- Знаю, - кивнул Халид аль-Адель, продолжая улыбаться. - Все знаю, уважаемый. И верю в ваши добрые намерения. Поймите, я не против того, чтобы вы наладили ваши дела, пусть даже за мой счет. Я сочту за честь вам помочь. Но для этого и вы должны помочь мне. Восток держится на щедрости, радушии и взаимном доверии. Вы ведь чеченец, господин Копылов, и должны это понимать.
Эраст Абдурахманович поморщился:
- Я бы не сказал, что я чеченец. Я просто…
Аль-Адель сделал предостерегающий жест рукой:
- Не надо. Не надо ничего объяснять. В Москве чеченцам приходится туго, и вы вправе себя обезопасить. Что бы обо мне ни говорили, я человек лояльный и не считаю вас отступником. К тому же я знаю, что вы всегда готовы прийти на помощь людям, в жилах которых течет та же кровь, что текла в жилах ваших дедов и прадедов.
Копылов вновь поморщился.
- Халид, твоя привычка говорить намеками раздражает многих, - сказал Альхаров. - Скажи прямо, чего ты хочешь?
Аль-Адель сложил брови домиком и добродушно ответил:
- Я же сказал - помощи. Скоро мне понадобятся свои люди в Москве. И я готов щедро отблагодарить этих людей.
Халид аль-Адель замолчал, оставив, как всегда, фразу недоговоренной. Однако Альхаров все понял. Он повернулся к Копылову, прищурил глаза и тихо спросил:
- Ну?
- Я думаю, мы договоримся, - тихо ответил Эраст Абдурахманович.
Утром следующего дня Владлен Владленович Альхаров по своей обычной привычке заехал в кафе выпить чашку кофе и съесть пару сдобных булочек, до которых был весьма охоч. Он уже собрался выйти из машины, когда резкий толчок, сопровождающийся скрежетом металла, выдернул его из водительского кресла и бросил грудью на руль.
- Твою мать! - выругался Альхаров, мгновенно сообразив, что произошло.
Из машины он выскочил с вытаращенными от гнева глазами и пунцовыми щеками, отчаянно матерясь.
- Ты что делаешь, ублюдок! - крикнул Альхаров по-немецки и - осекся.
Из подрезавшего его "опеля" выскользнуло неземное существо и посмотрело на Альхарова неземными глазами, полными испуга, вины и раскаяния.
- Дамочка, вы что, не смотрите, куда едете? - угрюмо произнес Альхаров.
Ресницы прекрасной незнакомки дрогнули.
- Простите ради бога, - проговорила она глубоким хрипловатым голосом. - Видимо, я задумалась.
- Задумалась она, - проворчал Владлен Владленович. - А если бы вы пострадали? Вы понимаете, что могло случиться с вашим милым личиком?
Девушка растерянно улыбнулась.
- Я была пристегнута, - сказала она виновато. - А как вы? С вами все в порядке?
- Со мной-то? - Альхаров оглядел девушку с ног до головы. - Бывало и получше. В груди что-то побаливает, но я думаю, что авария здесь ни при чем. Во всем виноват ваш взгляд!
- Мой взгляд? - вскинула собольи брови девушка.
- О, да. Ваш взгляд разбил мне сердце.
- Вы шутите.
- Нисколько. Я чувствую себя смертельно раненым, и только вы можете помочь мне почувствовать себя лучше.
Девушка улыбнулась, блеснув белоснежными ровными зубками:
- И что я должна для этого сделать?
- Для начала сказать, как вас зовут, а потом выпить со мной чашечку кофе.
- А это загладит мою вину?
Альхаров ухмыльнулся и сказал:
- Частично. Как вас зовут?
- Меня? - Девушка кокетливо потупила взгляд. - Элеонора.
К вечеру следующего дня похолодало, но в этой милой квартирке было тепло и уютно. Невысокие стены, оклеенные бежевыми обоями, мягкий бордовый ковер под ногами; резной шкафчик красного дерева, заполненный безделушками, которые так любят собирать женщины. Темный трельяж, а на нем - целая батарея благоухающих флакончиков и коробочек, названия которых ни о чем не скажут большинству мужчин, но содержимое которых призвано поддерживать красоту и привлекательность их хозяйки. Эх-хе! Хорошо вот так прийти с улицы, забраться с ногами в кресло, и чтобы рядом щебетала изящная девушка, ласковая и ручная, как домашняя кошечка.
