- Ну, с вопросами как будто все. Мы вам очень благодарны, Пьер. А сейчас подошло время ланча. К сожалению, мы не сможем составить вам компанию. Но что-то придумаем.
С этими словами Билл Дэвис вызвал молодого сотрудника.
- Знакомьтесь. Это Патрик Диксон, а это мистер Пьер Леже. Патрик, у меня к вам большая просьба - не могли бы вы составить компанию нашему гостю в каком-нибудь хорошем ресторане? Я, к сожалению, очень занят и не могу это сделать сам. Пьер, после ланча мы продолжим разговор. Желаю приятно провести время.
После ухода Пьера и Патрика Дэвис вызвал секретаря и распорядился приготовить чек на имя Пьера Леже. Он назвал сумму.
Когда Дэвис, Флеминг и Тэйлор остались одни, в кабинете наступило долгое молчание. Наконец, Дэвис прервал его.
- Норман, вы научный консультант компании. Я бы хотел услышать ваше мнение, - обратился он к профессору Флемингу.
- У меня еще нет определенного мнения, Билл. И я не хотел бы сейчас делать поспешные выводы. Но две вещи очевидны, и на них следует обратить внимание. Первое - отбор образцов или, как мы это называем, почвенная съемка была проведена на всех шести блоках, включая наш. И второе - съемка выполнялась почти за два месяца до тендера, когда, строго говоря, никто не имел права работать на этой территории.
- Спасибо, Норман. Мы будем иметь это в виду. Но вряд ли сейчас можно привлечь кого-то к ответственности за нарушение закона о земельной собственности. Что скажет начальник отдела разведки? - обратился Дэвис к Джеку Тэйлору.
- Джентльмены, я полагаю, что, сопоставив все факты, мы уже сейчас можем прийти к вполне определенным выводам. Итак, что мы знаем? Первое - некая неизвестная компания проводит детальную почвенную съемку всех шести блоков за два месяца до тендера. Второе - она выбирает для себя блок, который, по общему мнению, бесперспективен. Обратите внимание - именно на этом блоке они провели дополнительный отбор образцов через восемь дней после первого отбора. Не назавтра, а через восемь дней. Это значит, что первая партия образцов уже была проанализирована, и только тогда возникла необходимость что-то уточнить. А после уточнения они приняли окончательное решение в пользу приобретения блока. Как мы все хорошо знаем, так бывает только в процессе разведки. Поэтому я убежден, что с помощью почвенной съемки они уже вели разведку. На пяти других блоках они ничего не уточняли. Им все было ясно после первого отбора. И они не сделали заявку ни на один из них. Третье - сразу после тендера они начинают бурение на этом так называемом бесперспективном блоке и получают нефть. Никто не слышал, что до бурения они проводили сейсморазведку. У них для этого просто не было времени. Четвертое - сейчас они бурят две новые скважины по классической треугольной сетке, как будто им уже заранее известно, что там тоже есть нефть. Мы это хорошо видели с вертолета. Пятое - беспрецедентные меры секретности, когда простой рабочий мгновенно замолкает, как только его спрашивают о скважине. И, наконец, шестое - никто в нефтеразведочном бизнесе никогда не слышал о компании "Дабл Эй" из Гибралтара. Хотите знать мое мнение, джентльмены? Мы имеем дело с методом прямого обнаружения нефти (Тэйлор сделал ударение на этих словах), разработанным в условиях секретности одной из хорошо известных международных корпораций, которая предпочитает укрываться под вымышленным названием, чтобы сбить с толку конкурентов. И если я прав, то на пяти других блоках, включая наш, нефти нет.
Снова наступило молчание. И снова Билл Дэвис, на правах старшего по должности, прервал его.
