Но именно телефона в Раздорах у Дениса и не было. Вот так. Сказал, что нет, и даже не спросил, зачем понадобился. Какой нелюбопытный все-таки народ эти молодые!.. "Есть!" - чуть не заорал Александр Борисович. Ну конечно же - у Васи, Василия Ивановича свет Чижова. Но и тут обрадовался раньше времени, поскольку телефона у него как раз и не было. А устраивать поиски по мобильнику во время езды - поступок не только глупый, но еще и опасный, в такой-то тесноте и на скользкой дороге.
Звонить пришлось уже от Славки, который тоже не понял, зачем Сане вдруг понадобился дачный телефон олигарха. Чижов продиктовал номер мобильника, хорошо известного Турецкому, и напомнил, что городского там у Фрадкина просто нет, не пользуются. Так зачем же тогда вся эта катавасия? Одним словом, понял Александр Борисович, что от похвальбы до маразма действительно один шаг, и он, кажется, его уже сделал.
И когда он набрал номер, подождал немного и, наконец, услышал чужой голос Эммы, он совсем запутался - зачем звонит? Однако "девушка" оказалась гораздо находчивей его и буквально прошипела в трубку:
- Не понимаю, кто звонит, зачем? Ну говорите же!
- А-а, - вспомнил в конце концов Турецкий, - извините, это Эмилия Леонидовна? С вами говорит следователь, Александр Борисович, если не запамятовали… - Ну раз хотят подслушивать, пусть радуются, дураки! - Я, собственно, по какому вопросу… Еще раз извините, голова забита, думаю об одном, говорю про другое… Я по поводу тех милиционеров, что участвовали в вашем дорожном конфликте. Не могли бы вы найти немного времени и подъехать в прокуратуру для опознания? Это у нас… э-э, простите, у вас, не займет много времени, а необходимость в подобных уголовно-процессуальных действиях в некотором роде обязательная. И неотложная.
Грязнов смотрел на него изумленными глазами. Так и слышалось: Саня, ты что несешь?! "Что несу, то и несу!" - хотел было ответить Турецкий, но ума хватило на то, чтобы подмигнуть.
- Ну с этого и начинал бы! - вмиг успокоившись, пробурчал Грязнов. - Ох, артист! И чего ты на сцену не захотел?.. Ловишь тут убивцев, а кому от этого легче? - и вздохнул. - Да никому… потому что они не кончаются и свято место пусто не бывает…
- А что, это надо обязательно сегодня? - раздраженным голосом спросила Эмилия Леонидовна.
- Желательно, - вяло ответил Турецкий. - Служба, понимаете?
- Господи, и когда это все кончится?.. - "Вот кто настоящая-то артистка!" - подумал Турецкий. - Ну так и быть, говорите время и уточните место, я уже забыла, где вы располагаетесь, вы же помните то мое состояние…
- Я думаю, удобнее всего вам подъехать в Каретный ряд. Петровка, 38, центральный вход, я вас встречу. А время? Позвоните с дороги. Всего доброго.
- Ты чего, сюда ее? - снова изумился Вячеслав.
- А куда? - наивно этак улыбнулся Турецкий. - Особенно если за ней хвост… Ладно, давай-ка лучше займемся пока текущими делами… Что у нас есть по Крошкину?
- Об этом скоро узнаем, - меланхолично ответил Вячеслав, - вот с минуты на минуту подъедет с Самотеки замнач по седьмому отделу, Володя Никитин, и доложит, что у него нового.
И только сказал, как позвонила Людмила Ивановна, секретарша Грязнова:
- Вячеслав Иванович, к вам Никитин.
- Давай его сюда!
Майору Никитину Владимиру Харитоновичу, чтобы не напрягать весь свой седьмой отдел, Вячеслав поручил лично возглавить со стороны МУРа розыск автомобиля Питера Реддвея. Это чтобы оперативные мероприятия по данному делу выглядели абсолютно законными. Ну а не совсем, мягко говоря, законными методами пусть уж пользуются ребята Дениса. Нет, не в том, конечно, смысле, чтоб были сплошные, понимаешь, нарушения, кто ж позволит? Но ведь, чего скрывать-то, иногда приходится, никуда от этого не денешься. Вот и пусть лучше частные сыщики грешат себе помаленьку. Да и никогда б Вячеслав не позволил, скажем, своим оперативникам так вести себя с теми же Хомутом, Паленым и прочими. Разве что они сами бы и без протокола, как говорится… Но это незаконно, это превышение. За такое и наказать можно - словесным внушением, например. А к сотрудникам "Глории" Вячеслав формально не имеет никакого отношения - не должен государственный служащий, согласно закону, участвовать в коммерческой деятельности. А что он - основатель, то - другое, ну так это когда все было?
