- Вы нас извините, Андрей Петрович, - бегло осмотрев книги, сказал "профессор", - но мы не сможем в полной мере определить подлинность этих книг. Здесь нужна искусствоведческая экспертиза.
- Я понимаю. - Орлов был готов к подобному разговору. - Сейчас я как раз разыскиваю специалиста-искусствоведа, который мог бы со знанием дела осмотреть эти книги. Вы посмотрите все по своей части…
- Это другое дело. А… можно мы возьмем несколько проб… ну… краска, бумага, кожа?
- Пожалуйста! Только осторожно! Это же…
- Ну что вы! Все понятно. Это будут микроскопические частички.
Они повозились минут сорок с книгами, открывая то одну, то другую страницу, делая каким-то тонким инструментом соскобы и складывая крошечные частички в пластмассовые капсулы. Потом, пообещав уложиться с исследованиями в три-четыре дня, они ушли.
Теперь перед Андреем стояла задача найти искусствоведа, который мог бы дать квалифицированное заключение. Сначала Орлов думал пригласить кого-нибудь из Исторического музея, но потом вспомнил, что в Ленинской библиотеке есть Отдел редких книг и подобного специалиста, скорее всего можно найти именно там. Но действовать надо было осторожно, чтобы информация о находке не ушла на сторону. Интуитивно Андрей чувствовал, что "Библией" могут заинтересоваться не только специалисты, но и те, кто понимает истинную стоимость этого произведения искусства. А пока оно не находится под охраной государства, не исключены любые случайности.
Через час Орлову уже представили список, в котором были приведены данные о трех сотрудниках библиотеки. Все они были с учеными степенями, являлись большими специалистами в области редких книг. Одна сотрудница занималась кирилловской печатью эпохи Франциска Скорины и Ивана Федорова, другая - изучением русских изданий гражданской печати восемнадцатого века. Третья, которую звали Тамарой Александровной, совсем недавно защитила докторскую диссертацию об "инкунабулах" - первых печатных изданиях пятнадцатого века.
"Это то, что нужно!" - подумал Орлов и стал набирать номер телефона.
- Отдел редких книг! - раздалось на том конце провода.
- Здравствуйте, будьте добры к телефону Тамару Александровну, - попросил Андрей.
- Минуточку! Сейчас посмотрю! - раздалось в ответ.
В трубке через щелчки и помехи, вызванные, наверное, только что прошедшей грозой, слышались приглушенные разговоры, хлопанье двери, скрип выдвигаемых ящиков стола. Через пару минут Орлов услышал тихий, приятный женский голос:
- Я слушаю!
- Тамара Александровна?
- Да.
- Здравствуйте! Вас беспокоит Андрей Петрович. Я - помощник Генерального директора Агентства федеральной безопасности России… Ну, КГБ по-старому…
На том конце провода молчали. Видно, упоминание КГБ оказалось для сотрудницы Ленинской библиотеки неожиданным.
- Тамара Александровна! Вы слышите меня?
- Да-да, я слушаю.
- Тамара Александровна, у нас возникла потребность проконсультироваться с вами по одному вопросу.
- Проконсультироваться? Но я работаю в Отделе редких книг. Не знаю, чем я смогу быть вам полезной…
- Тамара Александровна, если вы не возражаете, я подошлю вам машину… к главному входу в библиотеку… Вы сможете сейчас подъехать?
- Я… э-э… - Андрей уловил явное ее замешательство. По-видимому, Тамара Александровна никак не могла взять в толк, какие вопросы могут быть к ней у КГБ. - М-могу. Сейчас скажу заведующей..
- Тамара Александровна, пока не стоит. Вы же можете отойти по своим делам?
- Могу.
- Так давайте. Мы вас надолго не задержим. Полчаса, не больше.
- Хорошо. Куда мне подойти?
Орлов назвал ей номер автомашины и сказал, что ее встретит и проведет к нему его сотрудник. На том и порешили.
