Когда я открыла дверь в ресторан, мелодично прозвенел колокольчик. Холл перед гардеробом (кажется, теперь это называется "чилл-аут") тонул в полумраке, и никаких швейцаров я гардеробщиков не читалось. Я кашлянула, но ко мне никто не бросился, как к дорогому гостю. А следовало бы, учитывая, что клиенты в ресторан не ломились. Интересно, окупится ли содержание ресторана, если за день в нем пообедают от силы три человека, даже если они все будут жрать черную икру поварешками?
В полутемном гардеробе послышался какой-то шорох. Подойдя поближе и расстегивая на ходу пальто, я обнаружила затаившуюся за деревянной ставней гардероба пожилую женщину, она сидела на стульчике, склонившись над книгой. Заметив меня, гардеробщица закрыла книгу и сунула ее куда-то вниз. С приветливой улыбкой она поднялась мне навстречу и приняла мое пальто, услужливо подставив под него пластмассовые "плечики".
- Добрый день, - сказала она. - Молодой человек вас уже ждет.
Я кивнула, даже не удивившись ее замечанию: наверняка Кораблев уже там, и наверняка он - единственный посетитель, и на обычный вопрос официанта, один он желает пообедать или кого-то ждет, ответил, что ждет даму. А может, сразу гардеробщице сказал, - мол, еще дама моя должна подойти. А поскольку другой дамы в окрестностях не наблюдается… Но гардеробщицу я взяла на заметку. Допускаю, что увлекшись книгой, она не видела, кто входит и кто выходит; только куда девать колокольчик, исправно оповещающий о визитерах? Если Нагорный с женой выходили без сопровождения, то колокольчик должен был звякнуть один раз, а если за ними кто-то пришел и вывел их, то два раза. А показаний гардеробщицы, кстати, я вообще в деле не помню. Неужели ее так и не допросили? Но я тут же спохватилась, что, во-первых, с момента исчезновения Нагорного прошло больше полугода, все это случилось в самом начале июня, так что, может, эта гардеробщица тогда и не работала. А во-вторых, все-таки было лето, и гардероб мог быть вообще закрыт. Но по-честному, в первом варианте следователь должен был подшить в дело справку о том, какие гардеробщики работали в день исчезновения Нагорного, а во втором - справку или показания кого-нибудь из сотрудников ресторана о том, что гардероб в тот день вообще не работал. По крайней мере, я бы сделала именно так. Что ж, план расследования пополнился еще двумя пунктами.
Кораблев ждал меня в зале, и я удивилась, какой "Смарагд" небольшой ресторан. Мне показалось, что темноватый зальчик был размером не больше двадцати метров. Интерьер оформлен в псевдорусском стиле, деревянные столы оборудованы встроенным грилем - наверное, для блюд, которые готовятся при заказчике или самими едоками, а над столами на этот случай была предусмотрена вытяжка. Правда, я сразу не поняла, что это такое, необходимые разъяснения дал мне Кораблев. При входе в зал висела скромная табличка с именем модного дизайнера, исполнившего интерьерные работы. На стенах были развешаны оленьи и лосиные головы, охотничьи рожки, чучела фазанов и прочие атрибуты помещичьего досуга. Ленька из угла, из-под раскидистых рогов, призывно помахал мне рукой.
Как всегда, когда я бросала первый взгляд на Кораблева, меня пронзала острая жалость к нему. Я сразу отмечала поседевшие виски, заострившиеся скулы, тоскливый взгляд; но уже через пять минут, пообщавшись с Леней, переставала его жалеть и только соображала, чем его побольнее стукнуть за его занудство.
- Я вам заказал оладьев с икоркой на закуску, - сказал он мне вместо "здрасьте". - А с Горячим блюдом сами определитесь.
За моей спиной тут же, как из воздуха, материализовался официант и вложил мне в руки увесистое меню, я даже вздрогнула от неожиданности.
