Игорь достал из-под мышки револьвер с навинченным на ствол глушителем. Хорошая у него штука: оружие отечественное, приспособленное под макаровский патрон. Гильза остается в барабане, вот и ломай себе башку, из чего стреляли.
Пока стоял шум, пока бились в истерике музыкальные синкопы, грех было этим обстоятельством не воспользоваться. Игорь выставил кончик ствола из-за портьеры, прищурил левый глаз и нажал на спуск.
За нестихающим воинственным грохотом музыки никто не мог услышать легкий щелчок, а вспышку не видели, поскольку пуля прошла между балясинами ограждения антресолей. Никто и не понял, почему генерал Матюшкин, поднявший руку, чтобы снова потребовать прекратить шум, вдруг странно дернулся и начал медленно оседать. Пока не упал со странно вытянутой рукой. Только после этого раздался общий не то крик, не то вопль. Спецназовцы, расталкивая людей, кинулись к лежащему, потом вскочили, развернулись и одновременно из двух стволов врезали поверх голов - по стенам, по антресолям. Народ тут же повалился на пол.
А Игорь в это время уже миновал электрощитовую, вышел в подземный переход и, спокойно оглядываясь, стал запирать дверь снаружи. Наконец увидал возле лестницы одного из охранников, который медленно кивнул ему и показал, что надо подняться на улицу.
Игорь пошел за ним, тут же, возле гранитного парапета, отдал ключ, и они отправились в противоположные стороны…
Садясь в "мерседес", Западинский все никак не мог отвязаться от мысли, что произошла не случайная накладка, а идут вполне целенаправленные действия против него конкретно, ну и партнеров, поскольку они на нем же и завязаны. Но самое печальное заключалось в том, что Матюшкин действительно имеет серьезную компру на Игнатова. Имел, поправил себя Виталий и взглянул на водителя. Тот чего-то ждал.
- А-а, ну да… домой. - И, подумав, добавил: - Не в Фили, а на дачу…
Зря Формоза был так уверен в своей "пехоте", да и вообще в своих кадрах. Если уж Грязнов брался помогать Александру Борисовичу Турецкому, то доводил дело до конца. И поэтому, когда ему сообщили, что у некоторых задержанных на кладбище не оказалось при себе документов, он велел всех привезти на Петровку, к нему.
Три оперативные машины между тем уходили по МКАД в сторону Можайки за темно-красным джипом. Чтобы сбить преследуемых с толку, машины менялись местами, о чем сообщали начальству, а о перемещениях "тойоты" доносили дорожно-патрульные посты. Последнее сообщение гласило, что джип развернулся под эстакадой и пошел в сторону Шереметьева.
По-осеннему быстро темнело, да и небо снова готово было просочиться дождевой моросью, поэтому преследователи приблизились на максимально допустимое расстояние, чтобы случайно не потерять "тойоту" из виду, если она захочет вдруг уйти куда-нибудь в сторону. На глаза по-прежнему не лезли.
Тем временем Грязнову принесли стопку еще влажных, только что отпечатанных снимков. Снимавший скрытой камерой оперативник выбрал очень удачную точку для себя. Лица произносивших прощальные речи были словно специально обращены прямо к объективу. И Вячеслав Иванович вместе с Александром Борисовичем немедленно приступили к их изучению.
Оказалось, что Западинский, как, впрочем, и Плешаков, на кладбище не приехали. То есть они, возможно, и были где-то поблизости, но именно в стороне, а не в эпицентре действия. Попадались лица легко узнаваемые - известные телекомментаторы, журналисты, растиражированные газетными снимками думские деятели, для которых мелькание "на глазах" было одной из форм завоевания популярности. Но наибольший интерес представляли фотографии, сделанные в самом конце ритуальной процедуры. Вот она - группа молодых людей в темных одеждах. Среди них - блондин в низко надвинутой шляпе и с поднятым воротником. Он кладет цветы на могилу. Снимает шляпу… Но что это? Следующий кадр - просто фантастика какая-то! Шляпа снята, но и светлые волосы почему-то странно сдвинуты набок. А из-под них вылезают черные патлы. И тут же, на следующем снимке, чья-то рука сбоку прикрывает фальшивого блондина своей шляпой. Наконец, блондин, снова в нахлобученной шляпе, согнувшись, забирается в салон.
