Впрочем, политика его мало интересовала. Ему хотелось поскорее забыть весь тот кошмар, который он пережил.
Чтобы хоть чем-то заняться, он устроился сезонным работником на ранчо у одного местного фермера. Несколько дней в неделю он следил за коровами, овцами, занимался заготовкой кормов и развозил продукцию по рынкам.
Так прошёл месяц.
В свободные дни Фрэнк ездил в Аделаиду, где любил гулять по Норд Террас, Мельбурн-стрит и площади Виктории. Он также побывал в Галерее культуры аборигенов и музее акул в Гленельге.
Но всё же любимым местом Фрэнка был расположенный поблизости остров Кенгуру, куда он уже несколько раз плавал на пароме.
Почему-то Фрэнку нравились эти смешные, добрые и выносливые животные - кенгуру, которых там было великое множество самых разных видов. Они совсем не боялись людей.
Как-то раз, наблюдая за их играми, Фрэнк заметил девушку верхом на лошади, которая, спешившись, покормила нескольких кенгуру прямо из рук. В тот день Фрэнка снова посетила муза. Он сочинил небольшое стихотворение, которое посвятил, конечно же, Шелли:
Если я внезапно умру,
Я хотел бы, чтоб жизни сила
Превратила меня в кенгуру,
Чтоб с руки ты меня кормила.
Воплотиться можно ещё
В говорящего попугая,
Чтоб садиться тебе на плечо,
Разговорами развлекая.
Ну а лучше всего - в коня,
Чтоб мою ты трепала холку…
Когда был человеком я,
От меня было мало толку.
Каждый день он думал о Шелли и о своих бедных родителях.
Как они там? Наверно, много слёз пролили из-за него… Они считают его погибшим, а он тут гуляет, развлекается, смотрит на кенгуру…
Если бы они только знали, что он жив, если бы только знали!
Лёжа на земле и устремив взор в небо, Фрэнк рассматривал облака, медленно проплывающие над его головой. Он думал о том, что, может быть, эти облака летят из Канады, может быть, они видели Шелли, которая, может быть, ждёт его до сих пор…
Вернувшись домой, Фрэнк стал собираться в дорогу.
Австралия - хорошая страна, Аделаида - чудный город, хотя и немного скучный. И всё же ему надо домой. Он не сможет долго прожить здесь. Здесь всё чужое - и люди, и природа, и климат. К тому же здесь нет хоккея - а с этим он вообще никогда не сможет смириться…
Фрэнк решил, что с новым паспортом и небольшой бородкой, которую он успел отпустить за два месяца, он вполне может неузнанным сесть на самолёт, летящий в Канаду.
Он прилетит в Ванкувер, прямо из аэропорта позвонит Шелли, а там они решат, что делать дальше.
Только бы сесть на самолёт!
На следующий день Фрэнк взял на работе расчёт и прошёл по рынкам, где накупил массу подарков: Шелли - бумеранг, в знак того, что он всегда возвращается, отцу - ковбойские сапоги для рыбалки, матери - картину художника-аборигена. Не забыл он и про Эжена - ему Фрэнк купил шляпу с загнутыми полями.
Затем он рассчитался с арендодателем, купил билет до Сиднея и вечером покинул Аделаиду.
Утром следующего дня Фрэнк сидел в международном аэропорту Сиднея, ожидая приглашения к выходу на посадку. В его руках был заветный посадочный талон на рейс, вылетающий в Ванкувер.
г. Монтевидео, Уругвай
Мистер Фёст был доволен. Сидя в своём офисе на вершине небоскрёба и читая донесения о ходе реализации мероприятий, предусмотренных планом "Небесный гром", он не мог не испытывать удовлетворения.
После совершения исламистами ряда новых терактов по всему миру, во многих странах были оперативно приняты разработанные в структурах КМП антитеррористические законы, которые увеличивали ассигнования на военные расходы и наделяли силовые ведомства широкими полномочиями.
