Л. оторвался от созерцания картины, чтобы с грустью поглядеть на человека, опрометчиво порвавшего со своей средой. Л. проговорил:
- Я полагаю, вы отбудете первым же пароходом. Но на вашем месте я бы дальше Франции не ездил.
- Что вы, я не собираюсь покидать даже Англию.
- Какой прок от вашего пребывания здесь?
Д. молчал. У него не было никаких планов. Его молчание, кажется, озадачило Л. Он повторил серьезно:
- Я вам действительно советую…
Значит, я представляю для него какую-то опасность, - подумал Д. - Но какую? Может быть, самое простое?..
- Вы допустили ряд ошибок. Во-первых, когда избили меня. Мисс Каллен ни за что не подтвердит, что я украл машину. Затем в меня стреляли. Пулю нашел не я. Ее нашла мисс Каллен. Я подам на вас в суд…
Вдали зазвонил колокольчик. Лакей появился слишком быстро и слишком бесшумно.
- Лорд Бендич может принять вас, сэр.
Л. не обратил на слугу никакого внимания. И это тоже говорило о многом. Л. сказал:
- Если только вы дадите слово… больше не будет никаких неприятностей.
- Я обещаю вам, что еще несколько дней пробуду в Лондоне.
К Д. начало возвращаться самообладание. Поражение было не окончательным. Л. был чем-то расстроен. Казалось, он готов о чем-то просить. Очевидно, ему было известно что-то такое, чего не знал Д. Прозвенел входной звонок. Слуга открыл парадную дверь, и Роз, как посторонняя, вошла в свой дом.
- Я хотела вас застать… - и вдруг заметила Л. - Что это вы все тут собрались? - спросила она.
Д. сказал:
- Я доказывал ему, что не крал вашей машины.
- Конечно, нет!
Л. поклонился:
- Мне надо идти. Лорд Бендич ждет меня.
Лакей открыл дверь, и Л. скрылся в большой комнате.
- Ну, - сказала она, - вы еще помните свое обещание - отпраздновать победу?
Она взглянула на него с напускной бравадой - нелегко встречаться с мужчиной после того, как первой призналась ему в любви. Интересно, - подумал он, - не попытается ли она и сейчас объяснить все происшедшее тем, что плохо соображала после виски. Но Роз сказала с отчаянной прямотой:
- Вы не забыли вчерашний вечер?
- Я все помню. Только праздновать нечего. Они выкрали у меня документы.
Она быстро спросила:
- Но вам они ничего не сделали?
- О, они проделали это безболезненно. Вы не знаете, как давно работает здесь привратник?
- Не знаю. Вы, может быть, думаете, что я живу здесь? - Она тут же сменила тему. - Что вы им сказали?
- Я сказал им правду.
- Получилась мелодрама?
- Да.
- Я же вас предупреждала. А как отнесся к этому Фурт?
- Фурт?
- Форбс. Я его зову Фуртом.
- Не знаю. Говорил главным образом Бригсток.
- Фурт по-своему честный человек.
Она плотно сжала губы. Наверное, размышляла над своеобразной честностью Фурта. Он снова почувствовал огромную жалость к этой девушке, чужой в доме своего отца, вынужденной не верить жениху и нанимать каких-то частных сыщиков. Подумать только - она была несмышленышем, когда он женился! Как мало нужно времени для страшных перемен в жизни человека.
Роз сказала:
- В вашем посольстве хоть кто-нибудь может за вас поручиться?
- Не думаю. Мы им не доверяем. Кроме разве второго секретаря.
- Попытаться все-таки стоит. Я возьму с собой Фурта. Он не дурак.
Она позвонила в колокольчик. Появился лакей.
- Я хочу видеть мистера Форбса.
- Сожалею, мадам, но он занят на совещании.
- Не важно. Скажите ему, что мне срочно нужно с ним поговорить.
