"Точку поставит пуля" - один из первых больших романов Леонида Словина. В нем рассказывается о начальнике уголовного розыска транспортной милиции Игумнове, начальнике ГАИ Бакланове и их друге и бывшем коллеге, а сейчас частном детективе по кличке Рэмбо.
В романе показаны трудовые будни работников уголовного розыска, борьба с уголовниками, проникновение в Россию узбекской мафии. Драка за "пирог" авторитетов уголовного мира и воров в законе.
Леонид Словин
Точку поставит пуля
Посвящается Сергею Степанову президенту охранно-сыскной ассоциации "ЛАИНС"
1.
Андижанец закрыл гостиничный номер, спустился вниз. В холле, кроме дежурного, толпилось, как обычно, пять-шесть проституток. Одна из них попросила сигарету - Андижанец молча подал. Прошел мимо. Проститутки вызывали в нем брезгливость.
- Спасибо…
- Не стоит.
На площади перед входом с утра до поздней мочи бурлила разноязыкая, небрежно одетая толпа приезжих: устанавливали связи, торговали, договаривались. Вдоль тротуара парковались иномарки. Подъезжали и уезжали такси. Крутые частники постепенно отвоевывали стоянку - и таксисты предпочитали тут не задерживаться: опасно!
Андижанец нашел глазами амбала Уби - здоровяк разговаривал с тоненькой смущавшейся девушкой.
"Мало ему проституток…"
Пожилая семейная пара на тротуаре замедлила шаг, следила за Уби: когда амбал стоял рядом с женщиной, всем, кто оказывался поблизости, становилось отчего-то неловко. Уби осведомился у Андижанца:
- Ты далеко? - Он хотел подняться с девушкой в номер.
- К автомату.
Телефон в гостинице для их дел не годился.
- Я тебе нужен?
- Жди меня тут!
Андижанец выговаривал слова с ужасающей интонацией уроженца Центральной Азии, хотя был он русский. Загорелый до черноты русак. Центнер сбитой вкрутую мышечной ткани. Гордость советского бокса из Андижана. Андижанец - была его кличка.
- Я сейчас вернусь…
Телефон-автомат под деревьями в конце переулка оказался исправен. Андижанец набрал номер. На другом конце провода раздалось осторожно-выжидательное:
- Аллё-ё… Кого вам?
Отвечал анонимный посредник - "почтовый ящик". Теневики только еще осваивали этот новый вид деловых услуг. За вознаграждение, не называя себя, каждый получал теперь возможность передать и получить нужную информацию, не вступая в непосредственный контакте партнером. Предприимчивые люди брали это все на себя - сообщить цену, договориться о времени и месте встречи…
- Мне нужен Михаил Иванович!
- Кто его спрашивает?
- Андрей.
Это был пароль.
- Одну минуточку… - Наступила пауза, потом голос зазвучал четче: - Они ждут вас сегодня. Вы слышите?
- Да.
- В двадцать сорок.
- Да.
Оставалось уточнить место.
- В Духовском переулке. Рядом с кладбищем. Ждать десять минут! Вы поняли?
- Да. Иначе через десять минут они уедут!
Духовской оказался небольшим, темным. На месте снесенных когда-то двухэтажных бараков чернел пустырь. Конец переулка упирался в запертые ворота старого Даниловского кладбища, второй уходил к взметнувшемуся через Москву-реку Автозаводскому мосту.
Андижанцу и Уби почти не пришлось ждать. Такси продавца подкатило точно в двадцать сорок. Развернулось. Резко затормозило. Обе машины стояли впритык, почти касаясь друг друга багажниками.
- Как дела? - Хабиби - черноволосый, с усами "а-ля Саддам Хусейн", в светлом костюме и легких туфлях - выпрыгнул из такси навстречу Андижанцу.
- Как вы сами?
Они коснулись щеками.
- Время терять не будем… - У Хабиби была та же жуткая интонация плюс акцент. Подтянулись помощники.