В результате законодательных поправок, в большинстве стран западной демократии произошла значительная централизация государственного аппарата, проведена реорганизация спецслужб и закреплено их непосредственное подчинение соответствующим силовым ведомствам США.
Повсеместно власть концентрировалась в руках элиты, в своё время выращенной в недрах КМП. Эту власть, захваченную с таким трудом и в течение такого долгого времени, теперь необходимо было удержать и с её помощью, наконец, осуществить давно задуманные преобразования.
Только бы сердце не подвело!
После приступа, случившегося в спортзале, мистера Фёста иногда беспокоили боли в груди. Но он старался не думать об этом недомогании. Он думал о том, что должен закончить начатое дело, чего бы это ему не стоило.
Согласно плану операции "Небесный гром", после того, как в большинстве развитых странах мира будет установлен режим диктатуры демократии, национальные правительства должны передать всю власть Государственным Комитетам Управления (ГКУ). Затем, для координации действий ГКУ будет образован ВКУ - Всемирный Комитет Управления - надгосударственный орган, который станет первым мировым правительством.
Мистер Фёст открыл на мониторе электронную карту миру и направил курсор на Северную Америку.
Порадовавшись последним данным из Мексики, он посмотрел на диаграммы, относящиеся к Канаде. Там также налицо был значительный рост показателей за отчётный период. Готовность спецлагерей - 64 %, внедрение универсальных карт - 78 %, формирование "Особых списков" - 100 %.
Для сравнения мистер Фёст посмотрел положение в других странах: в Бразилии ситуация была немного лучше, в Турции - хуже. Но самые плохие показатели были у России.
Отсталая страна, что ни говори!
Правительство там вдруг озаботилось здоровьем населения и провело через парламент какие-то непонятные антитабачные и антиалкогольные законы. Хотя их и удалось значительно нейтрализовать многочисленными поправками депутатов-лоббистов, всё же тенденция была довольно странной. Ко всему прочему, российский лидер неожиданно поддержал Православную церковь в ряде конфликтных ситуаций и периодически делал антиамериканские заявления.
Надо будет как-то надавить на него. Может, снова профинансировать через саудовских друзей боевиков на Кавказе? Или вернуть назад Басаева? Или устроить очередной "Курск"? А может, пригрозить оппозицией, вывести людей на улицы Москвы и других городов?
Мистер Фёст поставил напротив России жирный минус и принялся анализировать ситуацию в других странах.
Помимо России, его беспокоили так называемые страны-изгои: Иран, Венесуэла, Никарагуа, Куба, Северная Корея. Несмотря на все попытки расшатать эти государства изнутри, режимы в них по-прежнему сохраняли устойчивость. Судя по всему, в отношении этих стран придётся применить силовой сценарий.
Среди них, ближайшей целью, несомненно, является Иран. Война с ним будет первым испытанием на прочность нового мирового порядка, это будет первая война объединённой Демократической империи. Затем должны быть сломлены режимы в остальных странах-изгоях.
После включения этих стран в орбиту влияния Всемирного правительства, Китай лишится энергоресурсов и пойдёт на уступки. Со временем, Китай, несомненно, подчинится ВКУ - у него ведь тоже есть свои выгоды - отмена границ раз и навсегда решит его проблему перенаселения. За счёт России, конечно.
Размышления мистера Фёста прервал видеозвонок из США - на связи был американский банкир, член ВИК, курировавший Северную Америку.
- Что у вас? - спросил мистер Фёст.
- Небольшие проблемы в Канаде. Министр юстиции Роберт Оннет, брат сенатора Брайана Оннета, хочет сделать заявление для прессы.
- Что ж… Я сильно разочарован в Роберте. Впрочем, два яблока с одной ветки не далеко падают. Сделайте так, чтобы он больше не отвлекал нас.
- Да, мы слишком долго с ним возились.
- И поторопите премьера Канады, показатели по строительству лагерей и внедрению УИК ещё низкие.
- Хорошо. У меня вопрос по плану "Небесный гром".
- Слушаю.
- Когда прибудут люди из Исламских боевых дружин? Для их размещения всё готово.