- Логично, черт побери! Хотя и звучит как приговор всем нам. Я имею в виду не только "Игл Корпорэйшн", но и сотни других компаний. И в первую очередь эти многочисленные сейсморазведочные сервисные фирмы. Но, может быть, не все так мрачно, Джек? Я не узнаю вас. Не замечал, чтобы раньше вы были таким пессимистом. Я сейчас как-то незаметно поддался этому вашему умению навязывать свою точку зрения. А нет ли во всем этом элемента случайности? Вспомним почти невероятную историю, когда в начале века на одном из разведочных участков скважина, за неимением лучших ориентиров, была пробурена в той точке, где опустилась на землю кружившая невдалеке ворона. И открыли крупное месторождение. Но после этого ни одна ворона не указала, где нужно бурить.
- Я бы хотел напомнить Джеку, - продолжил профессор Флеминг в манере университетского лектора, - что с тех пор, как в тридцатых годах русский геолог Василий Соколов впервые выдвинул идею прямых поисков нефти по газовым аномалиям в почве, были проверены и другие возможные индикаторы. Но все они, включая метод Соколова, оказались бесполезными, хотя каждая новая идея сопровождалась сенсационной шумихой и большими ожиданиями. Вспомним такие индикаторы в почве и в приповерхностном слое воздуха, как битумные, радиоактивные и магнитные аномалии и даже особый химический состав хвои и листьев деревьев, растущих над месторождениями. Выяснилось, что ни один из этих признаков индикатором нефти не является. Поэтому сегодня сама идея прямого обнаружения залежей отвергнута столь же безоговорочно, как идея вечного двигателя, заявки на изобретение которого уже давно не принимаются патентными бюро всего мира. В области прямого обнаружения дело обстоит точно так же - все, что можно, уже испробовано, и никаких прорывов здесь ждать не приходится.
- Джентльмены, вы подменяете объяснение конкретных и впечатляющих фактов, с которыми мы имеем дело, теоретическими рассуждениями и экскурсами в прошлое, - твердо возразил Тэйлор. - Я бы не стал столь категорически утверждать, что отвергнута сама идея. Идея осталась. Просто ее пока не удалось реализовать. Но наука не стоит на месте. Там, где одни потерпели неудачу, другие могут добиться успеха. Кроме того, нельзя утверждать, что в области прямого обнаружения совсем не было успехов. Они были, но носили частный характер и не приводили к кардинальному решению задачи. Проблема в том, что удачи приходят и уходят, а неудачи накапливаются. Это дискредитирует идею и препятствует ее разработке. Non progredi est regredi. Кстати, Норман забыл упомянуть еще один "индикатор", который используется в Израиле, - поиски нефти по "закодированным указаниям" Библии. Затея весьма одиозная, разумеется. Ничего, кроме смеха, вызвать не может. Тем не менее нашлись и у нее сторонники. Впрочем, у каждой нации свои галлюцинации. А что касается методов, основанных на природных физических и химических аномалиях, то в прошлом они действительно оказались безрезультатными. Это правда. Но утверждения, заключающие в себе некоторую долю правды, самые опасные. При поисках нефти, как и в любой творческой работе, вопросительный знак важнее восклицательного, которым обычно завершается категорическое утверждение. Вопросы и сомнения ведут к успеху. Чрезмерная уверенность нередко заканчивается конфузом. Прошу извинить меня, Норман, но ваши аргументы напоминают печально известное прошение об отставке, поданное директором патентного бюро США в семидесятых годах девятнадцатого века, в котором этот честный малый мотивировал свое решение тем, что все основные открытия и изобретения уже сделаны и поэтому ему нет смысла оставаться на своем посту. Я абсолютно убежден, что в данном случае мы имеем дело с подлинным прорывом в нефтяной разведке, с настоящим прямым обнаружением. И раньше или позже все мы будем положены на лопатки. Возможно, у нас остается не так уж много времени. Поэтому я считаю, что все это необходимо незамедлительно обсудить на Совете директоров в Чикаго. Ситуация очень серьезная. И проблема не только техническая, но и стратегическая. Наше преимущество в том, что мы узнали об этом раньше других компаний. И мы должны воспользоваться этим. Я еще не знаю, как, но должны. Предусмотреть проблему - значит уже наполовину решить ее. А что касается моего пессимизма, как вы, Билл, это назвали, то позволю заметить - оптимисты изобрели самолет, а пессимисты - парашют. И когда у нашего самолета заглохнут двигатели, нам придется вспомнить об этом изобретении пессимистов.