Потрясающе! Грязнов с Турецким снова вернулись к последним четырем снимкам, выложили их в один ряд, всмотрелись, потом переглянулись и… довольно рассмеялись.
- Он? - воскликнул Грязнов.
- Сто к одному! - ответил Турецкий. - И вот теперь, Славка, мы просто не имеем права упустить этого малого.
Но в этот момент пришло весьма неприятное сообщение. Докладывал старший наружки майор Егор Спиридонов.
- Вячеслав Иванович, ушел, гад! Как сквозь землю провалился!
- Где? - резко спросил Грязнов. - Место! - И подошел к огромной карте Москвы и ближнего Подмосковья, занимавшей в его немалом кабинете почти полстены.
- Солнечногорск - трафарет в ста метрах. Справа - автозаправка.
- Слушай меня. Один экипаж пойдет направо, к Сенежу, второй доезжает до железнодорожной станции и - тоже направо, вдоль озера. Тут могут быть два ориентира: дом отдыха с базой рыболова, а также подальше, через плотину, - новый поселок. Рядом со школой "Выстрел". Знаешь?
- Так точно!
- Сам координируй, но с места не уходи, может, он где-то рядом затаился. И докладывай, не молчи! - Грязнов отключился и сокрушенно покачал головой. - Прокололись ребятки… Там ведь тоже, поди, не дураки сидят. Ишь ты, чего с париком удумали! Значит, он и есть это, Саня.
Турецкий внимательно разглядывал карту, даже водил пальцем по ней.
- А знаешь, - сказал наконец, - где-то здесь, и скорее всего в окрестностях озера, есть у Западинского собственное жилье. Неафишируемое, но достаточно безопасное. Ты бывал в этих местах?
- Рыбу ловил когда-то, - буркнул Грязнов.
- Тут же санаторное место, самое то для "новых русских". Вот и надо искать, исходя из вкусов нынешних олигархов, которым деньги девать некуда.
- Все так, но это - время…
Постучав, в кабинет вошел заместитель Грязнова.
- Вячеслав Иванович, вы лично будете беседовать с "быками"? Они в следственном изоляторе.
- Много их?
- Четверо. Были зафиксированы попытки дачи взятки.
- И почем нынче свобода? - усмехнулся Грязнов.
- По двести баксов.
- Интереса к ним никто не проявлял?
- Пока нет. Двое из них назвались, а двое других отказываются. Может, на что-то рассчитывают. Только теперь вряд ли, мы их опознали по картотеке. Матвеевские, у каждого - по судимости, сто шестьдесят третья, часть вторая. Вымогательство с применением насилия. По трояку имели.
- Очень хорошо, вот с них и начнем, - сказал Грязнов, поднимаясь и кладя в карман мобильник. - Пойдем, Саня, потолкуем с братвой, а потом тебе не грех бы с моими парнями пошурудить у них дома. Наверняка обнаружится что-нибудь очень интересное.
Но у самой двери Грязнова остановил звонок его мобильника. Вячеслав Иванович достал из кармана трубку, включился и, выслушав короткую фразу, с ходу насторожился и махнул рукой заму, мол, иди. Тот вышел. Грязнов вернулся к столу, сел на край.
- Я слушаю, слушаю…
Сообщение было коротким. Но Грязнов, отключившись, продолжал молча сидеть, о чем-то размышляя. Турецкий кашлянул.
- Это Крот звонил, - сказал Грязнов. - Вся троица сейчас в "Арбатских встречах". Там идет крупный разговор, похожий на разборку. И никак не на поминки. Хотя Западинский Дом журналистов посетил и даже помянул усопшего одной рюмкой. Но тут же умчался. Благо все рядом. Ну? Что скажешь? Генерал уже набрался, Западинский - на подходе. Бандит, как всегда, трезвый.
- Ты думаешь, это у них надолго? - спросил Турецкий.