Вот так и сочетались, по мнению Грязнова, государственный и частный сыски. И попробовал бы кто сказать ему, что не все тут правильно, сейчас же получил бы отлуп: "Не нравится, делай сам! А я с удовольствием вернусь к своему детищу, давно зовут обратно, между прочим!"
Турецкий не был знаком с Никитиным, но тот ему как-то сразу приглянулся - уравновешенный, без излишнего пиетета перед широким погоном. Чем-то он напоминал Колю Щербака - тоже худощавый, но уверенный в себе и, главное, спокойный. Грязнов их познакомил, и Никитин слегка улыбнулся - видать, слышал уже о приятеле своего начальника.
- Ну докладывай, с чем пришел, - с ходу приступил Вячеслав.
Доклад был недолгим, но Турецкий увидел, что Славкины оперативники успели сделать за короткое время достаточно много. И, похоже, ничего мимо.
Особняк, или правильнее было бы его назвать небольшим этаким замком о четырех уровнях, два из которых приходились на подвалы, принадлежал родной сестрице Муслима Алиева - Фатиме, беженке, потерявшей мужа в первые же дни войны между Арменией и Азербайджаном, бывшими братскими республиками Советского Союза. А куда все тогда побежали? Конечно, в Россию - главную виновницу их национальных бед, но все равно под крыло старшего, так сказать брата - русского, который не должен обижаться, если ему сядут на шею и ножки свесят. Видно, и мечтать не могла Фатима с целым выводком своих малолетних детишек, что в России будет иметь то, о чем и не мечтала у себя на родине. По весьма усредненным оценкам фирмы, возводившей особняк - оказывается, и ее успели отыскать оперативники, и даже получить, в неофициальном, разумеется, порядке, детальный план считающегося в общем-то типовым дома, - строительство обошлось "заказчице" Фатиме Гаджиевой, ибо только ее имя фигурировало во всех документах, порядка трех миллионов долларов. А вот откуда у нее такие деньги, этот "мелкий вопрос" никого не интересовал. Обмолвилась, говорят, однажды, когда дело коснулось налогов нигде не работающей вдовы, что "проедает" наследство родственников, оставшихся за границей. Естественно, что ни о каком брате-бизнесмене из Азербайджана также речи не заходило.
Однако соседи, с которыми успели потолковать оперы, подтвердили предположение о том, что среди довольно часто навещающих вдову крутых гостей, вероятно, имеются и ее родственники, ну те самые, на которых Фатима привыкла ссылаться. Видели и очень толстого, можно сказать - жирного до безобразия, совсем еще не старого мужика, который приезжает только с охраной на трех джипах. И дорожная милиция на повороте с Киевского шоссе ему всегда честь отдает. Впрочем, эти сведения были получены не от самих соседей - рядом-то возвели свои усадьбы тоже людишки далеко не бедные, а от прислуги - в основном из числа местных жителей, работавших на новых хозяев жизни.
Но что самое любопытное, местная милиция категорически отказалась отвечать на любые вопросы, касавшиеся, так или иначе, той же Фатимы, ее соседей, ссылаясь на отсутствие указания сверху. Короче, ничего не знаем, не имеем права разглашать, все сведения закрытого порядка, ступайте к областному руководству - прикажет, тогда приходите, подумаем. По закону вмешательство в частную жизнь человека, если нет доказательств совершенного им преступления, запрещено. А мы, то есть местные правоохранители, свято чтим букву закона.
