38
Шестое августа. Город Поврилец
Около восьми часов вечера на улицу, на которой располагалась пекарня Саллеха Абдуллы, выехал маленький белый автомобиль и спрятался за припаркованной у тротуара машиной. За рулем белой легковушки, взятой напрокат в местной компании по аренде автомобилей, сидел Алия Маленович, а на пассажирском сидении справа от него - Петер Сантир.
- Лендроверы здесь, его охрана тоже в сборе. Личный телохранитель Абдуллы, наверное, внутри, - Алия увидел, что перед пекарней, до которой было метров сто, стоят хорошо узнаваемые в городе внедорожники иорданца, а возле них толпятся трое арабов и о чем-то беседуют.
- Пару снимков сейчас сделаю, - Петер достал из бардачка увесистый черный фотоаппарат и снял с объектива крышку. - Пока сфотографирую этих типов, а потом может и их хозяин появится. У него другие охранники есть?
- Эти трое плюс еще один, есть ли другие - не знаю.
- Наверное, эти трое тоже воевали здесь в девяностые? - щелкнув несколько кадров, спросил имагинерский журналист.
- Да, а иначе, откуда здесь взяться арабам? После войны каждый из них нашел себе новое занятие - одни ушли в бандитское подполье, другие торговлей занялись, третьи живут на пожертвования из-за рубежа. Каждый выкручивается, как может.
- Скорее бы этот Абдулла вышел… - Петер опустил фотоаппарат на колени, наснимав охранников.
- А вы эти фотографии сразу опубликуете, Петер?
- Мы думаем для безопасности сначала дождаться моего отъезда. Посмотрим, как сложится обстановка. Меня, Алия, удивляет, что до сих пор никто из имагинерских журналистов не успел заснять Абдуллу.
- Видимо, вы самый смелый журналист в Имагинере, раз приехали сюда и снимаете его, - пошутил Алия.
- Или самый чокнутый, - улыбнулся Сантир. - О! Охранник иорданца вышел из пекарни, может сам Абдулла тоже сейчас высунется.
Фарис подошел к троице у лендровера и дал им какое-то короткое указание, после которого охранники сразу заскочили в головную машину. Личный телохранитель Абдуллы встал у правой дверцы второго лендровера и повернулся лицом к пекарне.
- Должно быть, сейчас и сам Абдулла выйдет, - предположил Алия, увидев суетню около машин.
- И, правда - вот он, - Петер поднял фотоаппарат и начал снимать Абдуллу, вышедшего через минуту из пекарни. Фарис открыл ему дверцу и хозяин с важным видом сел в свой бронированный автомобиль. - Алия, пора сматываться.
- Есть, - Маленович повернул ключ, но двигатель закряхтел лишь с третьей попытки, заставив двух журналистов здорово понервничать.
К счастью, охранники иорданца оказались не слишком бдительными и уехали, не заметив двух любопытных пассажиров в белой легковушке.
- Отлично, я снял автомойку, обменник, пекарню и самого Саллеха Абдуллу. Задача выполнена, при этом нас никто не заметил, - облегченно вздохнул Сантир и, завернув фотоаппарат в непрозрачный пакет, спрятал его обратно в бардачок.
- Сейчас можем сдать машину и угоститься кружкой пива в Старой Пивоварне. Это одно из немногих зданий, в которое за время войны не попало ни одного снаряда. Туда все туристы заходят. Что на это скажете, Петер?
- Голосую обеими руками "за". Надо обмыть это дело, - засмеялся Сантир.
Восьмое августа. Город Поврилец
- Чего-то твой деловой партнер третий день не звонит. Может, заподозрил чего? - лежа на своей кровати, сказал Михаель Каман и посмотрел на Дениса Хорха, разглядывающего городской пейзаж, раскинувшийся за окном гостиницы.
- Не знаю, Михаель. Он ведь не сказал, когда конкретно позвонит. Полковник новых указаний не давал, значит, ситуация пока остается без изменений, - не отрывая глаз от зеленых холмов вокруг города, в склонах которых гнездились множество домиков с красными крышами, ответил Хорх. - Будем ждать. Девять процентов от шести миллионов это не шутка. Зачем ему отказываться от таких легких денег?
- Да он и без нас их заработает.
- Такие, как он, за копейку удавятся. Наверняка позвонит. Если нет, тогда пусть коллеги придумывают, как его брать…
- Он, наверное, даже в туалет ходит с охраной. Не знаю, получится ли взять его без шума.
