Сказал и отошел к музыкантам. Серый поднял стакан, наконец-то наполненный подозрительной стюардессой, левой рукой взял сдачу, сунул ее в карман, выпил до дна, нашел глазами Александра Ивановича, встретился с ним взглядом и, смачно плюнув в пустой стакан, поставил его на стойку.
- Вы почему безобразничаете?!! Вы почему безобразничаете?! - зашлась криком от отвращения несчастная стюардесса. Не отвечая, Серый кинул на стойку пятерик из сдачи и, не торопясь, удалился за спины пассажиров.
Поняв, что Серый уже не видит его, Александр Иванович прикрыл глаза и в ярости сжал - до желваков - челюсти. Боже, как ненавидел он таких, ушедших от человеческой жизни навсегда и с дешевой бравадой. Их завистливую жадность без границ, их подлый и направленный на действия цинизм, их фальшивый воровской кодекс, их пошлые и дешевые позы, их речь, жесты, манеру поведения…
Чуткие музыканты с ходу усекли и дуэль взглядов, и легкий скандалец.
- Кто этот хряк? - мягко поинтересовался Дэн.
- Уголовник, Митяй, - ответил Александр Иванович. - И очень скверный человечишка.
- А вы, случаем, не из ментовки будете, папик? - еще мягче спросил Дэн.
- Был в ней до недавнего времени.
- Полный лом, - признался Дэн, - а мы хотели вас полюбить, папик.
Александр Иванович непонятно посмотрел на них всех, на каждого по очереди, усмехнулся кривовато и жестко закончил разговор:
- Извините за знакомство. В самое ближайшее время постараюсь вернуть должок за угощение.
И развернулся, и пошел, больше обычного припадая на палку. На выходе из зала он неожиданно столкнулся с Галиной Георгиевной.
- Где это вы пропадаете, милый Александр Иванович? - потребовала у него отчета взвинченно-веселая Галина Георгиевна.
- Я-то как раз все время на месте, на боевом посту у буфетной стойки. А вот вы…
- Давайте-ка выпьем. Коньячку. Я угощаю, - быстро предложила она.
- Нет, - твердо отказался он. - Хватит. Наугощался за чужой счет. Под завязку.
- А я все-таки выпью. Подождите меня.
Галина Георгиевна убежала в зал, а Александр Иванович вышел на воздух. За разговором он и не услышал, как ремонтники начали проверять двигатели. Неведомый громадный дикий зверь то нестерпимо взвывал, то умолкал.
Бегали туда-сюда по трапу ремонтники, нарушая командирский запрет, колбасились вокруг самолета наиболее нетерпеливые пассажиры.
Вернулась Галина Георгиевна, взяла его за руку, предложила:
- Погуляем?
- Полегчало? - вопросом на вопрос ответил он.
- А отчего мне должно было полегчать? Просто выпила - вот и все.
- Если от выпивки не легчает, на кой черт тогда она?
- Давайте не будем словоблудить, - попросила она. - Просто погуляем.
- Для прогулок я мало приспособлен, - признался Александр Иванович и, как аргумент, слегка приподнял трость. - У вас же, как я понимаю, новый дружок в самолете завелся. Вот он - для прогулок: молодой здоровый строевой амбал.
- Какой еще амбал? - настороженно спросила Галина Георгиевна.
- Из первого ряда. С которым вы так мило кокетничали.
- А-а-а… - деланно протянула Галина Георгиевна. - Это простодушный мужичок, рядом с которым я присела, устав до невозможности? Вы ревнуете, Александр Иванович.
- А-а-а… - Он очень точно передразнил. - Так это вы не кокетничали, а отдыхали? Вы слегка переигрываете, Галина Георгиевна.
Завершить пикировку им не дал второй пилот. На бешеном ходу приблизившись к ним (они мешали ему пройти в здание), он, продираясь между ними, буркнул недовольно:
- Дело сделано, а закончить по-человечески все мешают, - в раздражении он случайно толкнул Галину Георгиевну и нашел в себе силы на ходу извиниться: - Пардон.
- Чего это он? - удивился Александр Иванович.
- Пошли за ним. Узнаем, чего это он, - предложила Галина Георгиевна.
13
Второй пилот ворвался в зал ожидания, найдя глазами командира, заорал:
- Сергеич, я снимаю с себя всякую ответственность! Так работать невозможно!
- Ну, чего орешь? - вопросом осудил его горячность командир.
- А как не орать? - на полтона ниже, но все-таки возразил второй пилот, - последняя доводка, а они шастают вокруг. У двигателей, в салоне…
- Кто?
- Да пассажиры же!
