- Джейн, не забудь, что Ян уже занят! Смотри больше на мистера Саммербэга! - вскочила с места
Кристина. - Ну, мистер Саммербэг, разве я не говорила вам, какие сокровища порой таятся в подземельях?..
Ян смеялся от души; Фред смехом скрывал смущение. И все не сводил с Джейн глаз. От этого девушка,
выстудившая поначалу столь браво, тоже смутилась.
- Кажется, нам следует оставить кое-кого наедине! - хохотнула одна из планшетисток. И вдруг
вытянулась с постным выражением лица.
Все обернулись и замерли.
На пороге стояла строгая женщина в форме лейтенанта.
- Кого оставить наедине? Что здесь происходит?
- Миссис О’Брайен, тут к нам пришли… - Джейн стала объяснять и запнулась.
- К вам пришли… - с нескрываемым презрением повторила миссис О’Брайен. - Можно подумать, что
здесь частная квартира, а не подразделение воздушной обороны. Всякие посторонние мужчины…
- Миссис О’Брайен, мы не совсем посторонние мужчины, - попытался обезоружить начальницу своим
обаянием Мортон и протянул удостоверение.
Начальница пробежала глазами документ. Он не произвел на нее никакого впечатления.
- В первую очередь, вам следовало обратиться ко мне. Даже маршал не может нарушить порядок. А я
имею право выставить отсюда премьер-министра, - деревянным тоном читала мораль миссис О’Брайен.
"Настоятельница монастыря, только в армейской форме, - невольно подумал Ян. - И, вероятно, старая
дева. Если подобных ей набрать сотню и выставить в ряд, никакие танковые дивизии не сдвинут их с места".
Неизвестно, чем бы завершилась эта сцена, если бы не послышался сигнал тревоги. Прерывисто, с
волчьим подвыванием, запели сирены.
Девушки кинулись по местам.
- Господа, я надеюсь, что вы покинете… - начала было О’Брайен.
Но ее перебил Саммербэг. Ян впервые понял, каким холодным и жестким может быть этот человек.
- Лейтенант, вы превышаете свои полномочия. Извольте отправиться на рабочее место.
Что-то дрогнуло в глазах начальницы - похоже, в них проступило удивление. Однако она ничего не
ответила ц вышла из помещения.
Планшетистки лихорадочно наносили на планшеты данные о приближающихся самолетах. Ян буквально
не узнавал Кристину, поглощенную трудом. Фред не отрывал глаз от Джейн. Куда только девалась ее веселость!
Девушка работала четко, безошибочно, пожалуй, страстно.
"Здесь не произносят высоких слов, но знают цену истинному долгу, - думал Фред. - А как действуют
эти милые ручки, рожденные поражать красотой, вышивать, ласкать, утешать ребенка! Война
противоестественна всему живому. Она альтернатива красоте, гармонии. Она рождает хаос, и лик ее
безобразен".
Сосредоточенно работавшая Кристина вдруг оглянулась на стоявших за спиной мужчин. Она ничего не
сказала. По неуловимому движению ее губ Ян понял: бомбардировщики приближаются к Биггин-Хиллу. Во
взгляде Кристины была немая просьба: "Уходите". Ян еле заметно качнул Головой. Наклонился к Фреду:
- Летят сюда.
- Я уловил, - тихо отозвался Фред. - Видимо, их включили в меню на ужин.
Вскоре, как разбуженные не вовремя собаки, раздраженно затявкали зенитки.
Затем на аэродром, на командный пункт обрушилось землетрясение. Басовитый нарастающий вой
пикирующих "юнкерсов" слился со свистящим приближением бомб. Пол под ногами заходил ходуном.
Внезапно в углу помещения рухнул потолок. В комнату хлынули земля и дым. Испуганно вскричали девушки.
Погасли экраны радиолокаторов. Выключилось электричество.
- Всем в укрытия! - крикнул Фред. - Ян, помогите, здесь раненые!
