- Понял, - кивнул головой Панов и подумал, что у этой деликатной, тонкой дамы нервы как пеньковые канаты: сын пропал, а она принимает массажистов и посещает фитнес-клубы. Но вслух позволил себе лишь поинтересоваться: - Жена Никандрова ездит в фитнес-клуб верхом?
Новиков уловил в вопросе скрытую иронию, но ее не поддержал и ответил подчеркнуто серьезно:
- Нет, свою лошадь велел оседлать Никита, сын Никандрова. От другого брака, понятно. Его много раз предупреждали, что выезжать на прогулку в лес одному - просто верх легкомыслия. Особенно после несчастья с Дэном. Хорошо, что я вовремя это заметил и настоял на сопровождении охраны. Хотя персонала не хватает: тех, кто не усмотрел за Дэном, хозяин уволил, а новых еще не подобрали. И электронная охранная система по периметру барахлит. Только людей зря гоняем: тревоги оказываются ложными. Полчаса назад опять сработала сигнализация. Послал ребят проверить территорию усадьбы, прилегающую к лесу, и почти наверняка проходят зря: просто где-то что-то закоротило. Но не отреагировать я не могу - а вдруг?! Еще повезло, что Нелли Григорьевна выезжает позже. Надеюсь, Никита к тому времени вернется с прогулки и охрана освободится. Проверку территории тоже закончат минут через сорок, - Новиков тяжело вздохнул, задумчиво почесал подбородок и оценивающе посмотрел на Глеба. - Ты не против, если в экстренных случаях я буду привлекать к сопровождению хозяев и тебя? Естественно, за эту работу предусматривается дополнительное вознаграждение.
- Да ради бога, - пожал плечами Пан. - Лишь бы деньги платили. Но мне в первую очередь нужно ознакомиться с системой сигнализации. Может, не ждать встречи с хозяйкой, а начать прямо сейчас? Никандров ведь уже дал такое указание.
- Да-да, шеф насчет тебя распорядился, но без разрешения Нелли начинать работу нежелательно. Извини, но я приключений на свою… эту самую… голову не ищу.
Приняв к сведению завуалированную характеристику новиковской шефини, Глеб невольно вспомнил и свою бывшую женушку, применявшую истерики в качестве оружия массового изничтожения всех возражавших ей, в первую очередь - мужа, и заочно посочувствовал "счастливому" супругу Нелли Григорьевны. Богатые, как и бедные, тоже плачут - по большей части из-за собственной глупости, а бедолагу Никандрова угораздило жениться в пятый раз, да еще на победительнице конкурса красоты-. От семейного счастья с такой возвышенной особой сбежишь еще и подальше Швейцарии.
Расспросить Олега Валерьевича подробнее о его хозяйке Панов не успел, да и вряд ли Новиков собирался с ним чересчур откровенничать. К тому же в кармане его модного пиджака мобильник запиликал про сердце, гибнущее "в огнедышащей лаве любви". Пока поклонник "вулкана страстей" выслушивал невидимого абонента, он все больше хмурился, а выключив мобильник, даже чертыхнулся, хотя перед этим ворковал медоточивым голосом: "Конечно, Нелли Григорьевна, разумеется, Нелли Григорьевна! Можете ехать сию минуту, Нелли Григорьевна!"
- Нелли сейчас уезжает, - пояснил он противоречия своей мимики с голосом. - Придется отправить с ней охранников Никиты, хотя они и не одеты подобающим образом. А мне остается только молить всевышнего, чтобы Никита Андреевич завтракал подольше и сам задержался с выездом на прогулку. Надеюсь, что охранники, проверяющие территорию, успеют к тому времени вернуться. А если молодому хозяину придется их ждать, начнется скандал и меня ждут большие неприятности.