- Без понятий, - пожал плечами Хорх. - Вопрос в том, где он захочет со мной встретиться. Хорошо, если в гостинице. Если назначит встречу на своей территории, тогда задача усложняется. Не знаю, почему начальники так хотят заполучить его живым. Послали бы лучше снайпера и хлопнули бы его в два счета. Потом бы объявили, что уничтожили самого опасного террориста Имагинеры и все бы успокоились.
- Не забывай, что скоро выборы, правительство, наверное, хочет сделать себе пиар и судить Хафиза публично. Мол, он столько бегал, а мы его все равно поймали и накажем по всей строгости, - Каман прикрыл рот и зевнул.
- Да, наверное, так… Жалко, что нельзя посмотреть на город. Горы тут красивые, как у нас на курортах, - вздохнул Денис и повернулся к своему коллеге.
- Ага, сразу и не поверишь, что тут твориться такое. И зачем они вообще воевали друг с другом? В конце концов, страну все равно поделили пополам. Лучше бы мирно договорились и развивали бы туризм.
- Тебе это нужно было десять лет назад им сказать, - усмехнулся Хорх.
- Они бы меня и слушать не стали. Пустили бы пулю в лоб и все. Кстати, до обеда осталось полтора часа, - Каман посмотрел на свои часы.
- Проголодался уже?
- Я просто не привык есть утром, только кофе пью. Заодно познакомлюсь поближе с их кухней.
- Хорошо бы сегодня этот иорданец позвонил, а то сидим тут, как на иголках, - Хорх снова повернулся к окну.
- Захотел с его охранником снова встретиться? - улыбнулся Каман. - Этот бугай, наверное, килограмм сто пятьдесят весит, не меньше. Да еще бороду такую отрастил.
- Его охранник меня не так тревожит. Да и они думают, что я связан с ООН, поэтому будут осторожны. Я хотя бы так надеюсь…
Тот же день. Около пяти часов вечера
Пообедав, Каман и Хорх вернулись в свой номер и продолжили ждать ответный ход иорданца. Неизвестность, однако, растягивала ожидание до бесконечности. Ни телевизор, ни игры в карты, ни разговоры не помогали двум агентам подавить в себе растущее напряжение. Начальство требовало успешного выполнения задачи, причем как можно скорее и без промахов. А одновременно удовлетворить все эти требования было не так просто.
Вдруг, мобильный телефон, лежавший на тумбочке между кроватями Камана и Хорха, начал пискляво звонить. Хорх сразу вскочил на ноги и схватил его. На экране высветился долгожданный номер-Абдулла, наконец, вышел на связь.
- О, наш человек звонит! - возбужденно воскликнул Хорх.
- Алло, Оливер? - в трубке послышался знакомый голос с восточным акцентом.
- Да, это я, Хафиз, - ответил агент, - я вас слушаю.
- Я подумал над вашим предложением и решил, что мы можем встретиться и обсудить дополнительные детали.
- Да, это очень хорошо, - ответил Хорх; Каман тут же подсел к нему, чтобы подслушать диалог. - Когда и где хотите со мной встретиться?
- Завтра в десять утра. На автомойке возле бывшего стекольного завода. Он находится на южном выезде из города. Вы согласны?
- Да, я согласен. Значит, в десять на автомойке? Я понял, буду.
- Да, я буду вас там ждать, до свидания…
- Ну что? - нетерпеливо спросил Каман после того, как закончился разговор.
- Он мне назначил встречу в своей автомойке. Завтра в десять утра, - ответил Хорх и положил телефон обратно на тумбочку.
- Рыбка, все-таки, попалась на крючок. На автомойке, говоришь? Значит, боится, что ты можешь завести его в ловушку, поэтому приглашает тебя в свою берлогу. В таком случае, мы его вряд ли сможем взять завтра. Придется с ним еще поиграть или перейти к запасному плану…
- Завтра мне придется назвать дату переброски денег через границу, Михаель. Если он пошлет своих охранников забирать деньги и с ним останется только бородач, этим можно будет воспользоваться. Одного человека будет легче нейтрализовать.
- Да, это вариант. Я сейчас позвоню Полковнику, пусть он решает, как будем действовать дальше…
Девятое августа. Город Поврилец
Было около десяти утра. На безоблачном небе по-летнему светило солнце, дул приятный слабый ветерок. Ооновский внедорожник агента Хорха ехал по неровной асфальтовой дороге, сплошь покрытой трещинами и коряво заделанными колдобинами, направляясь к автомойке Саллеха Абдуллы. Слева и справа мелькали частные дома, многие из которых, судя по призрачному виду, остались без хозяев еще во время войны, и старые промышленные постройки, огороженные сеткой-рабицей.