Ян подтолкнул Кристину и Джейн к выходу, сам бросился в густой дым на помощь Фреду. Кашляя и
задыхаясь, они вынесли стонущую планшетистку на воздух. Впрочем, понятие "воздух" стало относительным.
Аэродром тонул и густом мареве дыма, гари и пыли. Сквозь коричневую смесь проглядывали оранжевые языки
пожара. Садящееся солнце казалось одним из них. Офицеры опустили девушку в окоп, крикнули:
- Зовите медслужбу!
- Вернемся, там еще раненая, - Фред снова увлек Яна в подземное помещение.
Фонарика не было, искали на ощупь. Тело было тяжелым и липким. С трудом вытащили наверх. И тут,
судорожно хватая ртами воздух, поняли, что девушка мертва.
Ян не слышал, как снова стал нарастать прижимающий. земле вой. Очнулся только тогда, когда из окопа
к стоящему рядом Фреду бросилась Джейн, схватила их обоих за рукава, потащила к траншее.
Ян упал в окоп. Едва успел накрыть собою Кристину, когда ударил раздирающий уши гром. Что-то остро
ткнуло 0на в спину. С неба стала падать земля, обессилевшие осколки. Это повторялось опять и опять и,
казалось, длилось бесконечно долго. Может быть, часы, а может, века.
Потом все стихло. Первым зашевелился Фред. Фыркнул, выплевывая изо рта землю, стряхивая ее с себя.
Вытянул руку с часами.
- Ого, - сказал, - целых двадцать пять минут. С момента первого удара.
Зашевелилась под тяжестью Яна Кристина.
- Пусти, Ян, - шепнула хрипло. - Ты меня раздавишь.
Ян стал подниматься и слегка вскрикнул, ощутив резкую боль в спине.
Джейн, отряхивая китель Фреда, оглянулась.
- Ян, да вы ведь ранены! У вас на спине кровь! Снимайте френч! Кристина, помоги!
К ним уже бежали санитары с сумками. Ян отказался от помощи, пока не перевяжут раненых девушек.
Наконец взялись за Яна. Тут же, в окопе, вытащили из-под лопатки острый зазубренный кусочек металла.
Рана была неглубокой. Однако крови натекло достаточно. Рану обработали стрептоцидом, перевязали. Осколок
у санитаров отобрала Кристина.
- Это мой сувенир. Он летел в меня. Янек, тебе очень больно?
Ян улыбнулся.
- Разве это ранение! Даже неудобно как-то…
- Надо хорошенько промыть рану, - требовательно сказала Джейн. - Мистер Саммербэг, я надеюсь,
вы доставите этого молодого человека в госпиталь?
Девушек уже вызывал на построение командир части. Кристина поцеловала Яна в щеку.
- Не беспокойся. Спасибо. Я побежала. Теперь мы будем на запасном командном пункте.
Ян ничего не ответил.
Фред задержал руку Джейн.
- Вы хотите что-то сказать, мистер Саммербэг?
- Спросить. Вы в самом деле готовы потерять вторую часть своего имени?..
Джейн коротко засмеялась, отняла руку, засмеялась еще раз и побежала вслед за Кристиной, скрывая
подступившие слезы.
В госпиталь все же заехали. Однако уже на следующий день Ян понемногу стал забывать о боли в спине.
Фред и Ян буквально не знали сна и отдыха. Глава государства нервничал. Его можно было понять. Он ждал
результатов отчаянного сражения в небе. Состоится или не состоится вторжение на острова? Днем и ночью
звонил Саммербэгу - нет ли новостей? Премьер был неизменно вежлив. Но Фреду порой казалось, что
последний считает его, Саммербэга, виновным в отсутствии ожидаемой реакции гитлеровцев.
Поздно ночью Фред вошел в комнатушку, в которой работал Ян.
Фред протер воспаленные глаза, присел на стул и с торжествующим видом положил перед Яном два
бланка расшифровок.
- Вот, - сказал победно. - Вот что может наша "Ультра".
Первая радиограмма содержала разрешение демонтировать на голландских аэродромах установки для
погрузки самолетов. Вторая - приказ о массированном налете на лондонские доки, намеченном на завтра.