Грязнов засмеялся:
- У меня та же мысль мелькнула. С Костей бы только посоветоваться. Можно, конечно, изобразить квартирную кражу. Но тогда я для этой цели Дениску бы использовал, а?
- Но Костя определенно будет против. Ты ж его знаешь.
- А у нас может иной возможности и не представиться.
- Авантюристы мы с тобой, Славка! - засмеялся Турецкий.
- У тебя есть способ получше?
- Ну а как же с этими? Не разорваться же! - Турецкий ткнул пальцем в дверь.
- И без нас справятся. Скажи своему Карамышеву, чтоб подъехал. Ах да, он же там, в Солнечногорске. Молчат, однако… Ну пусть ищут. - Грязнов нажал на клавишу внутренней связи и сказал секретарше, чтоб та вернула в кабинет его зама. И когда тот вошел, распорядился: - Значит, так поступим. Мы сейчас с Александром Борисовичем отъедем по важному делу, а ты бери опергруппу, этих "быков", что с судимостями и без оных, и дуйте по адресам. Они известны?
- В картотеке… А двое сами назвали.
- Отлично. Шмон по высшему разряду. Наверняка что-нибудь найдете - оружие или наркотики, понял?
- Так точно. - Улыбка едва скользнула по губам заместителя начальника МУРа, но Грязнов заметил ее.
- Я серьезно сказал. За самодеятельность башкой ответишь, усек?
- Усек, Вячеслав Иванович.
- Особо обратите внимание на тех, что без судимостей. Кто имел ходку, тот осторожен, а пернатая молодежь - беспечна.
Уже выходя из приемной, Грязнов напомнил секретарше:
- Будет звонить Спиридонов, сразу переключай его на меня, на этот, - он показал мобильник. - И посиди, пожалуйста, до моего звонка, это очень важно… Для остальных меня нет, и ты ничего не знаешь…
- А может, все-таки заскочим к Косте? - с большим сомнением в голосе сказал Турецкий, когда шикарный полицейский "мерседес" Грязнова покинул служебный двор на Петровке.
- Поджилки трясутся? - язвительно заметил Грязнов, но сказал водителю: - Давай сперва на Большую Дмитровку, в Генеральную. А пока суд да дело, поговорим с Дениской.
Набрав номер директора агентства "Глория", Грязнов послушал отзыв и передал трубку Турецкому:
- На, тебе надо, ты и проси. Не могу же я постоянно пользоваться родственными связями!
- Привет, Денис, - сказал Турецкий, - это тебя дядя Саша беспокоит… Тут, понимаешь, одна нужда объявилась…
- Ой, как хорошо, что вы позвонили, дядь Саш! - закричал Денис. - А то все с ног сбились! Вас с дядь Славой разыскивают!
- Давно разыскивают? - удивился Турецкий. - Мы ж на Петровке только что были.
- Ну вот, вы уехали - и все. А Константин Дмитрич прямо икру мечет! Вы бы звякнули к себе на службу?
- Так мы ж туда и едем. А что произошло? Власть переменилась?
- Не знаю! - засмеялся Денис. - Но очень похоже! А ко мне какая просьба?
- Теперь уже после. Ладно, привет. Не уходи, я чуть позже позвоню. - Отдавая трубку Славе, Турецкий сказал: - Непонятное чепе. Костя рвет и мечет, требует на ковер. Пойдем?
- Ну и жизнь! - вздохнул Грязнов. - В сортир выйти не дадут… Зайдем, куда теперь денемся…
В приемной у Меркулова царило некое смятение. Из Костиного кабинета вывалились трое больших начальников - все с генеральскими звездами - и, увидев входящих Грязнова с Турецким, как-то странно посмотрели на них и ушли, так ничего и не сказав.
- Здрасьте, Константин Дмитриевич, - на правах гостя первым поздоровался Слава.
- Привет, наконец-то, - озабоченно отозвался Меркулов. - Садитесь. Что такое, когда позарез надо, вас нет? - Он вдруг напрягся и шумно потянул носом. - Странно… не пахнет. Чем заедали?
Турецкий с Грязновым расхохотались.