На фоне этаких заявлений оперативники не решились даже и поднимать вопрос о фордовском джипе, боялись спугнуть воров, если машина находилась здесь. Хотя встречный интерес со стороны местной власти был, естественно, проявлен, и довольно активно. А чего приехали? А почему именно эти люди интересуют? Хорошо хоть, догадались с самого начала не одну мадам назвать, а пяток ее соседей тоже. В общем, сразу сто вопросов, ни на один из которых любопытные стукачи не получили ответа. В том же, что все они были давно и на корню куплены, сомнений просто не оставалось.
Вот и решайте теперь, господа начальники, на основании чего, каких таких фактов, мог бы позаботиться Константин Дмитриевич о постановлении на обыск в доме мадам Гаджиевой? Общие подозрения? Чьи-то намеки? А если все эти разговоры, точнее, болтовня обычная пустышка? Позора ведь не оберешься…
Посмотрели друг на друга Турецкий и Грязнов и… оба одновременно улыбнулись. Ну да, об одном подумали. О том, что ребятам из седьмого отдела больше там пока светиться незачем, и так спасибо за проделанную работу. А пора вступать в большую игру уже "Глории". Устанавливать круглосуточное наблюдение, все фиксировать, проводить теперь более детальное расследование и так далее. Включая, чем черт не шутит, и несанкционированное проникновение на чужую территорию. А куда денешься-то? Тут ведь главное что? Не попасться. Не может ведь богатая вдова с малышней жить в таком замке одна. Значит, есть охрана. А где она расположена, когда меняется, сколько ее - много серьезных вопросов возникает, едва только начнешь разбираться в деталях. И враги у тебя окажутся сразу со всех сторон - и охрана, и менты, "свято чтящие букву", вот ведь какое дело…
Словом, на том и остановились. Вячеслав попросил представить ему имеющиеся материалы, план усадьбы там, прочее, поблагодарить ребят от его имени и продолжать заниматься своими насущными делами, которых в отделе было, как всегда, невпроворот. После чего отпустил майора. Александр Борисович простился с ним почти по-дружески.
3
Позвонила Эмма и сказала, что она уже на Садовом и скоро будет сворачивать на Каретный. Турецкий отправился к проходной ее встречать.
Нет, наглая, конечно, дамочка. Она развернулась там, где ей понравилось, то есть прямо посреди улицы, и "тойота" с ходу причалила к тротуару напротив проходной. Но Александр Борисович, стоявший рядом с дежурным милиционером, только с улыбкой переглянулся с ним: мол, во дает! - но выходить не торопился. Он все ждал, кто появится следом. И дождался. К противоположному тротуару подкатила серебристая "бээмвэшка" и остановилась. И никто из нее выходить не стал. Только приспустилось боковое заднее стекло, и оттуда словно бы потянулась струйка дыма. Вот теперь все нормально.
Турецкий слегка тронул дежурного за плечо:
- Ну пора и встретить. А к тебе, браток, просьба, попроси кого-нибудь между прочим срисовать номерок вон того красавца. Я буду у Грязнова, позвони, не сочти за труд.
Эмма сразу открыла дверцу со стороны пассажира, но садиться к ней в данный момент совсем не входило в планы Александра Борисовича. И он сразу повел себя официально - для тех, кто находился в машине напротив. Тем более что они наверняка поставили на "тойоту" прослушку. Как и в прошлый раз, но тогда ее снял Щербак. Интересно, была ли на этот счет какая-нибудь реакция с их стороны? Или, может, они решили, что изделие с Митинского рынка оказалось некачественным и отлепилось само от удара колеса по выбоине на дороге? Ладно, спросим при случае.
Он поклонился Эмме:
- Здравствуйте, Эмилия Леонидовна, - и подмигнул ей, словно заговорщик. - Рад, что вы сочли возможным… э-э… Между прочим, вы, э-э, можете оставить машину здесь. Дежурный понаблюдает, чтоб ничего… э-э, с ней не случилось. А нам придется пройти в Экспертно-криминалистическое управление, где, как я вам имел честь сообщить… э-э, будет произведена экспертиза. То бишь опознание в соответствии со статьями сто шестьдесят шестой и сто шестьдесят седьмой Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, если позволите.
- Как скажете, - сухо отозвалась Эмма и выбралась из-за руля. Она "вякнула" сигнализацией, вспыхнули и погасли косые японские фары.