Тамара Александровна оказалась миловидной хрупкой женщиной лет сорока, одетой в строгое черное платье с маленькой брошкой в виде золотистой веточки на отвороте, короткая стрижка придавала ей вид взрослой девочки, а толстые стекла очков говорили о том, что занятия с книгами и рукописями, наверное, занимают в ее жизни значительное место. Андрею показалось даже, что он где-то раньше встречал Тамару Александровну, может быть в университете или в той же самой "Ленинке", где когда-то просиживал долгими вечерами, собирая материалы для курсовых работ, диплома и диссертации.
Она робко вошла в кабинет Орлова, поздоровалась, осторожно стала окидывать взглядом непривычную обстановку.
- Первый раз в этом здании? - с улыбкой спросил Андрей. - Вот видите, какой вид открывается из окна?
Орлов жестом пригласил Тамару Александровну к окну, чуть раздвинул шторы. Вид, действительно, был неплохой, настоящий московский: большая площадь, на другой стороне - разномастные дома с большими окнами, двумя овальными входами на станцию метро, какое-то высокое сооружение с башенкой из красного кирпича, широкая улица, с поворотом уходящая вдаль, в конце которой угадывались контуры громадных зданий - гостиницы "Москва" и Госплана, шпили кремлевских башен, и повсюду - оживленное движение машин, пестрые толпы пешеходов, многочисленные палатки и киоски, вокруг которых суетились люди.
Правда, пейзаж нарушала одна неприглядная деталь: посреди площади на большой заснеженной круглой клумбе стоял каменный обрубок - пьедестал памятника, снесенного толпой несколько месяцев назад.
- Да, вид красивый, - согласилась Тамара Александровна и выжидающе посмотрела на Орлова, как бы спрашивая: "Ну не для того же, чтобы полюбоваться видом из окна, вы пригласили меня сюда?"
Орлов, уловив вопрос во взгляде своей посетительницы, сделал жест рукой в сторону кресла:
- Присаживайтесь, пожалуйста. Чаёк будете?
Тамара Александровна кивнула. Орлов встал, включил в розетку простой электрический чайник, достал из шкафа две чашечки с блюдцами, вазочку с печеньем, поставил все это на низкий журнальный столик.
- Дело в том, Тамара Александровна, что нам нужна ваша помощь.
Женщина внимательно, с едва заметной тревогой в глазах, смотрела на Андрея.
- Вы являетесь крупным специалистом по первопечатным изданиям…
- Ну уж… крупным! - смутилась Тамара Александровна.
- Вы ведь защитили диссертацию по "инкунабулам"?
- Да, докторскую. В прошлом году. А кандидатская у меня была по "Библию> Гутенберга. Тоже, в общем, о "инкунабулах"… - проговорила Тамара Александровна, как-то не очень охотно, явно не понимая, зачем все это сидящему перед ней человеку, вызвавшему ее в столь серьезное учреждение. - А что… что от меня требуется?
Орлов сделал несколько маленьких глотков. Чай, по всей видимости, был очень горячим, и он поставил чашечку на блюдце.
- Тамара Александровна, вот вы изучали Гутенберга, первые книги, напечатанные им… Наверное, собирали разные материалы… А скажите, вы видели подлинные издания? Ну, у нас где-нибудь или за границей?
- Нет, за границей я не была. А вот в Ленинграде, в публичной библиотеке, я имела возможность посмотреть на сорокадвухстрочную "Библию" Гутенберга. Правда, она сохранилась не полностью, да кроме того, в плохом состоянии…
- А где еще есть экземпляры "Библии" Гутенберга? - с интересом спросил Орлов.
- Их сохранилось совсем немного. Есть одна в Германии, в Майнце… Там Музей Гутенберга. Еще, кажется, в США, Франции, Дании… Но, в общем, сохранилось очень мало экземпляров. Некоторые из них погибли во время войны.
- Тамара Александровна, а если я вам покажу книги, похожие на "Библию" Гутенберга, вы узнаете их? Сможете определить, Гутенберг это или нет?