Так или примерно так думал Владлен Владленович Альхаров, садясь в пушистое розовое кресло. Он улыбнулся. Ощущение было такое, словно он погрузился в ванну с теплым киселем. Черт их знает, этих женщин, что они находят в такой чрезмерной мягкости? Неудобно ведь. Или их попки устроены иначе, чем мужские задницы?
- Вы уже устроились? - послышался из ванной комнаты глубокий хрипловатый голос Элеоноры.
Альхаров облизал вмиг пересохшие губы: одного этого голоса достаточно было, чтобы возбудиться.
- Да! - отозвался он в ответ. - Уже сижу!
Последнее слово вызвало у Альхарова неприятные ассоциации, и он трижды сплюнул через левое плечо.
- Напитки нашли?
- Э-э… - Владлен Владленович завертел изрядно полысевшей головой, увидел рядом с диваном столик, уставленный бутылками и стаканами, и крикнул:
- Да! Все в порядке!
- Наливайте и пейте! А я скоро!
- О’кей!
Владлен Владленович протянул руку, взял со столика бутылку водки, повернул ее этикеткой к свету и тщательно изучил. Затем отвинтил крышку, понюхал горлышко и снова пробежал глазами по этикетке.
- Надо же, - удивился он. - Изготовлено в Москве. Хм… - Он, кряхтя, потянулся за стаканом. - Попробуем, так ли ты хороша на вкус, как на цвет и на запах.
Наполнив стакан на треть, Альхаров на секунду задумался и затем долил еще - до половины.
- Треть - плюнуть и растереть. А половина - никогда не пройдет мимо, - прокомментировал он свои действия.
Из ванной донесся плеск воды. Владлен Владленович представил себе Элеонору, стоящую обнаженной под тугими струйками душа, и по его телу пробежала нервная дрожь. Все-таки девчонка была чудо как хороша.
Вспомнив о сегодняшнем походе в ресторан, Альхаров разулыбался: не каждый день доводится сидеть за столиком с такой красивой и изысканной дамой. Манеры у Элеоноры были, как у принцессы. А что касается ее внешности… Альхаров прикрыл глаза и цокнул языком. Ни один мужчина в ресторане не остался равнодушен к ее чарам. Высокая, статная, с точеной талией и большой грудью, с длинной грациозной шеей, тонким лицом и огромными серыми глазами - должно быть, так выглядела царица Савская. Хотя царица Савская вроде бы была негритянкой? А, не важно!
Владлен Владленович залпом выпил водку, поискал на столе что-нибудь похожее на закуску, не нашел и махнул рукой - и так сойдет.
А какой у нее голос! Как она напевала ему там, в ресторане… Э-э… Черт, что же это была за песенка? Владлен Владленович щелкнул пальцами и тихонько напел:
You give me fever when you kiss me.
Fever when you hold me tight…
Да уж, голос у Элеоноры был так же хорош, как и она сама. Таким голосом следует петь джаз. Она, кстати, говорила, что пела в каком-то джаз-бенде на заре юности… Альхаров снова потянулся за водкой, наполнил стакан, прищелкнул пальцами и пропел:
Fever in the morning,
Fever all through the night!
…Шум воды смолк. Владлен Владленович вслушивался в шорохи, доносящиеся из ванной. Должно быть, она сейчас вытирается. Растирает мягким махровым полотенцем шею, грудь, живот… У-ух! Владлен Владленович опрокинул водку в глотку и крякнул.
Дверь ванной тихонько скрипнула, и спустя несколько мгновений Элеонора появилась на пороге комнаты. У Альхарова при виде красавицы, одетой в полупрозрачный пеньюар, захватило дух.
- Боже-ественная! - проревел он, подражая герою какого-то старого советского фильма, и протянул к Элеоноре руки.
Она улыбнулась, оттолкнулась ладонями от дверного косяка и скользнула к нему на колени.
Альхаров обнял Элеонору рукой за гибкую талию, втянул носом кружащий голову запах, исходящий от ее роскошного тела и хрипло проговорил:
- Элеонор, ты прекрасна, как солнце, взошедшее над морем!