- Я вообще-то есть не хочу, - сказала я, даже не раскрывая кожаную папку меню, но официант склонился к моему плечу и прошептал:
- Сегодня дивная паровая стерлядь, очень рекомендую. Может, соблазнитесь?
Я отрицательно покачала головой, но официант настаивал:
- Тогда рябчики в сметане. Пальчики оближете! Нежнейшие! Наш шеф-повар сегодня очень постарался.
Приговаривая так, он снял со стоявшей передо мной сервировочной тарелки крахмальную салфетку и ловко расстелил ее у меня на коленях, чем невероятно меня смутил.
- Так что насчет рябчиков? - поинтересовался он интимно.
Я не сдавалась, и официант, перечислив еще пару блюд, перешел к теме напитков, от души - в этом я не сомневалась - советуя мне употребить лучшие вина Франции, Австралии или Южной Африки. Но и тут я стояла насмерть, и официант, вконец разочарованный, забрал меню и неслышно скрылся где-то за кулисами.
- Здравствуй, Ленечка, - сказала я тепло, торопясь, пока Кораблев не раскрыл рот и не вызвал у меня острого желания его стукнуть. - Как твое здоровье?
- Неужели кого-то интересует мое здоровье? - проговорил тот с интонациями ослика Иа.
- Тут подоспевший официант поставил на стол блюдо с дымящимися оладьями, а к ним - маленькую хрустальную икорницу с черной икрой, с воткнутой в икряную горку серебряной лопаточкой, и еще две хрустальные ладьи, одну со сметаной, вторую с мелко нарезанным зеленым луком. Следом за закусками на стол явилась морозная стопочка с водкой. Кораблев милостиво махнул официанту, и тот исчез. Ленька положил себе на тарелку пару оладий, щедро помазал их черной икрой, сверху полил сметаной и посыпал зеленым лучком; выдохнул и, зажмурившись, опрокинул в рот стопку, После чего виртуозно заглотил приготовленную закусь. Придя в себя от неземных ощущений, гамма которых пронеслась по его челу, он подвинул ко мне блюдо с оладьями и помахал над ними рукой.
- Вы ешьте, пока горячие.
И когда я уже понесла вилочку, чтобы наколоть оладью, продолжил:
- Да, кстати, Мария Сергеевна, у вас деньги-то есть? А то я на мели совсем. Полковник Кудасов нищ, - и он по-клоунски вывернул оба кармана, показав мне их из-под стола. Я поперхнулась, у меня с собой были деньги, но я совершенно не представляла себе, в какую сумму обойдется тут потребление водки, икры и рябчиков; следовательской зарплаты может не хватить. Что тогда делать? Из пустого зала дорогого ресторана не сбежишь, как в студенческие годы, не заплатив. Оставить им в залог часы или мобильный телефон?..
Словно услышав мои панические мысли, в арке, отделяющей зал от чилл-аута, ненавязчиво нарисовалась мускулистая фигура местного вышибалы. Он задумчиво смотрел в пространство, загораживая своими бицепсами и трицепсами все пути к отступлению.
- Они бы раньше такими бдительными были. Полгода назад, когда у них из-под носа мужика с бабой свистнули, правда, Мария Сергеевна? - Кораблев заговорщицки подмигнул мне, кивнув в сторону вышибалы. У меня в глазах потемнело от злости.
- Ну, Ленька!
- Чего? - Кораблев сделал невинный вид. - Вы чего, испугались? Правда, что ли, подумали, что я без денег? Шутка.
- Убила бы, - тихо сказала я. Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя, поскольку устроить скандал Кораблеву под ласковым взором вышибалы я не могла, а просто подняться и уйти было бы нерационально, я ведь пришла не оладьи есть, а делом заниматься. Пока я переводила спертое в зобу дыхание, Ленька продолжал что-то гундосить про полную неспособность женщин сконцентрироваться на главном, про отсутствие у них же чувства юмора и про присутствие жлобства, выражающегося в том, что им жалко пары рубликов на поправку здоровья коллеги-инвалида.