- Бортпроводницы! - заорал теперь командир. Две отдыхающих после раздачи пищи стюардессы вскочили с фанерных кресел и подбежали к первому для них после Бога. - Вот что, девочки. Давайте-ка к самолету и гоните всех сюда в зал. Всех без исключения! - Девочки без разговоров метнулись к дверям. - Ну, а как там у вас?
- Заканчиваем, - обрадовал второй пилот. - Проверяемся в последний раз…
- Подожди-ка, - прервал его командир. Он увидел музыкантов и подошел к ним. - Парни, не в службу, а в дружбу. Сейчас всю шоблу сюда пригонят, и единственная возможность задержать всех здесь - ваш концерт. Сыграете, а?
- Если партия сказала: "Надо!" комсомольцы отвечают: "Есть!", - бодро откликнулся Дэн, - напитками обеспечите, как в первом классе?
- Обеспечу, - пообещал командир.
- Ну, тогда держись, аэропорт "Хаби"! - И своим: - К оружию, граждане!
Но не успели музыканты разобраться с инструментами, как в зал вбежал один из местных - незаметный такой гражданин, и, остановившись посередине, сообщил горестно и звонко:
- Понимаешь, машину у меня угнали, да? Мой "газон" угнали!
- Как угнали? - ахнул замордованный второй пилот. - Что же это делается?!
- Как угнали, дорогой? - повторил его вопрос неизвестно откуда появившийся милиционер.
- Стоял мой "газон" на стоянке, да? Ушел я немножко. Дела у меня были. Пришел, а его нет. Что делать, начальник? - горестно вопросил водитель.
- Пойдем посмотреть. А потом думать будем, - предложил милиционер.
- На что смотреть? Там же нет ничего! Раньше "газон" был, а теперь нету его. На что смотреть? - удивился водитель, но покорно последовал за милиционером.
- Пойду и я, - устало решил второй пилот, - пора кончать со всем этим.
И пошел, с трудом пробиваясь сквозь толпу, хлынувшую в дверь. Недовольные самоуправством стюардесс, пассажиры усаживались на фанерные стулья, устраивались у стен. Дэн внимательно осмотрел зал и объявил:
- Первый номер посвящается нашему другу, которого мы случайно обидели!
Гитара давала тональность, ударник держал четкий внутренний ритм, саксофон вел мелодию. Дэн на хорошем английском, играя голосом, пел "Беззаботного".
- Простите, - сказал Александр Иванович Галине Георгиевне и, мягко освободившись от ее руки, направился к рок-группе. Подошел, дождался проигрыша и прокричал Дэну в ухо:
- Козлы!
Дэн согласно кивнул и пошел на заключительный куплет.
Рок в конце концов взял и эту, столь не похожую на привычную аудиторию сейшенов публику. Хиты завели солидных граждан, и они уже прихлопывали ладонями в такт. А некоторые - непроизвольно обозначали пляс.
…Гремела музыка, изредка взвывали самолетные двигатели. Наконец, двигатели замолчали, и раздался воющий свист вертолетных лопастей. Свист нарастал и нарастал, достиг нестерпимости и стал удаляться. Он удалялся, превращаясь в комариный писк, и освобождал место для тишины, потому что и рокеры прекратили играть. В полной тишине раздался торжественно-гундосый голос диктора местной радиоточки:
Внимание! Объявляется посадка на самолет, следующий рейсом Москва - Сингапур. Повторяю: объявляется посадка…
14
- Осторожнее, трап ненадежен. Осторожнее, трап ненадежен, - настойчиво повторяла стюардесса, но жаждущие перемен одуревшие пассажиры взлетали по ненадежному трапу, как горные козлы.
…Оживленно и быстро рассаживались на привычные облюбованные места, добро улыбались стюардессам, переговаривались, перешучивались…
Двинулись в последний поход посерьезневшие бортпроводницы. Приговаривая беспрерывно: "Пристегнитесь, пристегнитесь", они придирчиво следили за процессом пристегивания.
Старшая вошла в первый класс. Дипломат, закинув ногу на ногу, почитывал газетку на заграничном языке.
- Пристегнитесь, пожалуйста, - ласково напомнила старшая.
- Сей момент, - с готовностью откликнулся дипломат и встал. - Сейчас вот только плед возьму. К вечеру холодать стало. А под пледом вон как сладко спится!
Дипломат кивком указал на мирно спящего господина. Старшая озабоченно посоветовала:
- Может, разбудим? Чтобы пристегнулся?