Поделившись своими надеждами и опасениями, Новиков подал команду, и камуфлированные секьюрити, оставив лошадей, кинулись к "мерседесу" и "БМВ". Только старший группы, тоже по виду бывший военный, оттопырил полу своей пятнистой ветровки и вопросительно посмотрел на начальника охраны.
- Некогда бегать за пиджаками, - отмахнулся Новиков. - Выезжаете немедленно.
"Мерседес" подъехал к парадному крыльцу особняка. Олег Валерьевич поманил за собой Панова, и они вместе с двумя охранниками образовали как бы почетный караул в два ряда от ступенек до раскрытой двери машины, возле которой застыл водитель при своем пиджачно-галстучном параде.
Первым из дома выскочил секьюрити, осуществлявший, по-видимому, внутреннюю охрану помещения. Строгостью и цветом одежды он копировал своего начальника вплоть до темно-серого галстука. Костюмный двойник Олега Валерьевича услужливо распахнул и придержал тяжелую, красного дерева с золотой инкрустацией створку дверей, и на крыльцо вышла красивая голубоглазая брюнетка с обольстительней фигурой. На вид ей было не больше двадцати пяти - двадцати семи лет.
"Не может быть, - подумал Глеб, - или она родила Дэна в двенадцать лет? Хотя по нынешним временам это вполне возможно!"
Нужно признать, что победительницей конкурса красоты она стала вполне заслуженно. Распространяя вокруг себя облако дорогих французских духов и море сексуальности, шикарная дама спустилась по ступенькам и проследовала мимо охранников с таким высокомерным равнодушием, как будто это были не люди, а неодушевленные истуканы. Гордо поднятый подбородок, прекрасные глаза и взгляд, устремленный поверх голов старательной обслуги куда-то в голубую, как и ее очи, даль, заставляли всех особей мужского пола, присутствующих при торжественном выходе новорусской Афродиты, ощущать себя пеной людской, попираемой ее длинными стройными ногами.
Ответив на приветствия Олега Валерьевича и его команды лишь сухим, едва заметным наклоном модно уложенной короны иссиня-черных волос, пятая жена Никандрова уже собиралась воссесть на застеленное леопардовой шкурой сиденье "мерседеса", когда Новиков, деликатно кашлянув в кулак, медовым голосом осмелился напомнить хозяйке, что ее супруг перед отъездом отдал кое-какие распоряжения в отношении налаживания системы сигнализации. Соответствующий специалист уже прибыл, и какие на этот счет будут еще указания и пожелания? Нелли Григорьевна в ответ на новиковский мед сыпанула ему целую горсть морального перца: мол, об охране и сигнализации нужно было думать раньше, и если бы муж своевременно исполнял ее просьбы и набирал в охрану надежных людей, страшного несчастья вообще бы не случилось, Дэн, живой и здоровый, находился бы при матери - а теперь какой толк от всех этих сигнализаций и охран?! В дикой совковой стране, где мужчины легкомысленны и нечутки и, того хуже, полно всякой пьяни, рвани, дураков и безответственных разгильдяев, нельзя ничего наладить в принципе! Олег Валерьевич, видимо, привыкший к внезапным вулканическим взрывам хозяйки, безропотно принял на себя поток "огнедышащей лавы", часть которого явно предназначалась отсутствующему Никандрову, и, переждав эмоциональное извержение, подозвал Панова и представил его требовательной леди. Успокоившись так же внезапно, как и взорвалась, Нелли любезно протянула Глебу руку, и Пан, щелкнув каблуками, запечатлел на ней имитацию поцелуя, чем приятно удивил стильную женщину, не ожидавшую от наемника такой куртуазной прыти.
- Надеюсь, вы оправдаете доверие Андрея Николаевича, успешно справитесь с работой и мне не придется в вас разочароваться, - с нажимом на слово "мне" закончила церемонию представления Нелли Григорьевна.
- Панов - прекрасный специалист, имеет два высших образования, и, главное, он надежный человек. Я знаю его по "горячей точке", где мы вместе воевали и стояли под огнем неприятеля плечом к плечу, - поддержал старого знакомого Новиков.
