- Я ж говорю - дурак, - хмыкнул Голованов. - Неужели ты думаешь, что мы на вас случайно наехали, парень? Не скажу! Не знаю! И не надо. Очнись! Помнишь, на Волоколамке человечка такого, в серебристом "лексусе", на подставе прихватили? Ну вы с Сафиевым тогда и набежали. Все советы еще давали, как к оценщику в Опалиху проехать. Вспомнил? Так вот, та девка, на которую вы пялились, вовсе не девка была, а наш переодетый оперативник, тезка твоего Сафиева, между прочим, тоже Николаем зовут. А твой-то еще пару сотен сшиб, чтоб не лезть в машину, документы не проверять… Я тебе по секрету скажу, слушали мы ваш разговор и от хохота покатывались. А потом в той Опалихе, пока мы догоняли Хомута с Сигой, а позже к ним подгреб и Паленый, - так вот, пока ехали, эти самые наши ребятки вдвоем уделали всех троих братанов таганских, хозяина автосервиса - Егорыча вашего, и его шестерок тоже. Можешь сам поехать спросить… Хотя… - Сева взглянул на него и ухмыльнулся. - Кто ж теперь тебя такого выпустит? А вы себе головы ломаете, - он кивнул на магнитофон, - почему теперь Паленый раком ползает… Так что давно мы уже за вами ездим. Много чего интересного насмотрелись и наслушались - во! Выше крыши! Да ладно, чего я тебя уговариваю! У тебя своя башка на плечах. Дурная, но другой же нету?.. Вот мы вам сегодня кино покажем - про ваши художества на кольцевой, послушать ваши тайные разговорчики дадим и… как говорится, поезд ушел! Ваши чистосердечные признания никому больше не будут нужны. И суд это очень правильно поймет…
Не был уверен Голованов, что его разговор с Мутенковым принесет какие-то немедленные плоды, что тот легко расколется и станет выдавать всех своих подельников подряд. Не вдвоем же с Сафиевым они, в самом деле, шуровали на дорогах! МКАД - хоть и целая империя, однако без сержантов с капитанскими звездочками на погонах обойтись тоже не может. Но тем не менее надеялся - показались ему слезы Виктора естественными, не фальшивыми. И то, что парень кивал, а не говорил "да" или "нет", тоже подсказывало, что он, конечно, боится, но и где-то внутренне, возможно, готов к переменам, которые в нем могли бы произойти - при дальнейшей, разумеется, и тактичной работе. Ну а в этом смысле отказать в умении общаться с подследственными Александру Борисовичу никак нельзя. Вот и флаг ему в руки!
Глава десятая Вдогонку за джипом
1
Вячеслав Иванович Грязнов не без оснований полагал, что гоняться всей толпой за какими-то сопляками мальчишками лично для него дело унизительное и недостойное. Если Саня считает, что захваты подобного рода должны осуществлять сотрудники в генеральских погонах, это его право. Нравится, пусть бегает. Сам же он был уверен, что вполне можно обойтись Володькой Никитиным и группой оперативников. Ну и Сева там еще с Володей Демидовым, так чего суетиться?
Сам же он видел, что куда полезнее в настоящий момент заниматься более важным и ответственным делом, каковым является - будь он сто раз проклят! - джип старины Пита. И Реддвей теперь конечно же не слезет с шеи Меркулова, на которую уже взгромоздил свою зверскую тушу, и будет подгонять Костю всеми доступными ему способами. Тут тебе и международный конфликт, и "разочарование", как иронизирует Александр Борисович, и "озабоченность", и… да ну их всех, этих дипломатов, в самом-то деле! Но выхода все равно нет. Питер прет на Костю. Костя давит на Турецкого с Грязновым. А на кого должны давить уже они сами? А на ту же "Глорию", поскольку сам факт проведения официального расследования данного инцидента с привлечением Генеральной прокуратуры у любого разбирающегося в ситуации человека вызовет разве что снисходительную ухмылку: дескать, заниматься ребятам больше нечем, резвятся, черт их дери! Значит, все это должно выглядеть как бы неофициально.