- За несколько дней до начала операции.
- Не слишком поздно?
- Нет. Не будем их светить раньше времени.
- Понял. У меня все.
- До связи.
Мистер Фёст завершил разговор, но тут же поступил новый входящий звонок из Японии - звонил член ВИК, курировавший Австралию. Пожилой, худощавый японец пожелал мистеру Фёсту доброй ночи.
- Спасибо, - мистер Фёст подумал о том, что в Японии, наверно, уже утро. - Какие новости?
- Нашёлся беглец с острова Джанна.
- Отлично!
Мистер Фёст хорошо помнил эту историю: около двух месяцев назад один из кандидатов, побывавший на райском острове, совершил побег с корабля по пути в Азию. По записям, полученным с камер наблюдения острова, удалось идентифицировать его личность - это был хоккеист Фрэнк Лернье, очевидно, чудом спасшийся после катастрофы канадского "Боинга".
- Где он?
- Полчаса назад зарегистрировался на рейс Сидней - Ванкувер под именем Ричарда Веста.
- Надеюсь, вы понимаете, что он не должен долететь до Канады?
- Да, мистер Фёст.
- Снимите его с самолёта в Сиднее или возьмите в Ванкувере. Для этого свяжитесь с североамериканским исполкомом.
- Не беспокойтесь, мистер Фёст. Он теперь в наших руках.
- До связи.
Пожилой японец снова пожелал мистеру Фёсту доброй ночи и отключился.
"В Эр-Рияде сейчас день", - подумал мистер Фёст и набрал саудовского принца, курировавшего Азиатский регион.
- Ас-саламу алейкум, мистер Фёст! - на экране появилось толстое, улыбающееся лицо пожилого араба в белых одеждах.
- Приветствую, дорогой принц! Как у вас дела?
- Работаем по плану, мистер Фёст.
- Я смотрел сейчас статистику по России - там у них полный завал. Надо послать сигнал русским на Кавказе или в Татарии.
- Сделаем, мистер Фёст!
- И ещё. Как идёт подготовка формирования Исламских боевых дружин? В Канаде их уже ждут.
- Одну минуту… Пакистан - готовы двенадцать тысяч бойцов, Афганистан - пять тысяч, Ирак - три с половиной тысячи, Ливия - семь тысяч.
- Перебросьте две тысячи из Ирака в Сирию, пусть наберутся опыта, потом из них пятьсот человек зарезервируйте для Канады.
- Сделаем, мистер Фёст!
- Благодарю, дорогой принц. До связи!
Закончив разговор и проанализировав статистику других стран, мистер Фёст продолжил работу над структурой Всемирного Комитета Управления - первого мирового правительства, которое, по замыслу мистера Фёста, должны возглавить семь консулов из числа членов ВИК КМП.
г. Оттава, Канада
Стояло удивительно чистое, ясное, безоблачное утро. На улице уже было по-летнему тепло, ярко светило солнце, купая в своих золотистых лучах зеленеющую листву деревьев.
Роберт проснулся раньше обычного. Он сделал зарядку и принял душ. Позавтракав и выпив кофе, он стал собираться. Надев белую рубашку и летний бежевый костюм, он подошёл к зеркалу и принялся завязывать свой любимый бирюзовый галстук, который гармонично сочетался с цветом его глаз.
- Ты идёшь на работу или на свидание? - с улыбкой спросила его Энн.
- На свидание, конечно! - Роберт улыбнулся в ответ. - Сегодня у меня свидание со всей страной. Даже, можно сказать, со всем миром!
- У тебя интервью?
- Да. Смотри утренние новости в 9.00.
Энн обняла Роберта.
- Я горжусь тобой!
- Энн, я должен сказать тебе, - Роберт посмотрел ей в глаза. - Я… Я виноват перед тобой… Прости меня… Я…
- Давно простила, Роберт. Что было, то было. Давай, больше не будем об этом.
- Спасибо! - Роберт крепко обнял и поцеловал жену. - Сегодня ты на самом деле будешь гордиться мной.