- Олег Валерьевич никак не поймет, что здесь не "горячая точка", - указав глазами на камуфляжную форму охранников, иронически заметила Нелли и, "пнув" таким образом Новикова на прощание, села в "мерседес" и в сопровождении "БМВ" с охраной укатила по своим элитным делам.
А Панов, рассмотрев Нелли Григорьевну поближе, понял, что супруге Никандрова не двадцать пять и даже не двадцать семь лет, а порядком за тридцать. Просто она женщина хорошо ухоженная, следящая за своей внешностью и здоровьем, вот и кажется намного моложе своего возраста.
Проводив хозяйку, Новиков вытер платком вспотевший лоб и предложил Глебу присесть вместе с ним на скамейку возле клумбы, чтобы перевести дух перед новой напастью. Под напастью Олег Валерьевич подразумевал Неллиного пасынка Никиту, тоже не отличающегося, по словам начальника охраны, покладистостью характера.
- Боюсь, Никита сейчас выйдет и обязательно начнет скандалить, когда узнает, что ему придется задержаться с прогулкой и подождать охрану, - сам себе пророчил неприятности Новиков.
Глеб подумал, что общение с природой - самый лучший рецепт для смягчения стресса, и указал Новикову на живописную цветочную клумбу с фигурой на ней:
- Посмотри, с какой остроумной задумкой подстрижено растение. Очень, очень оригинальная получилась фигура. Весьма экзотично! Красота!
- Погоди, ты еще не такую "красоту" и "оригинальность" скоро увидишь, - не поддержал эстетического восхищения Панова расстроенный начальник охраны и мрачно пообещал: - По сравнению с ее экзотичностью даже Никита покажется милым мальчиком.
Глеб не успел выяснить, чью экзотичность имел в виду Олег Валерьевич, потому что послышалось визгливое тявканье и из дверей зимнего сада выскочили две маленькие собачки - белая болонка и рыженький той-терьер, - волоча за собой на поводках молодую девушку. На плече юного создания сидел здоровенный серый котяра. Панов вытаращил глаза. Н-да, эту особу уж никак нельзя было назвать ординарной личностью… Волосы девицы, как взметенная вихрем порция вареных макарон, топорщились на ее голове и придавали модерновой леди сходство с рехнувшейся горгоной Медузой, потому что змееобразные макаронины были выкрашены в три разных цвета: загробно-темно-синий, мучнисто-белый и ядовито-рыжий. Лоб жертвы взрыва на макаронно-лакокрасочной фабрике перетягивал красный витой шнур, а у виска за этот шнур "свихнувшаяся горгона Медуза" воткнула павлинье перо, что сделало ее похожей еще и на Чингачгука, вставшего на тропу войны. Губы воительница выкрасила мертвенно-синей помадой под цвет трети своих "макарон", а на нижней губе, левой ноздре и пупке красовались крупные рубины кроваво-красного оттенка, отчего "Чингачгук" дополнительно получал сходство с восставшим из могилы вампиром, только что отведавшим свежей человеческой кровушки. Грудь модницы прикрывала легкая белая блузочка без рукавов, заканчивающаяся намного выше пупка. Ало-кровавый ансамбль завершали серьги в ушах и рубиновое колье на шее. Нижнюю часть девичьей фигуры облегали совершенно невозможные полулосины-полугалифе со штрипками, кистями, цепочками и лямками, свисающими подобно тропическим лианам на остроносые туфли с пряжками, но с открытым носком, наподобие сандалий. Часть стройных ног от окончания лосино-галифе под коленями до полутуфель-полусандалий покрывалась ремешковым плетением. Наверное, "вампир Чингачгук" в своей прошлой домогильной жизни был древнеримским легионером-контрактником. Хотя жуткий синий маникюр и педикюр напоминал скореео судьбе гоголевской утопленницы.
