- Конечно… - Жернаков заторопился. - Все, что в моих силах…
Произошло чудо. Сам обратился не к министру - вчерашнему председателю Комитета государственной безопасности, а к его опальному заму - кандидату на "выкинштейн", единственному, однако, в руководстве министерства практику-разыскнику и нормальному юристу - не заочнику и не вечернику.
- Никуда не уезжаете, Борис Иванович?
- Нет-нет!
- Они сейчас будут…
Помощник уже бежал вниз, в вестибюль. Встречать. Жернаков не представлял, какого рода помощь требуется, на всякий случай связался с Московским транспортным управлением - со Скубилиным.
- Жди моего звонка, Василий! Никуда не уходи!
- Слушаюсь, Борис Иванович!
- Придержи своих разыскников… Чем черт не шутит! Могут понадобиться…
Долго пребывать в неведении ему не пришлось. Через несколько минут помощник уже вводил Высоких Гостей. Вновь назначенные завотделом ЦК и прокурор Генеральной прокуратуры. Оба - сибиряки. Бывший Первый областной и его шурин.
Разговаривали при закрытых дверях. Недолго. Быстро уехали. Не хотели, чтобы их здесь видели. После их отъезда Жернаков сразу же самолично позвонил генералу Скубилину.
- Через пятнадцать минут будь в метро на "Октябрьской". Внизу, на платформе.
Он ничего не объяснил.
- Борис Иванович! - взмолился Скубилин. - Скажите только: что это? Во зло нам? Или…
- Новость-то?
- Да. Или во благо?
- Как обернется… Не знаю. Не телефонный это разговор…
Замминистра оставил машину у тротуара, почти бегом пробежал в метро. Уже в вестибюле обернулся, провел глазами по эскалатору:
"Не хватало еще, чтобы навязали "хвоста" из министерства!.."
Ничего подозрительного позади он не обнаружил.
В центре зала бродило несколько пар. Пассажиров на станции было немного. В туннеле, в направлении "Третьяковской", грохотал только что отошедший состав. Генерал Скубилин, начальник Московской транспортной, гренадерского вида, корпусной, в штатском, уже ждал внизу. Он еще издали увидел замминистра, оглядел оценивающе: "Сдает старик… Типичный пенсионер из бывших…"
Замминистра с ходу направился к нему.
- Есть дело, Василий! - Он потянул Скубилина к ближайшей колонне, словно бы тот, как раньше, много лет назад, все еще ходил у него в помощниках. - Нам предоставили шанс…
Он вдруг замолчал: похожие на девиц два паренька - у каждого по серьге в ухе, длинноволосые, пластичные - облюбовали место по соседству.
- Давай вон туда…
Он перетащил Скубилина на противоположную сторону.
- Ну и время! Кругом педики.
- Что-нибудь случилось?
- Случилось, Вася. Звонил этот! Сам!
- Узкий?
Речь шла о самой верхотуре Отдела административных органов. Узкий был вершиной. Чем-то вроде Анапурны в системе Гималаев.
- Есть Бог на свете! - Жернаков как-то сразу преобразился, его было трудно узнать. - У них большое ЧП!
Он огляделся: никого рядом не было. Длинноволосые находились вне зоны слышимости, разговаривали между собой.
- Дай ухо! Осторожность никому не навредила…
Скубилин пригнул тяжелую - вдвое против стандарта, с крупным лбом голову.
- Партийные билеты увели!
- У самого?!
- У вновь назначенной номенклатуры. Сегодня ночью!
- А мы-то тут с какого бока? - Скубилин не понял.
- В поезде! В вагоне "СВ". По ярославскому ходу…
- Там только к с и в ы?
- Остальное - мелочь. Бумажники, авторучки. Денег немного.
Замминистра бросил взгляд вдоль платформы. Волосатая компания у колонны распрощалась, парни слиняли. Сверху спускалась группа африканцев - черные девушки с грядками в прическах, в пестрых кофточках.
- Если вернем документы, можно тем решением коллегии подтереть себе задницу! Чувствуешь?
Скубилин понял это получасом раньше, как только Жернаков позвонил. Теперь его интересовала практическая сторона.