Бык Хабиби был уголовного вида: телохранитель словно только вчера вернулся от хозяина. Продавец, Андижанец и Уби по обычаю, с обеих ладоней, словно омыли подбородки. Принялись за дело. Б ы к-уголовник открыл багажник. Хабиби сдержал слово. Все пространство внутри было заставлено коробками, украшенными четкими типографскими иероглифами. Андижанец достал нож. Тара была высокого качества. Вспоротый картон пополз, раздирая бумажный шов. Внизу мелькнула ткань. Переливающееся всеми цветами радуги поле. Сверкающий люрекс. Андижанец наконец нашел для людей Белой чайханы то, что они долго искали. Импортные японские платки. В Душанбе и в Ленинабаде и вообще по всей Центральной Азии торчали от них молоденькие стройные телки и толстозадые, в пестрых штанах на шнурках пожилые матроны. Андижанец теперь уже не жалел, что переговоры с продавцом ему пришлось вести вместе с Уби - без представителя Белой чайханы, без Голубоглазого. Он окунул руки в ткань.
- Быр, икки…
Считал не во всех коробках подряд. На выборку. Ни покупатель, ни продавец, сведенные анонимным посредником, ничего прежде не знали друг о друге. Хабиби стоял рядом. Пока деньги не были уплачены, риск за судьбу товара лежал на нем.
- Быр, икки, уч…
Таксисты проявили полнейшее равнодушие. Мальчик-водитель, приехавший с Андижанцем, спал, положив голову на руль. Ему еще предстояло ночь работать. Второй таксист - рыхлый, с залысиной со лба - включил магнитофон с Шафутинским.
- Токиз юз…
Андижанец закончил считать.
- Пять тысяч девятьсот…
Все было по-честному. Он обернулся к амбалу:
- Передай.
Уби отстегнул кейс с наличными, прикрепленный карабином к поясу, вручил продавцу.
- Пожалуйста…
Через минуту Хабиби уже сидел у открытой дверцы - считал. В нынешние неустойчивые промена можно было запросто вместо банковских пачек налететь на нарезанную полосками туалетную бумагу. Андижанец стоял рядом с дверцей. Теперь
уже спешил он: и товар, и деньги одновременно находились в чужой машине. Наступил наиболее критический момент всей сделки. Пузан Уби прикрыл Андижанца сзади, уголовного вида бык Хабиби занял место между багажниками машин. Все, однако, происходило мирно и буднично. Андижанец постепенно успокоился. Тем неожиданнее прозвучало вдруг:
- Контора!
Б ы к-уголовник первым заметил опасность…
В направлении Даниловского кладбища устремилась машина с тревожной круговертью огня над кабиной. Она шла с Автозаводского моста впереди остального транспорта.
- Менты!
В переулке началась паника. Андижанец выхватил чемоданчик с деньгами, бросился ко второму такси, сунул кейс на заднее сиденье. Рядом "метал икру" Уби. В экстремальных обстоятельствах амбал становился неуправляем.
"Счастье, что он без оружия…"
Бык Хабиби успел захлопнуть багажник.
Все произошло в считанные секунды.
Взвизгнули тормоза. Черная "Волга" развернулась. Трое вооруженных, включая водителя, с пистолетами кинулись к машинам.
- Московский уголовный розыск! - Выскочивший первым, молодой, со впалыми щеками, в кожаной куртке, был старшим. - Всем из машин! Руки на капот!
Молодой мент-водила - здоровый, не менее ста килограммов - поднял пистолет: ствол вертикально, вверх, палец на спусковом крючке.
- Быстро! Кому говорят! Ноги расставить…
Таксисты подали пример первыми. За ними подняли руки остальные. Тут произошла заминка. Уголовного вида бык неожиданно бросился в просвет между ментами. Контора не успела среагировать. Бык убежал бы, если бы не старший из ментов. Он выбросил ногу - бык с ходу грохнулся ни асфальт. Тотчас сверху на него навалились менты. Ошмонали. На свет появился маленький вороненый револьвер.
- А это откуда у тебя?
- Не знаю. Не мой…
- В машину! - приказал старший. - Сразу в наручники! И смотреть в оба!