После решительного и эмоционального выступления Тэйлора снова на несколько минут воцарилось молчание.
- Хорошо, - сказал наконец Дэвис, - я проинформирую президента и предложу вынести этот вопрос на Совет директоров в Чикаго. Не возражаете, Норман?
- Как я могу возражать? Я всего лишь консервативный профессор, не верящий в прогресс науки, - Флеминг не мог скрыть обиды.
- Думаю, сегодня мы можем на этом закончить. Благодарю вас, джентльмены, - завершил дискуссию Дэвис.
После ухода Тэйлора и Флеминга секретарь принесла конверт с чеком и сообщила, что мистер Леже ожидает в приемной.
- Пригласите, - сказал Дэвис.
Он снова встретил Пьера дружеской улыбкой.
- Ну, как был ланч, Пьер? Вам понравилось?
- О да, мистер Дэвис. Все было очень хорошо. Спасибо.
- Очень рад. Теперь к делу. Мы здесь обсудили то, что вы нам рассказали. И пришли к выводу, что ваш опыт будет несомненно полезен компании, когда мы приступим к строительству, о котором говорил мистер Тэйлор. Но было бы неразумно задерживать вас в Калгари сейчас, до начала работ, и обрекать на вынужденное безделье. Мы понимаем, что этим неожиданным приглашением нарушили ваши планы и доставили определенные неудобства. Поэтому располагайте своим временем, а мы свяжемся с вами, как только определятся сроки строительства. И небольшая личная просьба, Пьер, - я бы не хотел, чтобы то, о чем здесь говорилось, вышло за пределы этого кабинета. Дело в том, что планы компании, включая строительство, - вещь сугубо конфиденциальная. Надеюсь, вы понимаете. - Сказав это, Дэвис протянул Пьеру фирменный конверт компании. - Здесь чек, покрывающий расходы на проезд, и гонорар за то, что вы любезно проконсультировали нас в своей профессиональной области. Полагаю, вы найдете сумму удовлетворительной. Очень рад был познакомиться с вами, Пьер. И примите благодарность от моих коллег.
- Спасибо, мистер Дэвис. Я, право, не очень понимаю…
- Естественно, естественно… Иногда требуется время, чтобы все осмыслить.
С этими словами Дэвис мягко взял Пьера под локоть, и они направились к двери. Около лифта они попрощались, обменявшись крепким рукопожатием. В лифте Пьер открыл конверт, наполовину вытянул из него чек и прочитал: "Уплатить Пьеру Леже пять тысяч долларов". Увидев столь внушительную сумму, он лишь пожал плечами, как бы признавая, что не стоит и пытаться что-либо понять. Пьер вышел на Восьмую авеню, отыскал местное отделение своего банка, вложил чек и снял тысячу долларов наличными. После этого он отправился в гостиницу и забрал вещи.
7
Кристина, стоя спиной к залу, расставляла бутылки на полках бара. Закончив это занятие, она повернулась к стойке.
- Матка Боcка! Джизус Крайст! Пьер, ты! - Кристина готова была перепрыгнуть через стойку.