Но все усилия новорусской отроковицы по самоизуродованию не могли скрыть ее юной торжествующей красоты. Огромные синие глаза, бархатистая белизна кожи, нежная округлость плеч и бедер, длинные стройные ноги делали девушку сокрушительно привлекательной для мужского взгляда и не оставляли никаких сомнений, кто именно одерживает победу в вечном конкурсе красоты, где в боях без правил ежедневно, ежечасно и ежеминутно выясняют отношения представительницы прекрасного пола. И это чудесное видение бесспорно получало звание "мисс никандровский особняк", а патентованная королева красоты Нелли Григорьевна смотрелась в сравнении с ней как привядшая постновогодняя елка накануне утилизации рядом с вечнозеленой лесной принцессой, напоенной природными соками земли, а не протухшей водой из эмалированного ведра, прикрытого ватным подобием снега.
- Это что еще за чудо с пером?! - не смог скрыть изумленного восхищения Панов.
- Да уж, - скептически скривился начальник охраны. - Это хозяйская дочка Юлия, - и, понизив голос, добавил: - Не девица, а папочкино наказание.
Влекомая разномастной тройкой, запряженной гнедым той-терьером и белой болонкой с примкнувшим к ним серым котярой, спрыгнувшим с плеча хозяйки и возглавившим шествие, "папочкино наказание" спустилось по мраморным ступенькам лестницы и приблизилось к скамейке, где сидели начальник охраны и Глеб. Новиков встал, попытался наполнить свой голос натуральным медом, но не получилось, и Олег Валерьевич истек приторно-фальшивой патокой. Поздоровавшись с хозяйской дочкой, он коротко отрекомендовал ей Панова:
- Наш новый сотрудник охраны.
Глеб, тоже приподнявшись со скамейки, вежливо поздоровался. Девица демонстративно не замечала почтительной прислуги и, надменно вздернув подбородок, глядела поверх их голов куда-то вдаль, предположительно на макушку "Мазаевой внучки".
"Копирует мачеху, - догадался Глеб. - Куда конь с копытом, туда и рак с клешней…"
В ответ на его приветствие (новиковское гордячка вовсе проигнорировала) Юлия лишь пожала покатыми красивыми плечами, как бы говоря: "С чего это столь малозначительный и малоинтересный субъект пытается привлечь мое внимание?" С нежно-белой кожи ее правого предплечья на Глеба злобно оскалилась вытатуированная голова титра, а с левого грозила жалом змея. Похоже, кобра. Не кивнув разноцветными макаронами с индейским пером и не разжимая губ, татуфилка сухо процедила: "Здрст…" - и проследовала мимо со своими белогнедыми собачками и серым котофеем, как древнегреческое мифологическое существо на древнеримской колеснице. Но, не отойдя или не отъехав и трех шагов, "змеетигрица" вдруг остановилась, обернулась и очень приятным и мелодичным голоском вымолвила:
- Добро пожаловать! Мы очень рады вашему приходу! - и кивнула Глебу павлиньим пером.
В этот момент собачки рванулись вперед, вырвали поводки из рук зазевавшейся хозяйки и помчались прямиком к клумбе, где среди цветов, у подножья добродетельной внучки Мазая, занялись неприличным, но естественным делом…
- Услада! Руслана! Фу! Как вам не стыдно! На клумбе этого делать нельзя! - пыталась усовестить своих питомиц смущенная хозяйка.
- Разве воспитанные собачки этим занимаются?! - вдруг раздался из окна второго этажа мужской голос, передразнивающий Юлию, подделываясь под ее тоненький девичий голосок. - Прекратите немедленно, а то я сейчас… Уся! Руся!