- Лорд Бендич распорядился…
- Вы, наверное, понятия не имеете, кто я. Вы, как видно, здесь новенький. Я вас знать не обязана, а вот вам бы меня знать следовало… Я дочь лорда Бендича.
- Очень сожалею, мисс. Я не знал…
- Идите и передайте Форбсу то, что я велела. - Когда слуга ушел, она сказала: - Да, значит, он тут недавно.
Когда дверь открылась, до них донесся голос Фетинга:
- Торопиться некуда. Лучше поспать.
- Если действительно этот лакей украл ваши документы… - сказала Роз.
- Я в этом убежден.
Она продолжала с яростью:
- Он у меня останется без куска хлеба. Ни одна биржа труда в Англии…
Вошел мистер Форбс.
- Фурт, - сказала она, - я хочу, чтобы вы для меня кое-что сделали.
Он прикрыл за собой дверь.
- Все, что угодно.
Несмотря на свои брюки-гольф, он был похож на восточного царька, готового повергнуть к ее ногам любые сокровища. Она сказала:
- Эти идиоты ему не верят.
Глаза, смотревшие на Роз, стали влажными. Что бы там ни доносили частные сыщики, он был в нее безнадежно влюблен. Форбс повернулся к Д.
- Простите, но вы нагородили прямо какие-то чудеса.
- Но я нашла пулю! - возмутилась Роз.
Теперь, когда он был здесь один, без своих компаньонов, он выглядел старше и больше походил на еврея - чертами лица, брюшком.
- Я сказал - чудеса, но ведь и чудеса иногда случаются.
Где-то в жизни его далеких библейских предков была пустыня, мертвое соленое море, безлюдные горы и разрушенные трубными звуками стены Иерихона. Этот человек имел основания верить в чудеса.
- Что они там делают? - спросила Роз.
- Ничего особенного. Старый Фетинг - поразительная дубина. И Бригсток - тоже. Не думайте, что вы единственный человек, которому Бригсток не доверяет, - обратился он к Д.
Роз сказала:
- Если бы можно было доказать, что мы не врем…
- Мы?
- Да, мы.
- Если доказательства меня убедят, я подпишу контракт на максимальное количество угля, какое только смогу поставить. Вам этого угля не хватит, но наверняка за мной последуют другие.
Форбс с беспокойством смотрел на них. Он как будто чего-то испугался. Наверное, этот человек жил в постоянном страхе увидеть объявление в газете: "Состоялась свадьба", или услышать ходившие по городу слухи: "А вы слышали, дочь-то Бендича?.."
- Вы можете сейчас поехать в посольство? - спросила она.
- Но он же говорит, что никто в Лондоне…
- Это не моя идея. Я и теперь не думаю, что из поездки в посольство что-то получится, - сказал Д. - Видите ли, мы не доверяем нашему послу в Лондоне… Но попробовать можно.
Они молча ехали в машине, медленно пробираясь сквозь туман. Первым заговорил Форбс:
- Я буду рад, если шахты начнут работать. Паршивая жизнь у безработных шахтеров.
- А почему вас это беспокоит, Фурт?
Он обернулся к Роз и печально усмехнулся:
- Не люблю, когда меня не любят.
И снова уставился своими темными, как изюмины, глазами в желтый уличный туман с терпеливостью святого Иакова, который мучился семь лет… Но ведь в конце концов, подумал Д., даже Иаков отмучился и нашел утешение и разве можно его винить за это? Он почти завидовал Форбсу - все-таки хорошо любить живую женщину, даже если это не приносит тебе ничего, кроме страха, ревности и боли. По крайней мере, низким такое чувство не назовешь.
У дверей посольства он обратился к Форбсу:
- Спросите второго секретаря. Хоть какая-то надежда.
Их проводили в приемную. На стенах висели картины довоенных лет.
- Вот здесь я родился. - Д. указал на крохотную деревушку, притулившуюся к склону горы. - Сейчас она у них.