- Ну ладно, ладно вам, - наконец сказал он, - ну бывает, я ведь в семинариях не обучался. Ну, простите, Мария Сергеевна, я дурак.
- К этому моменту я уже перестала драматизировать ситуацию, трезво осознав, что имела полное право не озабочиваться мыслями о том, как Кораблев будет расплачиваться за трапезу, я же дама все-таки. Попутно я осознала, что так болезненно восприняла глупую Ленькину шутку только потому, что в течение многих лет являлась основной кормилицей всех родных и близких, в связи с чем обязанность где-либо расплачиваться считаю своей по умолчанию. К тому же возле нас снова материализовался официант, препираться при котором было неприлично. Официант пришел с подносом, с которого снял и поставил на стол блюдо, прикрытое серебряной полусферой. Бросив взгляд на Леньку, он артистичным, Совершенно копперфильдовским движением эту серебряную крышку поднял и явил нашим взорам двух жалких птичек, политых каким-то серым соусом.
- Рябчики в сметане, вуаля! - объявил он вполголоса, бросил крышку на поднос и удалился.
Кораблев принюхался к рябчикам и вздохнул.
- Каким тут все-таки дерьмом кормят, - поделился он со мной. - А эта их стерлядь паровая - гадость редкостная, хуже мойвы. А икра носками воняет. За что только деньги дерут!
- А зачем ты эту гадость ешь? - не удержалась я.
Кораблев перегнулся ко мне через стол.
- Из оперативных соображений, - веско сказал он. - Конспирация.
- Понятно, - я уже улыбалась.
- Ну так что, прощаете меня?
- Прощаю, но в последний раз.
- Ну и ладно.
Кораблев облегченно вздохнул, обратился взором к рябчикам, закатил глаза и, отщипнув крылышко, стал жевать его с видом разведчика, раскусывающего ампулу с цианидом. Прожевав, он поднял на меня глаза и спросил:
- Чего думаете про дядьку Нагорного?
- Думаю, что убили его, - помолчав, ответила я. - Но вообще-то я тебя хотела спросить о том же самом.
- И я думаю, что убили. А что еще можно думать?
- Лень, я дело еще не очень хорошо знаю, поэтому думать могу все, что угодно.
- Например?
- Например, что он действительно скрылся, зная, что скоро сядет.
- А как же жена?
- Согласна, жена в эту схему не очень вписывается. Если он собирался рвать когти, то зачем жену убивать?
- Чтобы не сболтнула лишнего.
- Да? - я задумалась. - Но это можно допустить, если он супругу тихо ненавидел. Если они жили как кошка с собакой. А так, на первый взгляд, вроде у них была идиллия: вместе обедали, он целый час выкроил из своих деловых встреч.
- На самом деле у меня тоже нет данных, что он с какими-то бабами путался, наоборот, все в дом. Ну, а еще версии, Мария Сергеевна?
- Больше нет версий. Основная версия - его похитили и убили.
- Зачем?
- Об этом я тебя хотела спросить.
- Правильно.
Ленька обсосал крохотную птичью косточку и скривился:
- А соус сметанный у них прокисший. Придется в "Колобок" заезжать, хоть поем по-человечески.
- Зачем же так напрягаться, Леня? Мы могли бы просто попить кофе в баре.
Кораблев поднял на меня бесхитростные глаза. Он умел так смотреть - простодушно и беззащитно, его сразу становилось жалко и хотелось чем-нибудь помочь.
- Да нравится мне, как они салфетки на коленях тебе раскладывают.
Он только повел головой в сторону кухни, как официант не замедлил явиться.
- Кофе, десерт? - склонился тот над Ленькой.
- Счет.
Пока официант не принес кожаную папочку со счетом, мы молчали.
- Сколько? - поинтересовалась я, пока Ленька вкладывал в папочку деньги.
