Он объехал стоявшие посреди перекрестка машины и остановился в непосредственной близости перед милицейской машиной, притертой к бортику. После чего охотно присоединился к небольшой толпе сочувствующих зевак. Никто на него не обращал, естественно, внимания, что и требовалось. Огляделся, все шло по плану. Капитан и старший лейтенант милиции, здоровые, красномордые "мальчики", старательно изображали власть. Держа в руке документы виновника аварии, капитан, то есть Николай Сафиев, с серьезным и озабоченным видом осматривал, даже приседая на корточки от усердия, вмятины на правом переднем крыле серебристого "мерседеса". Тот, как и следовало ожидать, резко повернул из второго ряда направо, что было разрешено знаком, а новенький представительский "ауди" въехал ему в бок, желая опередить на повороте. Ну да, элементарная схема.
Второй дэпээсник - Мутенков - замерял рулеткой расстояния от места аварии до бровки тротуара, от каждой машины отдельно, то есть составлял схему расположения движущихся объектов и все данные вносил в протокол. Этот документ понадобится потом, когда правда факта обернется против самозваных офицеров и их подельников. Пусть работает, не стоит ему мешать. Чем точнее будет составлен протокол, тем лучше.
Нарушитель - лысый и потный, без шапки и в распахнутом пиджаке, - ну классический лох, огорченно сжимал обеими руками свои виски - то ли от пережитого страха, то ли больно стукнулся. Между прочим, его повреждения были куда серьезнее - согнут бампер. Но совсем не это, видимо, его сейчас беспокоило. Предметом страха, скорее всего, были двое из "мерседеса", хотя они в настоящий момент в присутствии милиции не кричали и не угрожали. Возможно, все, что хотели, они сказали раньше, а теперь просто посматривали, но так, что у любого, по расхожему выражению, "матка бы опустилась". И лох не являлся исключением из правил.
Сева отошел, еще раз все осмотрел и оценил ситуацию. Водитель "ауди" был стопроцентно не прав. И его неправоту усугубила ловкость подставлял. А что они были не случайные люди, а четко спланировавшие ДТП, сомнений тоже не оставалось.
Краем уха из-за спин зевак Голованов услышал сумму, которую навскидку называл инспектор дорожно-патрульной службы. По его прикидкам пять тысяч долларов - это как минимум. Но ожидали, оказывается, представителя страховой компании, который должен был подъехать с минуты на минуту. Его, кстати, тоже не следовало спугнуть. Так же как не дать отвалить и милиционерам.
Голованов уже начал было беспокоиться по поводу задержки Демидыча. Но тот показался со стороны Енисейской улицы, остановился на противоположной стороне перекрестка и направился к Севе:
- Ну чего тут?
- Третья схема, помнишь? Тянут на пять тысяч баксов. А где наши?
- А вон они стоят, - Демидыч кивнул направо, в глубину улицы. - Договорились, что я им дам знать, когда разборка будет подходить к концу. Чтоб все цифры были названы, слова сказаны, угрозы прозвучали, а то работать будет не с чем.
И тут наконец со стороны МКАД прикатил элегантный небольшой микроавтобус страховой компании, облепленный и расписанный со всех сторон рекламой своей фирмы и ее услуг. Солидная публика, ничего не скажешь. Вмиг все посторонние были оттеснены в сторону бдительными стражами порядка, а хмурый дядечка в шикарной коже стал разглядывать повреждения на "мерседесе" через большую лупу. И что-то подсчитывать на калькуляторе. Он походил, посчитал, потом сел в свою машину, посидел там, открыл дверь и позвал виновника ДТП. Следом за ним в микроавтобус направился и один из "пострадавших" - накачанный такой паренек с бритой головой и безостановочно движущейся квадратной челюстью. Старший экипажа подставлял - поняли Голованов с Демидычем. Ну вот, теперь можно и начальство позвать.
Сева, пока его напарник подавал необходимые знаки, сел в свою машину и, неторопливо сдавая назад, поставил впритирку с милицейскими "Жигулями". Теперь, если поганцы захотят сбежать, им придется либо резко сдавать назад - а там "ауди", либо таранить Севу.