- Подозреваемый задержан?
- Нет. Сразу после кражи он выскочил из поезда… Там, на путях, стоял скорый. Ему дали отправление раньше.
- Понял.
- Преступник мог этим воспользоваться. Тогда он прибыл в Москву сегодня рано утром. Раньше, чем потерпевшие…
- Билет с ним?
- У проводницы. Он едет в Бухару. Через Москву. Но главное, приметы. Я думаю, он должен всплыть. Молодой, высокий. В костюме-тройке, в белой сорочке с галстуком…
Скубилин слушал скептически. Главное Жернаков отнес на конец:
- Азиат, а глаза - голубые!
Вокзал встречал ранних пассажиров первой суетой столичных платформ, непрекращающимися объявлениями по радио, пустыми бегущими по фасаду строчками. Вроде этой: "…СССР - самая транспортная в мире держава…"
Фарук быстро прошел длинный, почти полуторакилометровый перрон. Ближайшие телефонные аппараты висели вдоль наземного вестибюля метро, на площади.
"Срочно вызвать Уби и Андижанца!.."
Он не чувствовал себя в безопасности.
Внешность была слишком приметна: высокий, мускулистый азиат в классической тройке с галстуком. "Главное - глаза…" Неожиданные на скуластом лице голубые глаза - живое свидетельство смешения рас.
Фарук набрал номер, привычно наблюдая за окружающим. Прозрачный - из стекла и стали, со множеством касс, залов для транзитных и пригородных пассажиров, грохотом тележек носильщиков, шумом и сутолокой, - выдвинутый вперед, к путям, Ярославский вокзал, как мол, разбивал людскую волну, катившую от платформ к площади.
- Алло! - Андижанец не ждал звонка. - Я думал, ты будешь чуть позже.
- Пришлось поменять лошадей…
- У нас неудача… - Андижанец объяснил в двух словах. - Ни платков, ни денег!
- Обо всем поговорим… - Фарук объяснил, куда он должен подъехать. - Ты мне тут срочно нужен!
- Будить Уби?
- Теперь уже некогда. Давай сам…
Они знали друг друга давно - с тех пор, как начали выступать за сборную, оба мастера международного класса, экс-чемпионы…
- Только быстро!
- Еду.
Голубоглазый вернулся на платформу.
Все было тут как обычно. Никаких ментовских приготовлений к приему поезда с Боссами он не заметил. Только на площадке, перед входом, виднелась пара лимузинов и рядом сотрудник Девятого управления охраны КГБ. Он, казалось, был весь поглощен чтением многокрасочного иллюстрированного издания.
"И всегда-то в руках у вас одно и то же… - подумал Голубоглазый. - Или журнал, или газета… Такая вы читающая публика!"
Фарук мог быть доволен собой: он проскочил между Сциллой и Харибдой. Северная дорога представляла собой гигантскую ловушку для тех, кого искала милиция. Мотню огромного бредня, протянувшегося почти на тысячу километров, между Буем и Кировом.
И он здесь - в Москве!
Голубоглазый посмотрел на часы - к прибытию новосибирского фирменного Андижанец должен был успеть.
"Такая служба…"
Новый этап в жизни обоих начался с "Белого дома" - "Ак уй" - небольшой чайханы, которая последнее время служила резиденцией известного воровского авторитета. Чапан, объявивший войну любой несправедливости, вел прием в Белой чайхане круглосуточно. Было неизвестно, когда авторитет спит. Его можно было видеть в любой час. Тут всегда были свежий чай и лепешки. Чапан сидел на возвышении - сопе, покрытой ковром. Лично подавал гостю пиалу с кок-чаем. В чайхану шли люди, искавшие реальную справедливость и действенную помощь. С Чапаном было просто. Если он говорил: "Да", это означало "да". И никогда не могло стать "нет". Без резолюций, без проволочек. Решение было окончательным и обжалованию не подлежало. Авторитет был широк по натуре и щедр. Дехканин, чей разбитый рыдван он случайно задел на шоссе, не предъявил ему никаких претензий.