- Неважно, - отмахнулся Кораблев. - Я вас угощаю. Нет, серьезно, мне тут нравится, я готов жрать этих вонючих голубей, только чтобы мне салфеточку на коленях раскладывали. Жалко, что тут в халдеях одни мужики. Нет, чтоб официанточка мне коленки погладила…
На чай Ленька оставил ровно десять процентов от счета - я это посчитала, подглядев сумму счета и купюры, которые он достал из бумажника. Моих бы денег на этот обед не хватило.
Выйдя из обеденного зала, Ленька получил от гардеробщицы свое и мое пальто и щедрой рукой положил на стойку гардероба бежевую сотенную бумажку.
- Спасибо, - тихо сказала гардеробщица, благодарно принимая деньги. - Вы прямо как Валерий Витальевич, тот тоже всегда на чай давал, не скупился. А как-то с компанией тут был и за всех рассчитался, сто долларов мне оставил. Вот был человек душевный…
Вышибале, который любезно открыл нам дверь, Кораблев тоже что-то сунул в ладошку, но тот, в отличие от гардеробщицы, не стал откровенничать с нами про привычки их постоянных посетителей.
Мы вышли на набережную и облокотились на парапет, разглядывая разноцветный мусор, перекатывающийся по льду канала.
- Я покурю? - спросил Кораблев, и, не дожидаясь моего ответа, вытащил пачку сигарет.
- Ну что? - затянувшись, сказал он. - Могло так быть, что никто не видел, куда они делись?
- Нет, - признала я. - Не могло. Но неужели кто-то явился их похищать прямо в ресторан? Зачем эта морока? Я бы поняла, если бы супруги Нагорные мирно пообедали и вышли из ресторана, но ведь они исчезли, не дождавшись даже закусок…
- Да, мне тоже кажется, что вышли они добровольно. Только с чего бы они вдруг подхватились и выскочили из ресторана?
- Кстати, последний звонок перед обедом был на трубку Нагорного в тринадцать пятьдесят две, и этот человек допрошен. А следующий звонок - в четырнадцать пятнадцать, и Нагорный уже на него не отвечает.
- Может, звонили в ресторан? А там их просто позвали к телефону?
- И никто из халдеев об этом не проговорился? Сомнительно, чтобы купили весь ресторан, вместе с теткой на вешалке и с мордоворотом этим. А?
- Лень, а как насчет охранника? Он-то не при делах? Вдруг он никуда не уезжал, Нагорный тогда ведь мог выйти к машине, и жена за ним следом, а?
- Охранник уже у нас посидел, трое суток, - лениво ответил Кораблев. - Работали с ним серьезно, выжали досуха. Он тоже ездил обедать, к своей бабе, в кафе на Суворовском. Там его видели шесть человек, и постовой у главка его тачку заметил. К тому же охранник тупой, как угол в сто шестьдесят градусов. Если что, он поплыл бы сразу.
Ленька закашлялся и бросил недокуренную сигарету вниз.
- Леня, а его не могли спихнуть сюда, в канал? Было лето, народ тут не ходит, буль-буль - и нет Нагорного.
Кораблев с интересом посмотрел на меня.
- Могли. Но теперь до весны, когда лед стает.
- Вообще-то, если надо; лед можно сломать и запустить водолазов, - неуверенно предложила я. - А "Мегафон" никто не запрашивал? Они же могут определить, где находится трубка, на которую поступает звонок? В каком районе?
- Я запрашивал.
- И что?
- С двух часов он сам никому не звонил, а ему, насколько я помню, на трубу звонили в течение тридцати двух часов, без ответа. Потом - "аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети".
- То есть либо он выехал куда-то в глушь, либо, что более вероятно, трубка села и выключилась.
Мы с Ленькой снова уставились на грязный лед канала, а потом переглянулись.
- Выбросили трубку?