- А он и не расстегивался, - успокоил ее дипломат и потянулся к верхней полке за пледом. Дипломат был мал ростом, а плед завалился в глубину. Дипломат осторожно, чтобы не запачкать, носком безукоризненного башмака ступил на сидение, приподнялся, схватил было плед, но тонкая галантерейность воспитания его подвела: носок башмака соскользнул, и он, несолоно хлебавши, вернулся на исходную, неловко раскорячившись. Стремясь сохранить равновесие, дипломат на одно мгновение коснулся плеча господина.
Плед, покрывавший господина целиком, сполз и открыл его лицо.
Старшая и дипломат увидели это лицо. Вываленный из криво открытого рта язык, вылезшие из орбит неподвижные алюминиевые блестящие пустые глаза.
Господин в шляпе (в настоящий момент без шляпы) был мертв.
15
Обладатель оговоренного гонорара (две бутылки виски), сильно уже поддавший Дэн с некоторых пор называл Александра Ивановича полковником.
- Полковник, - говорил он, - на грудь перед взлетом? Для порядка, а?
- Только когда взлетим, - упрямился полковник.
Прикрывая рот и нос носовым платком, по проходу к хвосту самолета вихрем пронеслась старшая, и тотчас в сопровождении двух подруг возвратилась в отсек первого класса. В том же бешеном темпе.
- Ну, давай выпьем, - настаивал Дэн. Льстя, добавил: - Может, тебе обидно, что я тебя полковником называю? Хочешь, в генералы произведу?
- Подожди, - сказал Александр Иванович и поднялся с кресла. Музыкальный слух руководителя рок-группы мгновенно уловил резкий перепад в настроении собеседника. - Ты что, опять обиделся?
- Подожди, - повторил полковник-генерал и быстро зашагал по проходу.
- Туда нельзя! - робко сказала одна из проводниц, караулившая вход в первый класс.
- Мне можно, девочка, - жестко возразил Александр Иванович и бережно отодвинул ее.
Выставив ноги в проход, дипломат сидел на самом отдаленном от мертвеца кресле и, ритмично растирая свои колени нервными руками, повторял:
- Разрешите мне отсюда уйти. Разрешите мне отсюда уйти.
А старшая монотонно отвечала:
- Командир велел, чтобы вы здесь были.
Александр Иванович боком присел на кресло рядом с покойником и, оттянув плед на его острые колени, деловито осмотрел шею.
- Вы что делаете? - возмущенно спросила старшая.
- Смотрю.
- Нельзя здесь, нельзя! - Не объясняя, чего нельзя, запретительно закудахтала старшая.
Не отвечая, Александр Иванович проследовал к пилотской кабине. Бесцеремонно громко постучал в дверь и, не дожидаясь разрешения, распахнул ее.
Экипаж, сидя на своих местах, в безнадеге тупо размышлял. На вход постороннего отреагировал лишь командир. Он поднял голову и грубо распорядился:
- А ну отсюда!
- Я - бывший начальник первого отдела МУРа полковник запаса Смирнов. Могу оказаться вам полезным, - холодно и почти приказно предложил свои услуги Александр Иванович.
- Покиньте кабину. Вам же сказали, - раздраженно высказался второй пилот.
Не желал его слушать Александр Иванович Смирнов. Глядя на командира, он спросил:
- Местным уже сообщили?
- Нет еще, - признался командир.
- Так какого черта расселись?! - вдруг заорал Смирнов. - Свяжитесь с ними и прикажите, чтобы всех, кто ошивается в аэропорту и возле, всех, без исключения, собрали в одно место и изолировали. Быстро, быстро!
Без словесного сопротивления командир, поняв целесообразность предложенного Смирновым, забубнил, стараясь быть спокойным, в микрофон:
- Саид? На борту ЧП. Обнаружен труп иностранного гражданина, убитого во время стоянки. Немедленно собери всех, кто имеется в аэропорту, понимаешь, всех, и не выпускай их никуда, - командир замолк ненадолго, слушая ответное радиоверещание, - у тебя диспетчер, у тебя радист, у тебя кассир, у тебя милиционер с пистолетом. Действуй, действуй, Саид!
- Ну, а теперь в Москву сообщите, - не давая командиру передышки, настойчиво посоветовал Смирнов, - вы ведь еще начальству не докладывали?
- А вам какое дело?! - взорвался второй пилот, но на него не обратили внимания.
- Сейчас доложу, - решился командир, - только прошу вас, товарищ Смирнов, на время переговоров покинуть кабину. Не положено.
- Что ж, раз не положено, так не положено. Об одном прошу: ваше начальство обязательно будет с МВД связываться. Пусть обязательно сообщат, что на борту я, полковник запаса Смирнов Александр Иванович. Не забудьте. Смирнов Александр Иванович.