Он медленно переходил от стены к стене, оставив Форбса с Роз. Картины были скверные, приторно-красивые, с клубящимися мрачными облаками и рдеющими пышными цветами. На одной был изображен университет, где он когда-то читал лекции, - здание казалось пустым, заброшенным и никому не нужным…
Открылась дверь. Человек в черном пиджаке и высоком белом воротничке, похожий на гробовщика, спросил:
- Мистер Форбс?
Д. обернулся к Форбсу:
- Не обращайте на меня внимания. Задавайте ему любые вопросы, какие только пожелаете.
В приемной стоял шкаф с книгами в богатых переплетах - национальный драматург, национальный поэт… Похоже было, что толстые тома никогда не снимали с полки. Д. повернулся спиной к остальным и сделал вид, что рассматривает книги.
Мистер Форбс начал:
- Я приехал навести кое-какие справки. От моего имени и от имени лорда Бендича…
- Мы сделаем для вас все, что сможем… Для нас это большая честь.
- Нас посетил джентльмен, который утверждает, что уполномочен вашим правительством закупить уголь у ряда британских фирм.
Бесстрастный голос произнес:
- Не думаю, чтобы мы располагали какой-либо информацией… Я спрошу у посла, но я убежден… - Голос от слова к слову звучал уверенней.
- Но ведь могло случиться и так, что вас не проинформировали, - настаивал Форбс - Допустим, это секретное доверенное лицо.
- Весьма маловероятно.
Роз резко вмешалась:
- Вы второй секретарь?
- Нет, мадам. Очень сожалею, но он в отпуске. Я первый секретарь.
- Когда он вернется?
- Сюда он больше не вернется.
Итак, по-видимому, все кончено. Но мистер Форбс продолжал:
- Джентльмен утверждает, что у него украли документы.
- Гм… Боюсь… мы ничего об этом не знаем… Все это, как я уже сказал, представляется маловероятным.
Роз не сдавалась:
- Джентльмен, о котором идет речь, известен в вашей стране. Он ученый, преподавал в университете…
- В таком случае мы легко можем установить, так ли это.
Эта девчонка - настоящий боец, - подумал Д. с восхищением. - Она всегда знает, куда бить.
- Он специалист по романским языкам и средневековой литературе. Он нашел и опубликовал Бернскую рукопись "Песни о Роланде". Его фамилия Д.
Последовала пауза. Затем секретарь произнес:
- Боюсь, что… эта фамилия мне абсолютно незнакома.
- Ну что же, вполне возможно, почему бы и нет. Вас, наверное, просто не интересуют романские языки.
- Вы правы, - ответил чиновник с самодовольным смешком, - но если вы подождете две минуты, я поищу эту фамилию в справочнике.
Д. отвернулся от книжного шкафа и сказал Форбсу:
- Мы понапрасну тратим ваше время.
- О, мое время меня не так волнует, как исход всей этой истории, - возразил Форбс. Он не мог отвести глаз от девушки. Он следил за каждым ее движением с усталой и печальной нежностью. Она достала с нижней полки шкафа книгу и стала ее листать. Дверь открылась, и снова вошел секретарь.
- Я пытался найти эту фамилию, мистер Форбс. Такого ученого нет. Боюсь, что вас ввели в заблуждение.
Роз повернулась к нему:
- Вы лжете! - гневно крикнула она.
- Почему же я лгу, мисс… мисс…?
- Каллен.
- Дорогая мисс Каллен, во время гражданской войны всегда выплывают проходимцы, которые выдают себя за кого угодно.
- Тогда почему же здесь его имя напечатано? - Она держала раскрытую книгу. - Я не могу прочесть, о чем здесь говорится, но вот его фамилия. Тут уж я не ошибаюсь. И слово "Берн" рядом. Это, кажется, справочник.
- Очень странно. Разрешите взглянуть. Возможно, вы не знаете нашего языка.