Они обнялись и расцеловались. Потом, перебивая друг друга, стали рассказывать о событиях последних дней. Уехав из Калгари, Пьер решил, что странные и загадочные сюрпризы остались теперь позади. И предвкушал другой сюрприз, который готовил Кристине своим неожиданным появлением. Поэтому то, что он узнал от нее в первые же минуты, снова вернуло его к недавним событиям. Он был и вовсе озадачен, когда Кристина сказала, что мистер Алекс сейчас в Вермиллионе и что он хотел с ним связаться. Услышав об этом, Пьер вышел в лобби и спросил у Фрэда - у себя ли мистер Франк? Алекса в номере не было. Фрэд сказал, что обычно он возвращается поздно, но его сотрудник мистер Каминский иногда приезжает раньше. Было семь часов вечера. Пьер порядком проголодался, и Кристина заказала ему обед. Пока он ел, она сидела рядом, и они продолжали говорить, перескакивая с одной темы на другую. В это время в ресторан вошел Габриэль и направился к своему постоянному столику.
- Это мистер Габриэль, - тихо сказала Кристина, - он коллега мистера Алекса, и он говорит по-польски. Хочешь, чтобы я ему сказала о тебе?
- Пожалуй, лучше я сам к нему подойду.
Пьер встал и подошел к столику Габриэля.
- Простите, сэр. Кристина сказала, что вы коллега мистера Франка. Меня зовут Пьер Леже.
Лишь профессиональная выдержка позволила Габриэлю сохранить спокойствие, когда он услышал это имя. Только вчера оно впервые прозвучало в его наушниках. И тогда этот человек находился за три тысячи километров отсюда. Босс безуспешно разыскивал его. И вот он здесь, стоит перед ним и смущенно улыбается. Габриэль встал и протянул Пьеру руку.
- Очень рад, мистер Леже. Меня зовут Габриэль Каминский. Присаживайтесь, пожалуйста. Ваш приезд весьма кстати. Мистер Франк хотел поговорить с вами.
- Да, я знаю. Кристина мне рассказала. А когда мистер Франк будет здесь?
- Это мы сейчас узнаем.
Габриэль вынул из кармана мобильный телефон и набрал код.
- Мистер Франк, где вы сейчас? Выезжаете со второго номера? Очень хорошо. У меня для вас приятный сюрприз. Со мной рядом сидит Пьер Леже. Нет, я не шучу. Хотите поговорить с ним? Передаю телефон.
- Здравствуйте, мистер Франк. Рад слышать вас, - Пьер не скрывал волнения. - Через два с половиной часа? Хорошо. Я жду вас. До встречи.
Он передал телефон Габриэлю.
- Понял, мистер Франк. Хорошо, я спрошу.
Габриэль обратился к Пьеру.
- Скажите, мистер Леже, вы здесь один? Я имею в виду - с вами никто не приехал?
- Нет, я приехал один.
- А кто-нибудь знает, что вы поехали сюда?
- Нет, я никому не говорил. Уехал, и все. Никто не знает куда. Да меня об этом и не спрашивали.
- Очень хорошо. Ну, не буду вас задерживать. Вы, конечно, хотите побыть с Кристиной. Славная девушка, - улыбнулся Габриэль.
Он вышел из гостиницы, проверил паркинг и окрестные улицы. Все было в порядке, ничего подозрительного.
Алекс и Пьер встретились как старые друзья.
- Рад видеть тебя снова, Пьер. Мне кажется, ты приехал не только повидаться с Кристиной. Есть еще какая-то причина? Или я ошибаюсь?
- Я тоже рад видеть вас, мистер Франк. Не знаю, что и сказать. Сюда-то я приехал только ради Кристины. Другой причины нет. Но вот из Квебека я поехал не сюда, а в Калгари. Ну, а от Калгари до Вермиллиона всего-то девятьсот километров. Так что не заехать просто не мог.
- Что же привело тебя в Калгари, если не секрет? Кристина говорила, что тебе хотели предложить работу.
- Не думаю, что это секрет. Хотя меня и просили особенно не рассказывать. А в общем, какая-то странная история. Пожалуй, стоит ее вам рассказать. Может быть, вы мне объясните, что все это значит.