Женщина первый раз улыбнулась.
- Да что вы, Андрей Петрович! Все экземпляры на учете. Это же громадная ценность. Они не могут просто так где-то лежать!
- Ну, а все-таки, - не унимался Орлов, - вы могли бы определить подлинность такого издания?
Тамара Александровна укоризненно посмотрела на Андрея. В ее глазах теперь читался не вопрос, а едва заметное раздражение: "Ну что этот чекист пристал ко мне: "можете определить, можете определить?" Невежество и некомпетентность - вот что это такое!"
- Андрей Петрович, повторяю вам еще раз: все экземпляры "Библии" известны, они учтены в национальных и международных каталогах, хранятся в особых условиях. Кроме того, они тщательно охраняются. Ведь это не только большая историческая и культурная ценность! Это же громадная материальная ценность!
- Тамара Александровна, а сколько может стоить "Библия" Гутенберга?
Сотрудница Отдела редких книг даже несколько осуждающе посмотрела на Андрея и, чуть помедлив, строго сказала:
- Как и все уникальные произведения, она не имеет цены. Она бесценна!
- Да я понимаю это! Но вы скажите, может быть, какие-то страховые суммы… или продажа…
Тамара Александровна задумалась на мгновенье, как бы вспоминая что-то, затем проговорила:
- Вообще, я слышала, что несколько лет назад один экземпляр "Библии" продавался на каком-то зарубежном аукционе.
- За какую цену?
- Кажется, называлась цена в три миллиона долларов. Это самая высокая сумма, когда-либо объявлявшаяся на рукописные и печатные книги. Но к чему это? Андрей Петрович, извините меня, но я отлучилась с работы… Там меня ждут… Если вам что-то нужно конкретное…
- Да, Тамара Александровна. Нам нужно именно конкретное - определить подлинность "Библии" Гутенберга.
- Я уже сказала вам… - В голосе женщины появились недовольные нотки. Она хотела еще что-то сказать, но увидев, что Орлов направляется к сейфу, замолчала.
Андрей повернул ключ и открыл дверцу. Затем поочередно вытащил каждый том и положил перед Тамарой Александровной на журнальный столик, предварительно сдвинув чашки и вазочку с печеньем в сторону.
- Вот, пожалуйста, прошу посмотреть! Нам кажется, что это Гутенберг!
- Вам кажется! - с нескрываемым сарказмом проговорила Тамара Александровна и приподняла крышку переплета верхней книги. Перед ней запестрели уже знакомые Андрею готические тексты с цветными узорчатыми виньетками. Она медленно переворачивала страницу за страницей, с расширенными от удивления глазами рассматривая их. Лицо Тамары Александровны вдруг побледнело. У нее непроизвольно приоткрылся рот. Казалось, что ей стало трудно дышать.
- Ну что, Тамара Александровна, как вам… - начал было Орлов, но заметил, что выступившая на лице женщины бледность стала усиливаться. В таких случаях говорят: "Ее лицо стало как мел". Вдруг руки женщины оторвались от книги и медленно стали соскальзывать на колени. Глаза ее прикрылись, она издала слабый вздох и стала склоняться в сторону. Во вздохе Андрею почудилось лишь одно слово: "Гутенберг". И тут он понял, что с Тамарой Александровной случился обморок. Да, да, самый настоящий обморок! Обморок от того, что она увидела эти книги! От того, что она, специалист по Гутенбергу, может быть, впервые в жизни держала в руках его первую книгу! Книгу, которой, по ее устойчивому убеждению, на самом деле быть не могло потому, что она уже давно пропала, исчезла, сгорела в пламени войны!
Орлов даже растерялся. Он не был готов к такой неожиданной реакции своей посетительницы. Еще пару минут назад она недоверчиво и даже несколько раздраженно реагировала на настойчивые вопросы Андрея, а теперь полулежала без движения в кресле, закрыв глаза и уронив руки.
- Лариса, срочно нужно лекарство! С женщиной плохо! прокричал Орлов в трубку, набрав номер секретаря Иваненко .