- Мои дети живы - и, значит, все хорошо…
За это Чапан подарил ему новый "Москвич".
С ним не могли соперничать ни милиция, ни прокуратура.
Каждому, кто обращался за помощью, сообщалась стоимость услуг, и, если цена его устраивала и он вносил деньги, его просили оставить номер телефона. Не было ни одного случая, чтобы у человека взяли деньги и подвели. Обычно через пару-тройку дней раздавался звонок:
- Колеса ищете?
- Да, да!
- Подъезжайте сейчас…
Называлась тихая улица или переулок.
Или:
- Подходите к кинотеатру…
Адрес постоянно менялся. Но похищенная машина обязательно оказывалась в назначенном месте. В полном порядке.
Иногда владельцы пробовали хитрить: вносили не полностью назначенную им сумму. В этом случае они, как правило, обманывали сами себя: в машине могло недоставать магнитолы, а то и колеса. Точно - с учетом недоплаченного…
Со временем услуги, оказываемые Чапаном, расширились.
К авторитету стали обращаться для защиты индивидуальной деятельности, кустарного промысла, продукции. Для выполнения этих заказов Чапану потребовались люди, имевшие имя в большом спорте. В Белой чайхане появились боксеры - бывшие чемпионы и призеры первенств Союза, спартакиад, мастера международного класса - братья Баранниковы, Фарук… Появились вакансии телохранителей. Газета "Советский спорт" не зря предупреждала, анализируя судьбу выдающихся американских спортивных деятелей: "Большой спорт, ребята, - верный путь в большой рэкет!" Вот и дождались!
С Андижанцем после долгого перерыва судьба свела Голубоглазого тоже в Белой чайхане. Андижанец ждал очереди на прием. Пил чай. Авторитет в тот вечер был занят, как никогда: освобождался от одних посетителей, встречал других. Угощал чаем, лично наполнял пиалушки. Время тянулось. Наконец в какой-то момент помощник Чапана - востроглазый молодой зверь - подсел к Андижанду, традиционно приложил ладонь к сердцу:
- Как здоровье, брат? Как настроение? Какие дела?
Случай, приведший Андижанца в чайхану, произошел пару недель назад. Мощный "КамАЗ" наехал на его стоявший у дома "жигуль", смял крыло, подфарники, бампер. Задел мотор. Гаишник, видевший все, когда к нему подбежал Андижанец, только развел руками:
- Шофер этот из Белой чайханы! Договаривайся сам!
Андижанец отыскал водителя, тот не отрицал вины, обещал помочь с ремонтом.
- Но, видно, забыл или что-то помешало. Бывает… - Андижанец знал, как осторожно в таких беседах следует подбирать выражения. - А я-то до сих пор без машины!
- А кто шофер?
- Работает на комбинате… - Андижанец назвал кличку.
Зверь отошел.
В чайхану заходили новые люди, авторитет приветствовал их, усаживал рядом. Из кухни беспрестанно вносили лепешки, чай. И, наконец, тот же молодой помощник:
- Вас приглашают…
- Салам…
Чапан собственноручно налил Андижанцу только что специально заваренного для них свежего чая, спросил о семье, об успехах. Потом перешел к делу.
- Вон он! - Чапан кивнул на сторону. У дверей, униженно кланяясь, стоял шофер "КамАЗа". Пока Андижанец ждал, его доставили в чайхану.
- Подойди…
- Я тут, Чапан-ока…
Авторитет не удостоил его разговором. Приказал только:
- Отремонтируешь машину. Быстро. И мне доложишь. Мастеру скажи, пусть поставит все самое лучшее. Передай: я лично очень его об этом прошу… Понял?
- Будет сделано, Чапан-ока!
Водитель понял, что легко отделался, мгновенно улетучился. Машину восстановили. Андижанец остался при "Белом доме". С Чапаном. С братьями Баранниковыми. С Фаруком. Менялись заказы, поручения. Андижанец помогал Уби купить в Москве партию японских платков, обеспечить ее доставку. Фарук разобрался на выезде - там, где люди Белой чайханы испытывали на себе местное силовое давление. Таких пунктов со временем становилось все больше - Москва, Новосибирск…
- Граждане, встречающие пассажиров… - подсуетилось вокзальное радио.