Турецкий мог в полной мере оценить теперь ее "девичью" скромность и манеру поведения. Во-первых, она была одета не как в прошлый раз - чтобы сразить наповал любого, кто на нее посмотрит. Сегодня на ней был вполне нейтральный наряд - все такое серенькое, простенькое, однако, вероятно, безумно дорогое - от сапог в обтяжку до манто из какого-то зверя. А во-вторых, она спокойно отстранила его руку, протянутую для помощи, и пошла к проходной, демонстрируя полнейшую самостоятельность. Проходя мимо дежурного, Турецкий лукаво подмигнул ему и кивнул в сторону серебристого "БМВ", а тот в ответ глазами же показал: о чем, мол, речь! И бабец что надо! Это если перевести язык взглядов на бытовую речь.
Через короткое время на появление Эммы в буквальном смысле точно так же отреагировал и Вячеслав. Только в его глазах прочитал Турецкий уже не "бабец", а кое-что покруче. Вполне может быть, потому что Эмма скинула свое манто на руки Александру Борисовичу еще в приемной, отчего у бедняжки Людмилы Ивановны разве что чудом не случился инфаркт, и, войдя в кабинет Вячеслава, села, закинув ногу на ногу, отчего и у него что-то случилось с речью. На короткое время.
- Мой друг, Вячеслав Иванович, - радушно представил его Эмме Турецкий, садясь напротив нее, чтобы беспрепятственно созерцать ее нахально выставленные на обозрение коленки. - Об Эмилии Леонидовне, среди своих - Эмме, я тебе, Слава, рассказал уже много хорошего. Так что, может быть, теперь сразу перейдем к делу?
- Подождите, - сосредоточившись на какой-то своей мысли, нахмурила она лобик, - а у вас тут случайно не найдется рюмочки… ну коньяка, что ли? Они мне уже так надоели! Я Мишке, естественно, сказала, что думаю по их поводу, а он и отпустил-то сюда только с условием, чтоб я не отрывалась от них, представляешь, Саня? Надо же, какой жлоб! Ни себе, ни другим…
- Погоди, ты что, про свой "хвост"? Эти из "БМВ"?
- Ну да!
Грязнов улыбался, проникая в чужие секреты, о которых ему, разумеется, не рассказывал Турецкий. Ишь ты, куда у них уже зашло!
- Рюмочку мы, возможно, у Славы и найдем, - сказал Турецкий, - но ты же за рулем! И ехать в Раздоры под этим делом, - он щелкнул себя по кадыку, - я бы тебе категорически не советовал.
- Ой, брось! - она поморщилась. - С одной рюмки ничего не случится. И Мишка все отлично знает. На худой конец, скажу кому-нибудь из тех, сядут за руль, чепуха. А чего сегодня будем делать? - спросила без всякого перехода.
- А ты бы чего хотела? - усмехнулся Александр Борисович и с ходу сообразил, что едва не нарвался.
- Я-а-а?! - изумилась Эмма. И это ее изумление было настолько искренним и при том еще до такой степени недвусмысленным, что Турецкому впору было сгореть от стыда, будто его уличили, ну, в чем-то совершенно непотребном. - Нет, как вам нравится? - она всем корпусом повернулась к Грязнову. - Вас ведь Славой зовут, да? Так вот, Слава, вы только посмотрите на этого наглеца! Высвистал, понимаете, неизвестно куда замужнюю женщину, а когда она примчалась, можно сказать, на последнем дыхании, стал чего-то мекать, а потом спрашивает: зачем, мол, примчалась? Ну и ну, скажу вам…
- Вячеслав, налей ей рюмку, иначе дело действительно кончится плохо. Дамочка, как я вижу, в ударе.
- А сам, - засмеялся Грязнов, поднимаясь и направляясь к своему сейфу, - не желаешь?
- Я думаю, что ты составишь прекрасную компанию, а в нашей ситуации хотя бы одна голова в настоящий момент должна оставаться абсолютно трезвой. Так пусть это будет моя голова.
Вячеслав налил две рюмки, дал даме шоколадную конфетку. Они чокнулись, причем Эмма как бы невзначай подалась к нему грудью, томно улыбнулась и, выпив, заметила:
- А неплохой коньячок у начальника МУРа. Я бы позже повторила.