- С какой женщиной? - с недоумением спросила она.
- Ну с какой, с какой! Не важно, с какой! Посмотри лекарство скорее!
Через пару минут Тамара Александровна все-таки стала приходить в себя. Бледность с ее лица спала, щеки порозовели. Она сначала приоткрыла глаза, видно не понимая, что произошло, сделала движение, будто собирается подняться с кресла. Затем, окончательно очнувшись, смутилась, стала поправлять волосы.
- Ой, извините меня! Мне стало что-то нехорошо.
Лариса, сразу примчавшаяся с какими-то таблетками и валокордином, протянула ей стакан воды. Тамара Александровна сделала несколько глотков и виновато посмотрела на людей, встревоженно стоящих рядом.
- Простите, пожалуйста, Андрей Петрович, я сама не знаю… - Взгляд ее упал на раскрытую книгу, лежащую на журнальном столике. - Я сама не знаю, как это получилось. Это, наверное, из-за Гутенберга…
- Так это все-таки Гутенберг? - осторожно спросил Орлов.
- Да, это Гутенберг. Это самая настоящая "Библия" Гутенберга. Не могу понять, как она оказалась у вас… Я своим глазам не верю! Это подлинный лейпцигский экземпляр. Он пропал во время войны. Это знают все специалисты! Нет! Я не могу поверить! Где же вы ее нашли?
ИНФОРМАЦИЯ: "…Прошло почти пятьдесят лет со дня окончания Великой Отечественной войны, но только теперь стало возможно говорить о судьбе коллекции первопечатных книг, древних рукописей, а также беспрецедентном собрании художественных переплетов из Немецкого музея книги и шрифта в Лейпциге, вывезенных из Германии в Советский Союз после войны. Практически полвека достоверной информации о ней ни российская, ни мировая общественность не имела. Первое за сорок восемь лет (1945–93) сообщение о том, что часть коллекции первопечатных книг и древних рукописей этого музея еще существует, появилась в газете "Известия" в декабре 1993 года. Оказалось, что уникальная в мировой культуре коллекция, в которой среди многих раритетов находится величайший - "Библия" Гутенберга, скрываемая от читателей, научных работников, сотрудников и даже от директора Российской государственной библиотеки (бывшей "Ленинки"), хранилась все эти годы в спецхране библиотеки…
Тайна была так велика, что многие научные и библиотечные работники, особенно молодые, стали вообще сомневаться - находятся ли в действительности эти материалы в России или бесследно исчезли…"
(А. Рудомино "Полвека в плену". "Наше наследие", № 32, 1994 год).
Было видно, что Тамара Александровна стала снова волноваться, и Андрей, опасаясь, как бы снова не повторился обморок, поспешил ее успокоить:
- Не волнуйтесь так, пожалуйста, Тамара Александровна! Все хорошо! Мы же нашли, а не потеряли.
Лариса, поддерживая Орлова, тоже стала успокаивать гостью:
- Ой, да что вы! Не надо так переживать из-за книжек этих!
Тамара Александровна с укоризной посмотрела на Ларису, но ничего не сказала. Потом, повернувшись к Орлову, неожиданно твердым и даже несколько торжественным голосом проговорила:
- Андрей Петрович, это большое научное открытие! Я уверена: то, что вы мне показали, действительно является "Библией" Иоганна Гутенберга!
- А вы можете это подтвердить письменно? Ну… написать заключение?
- Письменное заключение? - Тамара Александровна задумалась. - Чтобы написать письменное заключение, мне надо взять у нас в библиотеке кое-какие справочники и… Ну, в общем, мне надо съездить туда!
- Хорошо. А сколько все это займет времени?
- Если вы дадите мне машину…
- Тамара Александровна, конечно! Поезжайте, берите то, что вам нужно. Только очень прошу вас: никому не говорите о нашей встрече и о том, что здесь увидели. - Говоря это, Орлов указал рукой на книги. - Хорошо?