Юлия покраснела, гордо вздернула подбородок и опять пожала плечами: мол, на дурацкие шутки не отвечаю и с дураками вообще разговаривать не хочу. Котофей, нерешительно переминавшийся у клумбы, что-то решал для себя; видимо, победила дружба, и он тоже вступил под цветочные своды и присоединился к своим мохнатым подругам…
- Брутик! Брутик! - тщетно взывала к нарушителю экологических норм Юлия.
- И ты, Брут?! - опять прокомментировал сверху писклявый мужской голос. - Изменник! Теперь я точно… Уся! Руся!
Уся, Руся и котофей Брут наконец завершили свое черное дело. Юлия подняла ускользнувшие из ее рук поводки, и вся живописная компания удалилась куда-то в глубь никандровского лесопарка. Глеб, с интересом следивший за чудно разрисованной и экологически озабоченной хозяйкой осрамившихся домашних друзей человека, удивленно покачал головой:
- М-да, не девушка, а сплошной перформанс московского бьеннале.
Новиков не увлекался современным модным изобразительным искусством, но интуитивно истолковал слова Глеба правильно:
- Я и говорю, совсем безбашенная девка.
Не столько в словах, сколько в тоне Олега Валерьевича звучала такая подспудная враждебность к нелепой в своем диком макияже, но в общем-то довольно безобидной девчонке, что Глеб удивился. Помнится, в "горячей точке" Новиков показался ему не только смелым, но и вполне адекватным человеком. Всерьез затаить неприязнь по такому ничтожному поводу к молоденькой пигалице? Для взрослого человека это, в конце концов, значит самому стать смешным.
- Какой спрос с этой Юлии? Ведь молодежь всегда с очередной придурью, - призвал он Новикова к снисходительности.
- Это у нее называется "быть самой собой", - саркастически усмехнулся начальник охраны.
- Вытереть ей физиономию мокрой тряпкой да отмыть с мылом макаронины с головы, вот тогда посмотреть на девушку будет по-настоящему приятно.
- Подожди, еще насмотришься, - сумрачно обнадежил защитника Олег Валерьевич. - Она выпендривается, пока отца нет. Вернется Никандров, сразу станет тише воды. Отца-то она боится. А вот с другими - настоящая стерва, вся в свою маму: и внешностью, и характером… Мамаша ее - третья жена Никандрова - известная топ-модель и бывшая "мисс" чуть ли не Вселенной. Живет в Париже. Стервоза выдающаяся! При разводе вытянула из Никандрова дополнительно два миллиона долларов якобы на воспитание дочери. А девчонка, как бродячая кошка, все время мотается между Парижем и Москвой. Спасибо, еще отец ею как-то занимается, мама-то после Никандрова еще три раза выходила замуж, и все за миллионеров. При разводе каждого ободрала как липку. И дочка своего не упустит. Тут у нас одна прохиндейка работала горничной. Ну и попросила у Юлии тридцать тысяч долларов на организацию собачьего приюта в Кашире, там у нее живут родственники. Дескать, бедные собачки бегают по улице, голодают и мерзнут, а мы их приютим, станем холить и лелеять… Никандров - мужик умный, на такую аферу не поддался. Так Юлия выцарапала деньги у матери: по всему дому было слышно, как она рыдала и устраивала истерики у телефона, пока мать не уступила и не перевела ей эти тридцать тысяч!
- Неужели родственники горничной истратили такие деньжищи на собак? - удивился Панов.
- Они что, сумасшедшие?! Конечно нет! Прикарманили их - и все дела. Тогда наша Юленька задумала сама создать собачий приют, санаторий и лечебницу в одном флаконе. Даже Никандров не выдержал ее слез и дал деньги. А мать барышня совсем затерроризировала. Да так этой сучке и надо! Не все ей выкачивать деньги из мужиков!
- А где этот собачий приют?
- Вон, слышишь? - Новиков указал в сторону, куда удалилась Юлия со своими питомцами.
Глеб прислушался. Действительно, оттуда доносился едва различимый разноголосый собачий лай.