Первая подписана Гитлером, вторая - Герингом.
- "Ультра", конечно, молодчина, - равнодушно согласился Ян. - Но я что-то не очень понимаю ваш
восторг, мистер Саммербэг!
Фред еще раз потер глаза, мягко усмехнулся в светлые усы.
- Это почти победа, Ян, это почти победа. Обе радиограммы содержат то, чего так страстно и
нетерпеливо ожидает наш лидер. Распоряжение о демонтаже погрузочных установок - это отказ Гитлера от
непосредственного вторжения на острова, тем более что он лично подписал телеграмму. А приказ Геринга лишь
подтверждает вывод. Эта заплывшая туша поняла, что нашу авиацию подавить не удалось. Обработка
прибрежных аэродромов ничего не дала. Теперь Геринг постарается нанести урон нашей промышленности. Вот
так, Ян. Мы с вами - не бездумные регистраторы бумажек. Мы должны понимать, что за ними стоит.
Ян задумчиво смотрел на Саммербэга. Да, не зря сам Уинстон Черчилль угадал в нем знающего,
вдумчивого профессионала. Сколько нужно Фреду знать и учитывать - от конкретных технических
особенностей вооружения и характеров фашистских главарей - чтобы делать верные выводы из бурного
потока информации!
- Да-а, - протянул on. - Здорово! Ай да богиня! Так вы что - будете звонить сейчас премьеру?
Фред взглянул на часы, покачал головой.
- Что вы, Ян! Адмирал Синклер учил меня, что королей и премьеров нельзя заставать врасплох. А наш
Уинстон объявил свите, что будить его раньше восьми часов утра можно лишь в одном случае: если начнется
вторжение…
- Ну, тогда - да здравствует сон?! - предложил Ян.
- Послушайте, Ян, я вот о чем думаю. А не забрать ли Двух девушек из состава воздушной обороны
поближе к нам? Конечно, война везде война. Но у меня из головы не выходит картина на аэродроме.
- Что вы конкретно имеете в виду?
- Можно переобучить их на шифровальщиц. Полагаю, начальство возражать не станет.
- Если вы меня считаете начальством, я не возражаю, - улыбнулся Ян.
Наутро Фред помчался с докладом к Черчиллю. Уинстон принял его немедленно. Выслушав, разжег
сигару и, заложив руки за спину, заходил по кабинету.
- Похоже, что вы правы, мистер Саммербэг, - наконец произнес Черчилль. - Обидно, что я не могу
объявить о наших выводах нации. А вам не кажется, что фюрер может передумать?
- Сэр, - сказал Фред, - то, что я вам сейчас сообщу, возможно, представится бреднями дилетанта. И
все же нельзя сбрасывать с весов психологию. Насколько я понял, в решениях Гитлера немалую роль играют
лично-психологические мотивы. В 1936 году я посещал Германию, Розенберг пригласил меня на военно-мор-
ские маневры с участием двух новых эсминцев. Руководить маневрами должен был сам фюрер. Однако он под
благовидным предлогом сбежал в Берлин и поручил руководство Розенбергу… Это, конечно, смешно. Но дело в
том, что Гитлер подвержен морской болезни. Он патологически боится моря и не желает, чтобы узнали о его
слабости. Невольно водобоязнь переносится и на стратегические решения. Его генералы учились форсировать
реки. Но они понятия не имеют о десантных операциях на море. Так что, я думаю, сэр, гитлеровские дивизии
едва ли замочат сапоги в Ла-Манше…
Черчилль с просветленным лицом слушал Саммербэга. ° Душе Фред улыбался. Он понимал, в чем дело.
Уинстону, Помимо оперативных выводов, льстило личное превосходство над противником. Уинстон любил
море, считал себя Морским волком. Не зря же он столько лет заботился о развитии британского военного флота.