Андижанец появился в самый последний момент.
- Фарук!..
Поговорить снова не удалось: фирменный Новосибирск - Москва уже подрагивал на входных стрелках. Но главное Андижанец успел рассказать.
- …Такие дела. Хабиби взяли! Меня и Уби ищет контора…
- Что-нибудь придумаем… - Фарук поправил пистолет: он носил его за поясом сзади.
- У нас есть запасной вариант. Уби раскопал… - поспешил с сообщением Андижанец. - Директор ресторана при Павелецком вокзале… На вечер мы заказали купе на Бухару…
- Ты уже говорил с этим человеком?
- Пока нет… У тебя проблемы? - Андижанец кивнул в сторону платформы.
- Хочу кое-кого проверить…
Голубоглазый не отрывал взгляда от вновь прибывших. Пассажиры "Сибиряка" потоком двигались с платформы к спуску метро - квадратному провалу в начале перрона.
- С чайханой не связывался? - Голубоглазый кого-то увидел, осторожно начал движение. Теперь они перемещались вместе с толпой.
- Не успел.
- Потом вместе позвоним…
Фарук легко лавировал среди пассажиров. Обзор постепенно расширялся. Впереди показались лимузины. Обе машины были уже на ходу. Второй сотрудник Управления охраны сопровождал в толпе обоих Боссов - респектабельных, в строгих костюмах, с вывязанными аккуратно галстуками. Голубоглазый взглянул украдкой: вблизи лицо Первого Босса выглядело постаревшим и удрученным. Теперь Фарук и Андижанец двигались поперек толпы в направлении площади трех вокзалов. Положение для Андижанца постепенно прояснилось: Голубоглазый пас молодого парня в джинсовой паре с кейсом.
- Кто это?
- Пай-Пай. Нам нужны его связи…
Дальше двигались "вилкой" - трезубцем с Пай-Паем в середине. Парень шел быстро. Они прошли уже достаточно большое расстояние.
Недалеко от Красносельской Пай-Пай неожиданно свернул в переулок к домам, юркнул под арку. Тут и пригодился Андижанец, которого Пай-Пай нигде не мог видеть. Андижанец первым вошел в проходник. Впереди оказался еще переулок - пустынный, с невывезенными мусоросборниками, с досками на заколоченных дверях домов. У тротуара виднелось припаркованное такси и еще иномарка-пикап. Рядом стояло несколько мужчин. Они обернулись. У Андижанца потемнело в глазах. От иномарки отделился молодой, стремительный, с впалыми щеками, в кожаной куртке, сделал несколько шагов навстречу Пай-Паю. Они обнялись. Это был старший опергруппы конторы, задерживавшей их вечером накануне с платками в переулке у Даниловского кладбища. Сбоку возвышался знакомый здоровяк-мент. Таксист-водитель - рыхлый, с залысиной со лба - что-то поправлял в капоте. Андижанца не заметили. Он круто повернул назад, навстречу Голубоглазому.
- Мне дальше нельзя! - От неожиданности у него перехватило голос. - Я их знаю. Там вчерашний таксист, который привозил Хабиби. И с ним менты, которые нас брали… - Андижанец уже сворачивал назад, под арку. - Я буду ждать на углу…
После разговора с заместителем министра генерал Скубилин погнал с ходу на Павелецкий вокзал. "Главное - не дать выскочить из столицы!" Надежда была на линейный отдел транспортной милиции, прикрывавший столицу с юго-запада. Выходцы из Азиатского региона давно уже предпочитали пользоваться им, а не Казанским, где концентрация милиции и жулья на квадратный метр достигла критической отметки.
"На Астрахань. Перед Каспием свернуть на восток! И вот она, Центральная Азия! Даже короче! Тут мы его и должны взять…"
Начальник управления нервничал. Сложность заключалась в малом.
Генерал Скубилин и начальник линейного отдела, бывший его протеже - Картузов, неожиданно оказались по разные стороны министерских баррикад. Новые друзья Картузова как раз и вели прицельный огонь по Жернакову, добились решения коллегии, ставившего заместителя министра не у дел.