Когда он шел меж рядов к своему месту, пассажиры, уже почувствовавшие нечто, встревоженно переговаривались. Он сел рядом с Галиной Георгиевной, откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза.
- Что-нибудь случилось? - поинтересовалась Галина Георгиевна.
- Случилось, - подтвердил он, не открывая глаз.
- Что? Что? - предчувствуя ужасное, истерично спросила она.
- Скоро объявят, - невежливо прекратил разговор Александр Иванович.
И, действительно, вскорости противоестественно спокойный голос объявил по радио:
- Командир корабля просит Александра Ивановича Смирнова в пилотскую кабину.
Александр Иванович Смирнов встал и пошел в кабину, на ходу слушая продолжение:
- Граждане пассажиры. На борту нашего самолета скоропостижно скончался следовавший в Сингапур гражданин Нидерландов. Для соблюдения международных норм регистрации смертельного исхода необходимо срочно всем присутствующим на время покинуть салон и вернуться в здание аэропорта…
16
- Можете действовать, Александр Иванович, - устало сказал командир, - руководство МВД дало свое согласие на ваше участие в предварительном следствии.
- И все?
- Что - и все? - не понял командир.
- Больше они ничего не сообщили? Кто он? Что он? Зачем он?
- Пока нет. Дополнительные сведения обещали дать позднее.
- Все ясно, - догадался сообразительный Смирнов, - часа два будут советоваться со всеми инстанциями, как бы аккуратней сообщить о несчастье в посольство. А дело стоит! Какое тут следствие, когда нет исходных!
- Может, труп посмотрите? - робко посоветовал командир.
- Посмотрю, - вяло согласился Смирнов и, выйдя из кабины в первый класс и осмотревшись, поинтересовался: - А где этот дипломат хренов?
- Всех велено было в аэровокзал… - ответил вышедший за ним командир.
- Ну, да ладно пока… - Смирнов сдернул плед до конца и оглядел покойника целиком.
- Как его? - тихо спросил командир.
- Удавкой сзади.
- А кто? - по инерции задал идиотский вопрос командир.
- Каждый из восьмидесяти пассажиров, каждый из двух десятков околачивавшихся в аэропорту, каждый из экипажа, вы, я! - перечислил Смирнов, продолжая рассматривать мертвое тело. - Покойничек-то левшой был. А я в Шереметьево и не заметил.
- Это почему? - еще раз спросил неугомонный командир.
- Кейс под правой рукой.
- Так и носят в правой.
- Носят, но не приковывают к правой. Приковывают к нерабочей руке, - Смирнов откинул соседнее кресло, приблизился к трупу вплотную и приступил к обыску. Сверху быстро ощупав одежду убитого, он извлек из карманов пальто носовой платок, две упаковки с какими-то медицинскими таблетками, бумажник. Все извлекаемое Смирнов последовательно раскладывал на обеденном столике. Последним был пистолет, который он вытащил из подмышечной сбруи, расположенной справа. Подкинув пистолет на ладони, Смирнов опознал его: "Беретта". Хорошая машинка. - И спрятал "Беретту" во внутренний карман своего пиджака.
- Все? - нетерпеливо поинтересовался командир, ощущавший дискомфорт от обыска трупа.
- Все-то оно все… - начал было Смирнов, и вдруг заметил, что члены экипажа, столпившиеся у дверей кабины, внимательно наблюдают за его действиями. - Для справок мне вполне достаточно вас, командир. А остальным членам экипажа положено быть вместе со всеми.
- Ребята, быстро в порт, - понимая законность упрека, приказал командир.
Члены экипажа без разговоров потопали к выходу.
На этот раз Смирнов обыскивал одежду по всем милицейским правилам, тщательно ощупывая каждую складку, каждый шов.
- Вот они! - сказал он с облегчением и показал командиру соединенные тонкой цепочкой два миниатюрных ключа, - в маленьком кармашке большого кармана прятались!
Он вставил один из ключей в наручники, и замок громко щелкнул, освобождая от оков запястье покойника и рукоятку кейса. Кейс Смирнов поставил на стол, а наручники спрятал себе в боковой карман.
- Что в нем? - спросил про кейс командир.
- К сожалению, я - не Джуна и даже не Аллан Чумак. А в общем интересная зацепочка обнаружилась в связи с ключиками. Интересная… Интересная… - Бормотал Смирнов, усаживаясь рядом с покойником и раскрывая бумажник. - Ты по-голландски сечешь, Сергеич?
- Не секу, - сокрушенно поведал командир.
- Ну, и я не секу, - признался Смирнов и вытащил паспорт, - но все же посмотрим, что здесь.