- Все в порядке, Костя, как стеклышки. Хотели провернуть одну авантюру и ехали к тебе посоветоваться. Ну а на ловца, как известно, и зверь бежит. Так что давай сперва ты свое, а потом мы. - Грязнов огляделся и добавил: - А чего это у генералитета рожи таинственные? Будто мы с ним, - он кивнул на Александра, - чего не то сп… пардон, украли?
- Шутки в сторону, ребяты, как говаривала когда-то Шурочка… Только что на Старом Арбате убили директора ФАПСИ Матюшкина.
- Ни хрена себе! - раздельно произнес Грязнов. - А чего его к шлюхам потянуло?
- Он был не у шлюх, оставь, Вячеслав, свои нечистые подозрения!
- А что еще можно делать на Старом Арбате? Не в театр же его потянуло?
- Он убит в ресторане "Арбатские встречи".
- Ну а я что говорил? - не унимался Грязнов, но, увидев вмиг насторожившегося Турецкого, смолк. - Как ты назвал? Так ведь это же…
- Вот именно! - воскликнул Турецкий. - Кабак, принадлежащий нашим троим фигурантам? Как это получилось?
- А все дальнейшее предстоит выяснять тебе, Александр Борисович, - с печальным видом Костя развел руки в стороны. - И тебе, Вячеслав. Мне известно только одно: в ресторане в момент убийства находился генерал Игнатов. Других посетителей не было. Да и он оказался в невменяемом состояния.
- Сдвиг по фазе? Перенервничал? - спросил Турецкий.
- Нет, просто пьян в стельку. Лыка не вяжет. Одним словом, пока там не сильно наследили, бери, Саня, экспертов-криминалистов, бери кого хочешь, карт-бланш тебе, и чеши на Арбат. Там тебя уже ожидают… А ты, Вячеслав?
- А когда я друзей бросал, Костя? Едем, я своим операм дам команду из машины… Да, жаль, хорошенькая намечалась авантюра…
- Вы о чем?
- Потом, Костя, теперь уже все - потом.
Часть третья
Глава тринадцатая Тревожная ночь
Турецкий с Грязновым прибыли на место происшествия одновременно с дежурной оперативно-следственной бригадой Главного управления внутренних дел Москвы. Оперативники из ОВД "Арбатский" уже оцепили полосатыми лентами часть территории перед входом в ресторан, расставили постовых, которые предлагали слишком любопытным гражданам не задерживаться и проходить по своим делам. Внутри все оставалось в том положении, как во время покушения. Труп не трогали, ожидая прибытия медицины. Впрочем, она здесь была уже не нужна, тут судмедэксперт требовался. Полковник Завьялов, командир спецотделения ФАПСИ, сам определил, что шеф мертв, и позвонил ответственному дежурному по ГУВД. Этот бывалый, профессиональный служака был явно растерян.
Одного взгляда на лежащее тело, на характер смертельного ранения было достаточно, чтобы увидеть, что тут действовал также профессионал-киллер. Пуля вошла точно в середину лба, над переносицей. Вопрос: откуда сделан выстрел? Это могли сказать эксперты-баллистики. Возможно, с антресоли. Но там ничего нет, никаких следов. Тем более гильзы. И выстрела никто не слышал, правда, музыка ревела…
- Давай, Саня, - сказал Грязнов, - пока мы тут будем заниматься, поговори с народом. По-моему, этот полковник должен что-то знать, только вот фиг скажет, но все равно забери его, чтоб он тут нам не мешал.
Турецкий с полковником удалились в кабинет, где еще недавно шел пир, о чем свидетельствовали разнообразные пустые бутылки и обилие несъеденной дорогой закуски. Хотя это как сказать, если кому-то и дорого, то уж никак не хозяину. А хозяевами здесь были люди далеко не бедные.
Генерал Игнатов, так до сих пор и не протрезвевший, несмотря на трагическое событие, был нетранспортабелен и потому спал в соседней с кабинетом комнате на диване.
- Ну, рассказывайте, - вздохнул Турецкий. - Что произошло, как и почему? С какой целью прибыли в ресторан? По чьему распоряжению?
- Это допрос?