- Если только вместе с Нагорным. Все эти тридцать два часа трубка находилась в этом районе и никуда отсюда не двигалась.
- Они теперь могут сказать, где находится аппарат, даже если не прошло соединение? - удивилась я. - Как далеко шагнула вперед техника!
- Они могут сказать, где трубка, даже если никто на нее не звонит, просто аппарат включен и все.
Я улыбнулась, представив себе, что все эти полгода труп Нагорного мог лежать на дне канала, под носом у городской прокуратуры. Нет, это было бы слишком просто.
- Зачем тогда топить здесь мужа, а жену увозить в Красногвардейский район? - сказала я уже вслух. - Может, это с женой счеты сводили, а мужа грохнули, чтоб под ногами не путался?
- Ma-ария Сергеевна, - протянул Кораблев, - зачем так сложно мочить жену, на глазах у мужа, именно в тот момент, когда они вместе собрались пообедать, если жена ездит без охраны и целый день мотается по лавкам и салонам красоты? Да залег в кустах у солярия, шлепнул ее из пушки с глушителем, когда она выходит вся в маникюре и прическе, и все дела.
- Тоже верно, - уныло согласилась я. - Ну что, версию о том, что клиент сбежал из-под ареста, оставляем как рабочую? - Ленька кивнул. - Тогда говори, кому мешал Нагорный.
- Карапузу, - ответил Ленька.
- Карасеву? Нашему дону Корлеоне? Та-ак. А я-то думала, что Нагорный - его правая рука…
- Был до поры до времени. А потом стал сильно мешать.
- Чем это?
- Поднимал бунт. Внедрял в сознание орг-преступности, что "папа" уже стар и беззуб, что утратил позиции, и, главное, накануне своего исчезновения прилюдно попросил "папу" отчитаться о состоянии финансов кодлы. И "папа" пригорюнился, потому что с доверенным ему общаком все было проблемно.
Я присвистнула.
- "Тигру в зоопарке недокладывают мяса"? Так, может, все просто? Нагорному заткнули рот по заказу Карасева?
Ленька вздохнул.
- Если бы… У меня есть человечек надежный в этих кругах, так он клянется, что когда Нагорный пропал, "папа" был в бешенстве. Сразу из Москвы примчался и всех на ноги поднял, велел искать.
- Играл? - предположила я.
- Непохоже. Да и из других источников информация потекла, Карасев сам его искал, реально.
- Послушай, Леня, - я повернулась к нему, - работников ресторана кто-нибудь колол по-настоящему? Ну не верю я в то, что двое человек испарились из-за столика в ресторане так, что никто ни сном ни духом! Ты же сам видел, клиентов мало, меньше, чем официантов. Вроде ты их не видишь, а они ловят каждое твое движение. Плюс вышибала, гардеробщица - куда они все подевались? Вдруг все дружно захотели в туалет?
Кораблев вытащил вторую сигарету и неторопливо разминал ее в пальцах. - Да правда, правда все, что вы говорите, - поморщился он. - И их просто всех допросили, серьезно с ними никто не работал. Следователь сказал - не лезьте, я сам допрошу, кого надо.
- А с Карасевым работали?
Ленька повернулся и посмотрел на меня долгим взглядом.
- А как, Мария Сергеевна, вы представляете себе работу с Карасевым?
Я пожала плечами.
- Вот именно, - констатировал он. - Его же не закроешь просто так, на пару суток, сразу визг подымется. Можно только униженно просить об аудиенции и задавать вопросы. Последний раз с ним работали по убийству начальника рефрижератора в порту. Помните скандал с тремя тоннами окорочков, которые были загружены в холодильник, а потом пропали? Никто не сомневался, что это Карасев окорочка шваркнул. А тут как раз и начальника рефрижератора застрелили. Прокуратура написала отдельное поручение, мол, установите местонахождение господина Карасева и проверьте его на причастность к преступлению. Шеф вызвал идиота Татарина… Знаете Татарина?