"Форд" Вячеслава Ивановича подъехал тихо, но, перекрыв теперь дорогу и машине страховой компании, пронзительно рявкнул сиреной и вспыхнул всеми своими красочными огнями.
Короткая пауза, продемонстрировавшая полнейшее оцепенение большинства присутствующих, включая и зевак, закончилась тем, что второй "пострадавший", находившийся рядом с машиной, прыгнул за руль и хотел было дать деру, но его буквально вышвырнул из-за руля подскочивший сбоку Демидыч. Водитель покатился по дороге. Оба милиционера, спокойно, неторопливо, словно они здесь оказались совершенно случайно и вообще они не по этому делу, двинулись к своей машине. Но возле нее их встретил широко улыбающийся Сева. И показал: ручки свои, мол, поднимите! Те не поняли.
- Мордами на капот! - рявкнул подошедший сзади Демидыч. - Ну! - и небрежно толкнул в спину одного.
Уж на что крепким был парень, а прямо рухнул на капот своей машины.
- А тебе что, повторять надо, сержант Сафиев?! - неожиданно тихо сказал Демидыч.
И тот вдруг медленно и послушно положил здоровенные свои клешни на крышу машины. Демидыч быстро обхлопал их обоих, отрицательно покачал головой - оружия не было. Да его у них и не могло, по идее, быть, в отпуске ведь оба.
Турецкий, увидел Сева, вошел в микроавтобус страховой компании и закрыл за собой дверь. А к ним приближался Владимир Харитонович Никитин.
- Капитан и вы, старший лейтенант, предъявите документы! - И когда те достали свои ксивы, посмотрел, хмыкнул и сунул оба удостоверения в карман. - Всеволод Михайлович, проводите сержанта Сафиева в нашу машину. Мы поедем на Петровку, тридцать восемь, где вас давно ждут, Николай Фаридович… А Виктора Сергеевича Мутенкова, - он правильно произнес фамилию, - на этой воровской машине с фальшивыми номерами доставит мой сотрудник. Руки! - и когда серый от страха Мутенков протянул руки, ловко надел на них наручники. И крикнул: - Игорь, вот твой подопечный!
- А в чем нас обвиняют? - вдруг вспомнил о своих правах Сафиев.
- Вас ожидают именно затем, чтобы сообщить об этом, - сухо ответил Никитин. - Извольте пройти в машину.
Демидыч обернулся, чтобы посмотреть на водителя, которого он приложил об асфальт, но того уже и след простыл. Вот так, кинул своего напарника-то! Ничего, отыщется.
Тем временем Александр Борисович проверил документы и соответствующие полномочия представителя страховой компании и понял, что все это нуждается в дополнительной проверке, так как пахнет откровенной липой. Заглянувший в микроавтобус Никитин переглянулся с Турецким, и они обменялись молчаливыми кивками.
- Что ж это вы, господа, - усмехнулся Владимир Харитонович, глядя в упор на представителя страховой компании, - так неосторожно со своей лицензией-то обращаетесь? Очень неаккуратно, да. Ведь отнимем.
И посмотрел на "пострадавшего". А тот, уже практически ощущая в кармане крупный куш, никак не рассчитывал оказаться в милиции. И хотя он был заметно растерян, все равно пытался храбриться. Но теперь ни стрижка под крутого, ни золото на шее и безымянных пальцах, ни наглый оскал ему не помогали. Турецкий, небрежно этак, сказал Никитину:
- Владимир Харитонович, пусть его забирают. Не нужно, чтоб они за нашей спиной начали договариваться.
- А его напарник успел сбежать, Александр Борисович.
- Ну и что? - спокойно отреагировал Турецкий. - Мы ведь знаем, где его искать. Так что забирайте, я с этим сам позже поговорю…
- Руки! - приказал Никитин, и тут же на запястьях парня щелкнули браслеты. - Выходи!
- Так-с, а теперь с вами, господа, - обернулся он к "страховщику". - Ничем не могу помочь, придется проехать с нами на Петровку. Ваше заключение по поводу нанесенных повреждений и документы пока побудут у меня. Не волнуйтесь, если нарушений не обнаружится, вас отпустят и я лично принесу вам и вашей фирме свои извинения. Вот только мне представляется, что у вас далеко не все в порядке… Но это окончательно прояснится, когда пострадавший "мерседес" осмотрят наши эксперты-криминалисты.