- Где-то я видел его физиономию, - заметил здоровяк-водила. - Не проходит ли по всесоюзному розыску?
Второй мент застегнул на кистях у уголовника блестящие металлические браслеты, подвел к "Волге".
- Поедешь тут… - другими наручниками он притянул руки быка к верхнему поручню сзади. Все молчали. Водила-мент прошел от задержанного к задержанному, однообразно поверх одежды проводя руками вокруг пояса, а затем вдоль ног, от щиколоток до паха и под мышками. Но больше ничего не обнаружили.
- Багажники открыть! - приказал старший. - Живо!
В багажнике такси, привезшего Андижанца и Уби, ничего интересного не нашлось.
- Теперь ты! Быстро!
Приехавший с Хабиби таксист поднял крышку. Коробки показались на свет. Тугие, с иероглифами. При уличном тусклом освещении сверкнула серебристая нить.
- Платки! Полный кузов!
Старший не удивился:
- Кто хозяин?
Никто не ответил.
- Нет хозяина? - он посмотрел на таксиста. - С кем приехал? Ну!
Таксист не спешил с ответом. Ему хорошо заплатили. При благополучном исходе сделки мог, видимо, рассчитывать на приличные чаевые.
- С клиентом!
- Знаю: не с тещей! С кем именно?
Таксист держался.
- Может, тебе память освежить?
Здоровяк-водила в это время заглянул во второе такси.
- Смотри, на счетчике сколько! Где же вас мотало? - Он открыл дверцу, окинул взглядом салон.
- Это я приехал! - Андижанец попытался отвлечь его.
Из этого ничего не вышло.
- А это чей? - водила дернул с сиденья кейс.
Андижанец промолчал.
- Не знаешь! - Он откинул крышку. - Ого! Товарищ майор! Деньги! Миллион - не меньше!..
Тайны задержанных при сделке были шиты белыми нитками.
- Продавцы и покупатели! Сто пятьдесят четвертая статья, часть третья. Спекуляция в крупных размерах. До десяти с конфискацией… - Старший группы был доволен.
Продавец кашлянул. Лицо его с усами "а-ля Саддам Хусейн" выглядело окаменевшим. За все это время он не произнес ни слова.
- Это - не все! - Старший оглядел задержанных. - Не исключена контрабанда! Мне не нравится этот усатый!.. Тогда и семьдесят восьмая пойдет. По совокупности…
Предстояло отделить задержанных друг от друга, чтобы лишить их возможности сговориться. С учетом малочисленности конвоя это было трудноосуществимо, но к о н т о р а не собиралась запрашивать о помощи. Оптимальный вариант нашелся быстро. Старший ткнул во второго мента:
- Ты садишься в такси с продавцом… И смотри в оба! Со мной поедет этот… - он показал на уголовника в машине. - На кейс - мастичную печать и ко мне на сиденье. Отправляемся колонной. Между нашими машинами - такси с покупателями.
- А не уйдут, товарищ капитан? - второй мент кивнул на Андижанца и Уби.
- Без денег? - старший усмехнулся. - Так не бывает! Сумма уж очень большая! Итак: всем понятно? Едем в ГУВД на Петровку, 38. Там будем разбираться… Впереди "Волга". За нею такси с покупателями. Дальше второе такси - с продавцом. Ясно?
Мальчишка-таксист возмутился:
- А кто заплатит?
- Мы!
- Знаю я! - Пацан осмелел. - От хрена уши!
- Поговори!
В переулке было по-прежнему безлюдно. Какая-то машина свернула было с боковой улицы, но тут же подала назад: водитель разглядел подозрительную возню у тротуара.
- По маши-нам! - старший поднял руку. - Предупреждаю: при попытке к бегству по транспортным средствам может быть применено оружие. Всем ясно?
Андижанцу казалось: он видит сон о себе.
"За какие-нибудь три минуты! И ни платков, ни денег… И сам на грани ареста!"
Позади, на сиденье, матерился Уби. Все больше заводил себя. Для полноты ощущений ему просто было необходимо получить рукояткой ментовского пистолета по дурацкой башке. Мент-водила заметил это:
- Привести в чувство? Или сам справишься?!