Но так уж и быть, раз взялись, надо каким-то образом доводить дело до конца! А ребятки так глупо, прямо по-детски, упустили машину, что называется, из рук и теперь чешут затылки… Разумеется, может, не полностью их в том вина, они-то как раз все делали правильно и нашли то, что требовалось. Зато их начальство, к которому Вячеслав Иванович в первую очередь причислял и себя, палец о палец не ударило, чтобы все завершить грамотно, быстро, а главное - с блеском. Завершили, одним словом… Никак не мог простить себе Грязнов такого дурацкого прокола. И Костя тоже хорош! "Надо", "надо"! А где сам оказался со своим "надо"?
Впрочем, что обсуждать? И это понятно было Вячеславу Ивановичу - все чаще возникают разговоры на высшем уровне о чьих-то незаконных действиях, о необходимости четко соблюдать всякую букву, о странной беззубости Генеральной прокуратуры, о возбужденных громких делах, которые в конечном счете разваливаются в суде, потом опротестовываются и снова разваливаются. Где ж в таких условиях загодя обеспечить нормальные оперативные мероприятия соответствующими постановлениями? Вот оттого и приходится потом, исправляя случайные проколы, действовать такими методами, на которые отродясь не пошел бы, если б законодательство тебе помогало…
Ну вот самый ближний пример. Известно ведь, что машину пригнали для Муслима Алиева. Значит, надо спокойно, как любого гражданина, проживающего в России, но не имеющего российского гражданства, вызвать его, поговорить, объяснить, а не поймет, выкинуть за пределы России к такой-то матери, и чтоб без права когда-либо вообще появляться здесь. Не-ет, во-первых, никуда он не поедет. Если же послать ему повестку, так тебя самого вызовут в Белый дом, а то и повыше, и прикажут не заниматься хреновиной. Ловите, посоветуют, лучше исполнителей заказных убийств! А будешь упорствовать, скажут: сперва докажите, что это его личный преступный умысел, что это не глупая инициатива его шестерок, за которых он не несет никакой, даже моральной, ответственности. Докажите, что этот домина его, а не какой-то там родственницы! Докажите, что он преступник! Ага, а Муслим тем временем отваливает этим самым людям наверху такие бешеные бабки, за которые они лично тут же расцелуют его жирный зад.
Значит, что же, нет справедливости? А вот и есть, но только подходы к ее торжеству, говоря языком прошлого века, нынче должны быть нестандартными…
Полагая, что в свою задумку Александра Борисовича посвящать не стоит, Грязнов решил самостоятельно провернуть кое-какие варианты. Чтоб и свое реноме перед криминальным миром не уронить, и в сомнительных мероприятиях не засветиться. Он позвонил Джамалу Багирову - нынче законопослушному бизнесмену с богатым уголовным прошлым - и вежливо предложил встретиться для обсуждения некоторых взаимно интересующих обоих, проблем, не обременяя друг друга какими-то жесткими условиями, а уж тем более - обязательствами.
Грязнов знал, что между Багировым и Алиевым постоянно, с переменным успехом, шла ожесточенная, однако пока ставшая предметом общественного обсуждения борьба за власть - за что еще можно драться? А власть предполагала и главный приз, ради которого только и стоило сражаться. Назывался этот приз - московская торговля. Джамал в ней преуспел, но в свое время сорвался на наркоте. Теперь снова набирал обороты. Муслим поначалу оказывал ему большую поддержку своими поставками. Но постепенно стал думать: зачем все отдаю, когда и сам могу? Опасная постановка вопроса. И теперь каждый сам по себе и старается занять место лидера. Примитивный расклад. Но если Джамал уже однажды пусть нехотя, но сдал-таки Муслима, почему же ему не сделать этого и во второй раз?