Владлен Владленович произнес это по-немецки почти без акцента, но Элеонора все равно рассмеялась и шлепнула его ладошкой по лысине. Ее смешило то, как он выговаривал некоторые звуки.
- Ты настоящий поэт, Влад! - зажурчал ее голос. - Ты знаешь об этом?
- Я становлюсь поэтом только в твоем присутствии, золотко! Жаль, что ты не понимаешь по-русски. По-русски это звучит в тысячу раз красивее.
- А ты меня научи. Я способная ученица.
- Да? Ну что ж, тогда запоминай.
Он коснулся пальцем ее груди и произнес, переходя на русский:
- Пончик.
- Боньчик, - повторила за ним Элеонора и наморщила нос от смеха.
- А это… - Альхаров коснулся ее упругого бедра, - Булочка.
- Бульочка, - повторила Элеонора и рассмеялась: - Какой смешной язык!
- Иди ко мне, радость моя! Я тебя еще не так рассмешу!
Альхаров сгреб хрупкое тело Элеоноры в охапку, поднялся с ней на руках с кресла, затем крепко поцеловал девушку в прохладные губы и швырнул ее на мягкий диван…
На улице была ночь. На темный потолок спальни падали отблески уличных фонарей. Альхаров и Элеонора лежали в постели и курили. Вернее, курила Элеонора, а Владлен Владленович, лежа на боку, гладил ее шелковистое тело своей огромной пятерней с такой нежностью, которой и сам в себе не подозревал.
Голова у Альхарова кружилась от выпитого, он сознавал, что дьявольски пьян, веки его были тяжелыми, мозг обволокла сонная вата, но спать он не собирался. Как можно спать рядом с такой женщиной? Как можно спать рядом с таким телом? А голос, хрипловатый голос Элеоноры он был готов слушать сутки наполет. Этот голос действовал на него гипнотизирующе.
- …Если ты захочешь, я останусь с тобой, - ворковала Элеонора. - Но я не смогу отказаться от своих привычек. А мои привычки дорого обходятся мужчинам.
- Плевать, - с трудом ворочая языком, проговорил Альхаров. - Деньги для меня не проблема.
- Вчера вечером мне звонил один друг… Приглашал меня покататься на своей яхте…
- К черту! Скоро я куплю десять яхт! И все они будут твоими!
Альхаров не выдержал и поцеловал Элеонору в грудь. Он вновь почувствовал желание и попытался обнять красавицу, но девушка мягко отстранилась.
- Значит, ты стал богачом? - насмешливо спросила она. - Яхты стоят миллионы. Откуда у тебя такие деньги?
Неожиданный демарш Элеоноры слегка обидел Альхарова, но и распалил тоже. "Дикая кошка, тебя не так легко приручить! Но я справлялся и не с такими!" - подумал он. А вслух сказал - вальяжно и уверенно:
- Видишь ли, детка, один арабский миллиардер ссудил моему другу полмиллиарда баксов. Если я буду действовать профессионально… - Альхаров произнес это слово пьяно, с трудом, врастяжку: "прр-афснально", - …то мне от этой суммы перепадет солидный куш. Скажи, детка… ты бы хотела, чтобы я взял тебя с собой в Париж?
Элеонора засмеялась:
- Разве это возможно? Ты - и арабский миллиардер! Ты выпил лишнего, Влад. Ты еще не спишь, а тебе уже начали сниться сны. Ты ведь просто бизнесмен.
- Просто бизнесмен? - Альхаров усмехнулся, блеснув в полумраке полоской зубов. - Э, нет, детка. Да будет тебе известно, ты сейчас говоришь не с кем-нибудь, а с полковником КГБ! С бывшим, конечно, но… - Полоска зубов снова блеснула в полумраке. - В этом деле не бывает бывших. Но только об этом - тс-с-с! - Владлен Владленович приложил к губам толстый палец.
Элеонора засмеялась, быстрым ласковым движением взъерошила ему редкие волосы и повернулась, чтоб затушить в пепельнице сигарету. Отблеск фонаря упал на ее голое плечо. В глазах у Альхарова помутилось. Он схватил Элеонору за плечо и развернул ее к себе.