"Вкалывать придется в двух направлениях… Капкан на Голубоглазого и сетку - на похищенные к с и в ы…" Подъезжая к Павелецкому, Скубилин уже знал, кого куда направить - у него имелись верные люди и испытанные способы воздействия.
- Приехали, товарищ генерал…
- Давай прямо к дежурке!
Шофер прервал мысль, прибавив злости.
- Бардак! Мышей не ловите! - Начальник управления ворвался в линейный отдел как смерч. - Картузова немедленно сюда по рации! Заместителя Омельчука ко мне! В класс службы! Срочно! Засекай время!
Заместитель подполковник Омельчук - осанистый, ладный, в пыльной, давно не чищенной форме - вломился уже минуты через три.
- Разрешите, товарищ генерал?
Скубилин, как тигр, ходил взад-вперед по учебному классу, где проводились обычно инструктажи милицейских нарядов.
- Заходи, заходи!..
- Здравия желаю!
Заместитель Картузова в свое время сразу и безоговорочно принял сторону начальника управления. Теперь пожинал плоды собственной дальновидности.
- Трудишься? - Скубилин поднял руку.
- Стараемся вовсю, Василий Логвинович! - Был он не прост: без поддержки, полагаясь ла себя одного, поднялся от постового милиционера до зама крупного линейного отдела. - Да кто оценит?
- Садись, подполковник. Я тебя ценю. Тебе мало?
- За это спасибо, товарищ генерал.
Омельчук присел. Осторожно, как на хрустальную вазу. Веса в нем было предостаточно.
Скубилин прошелся по классу. Времени для дипломатии не было - сразу взял быка за рога.
- Ты руководителя патрульно-постовой службы знаешь? Своего непосредственного начальника?
- В управлении? - Омельчук не сразу понял. - Знаю!
- На днях уходит… На заслуженный отдых!
У Омельчука сладко заныло в коленках.
- Смекнул, подполковник?
- Товарищ генерал!.. Но как? Без протекции… У меня ведь никого, кроме вас! - Он хотел подняться, но Скубилин остановил.
- Сиди! Я скажу, что делать… - Он подошел к двери, открыл - из коридора их никто не подслушивал, - снова захлопнул. - Ориентировку о розыске, которую сейчас передали… читал?
- Азиат с голубыми глазами?
Омельчук поднялся. Мятая, прослужившая не один срок форма на нем расправилась, готовая треснуть. "На форме экономишь, - подумал Скубилин. - Как получил майором, так и носишь. Только погоны поменял!"
Вслух заметил:
- Он самый! Голубоглазый… Дело серьезное.
Омельчук молча ждал продолжения.
- Полетишь в командировку. Прямо сейчас…
Это было как снег на голову.
- Вроде как проверяющий министерства по жалобам и заявлениям.
Заместитель Картузова шевельнулся:
- А предписание?
- У тебя будет бумага, подписанная заместителем министра генералом Жернаковым. Кроме того, туда позвонят! - Скубилин поманил его пальцем, зашептал, как перед тем Жернаков, в самое ухо. - Украдены документы. Азиат этот… Преступник… Наверняка их выбросил. Ты их найдешь!
- Понял!
- Все там потрясешь! Документы должны попасть сюда только через тебя! Ни в чьих руках не побывать! В милиции, если они там, все изымешь - первичные рапорта, черновики. Чтоб нигде ничего! Ни фамилии, ни адреса… Если там их нет - пройдешь перегоны. Лично переговоришь с каждым железнодорожником… Каждый сантиметр проползешь. Осмотришь. - Скубилин притянул его за китель, не давая шевельнуться. - Привезешь документы - получишь должность и папаху. Срок звания у тебя когда выходит?
- Вышел уже! Перехаживаю в подполковниках!
- Вот видишь!
Омельчук наконец смог шевельнуться. Мятые форменные брюки на толстых ляжках напряглись.
- Домой надо? - Скубилин отпустил его. - Собраться? Жену предупредить?
Омельчук не поддался на провокацию.