Так думал Вячеслав Иванович, подозревая себя в изощренной восточной хитрости. Ну да, ведь если Джамал сделает некий шаг навстречу, он будет рассчитывать и на нечто подобное со стороны Грязнова. Значит, надо заранее продумать, какую можно сделать уступку. Либо в чем проявить снисхождение. Тут много различных аспектов…
Конечно, Турецкий с ходу подкинул бы какую-нибудь, наверняка чудовищную, идею, но его в настоящий момент, слава богу, не было рядом, и Вячеслав Иванович, уговорившись с Джамалом встретиться в "Узбекистане", продумывал теперь свою тактику. Странно, оказывается, и Джамал тоже отдает должное кухне этого ресторана, хотя Грязнов был уверен, что тот предпочитает более специфическую, чисто национальную стряпню бывшего "Баку". Тем более хорошо, что Сани не будет. Он же сразу дикий крик поднимет! Как можно в наше заветное место приглашать ишака вонючего?! А что поделаешь, когда нужда заставляет?..
2
Агеев с Щербаком полдня тщетно пытались отыскать хотя бы приблизительные сведения о том, куда мог поехать большой темно-зеленый джип в сопровождении еще двух машин? На милицейских постах не знали по той простой причине, что команда на задержание пришла только недавно. Ну смотрят теперь, всякие были, особенно много японских и фирмы "мерседес-бенц", а вот от "форда" пока не проезжал. Ну просто как сквозь землю провалился!..
Настроение в этой связи было не просто скверным, а элементарно поганым. Ну что делать? Опять звонить Денису Андреевичу, чтобы тот связывался с дядькой и просил помощи? А какую, интересно, поддержку может он сейчас им организовать? К тому же во время очередной связи директор "Глории" как бы между прочим сказал, что Вячеслав Иванович с Петровки отбыл в неизвестном направлении. Но точно не отправился с Турецким на задержание тех ментов, которые светились на Большом кольце. Этим в данный момент занимаются Александр Борисович с Головановым, Демидовым и операми из седьмого отдела. Сыщики поняли намек в том смысле, что, мол, сами упустили, так сами же и выходите из положения. Легко сказать! Хотя именно этих слов как раз Денисом сказано и не было.
Во время очередной остановки у поста при въезде на МКАД они посовещались между собой. Ну в самом деле, какой смысл гонять по трассе, высунув языки, если никаких ориентиров ниоткуда даже и не просматривается? Нет, тут необходимо найти какой-то совершенно новый вариант, нетривиальный, нестандартный. Но он может появиться лишь после некоторой совместной мозговой атаки всех сотрудников агентства. А так только пустая беготня и бездарная трата бензина. Который, между прочим, нынче дорог…
- Ну что, больше не бегаем? - как о решенном деле, сказал Щербак.
- А у нас, похоже, иной вариант и не просматривается… То есть, с другой стороны, - покачал головой Филипп, - имеются, конечно, решения. Но они силовые. И вряд ли мы с тобой имеем на них право.
- А что ты конкретно имеешь в виду?
- К примеру, можно взять за задницу кого-нибудь из оставшихся охранников, там, в поселке. Не все ж они подались в бега, верно? Кто-то ж господский дом охранять должен… И этот "кто-то" наверняка знает, куда отправились беглецы. А заставить его заговорить можно только одним способом. Но только Денис Андреич нам этого никогда не позволит.
- А если выкрасть, увезти в темный лес и так пугануть, чтоб у того тормоза отказали? И никому не говорить, а? - задумчиво сказал Щербак, понимая, что его слова - пустое сотрясение воздуха. Так запросто можно лишить и "Глорию" лицензии на охранно-розыскную деятельность, да и себя самого.
- Так и я примерно в том плане… Слушай, Коль, а если сделать аккуратно? Не нанося, так сказать… Скажем, позвонили в ворота, вышел охранник, мы его сунули в салон и отвезли для дружеской беседы. Но без явного надругательства над личностью.
- И как же ты это мыслишь? - ухмыльнулся Щербак, представив себе Филю, уговаривающего азера, наверняка плохо понимающего по-русски, быть с ним откровенным.
- Необязательно бить, можно ведь и словами все объяснить! Или, к примеру, ты продемонстрируешь ему номер с разбиванием об голову сразу пары кирпичей. А после подойдешь и уставишься на него в упор. Мало кто выдержит, так я думаю. Нет?