Даже послания президенту Рузвельту, до того как стал главой правительства, он подписывал "бывший военный
моряк"…
- Благодарю вас, мистер Саммербэг! - Черчилль энергично пожал Фреду руку. - Вам, конечно, сейчас
достается?
- Не без этого, - слегка улыбнулся Фред. - Но у меня толковый помощник. Кстати, сын того самого
Арчибальда Коллинза, который ныне живет в Ковентри.
- Ах, вот как… Да-да, вы мне говорили… - Черчилль думал о чем-то другом. - Что касается доков…
я отдам распоряжение, чтобы скрытно подтянули все речные пожарные средства, а также предупредили
городских пожарных. Более широкие меры могут вызвать подозрение немцев, что нам известны их намерения.
- Полностью согласен, сэр.
Налет на доки начался в семнадцать пополудни, как было указано в приказе Геринга. Фред еще утром
забрал Яна с собой в Лондон. Теперь они оба поднялись на крышу здания, где размещался Интеллидженс
сервис. Фред знал привычку Черчилля наблюдать за бомбежками с крыши здания министерства авиации в Уайт-
холле. Сооружения находились неподалеку. Фред изучил окрестности в бинокль и протянул его Яну.
- Можете поглядеть на любимого премьера.
Коротко, дробно стучали зенитки. Мощный гул рвущихся бомб раскатывался по городу. Белые, черные,
коричневые клубы дыма поднимались ввысь над районом доков в небо.
Там, в небе, поверх дымов медленно покачивались светлые сигарообразные поплавки аэростатов, мешая
прицельной бомбежке гитлеровцев. Но крестоносцы люфтваффе сыпали бомбы куда попало, зпая, что Лондон
велик и смертоносный груз куда-нибудь да угодит. Даже при дневном свете на огромном куполе собора Святого
Павла змеились огненные блики.
На крыше здания авиации темнело несколько фигур. Впереди выделялся массивный силуэт Черчилля.
Судя по всему, он молча наблюдал за происходящим. Похоже, Черчилль был в каске. Ян различил даже
неизменную сигару во рту. Время от времени неподалеку от здания падали пылающие обломки.
- Зачем ему это надо? - не опуская бинокля, спросил Ян.
Фред ответил не сразу. Он только сегодня утром высказывал Черчиллю свои соображения о влиянии
лично-психологического начала на судьбы войн и народов. Фред знал, что Уинстон верит в свою
исключительность. Верит ли он в свою неуязвимость? Вряд ли. Понимая, что фашисты могут за ним охотиться,
Уинстон пригласил телохранителей во главе со старым своим охранником сержантом Томпсоном из Скотленд-
Ярда. И даже почистил давно находившийся без употребления пистолет. Что относилось к истинным
соображениям безопасности, а что касалось любви к театральным местам, Фреду нелегко было определить.
- Интересно, о чем он сейчас думает, - Ян вернул бинокль Фреду.
- Во всяком случае, не о нас с вами, - добродушно сыронизировал Фред. - Что ж, мы не премьеры,
нам можно спуститься в буфет…
В буфете после глотка виски Фред сказал:
- Сейчас не время для пышных торжеств. Но я хотел бы, чтобы вы и миссис Кристина были гостями на
моей свадьбе с Джейн…
- Как?! - искренне изумился Ян. - Я думал, это была шутка и вы забыли о Джейн… Ведь прошло
немало времени, а вы ни разу…
Ян оборвал себя на полуслове.
Фред уже давно добился перевода девушек в лондонскую школу службы кодов и шифров. Однако о своих
отношениях с Джейн помалкивал. В конце концов, он мог постараться устроить перевод в шифровальщицы
ради Кристины. Так сказать, дружеский жест по отношению к Яну. И вдруг - приглашение на свадьбу…
Яна неожиданно осенило: да ведь все это время Джейн проходила проверку! Тайные службы, наверное,
перетряхнули всех ее родственников до пятого поколения, Судя по всему, родственники не успели натворить
ничего предосудительного.
Молчание Яна заметно затянулось. Фред усмехнулся:
- Я что-то не слышу ответа. Уж не считаете ли вы, что звание холостяка мне присвоено навечно?..