- Подожди, котик, - сказала Элеонора и положила ему на губы теплый пальчик. - Давай сперва выпьем вина. У меня пересохло в горле.
- Вина? - ошалело спросил Альхаров. До него не сразу дошел смысл этого слова, а когда дошел, он горячо кивнул: - Давай!
И потянулся за вином.
Темнота скрывала лучистые глаза Элеоноры. Но если бы Владлен Владленович включил свет, он бы увидел, каким хищным и коварным кошачьим блеском они светятся, когда она смотрит на него.
5
Москва. Кабинет секретаря Совета безопасности В. И. Петрова.
Виктор Игоревич почувствовал, как вспотела рука, держащая телефонную трубку. Однако, когда он заговорил снова, голос его звучал твердо и уверенно:
- Операция должна быть строго засекречена, Вадим Вадимович. Настолько, чтобы о ней не были поставлены в известность ни ФСБ, ни МВД, ни Министерство обороны. - Петров на мгновение осекся, потом добавил: - Возможно, за исключением глав этих служб.
Он замолчал, ожидая реакции президента. Прошло несколько томительных секунд. Петров переложил телефонную трубку из правой руки в левую и вытер вспотевшую правую ладонь о колено.
- Эта секретность обоснована? - спросил наконец президент.
- Да, Вадим Вадимович. Я получил сведения о том, что в этих ведомствах работают люди, снабжающие террористов секретной информацией. Они могут помешать правильному ходу задуманной операции по обезвреживанию террористов…
- Да, да, мы это уже обсуждали. Вы предполагаете задержать участников террористической акции в момент ее реализации?
- Да.
Президент вновь выдержал паузу.
- Виктор Игоревич, - заговорил он, слегка понизив голос, - надеюсь, вы понимаете, насколько осторожно вы должны действовать? Понимаете, на какой риск мы идем и что поставлено на карту?
- Да, Вадим Вадимович. Я все понимаю.
- Что ж, если вы все тщательно продумали… Кстати, насчет кадрового вопроса. У вас уже есть кто-нибудь на примете?
- Да, есть. Я намереваюсь пригласить их к себе на личную беседу.
- Это правильно. Действуйте незамедлительно. Обо всех результатах докладывать мне напрямую. До свиданья.
- До свиданья, Вадим Вадимович.
В трубке послышались короткие гудки. Виктор Игоревич положил трубку на рычаг, медленно повернул голову и посмотрел в окно, хрипло вздохнув, достал из кармана платок и промокнул вспотевший лоб.
6
Сигарета в пальцах Вячеслава Ивановича Грязнова догорела до самого фильтра и погасла сама собой, оставив после себя расплывающееся облако сизого дыма.
- Вот такие пироги, - закончил свой рассказ Грязнов и вмял окурок в пепельницу.
Некоторое время в кабинете висела тишина. Александр Борисович Турецкий задумчиво потирал пальцем подбородок, Меркулов помешивал ложечкой давно остывший чай.
Первым заговорил Турецкий:
- Слав, а ты давно работаешь с этой Пташкой Божьей? Кстати, почему Пташка Божья? Что за дурацкая кличка?
- Потому что живет, как пташка Божья, - объяснил Вячеслав Иванович. - Нигде не работает, побирается там-сям и довольствуется малым. А работаю я с ним… не помню точно, сколько лет, но у меня такое ощущение, что он был всегда.
- Странно, как он до сих пор квартиру не пропил. При такой-то жизни, - заметил Меркулов, пробуя остывший чай.
- Квартира - это его якорь, - сказал Грязнов. - Однажды он ее чуть не потерял, так участковый его потом из петли вынимал. Прямо во дворе повеситься хотел. Благо, мы тех аферистов вычислили и наказали, а квартиру Пташке вернули.
- Понятно, почему он к тебе первому побежал, - сказал Турецкий. - А с головой у него с тех пор все в порядке? Может, у него слуховые галлюцинации? Ты же сам говоришь, они там самогоночкой развлекались. Может, почудилось ему про подкоп-то? Или приснилось.
Грязнов холодно дернул уголком губ и сказал:
- Не знаю, как насчет слуховых галлюцинаций, а со зрением у Пташки точно все в порядке. Я послал своего человека к его дому. Он этого Али пробил, и вот уже час по городу водит.