Д. сказал:
- Поскольку я знаю наш язык, может быть, я прочту вслух? Здесь указана дата моего назначения преподавателем университета и упоминается моя работа о Бернской рукописи. Вот тут все это и написано.
- Вы и есть Д., о котором идет речь?
- Да.
- Можно мне взглянуть?
Д. протянул ему книгу. Боже, она победила! - подумал он. Форбс смотрел на Роз с восхищением. Секретарь сказал:
- О, я прошу меня извинить, вы так произнесли эту фамилию, мисс Каллен, что я вас сразу не понял. Ну конечно, мы знаем Д. Это один из наших наиболее уважаемых ученых и… - он оборвал фразу на полуслове. Казалось, он признал свое полное поражение. Но он смотрел только на девушку, а не на человека, которого это касалось. Где-то был подвох, здесь непременно был подвох.
- Ну, вот, - сказала Роз Форбсу, - вы видите.
- Увы, - вкрадчиво продолжал секретарь, - этого человека уже нет в живых. Его расстреляли в тюрьме мятежники.
- Нет, - сказал Д., - это неправда. Меня обменяли. Вот мой паспорт.
Как хорошо, что он не положил паспорт вместе с остальными бумагами. Секретарь взял паспорт.
- Что вы теперь скажете? Что это подделка? - спросил Д.
- Ну почему же, я полагаю, паспорт настоящий, но не ваш. Вы только взгляните на фото.
Секретарь протянул им паспорт. Д. вспомнил незнакомое улыбающееся лицо, которое он рассматривал на контрольно-пропускном пункте в Дувре. Он сказал без всякой надежды на то, что ему поверят:
- Война и тюрьма меняют человека.
Мистер Форбс попытался вмешаться:
- Сходство, конечно, очень большое.
- Разумеется, - усмехнулся секретарь, - он знал, что подбирал.
Роз набросилась на секретаря:
- Это он! Разве вы не видите, что это его лицо? Присмотритесь получше.
Но Д. чувствовал, что и она в душе сомневается и кричит для того, чтобы убедить себя.
- Как уж он раздобыл этот паспорт, неизвестно. - Секретарь повернулся к Д. - Я прослежу, чтобы вы получили по заслугам. Мы это так не оставим. - Он уважительно понизил голос: - Сожалею, мисс Каллен. Д. был одним из наших крупнейших ученых.
Голос первого секретаря звучал с почти неподдельной убежденностью. Д. испытал странное удовольствие - его как будто расхваливали заочно, в конце концов слова секретаря ему даже льстили. Мистер Форбс развел руками:
- Пусть лучше полиция докапывается до истины. Я тут уже ничего не понимаю.
- Если вы разрешите, я сейчас же туда и позвоню.
Секретарь присел к столу и поднял трубку.
Д. сказал:
- Для человека, которого нет в живых, я успел совершить слишком много преступлений.
- Скотланд-Ярд? Говорят из… - секретарь назвал свое посольство.
- Сначала меня обвиняли в том, что я угнал вашу машину.
Секретарь говорил в трубку:
- Паспорт проштемпелеван в Дувре два дня назад. Да, да, фамилия эта самая.
- Затем мистер Бригсток хотел задержать меня за попытку получить деньги незаконным путем, не знаю уж, в чем он это усмотрел.
- Да, да, - продолжал секретарь, - все совпадает. Обязательно задержим.
- И вот теперь меня обвиняют в использовании поддельного паспорта. Для преподавателя университета просто рекорд - и надо сказать, рекорд мрачноватый.
- Перестаньте шутить, - не выдержала девушка. - Это безумие. Вы - Д. Я знаю, что вы - Д. Если и вы врете, значит, весь мир - дерьмо…
Секретарь поднялся:
- Этого типа уже разыскивает полиция. Не пытайтесь сдвинуться с места. У меня в кармане пистолет. Полицейские хотят задать вам несколько вопросов.
- Да уж, несколько, - сказал Д. - Кража машины, попытка мошенничества, паспорт…
- А также смерть несовершеннолетней девицы, - добавил секретарь.