- А у самого нет желания поработать головой?
- Не-е, - быстро сказал Филя, - я по другой части. Я ею думаю. Впрочем, - он с сомнением поглядел на Щербака, - у тебя вряд ли получится так, чтоб впечатляло. Жаль, Демидыча с нами нет, вот у него срабатывает безотказно. А? Кирпичом по интеллекту - и хоть бы хны!
Они посмеялись. Такие легкие пикировочки нужны были, чтобы сбросить напряжение, чуточку расслабиться.
- Ладно балаганить-то, - посерьезнел Николай. - Надо принимать оптимальное в любом случае решение. Что предлагаешь?
- А у нас с тобой не имеется альтернативы: либо - либо. Поэтому давай-ка оставим твою машину здесь, у этих гаишников, ты садишься ко мне, и мы возвращаемся, чтобы аккуратненько выкрасть охранника. А дальше ситуация подскажет. Но действуем без грубостей. Идет?
- Так выхода все равно нет. Зря только время потеряли. Правда, хотели догнать, но, видимо, они проскочили где-то мимо, пока мы еще туда ехали. Надо было одному остаться… Ставить начальство в известность будем?
- А зачем? Тебе что, советчиков не хватает? Послушай, Коль, а ведь ты, я знаю, таскал с собой копии тех документов, что нам прислали по поводу джипа и его похитителей. Они у тебя сейчас-то с собой?
- Как обычно, в бардачке. А что?
- Забирай ко мне, есть идея.
- Какая? - сразу насторожился Щербак.
- Потом, на месте!
И несколько минут спустя, оставив "девятку" Щербака под присмотром возле поста ДПС, они мчались в такой же "девятке" Агеева обратно в поселок Крошкино, умоляя Господа Бога, чтобы им повезло хотя бы с одним охранником…
Помня ночной приход местных милиционеров и их некоторую бесцеремонность, сыщики решили и сами не отступать от заведенных здесь традиций. То есть, оглядевшись и подтянувшись на заборе, они увидели во дворе высокого, сутулого и мрачного мужика в зеленом пуховике с откинутым на спину капюшоном, который ну абсолютно без всякой цели, засунув руки в карманы брюк, бродил кругами по заснеженному газону. Представителей поселковых властей поблизости тоже не обнаружилось. Значит, можно начинать.
Номер стоящей задом к воротам машины был прикрыт обыкновенной тряпкой - на всякий случай, если мужик вдруг окажется глазастым. Щербак стал слева от калитки, Филя - справа, перед "волчком" на калитке. Во избежание неожиданностей он достал из машины серую милицейскую ушанку с кокардой и надел ее. Они посмотрели друг на друга, как когда-то перед броском в Афгане, либо позже, уже во время первой чеченской, где-нибудь под Шатоем, и Николай решительно кивнул. Филипп громко постучал в калитку.
- Что надо? - крикнули со двора. - Кто стучит? Почему не звонишь?
Голос был грубый и с сильным акцентом. Но явно не азербайджанским, скорее, северокавказским.
- Наряд, твою мать! - заорал в ответ Филя. - Опять, что ли, звонок не работает?
Он вспомнил, как кричали ночью местные менты. Щербак снова кивнул, но с ухмылкой: мол, молодец. Мужик во дворе что-то пробурчал недовольным голосом. И сыщики услышали скрип приближающихся шагов. Вот заскрежетал кружок "волчка", охранник взглянул - увидел дурашливое выражение лица Фили в шапке, от которой оттопыривались его уши, снова буркнул что-то сердитое и загремел засовом.
Все дальнейшее произошло стремительно, как в кинобоевике. Калитка отворилась, охранник опрометчиво высунул голову и… будто сделал стремительный прыжок вперед, выдернутый из калитки Щербаком. А калитка тут же за ним захлопнулась - по причине действия сильной пружины.
Едва охранник коснулся сразу всем телом асфальта, как руки его были заломлены назад и взяты в наручники, а рот ему залепила широкая полоса скотча. Впрочем, обычный захват, просто проделанный профессионально, то есть без огрехов и лишней возни. И полминуты спустя мужик с безумно вытаращенными глазами уже покоился на заднем сиденье машины, а на нем сидел Филипп. Николай же спокойно устроился за рулем, и машина поехала из поселка.