И Пьер рассказал о том, что произошло. Алекс внимательно выслушал, задал несколько уточняющих вопросов, и ему все стало ясно. Собственно говоря, это не было для него неожиданностью. Он был готов к такому развитию событий, как только узнал, что Пьер срочно вылетел в Калгари. Но теперь ситуация стала совсем прозрачной.
- Как называется компания? - спросил он.
Вопрос застал Пьера врасплох.
- Не знаю, мистер Франк. Они мне не сказали, а посмотреть вывеску на здании я как-то не сообразил. Действительно, глупо. Провел у них целый день, а названия не знаю.
- Ты говоришь, что они дали тебе чек. На нем должно быть написано.
- Чек я вложил в банк. Постойте, постойте, он был в конверте. Может быть, на нем написано, - Пьер порылся в бумажнике, нашел сложенный вдвое конверт и протянул его Алексу, - вот, посмотрите.
- "Игл Корпорэйшн", - прочитал Алекс. - Ну что ж, очень крупная компания. А означает все это вот что, Пьер. Они наши конкуренты. Каким-то образом они узнали, что ты работал с нашей фирмой, и захотели выудить кое-какую информацию. Ну а чтобы это выглядело благопристойно, придумали трюк с работой. Надеюсь, ты понимаешь, что больше они о тебе не вспомнят. Ты тоже можешь забыть о них.
- Я что-то сделал не так, мистер Франк? Это может навредить вашей фирме? - Пьер был искренне обеспокоен.
- Ну, как тебе сказать? Лучше бы ты с ними не встречался. Я пытался тебя предупредить, но опоздал. Твоя матушка сказала, что ты уже улетел в Калгари. Не переживай. Что произошло, то произошло. Твоей вины в этом нет. Скорее здесь моя оплошность. А теперь у меня еще один вопрос - знаешь ли ты имена тех троих, кто с тобой беседовал?
- Да, мистер Франк. Главным был Билл Дэвис. А двое других - Джек Тэйлор и Норман Флеминг.
- Спасибо, Пьер, - Алекс записал имена. - Ну, еще раз повторяю - не переживай, все будет в порядке. И не оставляй надолго Кристину. Она очень хорошая девушка и любит тебя, - в голосе Алекса прозвучали почти отеческие нотки.
8
Алекс дождался полуночи, когда в Израиле наступило утро, позвонил Шмуэлю и рассказал о последних событиях. Тот был очень обеспокоен. По своему обыкновению, прежде чем дать собственную оценку ситуации, он спросил мнение собеседника.
- Что будем делать, профессор? У тебя есть идеи?
- Да, я все обдумал. Решение может быть только одно - максимально форсировать разведку Камерона. Работа и так идет в хорошем темпе. Но теперь этого недостаточно. Нужны четыре станка одновременно. Мы должны закончить все дела за полтора месяца и лечь на дно в Гибралтарском проливе. Иначе нам прищемят хвост.
- Что для этого нужно?
- Только деньги. Мы не уложимся в бюджет. Нужны еще около двух миллионов в ближайшие дни.
- Считай, что ты их имеешь, профессор. Действуй.
Через день Алекс в сопровождении Габриэля отправился в Калгари и подписал новый контракт с "Дриллинг Энтерпрайз". Одновременное разбуривание месторождения четырьмя станками сделало работы намного дороже, но эта сторона дела его теперь не беспокоила. Компания обязалась начать доставку оборудования со своих полевых баз немедленно и уже через неделю приступить к бурению двух дополнительных скважин.
Вечером, ужиная с Габриэлем в ресторане и просматривая "Калгари Геральд", Алекс увидел объявление о международной конференции по вопросам конъюнктуры нефтяного рынка, которая начиналась на следующий день в гостинице "Холидэй Инн". Там же был указан телефон для регистрации участников. Он позвонил и попросил внести его в список.