- А я? - пискнул вдруг "виновник" ДТП.
- Вы? - удивился Турецкий. - Ах вы еще здесь? Оставьте майору домашний и служебный адреса, номера телефонов и отправляйтесь по своим делам. Понадобитесь - вызовем. Но вы сами-то поняли, что грубо нарушили правила дорожного движения?
- Так точно, - испуганно втянул голову в плечи "виновник".
- Ну вот, значит, в следующий раз постарайтесь не нарушать. Или, раз уж влипли в историю, так сами немедленно вызывайте дорожный патруль, а также представителей своей страховой компании. Не позволяйте командовать собой всяким проходимцам. Свободны.
И тот колобком выкатился из микроавтобуса.
Турецкий похлопал по плечу индифферентно сидевшего за рулем водителя, для которого, казалось, все происходящее не представляло ни малейшего интереса:
- Будьте любезны, теперь ваши права.
Тот, не оборачиваясь, протянул их через плечо. Александр Борисович посмотрел их и положил в папку, где уже находились документы "страховщика". Сказал проявившему наконец интерес водителю:
- Поедете следом за нами, поэтому вам ничего не грозит. А на Петровке я вам их верну…
- А чего так? - флегматично спросил водитель, по-прежнему не оборачиваясь.
- А чтоб не поддаться искушению удрать. Права-то ведь ваши не фикция, верно?
Водитель хмыкнул и пожал плечами. Похоже, ему было все равно.
Всех задержанных рассадили по машинам, благо транспорта хватало. И теперь, поскольку каждый из них ехал поодиночке, можно было трогаться. Так и отправились - небольшим караваном: сверкающий огнями "форд", в котором везли быстро теряющего наглость подставлялу, за ним микроавтобус, следом "мерседес", который один из оперативников должен был доставить на служебную стоянку, потом милицейские "Жигули" со вторым оперативником за рулем, а замыкали процессию машины Демидова и Голованова. У Демидыча в его "девятке" рядом с Сафиевым уселся Никитин. Это чтобы у парня дурных мыслей вдруг не возникло. А в "пятерке" Голованова рядом с ним сидел со скованными за спиной руками Мутенков, по лицу которого, теперь уже не серому, а багрово-красному, беспрерывно катился пот. Этого парня Сева сознательно посадил к себе, чтобы по дороге успеть задать ему пару-другую вопросов, что называется, на засыпку.
Жаль, конечно, что не уследили за вторым подставлялой. Но зато был известен в некотором роде заказчик, некто Митяй, сведения о котором Сева и надеялся получить от Мутенкова. Был способ заставить его говорить правду. Запись их с Сафиевым разговора для такого неопытного, в общем-то, в жизни человека, как Виктор, могла показаться ему поистине сокрушительным обвинением против него. И Сева на первых порах даже не собирался разубеждать его в обратном…
3
Пока ехали, Турецкий связался с Грязновым-старшим и предложил подготовить необходимых людей для дальнейшей оперативно-следственной работы. Это значит, надо срочно пригласить Филиппа Агеева, появление которого несомненно произведет в сознании поганцев взрыв атомной бомбы. Неменьший эффект оставит и участие в опознании Рустама Гусарова, а также подполковника Новохатко - его же гнезда птенцы!
"Сегодня, - размышлял между тем Голованов, - эксперты-криминалисты обследуют пострадавший в столкновении "мерседес". Затем их данные сравнят с теми, что оставил в протоколе Мутенков, а также с выводами, которые предложил "виновнику" аварии, генеральному директору мебельного салона "Янтарь" господину Гусельникову, представитель САО "Мегаполис", где застрахована пострадавшая машина, господин Коган".
А САО, кстати, для нормальных людей - это, оказывается, страховое акционерное общество. Другую, близкую по звучанию аббревиатуру хорошо помнил Всеволод Михайлович - САУ, самоходная артиллерийская установка. Покруче иного танка… Но это - к слову.