- Я люблю тебя таким, какой ты есть.
Роберт отвернулся, чтобы скрыть выступившие слёзы и взял портфель.
- Ну, я пошёл.
- Удачи!
Садясь в машину и выезжая из гаража, Роберт думал о том, какой прекрасный человек, на самом деле, его жена, и как мало ей, в отличие от других, доставалось его любви. Ему стало горько и обидно за неё. Он почувствовал стыд и отвращение к самому себе.
"Ну, ничего, теперь всё будет иначе!" - он включил диск с любимой музыкой Вивальди и прибавил скорость, выруливая на шоссе.
Автомобиль Роберта примкнул к потоку тысяч таких же машин, несущих людей к своим рабочим местам.
"А ведь люди ничего не знают!" - с тоской подумал Роберт. - "Они даже не подозревают о том, что кому-то из них вскоре уготовано стать жертвой теракта, кому-то погибнуть в уличных беспорядках, а кому-то оказаться в спецлагере. Многие из них обречены потерять своих близких, любимых людей или надолго разлучиться с ними".
Роберт почувствовал жалость к этим незнакомым ему людям, которые ехали вместе с ним на работу и к тем, кто уже сидел в офисах, трудился на заводах, фабриках, в школах, больницах, супермаркетах.
Роберт всегда любил людей. По крайней мере, он так считал. Но для него они были, в основном, просто массой избирателей, которым нужно широко улыбаться, махать рукой, что-то обещать и иногда что-то делать. Он никогда не представлял каждого из них в отдельности, он не видел их, как живых людей со своими судьбами, чувствами, с такими же радостями и горестями, как у него, с таким же правом на жизнь, на любовь, на счастье…
Наконец, автомобиль Роберта подъехал к Парламентскому холму. Роберт посмотрел на часы: времени было ещё достаточно. Припарковавшись недалеко от Башни Мира, он достал из портфеля папку, в которой лежал лист плана операции "Небесный гром", и положил её на колени.
Рядом с его машиной опустилась стайка воробьёв, которые принялись деловито прыгать, весело о чём-то чирикая. Роберт улыбнулся: наверно, воробьи приветствовали его, выражая своё одобрение и просто радуясь весне.
Ему вдруг очень захотелось позвонить дочери и услышать её голос.
Дочь Роберта Бритни была студенткой и жила отдельно. В школе Бритни неплохо рисовала и мечтала стать художницей, но Роберт настоял на её поступлении на юрфак. Теперь он жалел об этом.
Набрав номер Бритни, Роберт услышал заспанный голос дочери.
- Всё валяешься?
- Да, проспала немного.
- Идёшь на занятия?
- Иду, попозже.
- Бритни, я хотел тебе сказать… Может быть, тебе всё-таки не нужно было поступать на юридический. В нашей семье юристов и так хватает, а вот художников никогда не было.
- Я как раз думала этим летом подать документы в Академию искусств.
- Ну вот и хорошо. Извини, что не понимал тебя.
- Ничего.
- Я люблю тебя и хочу, чтобы ты занималась любимым делом и была счастлива!
- Спасибо, я постараюсь.
- Ну, удачного дня!
- Тебе того же!
Роберт отключил телефон и положил его в карман. Посмотрев на часы, он понял, что ещё несколько минут можно посидеть в машине.
Он выглянул в окно. Зелёные клёны шелестели молодой листвой, словно о чём-то перешёптываясь друг с другом. Рядом с его автомобилем, вспугнув стайку воробьёв, припарковалась старенькая "Тойота".
Роберт подумал о том, как мало он понимал, и как много не замечал в своей жизни: это бескрайнее синее небо с плывущими неведомо откуда и неведомо куда белоснежными облаками, эти зелёные клёны, машущие ему своими ветвями, даже эта музыка Вивальди, которую он сотни раз слушал в своей машине, казалась ему сегодня совершенно новой и необычной. Чистые, тонкие, нежные, журчащие, словно весенние ручейки, звуки скрипок касались каких-то очень глубоких струн души, как будто кто-то водил смычком по самому сердцу.