- Разумеется.
Полковник, при всей его растерянности, никакой вины за собой не чувствовал. Поэтому отвечал четко и кратко, по-военному. Приказ директора агентства. Цель? Задержание генерала Игнатова. Причина? Это было ведомо самому Матюшкину. Приказы начальства не обсуждаются. И далее - в таком же духе. То есть он практически ничего не знал - одно слово: служака. Или знал, но не собирался говорить правду. Потому что не имел на то отдельного приказа.
- Тело обыскивали?
- Никак нет.
- Помещение осмотрели?
- До того, как… Ну и после, естественно, но никаких следов убийцы не обнаружили. Правда, имеется подозрение…
- Какое?
- В подвале расположена электрощитовая комната, а из нее куда-то ведет дверь. Но ключей здесь ни у кого не имеется, а взламывать не стали, ожидая прибытия специалистов. Другие выходы из здания были перекрыты, но из них никто и не появлялся.
- Работников ресторана опрашивали?
- Так… - полковник помялся. - Вскользь. Исключительно на предмет помещений и посторонних людей. Большинство утверждает, что посетителей ресторана выпроводили примерно часа за два до происшествия. Были недовольные. Но объяснялось все техническими причинами. А генерал здесь находился чуть ли не с обеда. И еще двое позже приехали. Один - это хозяин заведения Западинский Виталий Борисович, а второй - его приятель Абушахмин Борис Михайлович. Но они скоро и уехали. По словам швейцара. Другие подтвердить не могли. Вот, собственно, и все, что удалось выяснить. Мы - не по этой части, - объяснил наконец полковник свою позицию.
- Ну и что ж вы теперь делать собираетесь? Начальник - погиб. Задержанный - пьян в стельку. Каковы ваши дальнейшие действия?
- Надо сообщить первому заместителю. Возможно, он в курсе.
- Выясняли. Не в курсе.
Когда Турецкий с Грязновым покидали уже Генпрокуратуру, Костя сказал вдогонку, что в агентстве, между прочим, полная растерянность, никто не в курсе того, что Матюшкин собирался затевать какую-то операцию. Поэтому, надо думать, на место происшествия обязательно подъедет кто-то из высшего начальства ФАПСИ.
- Ну что ж… Тогда… письменного распоряжения я не имею. Значит?
- Это значит, вы пока свободны, полковник. Прочитайте протокол допроса свидетеля и распишитесь в положенных местах. Вы знаете, как это делается. А теперь… - Турецкий забрал у него подписанные листы протокола и положил перед собой новые. - Давайте приглашайте всех ваших. По одному. Может, кто-то видел больше.
- Я не уверен.
- И тем не менее. Сами подождите за дверью…
Нет, это был пустой номер. Никто ничего не мог объяснить толком. Выстрела никто не слышал. Посторонних - тех, кого можно было бы подозревать, - никто также не заметил. Просто пуля пролетела и - ага! На последнее, кстати, указывали и деятели из местного обслуживающего персонала. Ну а о поварах и судомойках речи вообще не шло, те от своего хозяйства и на шаг не отходили. Тут строго. Опять же и посторонние через кухню не пробегали. То есть он или они, конечно, пробегали, но не здесь. Видимо, через подвал.
Грязнов со своими операми подвал исследовал, а эксперт-криминалист с помощью обыкновенного "гребешка", иначе говоря, набора отмычек, легко вскрыл непонятно куда ведущую дверь. И всем все сразу стало понятно. Отсюда и ушел убийца, заперев дверь собственным ключом. Значит, убийцей был кто-то из своих. Может быть, из обслуги. Или из охраны.
На всякий случай опросили теток, сидящих со своим товаром у противоположных концов пешеходного туннеля, не видели ли кого-нибудь выходящего из двери - во-он в той стене? Тетки перепугались, что их сейчас погонят, но, сообразив, что строгим мужикам не до них, осмелели.
- Тут, милок, за собственным товаром следить не успеваешь! - заявила одна из торговок, продающая всевозможные канцелярские принадлежности с лотка.
Ну да, место оживленное, народ без конца перебегает с одной стороны улицы на другую.