Ну ладно, виноват "крупный мебельщик", а кто же пострадал? А пострадал у нас нынче, судя по документам, владелец "мерседеса" представительского класса, разнорабочий магазина-кулинарии "Платон", что находится на Лермонтовском проспекте, гражданин некогда братской Молдавии, Ульян Семешку, имеющий временный вид на жительство в Москве.
А сам проспект в свою очередь рассекает Жулебино и Косино и тянется дальше, в Люберцы. Вишь ты, как все постепенно сходится!
Остается теперь узнать, кто таков Митяй, и тогда можно делать выводы, кем на самом деле является этот даже на вид тупой Семешку, который либо сам бандит, либо у них на подхвате. Точнее, на подставе. Вот обо всем этом и собирался потолковать с Витей Мутенковым Сева Голованов, благо дорога еще долгая.
- Зачем же ты с этим мудаком связался? - с явным сожалением спросил Сева.
Парень промолчал, только засопел громче, будто обиженный.
- Да-а… - продолжал Голованов. - Ну против тебя, голубь, набралось уже достаточно. Вот приедем, тебе столько предъявят, что мало не покажется… Но я другого не пойму. Ладно, дадут тебе срок, сядешь отдохнуть… Дома у тебя своего нет. Значит, что же? Маринку твою, ежели подкормить… А что, ей тогда дорожка одна - в бордель, Семешку бритого ублажать… Либо Митяя. А вот Наташку жалко. Куда девчонка-то денется, только на улицу, в нищенки, а с ее здоровьем? Эх, козел ты, Витек! И на что рассчитываешь?..
Услышав какие-то непонятные горловые звуки, Сева глянул вбок. Мутенков ерзал на сиденье, будто пытался освободить руки, скованные браслетами. Голова его была закинута на спинку сиденья, и он словно пытался что-то выкрикнуть, заорать, выматериться, но у него не получалось - видно, судорога перехватила горло. Сева коротко, но несильно, врезал ему по животу ребром ладони. Парень вмиг согнулся. Часто задышал, наконец поднял голову. Сопли, слезы и слюна перемешались на его багровой физиономии с приплюснутым, как у поросенка, носом.
- Эва, - презрительно сказал Сева, - посмотри на себя, мужик называется! - и повернул в его сторону зеркало заднего обзора. - Смотри, смотри, герой, твою мать! Мальчишка сопливый. Одним махом целых три жизни перечеркнул на хрен. И кто ты есть после этого? Ну, хочешь услышать, кто ты такой?
Сева потянулся к магнитофону и включил воспроизведение записи, сделанной им ранее. Искоса стал наблюдать за мимикой Мутенкова.
Сперва тот слушал разговоры, не вполне понимая, кто и о чем говорит. Потом что-то его будто стукнуло, он насторожился, недоверчиво посмотрел на Голованова, снова, открыв рот, уставился на магнитофон. А когда разговор пошел не о телках, а о делах, даже как-то съежился, голову втянул в плечи, стал меньше размерами, что ли.
Голованов наблюдал за этой метаморфозой и внутренне посмеивался, хотя внешне оставался таким же строгим и суровым. Наконец запись кончилась. Сева поставил на перемотку, резко спросил:
- Я ж говорю - козел! Понял теперь, где вы у нас? - и, оставив руль, кинул два пальца одной руки на два пальца другой, изобразив решетку, которую и сунул прямо под нос парню. Снова взял руль. - Ну Семешку вашего мы взяли. А другой хоть и убег, да мой кореш его хорошо запомнил. Съездим завтра в этот "Платон" и заберем. И по печени парочку разков заденем, чтоб больше не дрыгался. Кто там, в той кулинарной лавке в Жулебине, молдаване, что ль, устроились?
