. Кто говорил, что он слабак? Кто?!
Сбив с ног очередную пассажирку и угрожающе размахивая ножом, он устремился к следующему тамбуру. Он не слышал криков за спиной, возможно, он ударил кого-то в запарке. Плевать на всё. Бежать, бежать…
Парень, выходящий из тамбура навстречу. "С дороги, с дороги!!! Убью!" Парень замер на месте.