IV
Кошмар вернулся. Он как прокаженный. Повсюду, куда бы он ни шел, за ним следует насилие. Как заразный больной, он повинен в гибели соприкасавшихся с ним людей. Д. опустился на стул: - Какая девица?
- Вы это очень скоро узнаете, - ответил секретарь.
- Наверное, нам лучше уйти, - сказал мистер Форбс. Он выглядел искренне озадаченным.
- Весьма желательно, чтобы вы остались, - возразил секретарь. - Полиция, вероятно, захочет узнать, чем он занимался в Лондоне.
Роз сказала:
- Я не уйду. Это же просто бред, сумасшествие какое-то. Вы сможете рассказать им, как провели сегодняшний день?
- Конечно, смогу. Есть свидетели, они могут подтвердить каждый мой шаг.
Отчаяние постепенно отпускало его. Произошла ошибка, а его враги не могут позволить себе делать слишком много ошибок. Но тем не менее где-то кто-то погиб! Тут ошибки быть не могло. Он чувствовал скорее жалость, чем ужас - в конце концов, каждый день кто-то умирает.
Роз воскликнула:
- Фурт, ведь вы не верите всему этому?
И снова Д. услышал в ее голосе сомнение.
- М-да. Не знаю, что вам сказать. Очень странная история.
И снова она нашла нужные слова в нужный момент:
- Если он обманщик, зачем же кому-то понадобилось стрелять в него?
- Если действительно стреляли…
Секретарь сидел у двери, вежливо давая понять, что он не слушает.
- Но я сама нашла пулю, Фурт!
- Пулю, положим, могли подбросить.
- Никогда этому не поверю.
Она уже не говорит "не верю", - отметил про себя Д.
Роз снова обернулась к нему:
- Что еще им теперь от вас нужно?
Мистер Форбс сказал:
- Вам лучше уйти.
- Куда? - спросила она.
- Домой.
Она истерически рассмеялась. Больше никто не проронил ни слова. Все ждали. Форбс начал внимательно, одну за другой, рассматривать картины, как будто они представляли какой-то интерес. У дверей раздался звонок. Д. встал. Секретарь остановил его:
- Оставайтесь на месте. Полицейские войдут сюда.
Появились двое - один, постарше, походил на лавочника, другой - на его приказчика. Пожилой спросил:
- Вы - мистер Д.?
- Да.
- Не пройдете ли вы с нами в участок, чтобы ответить на несколько вопросов?
- Я готов ответить на любые вопросы здесь.
- Как вам угодно, сэр.
Полицейский стоял, видимо, дожидаясь, пока уйдут остальные. Д. сказал:
- Я не возражаю против того, чтобы эти люди присутствовали при допросе. Если вам хочется узнать, что я делал в течение этих дней, они могут вам помочь.
Вмешалась Роз:
- Что он мог сделать? У него есть свидетели, они каждый его шаг могут подтвердить!
Полицейский обеспокоенно сказал:
- Дело серьезное, сэр. Для всех нас было бы лучше, если бы вы проследовали в участок.
- В таком случае арестуйте меня.
- Я не могу арестовать вас здесь, сэр. Кроме того, пока еще не настало время…
- В таком случае приступайте к делу. Задавайте вопросы.
- Вы знакомы с мисс Кроул?
- Никогда о такой не слышал.
- Как же не слышали? Вы остановились в отеле, где она работала.
- Эльза? - Он встал и умоляюще простер руки к полицейскому. - Они ей ничего не сделали, ведь правда?
- Не знаю, кто это "они", сэр, но девочка погибла.
- О, боже, это я виноват!
Мягким тоном, как доктор больному, полицейский напомнил:
- Я обязан вас предупредить, сэр, что каждое ваше слово…
- Ее убили.
- Юридически - возможно и так, сэр.
- Что вы этим хотите сказать? Юридически?