Хорх обратил внимание и на три заброшенных завода, встретившихся по дороге. Поражали не только внушительные размеры, но и мрачный, угнетающий вид некогда процветающих государственных предприятий. От их грязных бетонных стен веяло холодом даже в самый жаркий день, на месте окон мертвецки зияли пустые, черные прямоугольники, оставшиеся без работы местные жители давно растащили все, что представляло хоть малейшую ценность, не оставив после себя даже куска арматуры.
Банкротство государственных фабрик и заводов, не только в Живице, но и по всей Югоравии, было разорительным для одних, но очень выгодным для других, в первую очередь для иностранных кредиторов во главе с МВФ и Всемирным Банком.
Теряя предприятия одно за другим, у казны оставалось все меньше источников доходов, но при этом государство все равно было обязано выполнять свои социальные функции, что вынуждало его занимать деньги. В этот самый момент в игру вступал МВФ со своей свитой, предлагая щедрые кредиты, но на весьма специфических условиях, таких как, например, урезание социальных расходов, повышение нагрузки на рабочих и ограничение их прав, облегчение условий для иностранных инвесторов, массовая приватизация, девальвация национальной валюты и многое другое.
В результате, полученные кредиты, вместо того, чтобы решить старые проблемы, создавали новые, еще тяжелее предыдущих. Практически, во всех странах мира, в которых проводились экономические реформы по рецептам МВФ, - примером могли служить многие страны Латинской Америки и Африки, - впоследствии наступал экономический и социальный крах, активы утекали заграницу, бедность ширилась и, в некоторых случаях, вспыхивала гражданская война (как в Сомали и Руанде). Государство становилось полностью зависимым от иностранных займов, тем самым теряя суверенитет, а все заработанные казной деньги уходили на погашение процентов по ним, не позволяя делать инвестиции и реанимировать экономику. От всего этого западные компании имели еще одну вторичную выгоду - из обанкротившихся стран к ним постоянно направлялся поток безработных специалистов, в образование которых не нужно было вкладывать деньги, и которые были готовы работать даже за самую скромную зарплату.
Война - Югоравия наглядно продемонстрировала это на себе - была удобным инструментом, который ускорял разорение страны и позволял навязывать отчаянным правительствам грабительские, антисоциальные экономические меры (банкиры умышленно называли это "помощью", скрывая свои истинные мотивы за ширмой ложных благих намерений, так как предоставление кредитов под высокие проценты и на невыгодных для заемщика условиях трудно было назвать помощью).
Именовалась эта коварная тактика "Капитализмом бедствий" или "Шоковой доктриной" и заключалась она в использовании различных кризисных явлений (природных бедствий, политических потрясений, войн и других) для продвижения непопулярных экономических мер, с которыми при нормальных обстоятельствах большинство населения никогда бы не согласилось. Ее разработчики знали, что общество, дезориентированное воздействием шока, из-за своей разрозненности и подавленности не сможет сплотиться и встать на защиту своих прав, а значит - права можно было безнаказанно топтать и зарабатывать на этом огромные сверхприбыли.
Тем временем Хорх проехал мимо бетонного забора бывшего стекольного завода, у которого тоже был довольно печальный вид, и направился к автомойке, стоявшей поодаль от завода, метрах в пятидесяти. Автомойка представляла собой гараж на две машины с кровлей из гофрированных жестяных листов и светлокоричневыми, кирпичными стенами, с небольшой пристройкой с двумя окнами и застекленной пластиковой дверью, огороженный по периметру сеткой-рабицей.
Хорх свернул с дороги и остановился у запертой калитки, возле которой был припаркован лендровер охранников Абдуллы. Сами охранники стояли в тесном дворике автомойки, возле личного автомобиля иорданца, в компании Фариса, на фоне которого они выглядели, как карлики. Самого хозяина с ними не было, так же как не было ни одного мойщика. Увидев белый ооновский внедорожник, один из троих охранников подбежал к калитке и открыл ворота. Имагинерский разведчик въехал во двор и остановился параллельно бронированному лендроверу.
- Хозяин там, иди внутрь, - на ломанном английском сказал Фарис, подойдя к машине Хорха и указав ему на пристройку.
Агент, молча, вышел из автомобиля и после того, как Фарис его обыскал, пошел к пристройке, стоявшей боком к гаражу. За окном он разглядел профиль иорданца, сидевшего за простым, белым пластиковым столом и читающего какие-то бумаги.