- К вашим услугам, - заулыбался генерал. - Только почему вы решили, что я здесь начальник? Он сказал? - Слава кивнул на Турецкого, как на совершенно уже постороннего здесь человека. И тут же элегантно схлопотал по уху.
- Нет, ну что вы, Слава, я вывески на кабинетах не читаю. Просто вспомнила, что это именно вы оказали нам недавно некоторую дружескую помощь, когда Санечка очень торопился вернуться из командировки откуда-то там. Кажется, из Твери. Нет?
- Слушайте, а вы мне нравитесь! - искренне сказал Грязнов.
- Вы мне тоже, - кивнула Эмма. - Но вот его я почему-то люблю. Иногда. Когда вижу вот так, рядом. Вы не поверите, Слава, это просто какое-то наваждение. Но если вам действительно нравятся… э-э… - передразнила она Турецкого и высунула язык, - красивые женщины, я обещаю вас познакомить с моей лучшей подругой. Он, - она ткнула пальцем с длинным острым ногтем в Александра, - знает о ней. Чудо! Переводит с французского! Умница! А как готовит! Вы будете в восторге. Кстати, она тоже рыжая. И ведь вы же понимаете, что это значит? Через несколько дней она вернется из Парижа, вся такая французская… а?
- Все, Грязнов! - уже в открытую хохотал Турецкий, вспоминая кривые ухмылки классиков на стенах одной квартиры на Фестивальной улице. - Ладно, ребятки, давайте эту горячую проблему обсудим чуть позже. А сейчас я предлагаю все-таки покончить с нашим делом. Итак, прошу присутствующих занять свои места. А ты, Эмма, перестань сбивать нас с мыслей своими выходками. Вот закончим, тогда…
- Что - тогда? - вмиг вскинулась она, словно оголодавшая волчица.
"Ну и сравнения у тебя, Александр Борисович, - укорил себя Турецкий. - Просто девушка наконец-то почувствовала себя в своей тарелке…"
- Закончим, можно будет и поговорить на интересующую тебя тему. Все! - строго сказал он, заметив ее непроизвольное движение навстречу. - Слава, дай те фотики, что я привез.
Он достал из конверта все давешние фотографии, добавил парочку из тех, что лежали в кармане, перетасовал их, словно колоду карт, и ловко, веером, выкинул на стол.
- Эмма, подойди ближе и посмотри, знаком ли тебе кто-нибудь из этих людей, изображенных на фотографиях. Если ты, конечно, запомнила тех милиционеров, которые разбирались с твоим дорожно-транспортным происшествием, после чего отдали твои документы бандитам?
Она смешно сморщила нос, почесала кончик мизинцем, словно раздумывая. Потом подошла и, поочередно придвигая к себе пальцем каждый снимок, пересмотрела их. Отрицательно покачала головой.
- Внимательно смотри, - отчего-то раздражаясь, сказал Турецкий. - Постарайся вспомнить. Это для всех нас очень важно!
Эмма еще раз проделала ту же операцию, потом двумя руками сгребла все фотографии в кучу и небрежно отпихнула от себя.
- Не знаю… Те были все-таки на людей похожи, а тут какие-то сплошные уроды… Брр! Ну все?
Турецкий с Грязновым переглянулись. Вячеслав вдруг как бы увидел лица, собранные для опознания, ее глазами. И сам тоже удивился.
- Не, Саня, ты посмотри, а ведь она права! Ну, блин… Читал, помню, когда-то… Он говорит: ему можно доверять, только пока держишь его на мушке.
- Неплохо… Ну что ж, - вздохнул Александр, - отрицательный результат - тоже результат.
А Вячеслав развел руками:
- Ты слишком много хочешь, Саня. Это ж тебе не рыбалка, где если уж клев начался, так… сам понимаешь…
Доступно объяснил. И образно. Потом тронул Александра за локоть и отвел к окну.
- У тебя как, старик, с головой все в порядке? - спросил одними губами.
- Видишь проблемы? - так же тихо ответил Турецкий.
- Подставишь ведь… девку-то.
- Нет, об этом и не думай! - нахмурился Турецкий.
- Эй, вы чего там? - с присущей ей непосредственностью поинтересовалась Эмма. - Бросили одну, а сами секретничают…