С Духовского двинулись колонной.
Впереди - черная "Волга" с ментами, с повязанным б ы к о м, телохранителем. С кейсом, полным денег.
За ней - машина с Андижанцем и Уби.
Замыкал Хабиби и его рыхлый с залысиной со лба таксист. Со вторым ментом. С японскими платками в багажнике. Коробки, от которых Хабиби не успел отделаться, играли теперь роль жернова, привязанного к шее утопающего.
- Не спеши! - сразу же коротко приказал Андижанец таксисту. Андижанец с Уби, с мальчишкой-таксистом стартовали, спереди и сзади зажатые конторой. Постепенно к Андижанцу возвратилась способность контролировать ситуацию.
- Не растягиваться! - донеслось из первой машины.
Между мостом и кладбищем висел запрещающий знак, контора свернула в объезд.
- Петровка, 38… Далеко? - спросил у таксиста Андижанец.
- Порядочно.
Улица была плохо освещена. Впереди показалась площадь. С бульваром. С крытым рынком. Сбоку, по основной трассе, со стороны моста сплошным потоком двигался транспорт.
"Воскресный день!"
Люди возвращались из загорода. С дач. С садовых участков. Было уже поздно.
- Еще медленнее!
- Понял.
Перед перекрестком таксист умышленно замешкался. Машины впереди и с ними неразличимая теперь ментовская "Волга" оторвались, захваченные общей гонкой. Их проблесковые огни мелькали далеко впереди. Такси с продавцом еще не появилось. Вторая волна машин, сзади, только пока приближалась.
- Теперь можно!
За перекрестком шли в общем потоке. Движение было односторонним.
- Еще тише! - Андижанцу показалось, что они снова движутся слишком быстро.
Таксист кивнул на трассу:
- Что-то случилось…
- Справедлив Аллах! - Уби ни на секунду не усомнился в том, что судьба покарала ментов. Заслуженно. Мгновенно. Неумолимо. - Слава Аллаху!
Перед автобусной остановкой впереди открылись выбывшие из гонки автомашины. Транспорт их медленно объезжал. Уби прильнул к стеклу - черной "Волги" среди пострадавших не было.
- Слышишь, водитель! - Андижанец обдумал мысль. - У нас к тебе дело! Мы отблагодарим! А это - задаток! - он держал в руке деньги. - Ты отличный малый! Сейчас ты свернешь! Отвезешь нас к ближайшему метро… - Андижанец положил купюры между сиденьями. - Договорились?
- Ты все тут лучше знаешь!
По тротуару шли люди. Светофор на углу показал желтый.
- Давай!
- Могут прав лишить! - Таксист трусил.
- Скажешь: "Мне угрожали!" Ну!
Таксист на мгновение задумался. Впереди был переулок.
- А-а… Где наша не пропадала!
Мальчишка-таксист с ходу вильнул в крайний ряд. Послышалась ругань. Визг тормозов. Но это уже было позади. Переулок оказался длинный, сломанный, как колесо самоварной трубы. Андижанец взглянул в заднее стекло - за ними никто не увязался.
Проскочили еще несколько улиц. Все был тихо.
"Ушли! Без платков, без денег!.."
С утра следовало начинать все сначала. Андижанец обернулся к Уби:
- Как насчет другого поставщика?.. Телефон его жив?
- Директора ресторана? Он у меня там, гостинице… - Амбал выматерился; его все еще не отпускало. - Сволочи! Если б пистолет был…
- "Если бы пистолет", если бы еще Фарук был с нами…
- Когда он приезжает, Голубоглазый?
- Завтра с утра. С новосибирским…
Таксист уже притормаживал, осторожно переходя в крайний ряд. Впереди показалось невыразительное здание метро. Круглое, с надземным вестибюлем. Чуть сбоку качался ярко освещенный трамвайный вагон.
- Приехали…
- Думаешь, они будут нас искать? - спросил Уби.
- Не знаю… - Андижанец уже открывал дверцу.