- Здравствуйте, Оливер, присаживайтесь, - Абдулла поприветствовал вошедшего в тесное помещение "бизнесмена", предложив ему сесть на стул напротив него, а сам поспешил убрать свои бумаги в кожаный портфель, лежавший на подоконнике за его спиной.
- Значит, вы готовы принять мое предложение?
- Да, Оливер, но давайте сначала обсудим все детали. Как вы перебросите сюда деньги, какая будет моя доля и так далее…
- В Живицу мы планируем перебросить деньги через таможенный пункт у села Кумача. Вы знаете, где это?
- Да, конечно.
- Мы их провезем вместе с гуманитарным грузом, так как ооновские караваны досматриваются не так тщательно. Мой шофер оставит деньги в тайнике у села, откуда их смогут забрать ваши люди. Я нарисовал схему - по ней ваши люди смогут найти тайник, - Хорх достал из кармана листок бумаги и дал его собеседнику. - Сначала мы попробуем провести миллион и, если его не перехватят, мы сделаем еще два рейса по два с половиной миллиона.
- Хорошо… - немного поразмышляв, ответил иорданец, - деньги заберут вон те трое, - Абдулла повернулся к окну и кивнул в сторону троих арабов, толпившихся у лендровера. Фарис стоял немного в стороне от них, прислонившись спиной к стене гаража.
- Хорошо. А сейчас можем уточнить вашу долю. В прошлый раз я предложил вам девять процентов. Вас такие условия устраивают?
- Скажите, Оливер, а вы случайно не знаете кого-нибудь, у кого можно достать хороший паспорт?
- Паспорт? Ну… - Хорх задумался, - в принципе это возможно. А паспорт, какой страны вам нужен?
- Какой-нибудь западноевропейской - Бельгия, Швейцария, Австрия… какой угодно… Я согласен на девять процентов плюс паспорт, - Абдулла посмотрел испытательным взглядом на агента.
- Ладно, я тоже согласен… Вы мне тогда дайте фотографии.
- Да, конечно, сейчас, - с удовлетворением в голосе сказал иорданец и взял портфель с подоконника. - А ваш человек делает паспорта по свидетельствам о рождении или только подделывает фотографии и печати?
- Он всякие делает, зависит от того, сколько готов заплатить клиент. Я ему скажу, чтобы сделал паспорт по свидетельству о рождении.
- Спасибо, Оливер. Когда вы планируете сделать первый рейс?
- Четырнадцатого. В Кумача моя машина должна приехать около полудня, если, конечно, не будет задержек. Когда она подъедет, я вам дам сигнал.
- Хорошо, я вам продиктую номер телефона для связи со мной. Мне нужны и номера ваших банковских счетов.
- Я их вам сейчас дам.
- А вы на следующей неделе будете в городе? - спросил Абдулла.
- Скорее всего, я уеду на несколько дней по делам. Буду снова в Живице через неделю.
- Я понимаю. Если случится что-нибудь непредвиденное, вам можно будет позвонить?
- Да, можете звонить в любое время, Хафиз.
Перед окончанием встречи собеседники договорились, что Абдулла получит паспорт после перевода всей суммы на счета "Оливера". Попрощавшись с иорданцем, Хорх вышел из пристройки и, пройдя мимо охранников, разглядывавших его, как музейный экспонат, сел в свой автомобиль. В этот раз он чувствовал себя намного увереннее, чем при первой встрече. Все снова получилось, как по учебнику, и, кажется, Абдулла и на этот раз не догадался, что его водят за нос.
- Алло, все прошло нормально, мы договорились, - покинув автомойку, Хорх позвонил своему напарнику, дежурившему в своей машине в километре от места встречи, и поехал в гостиницу.
- Денис, тебе на хвост подсел какой-то черный фольксваген, - через несколько минут Каман снова связался со своим коллегой, заметив, что между двумя имагинерскими агентами вклинилась незнакомая машина и, очевидно, пытается выяснить, куда едет Хорх.
- Я его вижу, попытаюсь от него отделаться.
Хорх начал кружить по кварталам вокруг центра, поглядывая в зеркала заднего вида, что вскоре заставило его преследователей, понявших, что их заметили, оставить его в покое.
- Все, Михаель, они от меня отстали, еду домой, - Хорх сделал новый звонок.
- Понял, я тоже…
Кто находился в черном фольксвагене, еще предстояло выяснить.