- И как?
Грязнов вздохнул:
- Пока глухо. Обычный маршрут туриста: Красная площадь, Кремль, Арбат. На цифровую камеру все снимает. Фотограф, блин!
Турецкий побарабанил пальцами по столу.
- Транжир ты, Слава, - без всякого энтузиазма сказал он. - У нас тут каждый человек на счету, а ты кадрами разбрасываешься. Что у тебя, забот мало, что ты оперативника впустую по городу гоняешь?
- Мне тоже плохо верится, - вежливо сказал Меркулов. - Кому придет в голову устраивать подкоп под Кремлем?
- Но сигнал-то проверить надо было, - возразил коллегам Грязнов. - Кстати, документы у этого "горбоносого" мы уже проверили. Зовут Али. Фамилия - Алиев. Между прочим, уроженец Чечни.
- Ну, это еще ни о чем не говорит.
- А что ты предлагаешь? - рассердился Вячеслав Иванович. - Взять его да хорошенько потрясти? Думаешь, с него информация сама собой посыплется? Нет, душа моя. Он тебе ухмыльнется в лицо и скажет: ничего не было, ничего не знаю. А насчет подкопа под Кремлем - это вообще бред сивой кобылы.
- Да ладно, Слав, не кипятись. - Турецкий пожал плечами. - Я ведь на тебя не наезжаю и твои действия не оспариваю. Я просто высказываю свое мнение.
- Знаешь что, Сань, возьми-ка ты свое драгоценное мнение и засунь его…
На столе Меркулова пискнул коммутатор. Константин Дмитриевич нажал на кнопку.
- Константин Дмитриевич, к вам курьер с письмом, - прощебетал из динамика голос секретарши.
Вручив Меркулову письмо, молодой курьер с выправкой военного и лицом гипсовой статуи щелкнул каблуками и удалился. Меркулов пробежал глазами письмо, хмыкнул:
- Гм… Интересно.
- Что там? - полюбопытствовал Александр Борисович.
- Нас вызывает к себе секретарь Совета безопасности, - сказал Меркулов.
Турецкий прищурился:
- Кого это "нас"?
- Меня, тебя и Грязнова.
Турецкий и Грязнов удивленно переглянулись. Затем Александр Борисович протянул руку за письмом:
- Дай-ка полюбопытствовать.
- А руки мыл? - усмехнулся Меркулов.
Турецкий не удостоил его ответом, взял бумагу, откинул голову назад и, отодвинув письмо подальше от глаз, прочел его.
- Да, действительно, - подтвердил он, передавая письмо Грязнову. - Все чин-чинарем. И подпись стоит в положенном месте.
Меркулов задумчиво почесал пальцем переносицу и пробормотал:
- Значит, Совет безопасности… Гм, интересно.
- А уж как мне интересно, - усмехнулся Турецкий. - Получил бы это письмо по почте - принял бы за розыгрыш. Есть предположения, зачем мы им понадобились?
- А что тут предполагать, и так все понятно, - пожал плечами Вячеслав Иванович. - Нынче у нас в России что ни месяц, то теракт. Помнишь недавнюю встречу нашего Президента с Президентом США? Что он тогда сказал на пресс-конференции?
- Он тогда много чего говорил.
- А ты не о словах думай, а о сути. А по сути он заявил о необходимости создания в России новой структуры, отвечающей за обеспечение национальной безопасности. Помнишь, что сделал после одиннадцатого сентября Джордж Буш? Он реформировал американские силовые структуры, создав ведомство, отвечающее за борьбу с терроризмом. Как бишь оно называется?
- Министерство общественной безопасности, - сказал Меркулов.
- Именно, - кивнул Грязнов. - Вот и наши решили создать нечто подобное на основе Совета безопасности. И чтобы новая структура не только гонялась за террористами, но и работала на опережение. То есть уничтожала террористов в их собственном логове, в том числе за рубежом.
- Для упреждения нужна широкая агентурная сеть, - сказал Турецкий. - А смею вам напомнить, друзья мои, что генпрокуратура не занимается агентурной деятельностью. Агентурной работой занимаются ФСБ, СВР, МВД и Министерство обороны.