Интересно, как называется это произведение?
Роберт посмотрел на монитор проигрывателя и прочитал: концерт № 8 для двух скрипок с оркестром, Larghetto.
Он вслушался в музыку. Голоса скрипок становились всё медленнее, нежнее и пронзительнее. Роберту показалось, что он слышит это произведение первый раз в жизни. Или последний…
Взглянув на часы, он взял папку и открыл дверь.
Взрыв страшной силы потряс здания на Парламентском холме, из окон ближайших домов вылетели стёкла, завыли автомобильные сигнализации. Террорист-смертник подорвал себя в припаркованной у Башни Мира "Тойоте".
Спустя несколько минут на месте происшествия были пожарные и Конная полиция. Из телевидения самым первым оказался Сэм Болтон, который сразу же начал прямой репортаж с места трагедии.
Обожжённое тело Роберта лежало рядом с объятой пламенем машиной.
Через несколько часов, не приходя в сознание, он скончался в городской больнице Оттавы.
г. Сидней, Австралия
Фрэнк сидел в зале ожидания международного аэропорта и смотрел на табло. До вылета оставался ещё час. Скоро пассажиров его рейса должны были пригласить к выходу на посадку.
Фрэнк вспомнил тот день, три месяца назад, когда он так же сидел в аэропорту Ванкувера, ожидая вылета на Таити. Он вспомнил блондинку Сильвию, сестёр-датчанок, американских спортсменов. Все они сейчас на дне океана…
Почему он выжил? Сможет ли он забыть тот кошмар и спокойно жить дальше? Как он будет смотреть в глаза своих родителей, Шелли, Эжена и других людей, зная то, что он знает?
Но что он может сделать? Рассказать всё прессе? Но кто поверит его словам? Бен Ладен жив? Его, наверняка, примут за сумасшедшего. Подумают, что после катастрофы у парня поехала крыша, и упрячут в психушку до конца дней.
Нет, надо постараться забыть всё это - этих убийц на вертолётах, этот чёртов остров, где выращивают будущих террористов. Если судьба подарила ему жизнь, значит, он должен жить!
Фрэнк посмотрел на свою летнюю рубашку, шорты и подумал, что в Канаде, наверно, ещё прохладно, и надо бы переодеться. Он взял сумку и, пройдя в туалет, облачился в джинсы и толстовку. Взглянув на себя в зеркало, он подумал, что всё-таки ему следует побриться. Шелли не нравилось, когда он был небритым.
А что если его узнают в аэропорту? Ну и пусть! Фрэнк Лернье мёртв, а он - Ричард Вест, просто очень похож на погибшего хоккеиста.
Побрившись, Фрэнк вернулся в зал и сразу же услышал объявление, приглашающее пассажиров его рейса пройти к выходу на посадку.
Фрэнк направился к стойке выхода и встал в очередь. Вдруг в зал вошли два копа с рациями, которые принялись внимательно рассматривать пассажиров его рейса. Фрэнк надвинул на лоб бейсболку и стал быстрее продвигаться к выходу.
Заметив девушку с двумя маленькими детьми, одного из которых она держала на руках, а другого вела за руку, периодически двигая чемодан вперёд, Фрэнк предложил ей свою помощь и подхватил её чемодан. Они прошли вдвоём мимо пограничников и проследовали в самолёт. Фрэнк помог девушке с детьми добраться до места и уложил её чемодан на полку, расположенную над сиденьем. Затем он прошёл на свой ряд и, поменявшись местами с какой-то старушкой, сел на её место в самом хвосте самолёта.
"Интересно, кого искали копы в зале ожидания?" - думал Фрэнк, вертя в руках бейсболку.
Если его, то это неважный знак. Это значит, что в момент регистрации его идентифицировали по какой-нибудь сетчатке глаз, и теперь надо готовиться к торжественной встречи в Ванкувере. Но, возможно, искали и не его. Тогда ещё не всё потеряно.