Они выбрались на трассу, проскочили по ней мимо поселка с указателем "Давыдково" и на первом же расчищенном бульдозером повороте свернули в заснеженный соснячок. Вот тут Филя слез с мужика и рывком за капюшон посадил его. Сорвал со рта скотч.
Тот все никак не мог прийти в себя. Наверняка вспомнил, бедняга, что-нибудь похожее из недавней собственной биографии, только там жертвами были другие, а не он.
- Ну все понял, чех? - сухо спросил Филипп.
Щербак же, достав из кармана пистолет, спокойно передернул затвор и обернулся к чеченцу. Филипп верно угадал национальность - охранник натужно кивнул.
- Значит, слушай условия, - продолжил Филя и протянул руку к Николаю, за конвертом с фотографиями. - Гляди сюда, знаешь этого? - Филя вынимал по одной и показывал охраннику. - А этого… этого? - охранник утвердительно кивал, но по поводу одного из пятерых отрицательно затряс головой. - Говори, как их зовут. - Филя кивнул Щербаку, и тот, взяв первую фотографию, достал карандаш, чтобы на обороте записать имя и фамилию.
Но чеченец, видно, вспомнил о своей мужской чести и презрительно процедил сквозь зубы:
- Ничего не скажу.
- А по морде? - спокойно спросил Щербак.
- А он может больше вообще ничего не говорить! - хохотнул Филя. - Все равно ведь опознал. Намекнем Муслиму, он сам его кастрирует. Но сперва шкуру спустит - с живого.
Чеченец вздрогнул. Наверняка, угадал Филя, страшен, значит, был им всем непредсказуемый в своей ярости хозяин.
- Ах ну да, - словно догадался Филипп, - он же условий наших еще не слышал! Так вот, ты называешь имена и фамилии этих мужиков и говоришь, куда они сегодня рано утром уехали на трех машинах, чтобы спрятать украденный в Германии джип. А мы тебя за это отпускаем живым и здоровым, если хочешь, даже обратно доставим. И никто, кроме нас троих, не узнает о нашем разговоре. О нашей нечаянной такой встрече. Если ты сам, конечно, не проболтаешься. Ну а не хочешь, тогда… Чего тогда? - он посмотрел на Щербака, и Николай изобразил такую зловещую улыбочку, что чеченец заерзал на сиденье. - Тогда здесь оставим, проедем подальше чуток, и оставим в сугробе - до весны. И будешь ты у нас, чех, называться "подснежником". Знаешь, что это такое? Не знаешь?! - искренне удивился он. - А это первый такой цветок, что весной из-под снега вылезает. У вас же, на горных полянках, их много, корзинами раньше в Москву продавать возили. Вот и ты тоже, как солнышко начнет пригревать, головку-то свою из сугроба и покажешь. А кто такой, чего тут зимой делал - никто не узнает, зароют, как собаку, и забудут. Так хочешь?
Вероятно, если б на него орали, били, он бы устоял. А когда вот так, почти ласково, понял, что дело совсем хреновое. Да, в общем, и по захвату должен был оценить врага. Наверняка же держал в руках "калашников", а что в Чечне не встретились, так это просто его счастливый билет, удача, можно сказать. Которая сейчас, прямо тут, изменит ему…
- Скажу, - глухо пробурчал чеченец.
- Только учти, дураков тут нет. Мы все проверим, и, если ты соврал или нечаянно напутал, Муслим ведь расспрашивать не станет, понял? - и, дождавшись нового кивка, Филя сказал Николаю: - Показывай.
Чеченец, не задумываясь, назвал четырех человек, изображенных на снимках, что, вероятно, было правдой. Не делал пауз, не выдумывал. Пятого, честно сказал, не знал. И ни разу не видел. Щербак все записал на обратной стороне фотографий, кинул их в конверт и сунул в бардачок.
Перешли ко второй части - главной.