- В любое время к вашим услугам, - поклонился Ян. - Только предупредите хотя бы за час…
Однако время для события, прямо противоположного войне, выбрать было не так легко. Наплыв
информации "Ультра", воздушные тревоги, бомбежки, необходимость постоянных выездов в штабы и части,
бытовые неурядицы военной поры - все это отнимало не только сутки за сутками, но и последние силы.
А время крутило свое вечное колесо. Разбомбленное, обожженное лето уступило напору неизбежной
осени. Холодные, пронизывающие дожди ноября вышибли из воздух ха горькую гарь, прибили к земле,
превратили в черную жижу. Осень словно совершала черновую работу, готовила холст, который предстояло
побелить зиме. Но на холсты природы падали черные краски войны.
В начале ноября "Ультра" вдруг забуксовала. На стол ложились расшифрованные перехваты, из которых
трудно было извлечь какую-либо серьезную пользу. Правда, Геринг, видя, что бомбежки Лондона желаемого
эффекта не дают, стал переносить удары на другие промышленные объекты. Он по-прежнему пользовался
машиной "Энигма" - к счастью, видимо, доверял ей безгранично. "Ультра" приносила данные о готовящихся
налетах. Однако ценность сведений резко упала. Названия городов в приказах Геринга были закодированы.
Прочесть их за короткое время не удавалось.
Фред тяжело переживал неудачи своего детища. Конечно, Ян ему всей душой сочувствовал, но помочь не
мог.
И вдруг 14 ноября "Ультра", словно перестав капризничать, выдала приказ Геринга с прямым названием
города. Скорее всего, допустил ошибку шифровальщик-отправитель: забыл закодировать название.
Приказ предписывал пятистам бомбардировщикам люфтваффе совершить налет на город Ковентри,
стереть его с лица земли. Это был акт фашистского терроризма. Месть Геринга за свои неудачи обретала
кровавую беспощадность. Пятьсот бомбардировщиков на один небольшой город… вообразить трудно!
Фред почему-то сразу подумал об Арчибальде Коллинзе. Ему представился мудрый, спокойный человек с
благо родной осанкой, который при ходьбе так элегантно опирается на трость… Первой мыслью было скрыть
шифровку от Яна. Потом передумал. В конце концов, именно Фред нес перед начальством ответственность за
надежность Яна. Теперь представился случай проверить выдержку поляка. Фред решился на открытый шаг не
из сочувствия к своему подопечному, а из жестокого правила профессионалов - проверять при каждой
возможности…
Фред молча положил бланк на стол Яна. Ян пробежал глазами текст. Лицо его изменилось. Побледнели
даже мочки ушей.
- Как же быть, Фред? - Он впервые назвал шефа по имени. - Может, как-то связаться с отцом?..
Фред забрал бланк, положил в папку.
- Ян, вы знаете наши условия. Наберитесь мужества - увы, больше ничего не могу посоветовать… Я
срочно должен доложить Черчиллю.
Фред торопливо покинул комнату. Ян потер ладонями виски. Отец, отец… Собирались с Кристиной еще
раз навестить его, да не получилось. Два письма написал и два получил. Отец был всем доволен, кроме военной
формы Кристины. "Боюсь, что платье цвета хаки - не самый лучший наряд для твоей жены. Он препятствует
вам стать родителями, а мне наконец сделаться дедом. Скорее бы кончалась проклятая война. Драк я
насмотрелся на своем веку. Лично я сыт ими по горло". Одно из писем он подписал "Батя". Батя… От этого
слова на Яна повеяло незнакомым, всегда волнующим дыханием прародины. О живописном селе под тополями
с тихой задумчивой речкой Ян слышал от отца неоднократно. Взрослея, он с каждым годом испытывал все
большее влечение побывать когда-нибудь в этом селе. Ведь там, если верить некоторым рассказам и слухам,
ныне живут по-новому, земля принадлежит крестьянам. Впрочем, как это обстоит на самом деле, Ян смутно