Мутенков подумал и кивнул. "Уже хорошо, - подумал Сева. - Продолжим наводить мосты…"
- А скажи ты мне, Витек… только честно… что у тебя, такое уж говно Маринка-то? Чего ты с этим татарином, который уже сегодня на первом же допросе заложит тебя со всеми твоими потрохами, чтоб самому отмазаться, по телкам бегаешь? Сами ж говорили, - он кивнул на шелестящий перемоткой магнитофон, - что грязные, блин, шалавы, а? Или ты у него шестеришь? Куда прикажет, туда и бежишь? Опять же и этот отпуск среди зимы…
- Да нет… - даже как бы обиделся за партнера Мутенков. - У нас типа нормально все. Не, в натуре! - он повернулся к Голованову, чтобы казаться убедительней. - А про отпуск - это не он…
- А-а, Ну конечно, Митяй велел, - спокойно заметил Сева, не отрывая взгляда от дороги. - На службе-то не получается бомбить лохов без перерыва, а тут - лафа, гуляй не хочу! Так, что ли? - он с насмешкой посмотрел теперь на парня и увидел, что у того даже челюсть отвисла от какого-то суеверного страха. Значит, попадание в яблочко.
И теперь, чтобы не потерять инициативы, надо было дожимать парня. Забыть на минутку про Митяя, чтобы потом вернуться, когда у Мутенкова уже не останется иного выхода, кроме как колоться, причем поскорее, пока за него этого не сделали другие…
И снова Голованов вернулся к больной для парня теме семьи. Тут он и сорвался, наконец стал доказывать, что на те гроши, которые получает, ни семью, ни жилье содержать нельзя. Вот и приходится поэтому… Сева не мог не посочувствовать и тут же плавно перешел к офицерским погонам, выяснив, что затея конечно же была не его, не Виктора, понятное дело. Значит, опять подошла очередь Митяя.
И Сева напомнил фразу из записанного разговора насчет следака, которого поили водярой. Вздрогнул Мутенков, забыл уже об этом. А Сева спросил, кто велел им уделать парня? Опять, что ли, этот Митяй? Но парень теперь глухо молчал.
- А я знаю, чего ты сейчас боишься, - небрежно заметил Голованов. - Митяя этого и боишься. Ну да, как же! Он ведь среди вас, дураков, самый умный! Подставы страхует. Вам помалу отстегивает и тем в своих руках держит, заказы делает, а вы исполняете, как и другие его шестерки. Только понимаешь, что я теперь скажу тебе, Виктор? Как Семку-Мышь мы взяли, так и Митяя твоего тоже возьмем. И он тут же всех вас и сдаст. Сам подумай, кто вы ему? Воры в законе? Авторитеты? Вы шелупонь, пена, дунул - и нет вас. Он же понимает, что иначе ему самому такой срок обломится, что до конца жизни хватит. А если станет сотрудничать со следствием, то ему, глядишь, и скостят малость. А там, при хорошем поведении, и амнистия засветит. В то время как вас, ребятки, упекут без всякого снисхождения. Как пособников бандитов. Добавлю еще, что таких, как вы, очень не любят в местах заключения. Могут взять да по ошибке засунуть не в "ментовскую зону", а в общую, к уголовникам. И если вас там сразу над парашей не согнут, выйдете окончательно уже бандитами. А после - дорожка известная. Один раз живем! Кровищи вокруг себя напустили и кончили пулей. Либо от нас - при попытке, так сказать, сопротивления, либо от своих, что вероятнее. Стоило семью-то заводить? Не знаю. Ведь по-человечески и пожить не успеешь… Да, между прочим, дружка своего ты больше не увидишь, разве что уже на суде, когда обоих в клетку посадят. Но он-то станет, скорее всего, тебя валить, хоть ты и помоложе на год… Получается так, - без перехода, задумчиво сказал Сева, - что того следователя тоже Митяй вам заказал… Да? - он посмотрел на Мутенкова, и тот неожиданно кивнул, - видимо, уже по инерции, неосознанно. - А Митяй авторитет? Ну вот и концы связались, Витек, дурная твоя башка. Мой тебе совет, послушай следователя, я его много лет знаю - честный мужик и зря чужие грехи на твою шею вешать не станет. Дочку свою пожалей…
- Ага! - вдруг словно обозлился Мутенков. - Меня посадят, а уж вы ее сами пожалеете, да?! Ничего не знаю! Ничего не скажу, хоть режьте! - и отвернулся.
Но это была, вероятно, последняя его вспышка.