- Даже заведующему отделом?
- Пока никому.
- А почему, Андрей Петрович? Вы же обнаружили сокровище мирового уровня! Это событие!
- Тамара Александровна, всему свое время. Сначала давайте убедимся, что это Гутенберг, а потом…
- Хорошо, я поняла.
Через полтора часа Тамара Александровна, обложившись книгами и какими-то записями, фотографиями и ксерокопиями, осторожно листала фолианты, что-то разыскивая в тексте, сверяя какие-то данные, сопоставляя рисунки в "Библии" с изображениями в справочниках. Ей понадобилось не менее часа, чтобы окончательно заявить, что представленные ей книги действительно являются первыми печатными изданиями Иоганна Гутенберга. Она от руки написала текст заключения, а Андрей сам быстро набил его на компьютере.
ДОКУМЕНТ: "Данное издание представляет собой подлинную 42-х строчную "Библию" немецкого первопечатника И. Гутенберга, изданную в Майнце около 1454/1455 г.г. - Biblia. (Mainz, Drucker der 42 zeiligen Bibel /Johann Gutenberg/, около 1454/1455 г.г. не позднее августа 1456 г.), 2°, т. 1324 стр., т. 2319 стр., что подтверждается сличением книг со справочниками (Hain 3031 Gesamtkatalog der Wiegendrucke., B.4., 4201., ВМС 1.17. Census S.43).
Двухцветная печать - красная и черная. Рукописные инициалы с применением накладного пластинчатого золота с филигранями. Применены киноварь, лазурь, растительные краски.
Сохранность хорошая, что соответствует сохранности инкунабул (печатных книг XV века), если в прошлом условия хранения книги были хорошие. Насыщенность цветового пигмента полностью сохраняется при нормальном хранении.
Данное издание представляет собой уникальное произведение искусства и печати XV века, имеющее высокую художественную, научную и материальную ценность. Известно, что экземпляр Библии И. Гутенберга был продан на одном из зарубежных аукционов за 2,2 млн долларов - самую высокую сумму, когда-либо объявлявшуюся на рукописные и печатные книги.
Старший научный сотрудник НИО редких книг (Музей книги)
Государственной библиотеки им. Ленина кандидат исторических наук Т.А. Долгодрова
Теперь сомнений быть не могло! Хранившиеся в сейфе одного из кабинетов Ректората МГУ книги действительно были уникальными изданиями середины пятнадцатого века, которым не было цены, которые разыскивали и не могли найти долгие года! Впрочем, для подтверждения этого вывода Орлову все-таки не хватало заключения криминалистической экспертизы. "Искусствоведа - это одно дело, а криминалисты - это… все же надежнее", - размышлял Андрей. Поэтому, когда через два дня он получил заключение криминалистической экспертизы, полная уверенность в подлинности книг превратилась в стопроцентную.
Не без трепета Орлов читал сухие строки документа. А они действительно завораживали!
ДОКУМЕНТ: "…Материалом пленки золотистого цвета (нанесены на оформление заглавных букв отдельных абзацев - "инициалов" или "буквиц") является золото; связующее красящего вещества черного цвета не растворяется в воде, при вымывании хлороформом или бензолом на сорбенте образуется слаболюминисцирущее пятно, сходное по свойствам с льняным маслом; наполнителем указанного вещества является сажа…"
"Надо же, - думал Орлов, - Такие заумные фразы! А сколько за ними стоит!"
ДОКУМЕНТ:"…Покровные материалы переплетных крышек томов библии изготовлены из кожи, имеют на поверхности золотое тиснение из фольги… Методами ИК-спектроскопии и химического анализа в составах проклеек бумаг форзаца… обнаружены вещества типа Na-карбоксиметилцеллюлозы и клея животного происхождения (сходен с мездровым - из шкур животных…"
"Интересно, - размышлял Орлов, - А они хоть сами понимают, с чем имеют дело? Что это не какой-нибудь вещдок по уголовному делу, а выдающееся произведение искусства!"