Заместитель министра внутренних дел генерал Жернаков поправился, убрал рюмку в стол. Вслед за бутылкой "Армянского". В голове прояснилось. Заел ломтиком лимона с песком и молотым кофе поверх - "николашкой". Любимой, по свидетельству многих, закусью Генерального штаба. Потом отпер дверь, подошел к окну. Из кабинета открывался вид на изогнутые спины крыш. "Мир чердаков, черных смотровых окошек…"
Все руководство министерства давно уже переехало в новое здание - на Житной, рядом с французским посольством, только Жернаков да еще несколько генералов остались на Огарева.
В кабинете стояла ставшая обычной за последние эти недели тишина. После той коллегии Жернакова не беспокоили. Вопрос о его отставке был предрешен. Ждали, пока пройдет шум. Чтоб все - втихую. Как в омут. Камнем.
Жернаков решил еще принять. Но помощник в приемной - словно почувствовал - вырос в дверях:
- Чайку, Борис Иванович?
- Можно!
- Уже готов!
Помощник - красавец подполковник в свои тридцать с небольшим - поставил на столик в углу заварной чайник. Сухарики.
"Тревожится…"
С помощником было ясно.
"Если замминистра попрут, как к тому и идет, на нем тоже, считай, ставь крест! Никто не возьмет! - Жернаков не раз думал об этом. - И верно! Зачем? Что умеет? Закончил блатную Омскую школу - единственное учебное заведение, готовящее офицеров прямо из десятиклассников. Все детки начальства ее прошли. На земле и дня не работал. Сразу в министерство… Теперь подполковник. Чай заваривает. Трахается. Еще в сауну ходит. В "дипломате" завсегда веничек, эвкалипт…"
- Пожалуйста, Борис Иванович! С травками!
- Отлично… Теперь набери-ка мне Московское транспортное…
- Есть!
На проводе уже был начальник московского управления генерал Скубилин:
- Слушаю вас, Борис Иванович…
"Этот поймет… - у Жернакова стало теплее на душе. - Если за мной дверь в министерстве закроется, этого тоже сразу съедят! Самое позднее - на другой день…"
- Как обстановка?
- Докладываю… - Скубилин вооружился цифрами. Словно и не знал о нынешнем подвешенном положении заместителя министра - куратора и своем собственном. - Сведения по первой позиции… Теперь вторая… Третья…
Жернаков слушал вполуха. Цифры пролетали, не задевая. Как вагоны длиннющего, шедшего с ходу состава.
- Как в дальнем следовании?
- Пассажиропоток возрос! И с ним преступность. Спекулянты и картежники - все в Москву!..
- Принимай меры, Василий! Систему фильтров…
- К каждому вагону милиционера не поставишь, Борис Иванович!
- Надо! Не тебе объяснять. И именно теперь! Нам никак сейчас с тобой нельзя опускать руки! Сожрут!
- Понял…
Жернаков положил трубку, снова подошел к окну. Верхние этажи зданий, голые крыши. Загадочный, вычлененный из городской жизни шипу, особый мир. Колесо жизни не стояло на месте. В преддверии очередного, Двадцать седьмого съезда КПСС в столицу подбиралась свежая команда. Сейчас ей освобождали места, резервировали жилую площадь, готовили должности. Самолетами, поездами правили в Москву новые Большие Боссы…
Жернаков не услышал звонка. Телефонный аппарат с тяжелым металлическим гербом посредине давно уже пребывал без надобности. Жернаков успел забыть, когда в последний раз им пользовался.
- Борис Иванович! Вас!..
На пороге появился помощник. Замминистра взглянул недоумевающе. В первую секунду до него даже не дошло, о чем тот говорит, показывая на "вертушку".
- Кремлевка, товарищ генерал! Большие люди… - Он чуть не сказал "Боссы".
Звонили из Отдела административных органов ЦК. С самого верха.
- Борис Иванович… К вам подъедут два наших товарища. У них проблема… - В голосе чувствовалась нотка одолжения. Речь шла, безусловно, о личном. - Надеюсь, поможете…