- Зайдите, пожалуйста, - как можно спокойнее и мягче пригласил Джевеликян.
Через минуту управляющий уже сидел у него в кабинете на мягком кожаном кресле напротив стола босса.
- Скажи, Евгений Адольфович, - обратился к притихшему управляющему Джевеликян. - Почему так резко упали доходы за время моего вынужденного отсутствия?
Управляющий замялся. Хотя он и ожидал подобного вопроса, все же он застал его немного врасплох. Но ответил он довольно уверенно:
- Так ведь как бывает? Хозяин из дома - слуги разбегаются. Так и здесь: как только узнали, что вы в розыске, сразу обнаглели.
- А кто конкретно?
- Ну… сразу не скажешь.
- Хорошо, - быстро согласился Мягди. - Подготовь мне список, кто снизил взносы в кассу.
- Сделаю, - обрадовался управляющий. Он получил отсрочку и в то же время убедился, что у босса нет плохих намерений относительно его самого.
От внимательного взгляда Джевеликяна не ускользнула такая метаморфоза в поведении управляющего. Это еще более укрепило его в своих подозрениях. И потому он коротко попросил:
- Евгений Адольфович, ты не будешь против, чтобы мы вместе провели ревизию в нашем загородном ресторане? Я смотрю, он больше всех снизил взносы в кассу.
- Конечно, - согласился управляющий. - А когда ехать?
- Сейчас. Выходи и садись в мою машину.
Мягди проследил, как управляющий, бдительность которого явно притупилась ласковым обращением хозяина, проследовал в его "линкольн таун". И только затем спустился к машине сам.
К загородному ресторану, расположенному в живописном лесочке вблизи кольцевой автодороги, они добрались довольно быстро. "Линкольн" Джевеликяна, словно правительственный лимузин, уверенно шел по улицам Москвы, практически не обращая внимания на дорожные знаки и светофоры. Работники ГАИ, завидев его, либо отворачивались, либо делали вид, что заняты другими делами. Эпизодов, подобных вчерашнему, больше не повторялось.
Но у ресторана машина не остановилась, а проследовала дальше в лесок по едва заметной проселочной дороге.
Управляющий забеспокоился, озираясь вокруг и пытаясь понять, куда они едут. Мягди, сидевший на переднем сиденье рядом с шофером-телохранителем, не оборачиваясь, процедил:
- Не беспокойся, Евгений Адольфович, это я отлить на природе решил.
Управляющий, хотя его и обуревали сомнения, промолчал.
В глухом месте, на небольшой поляне машина остановилась. Начальник службы безопасности быстро выскочил и попросил управляющего выйти из машины. Тот взглянул на Мягди, но босс продолжал сидеть, глядя прямо перед собой.
Как только управляющий вылез, машина плавно отъехала в сторону. Джевеликян высунул голову из приоткрытого окошка и четко, быстро проговорил:
- Когда тебя здесь найдут и об этом станет известно твоим подельникам, они сами принесут мне все, что ты у меня украл.
Управляющий бухнулся на колени и воздел руки в сторону Мягди:
- Пощади! Век тебе служить буду!
- Ты уже послужил. Приступай! - коротко бросил он начальнику службы безопасности.
Тот моментально вскинул из-под плаща автомат Калашникова и открыл шквальный огонь. Евгений Адольфович под градом пуль резко отшатнулся, но устоял на ногах и даже сделал шаг вперед, точно хотел достать убийцу. Вся его грудь покрылась красными пятнами. Кровь из многочисленных ран сочилась сквозь рубашку, пиджак и легкий осенний плащ. Затем он покачнулся и рухнул на пожухлую траву.
Охранник подошел к трупу, брезгливо тронул его носком ботинка и сделал, уже из пистолета, контрольный выстрел в лицо.
Но и этого ему показалось мало. Он взглянул на одобрительно наблюдавшего из "линкольна" босса, подошел к машине и попросил шофера пересесть на заднее сиденье. Затем развернул большую машину, сдал назад и, набирая скорость, переехал убитого. "Линкольн" мягко тряхнуло, но он преодолел преграду в виде истерзанного, бездыханного тела, еще минуту назад гордо именуемого управляющим российско-швейцарской фирмы "Интерметалл". Теперь Евгению Адольфовичу было абсолютно все равно, что делали с его бездыханным телом. Душа его наверняка уже отлетела ввысь и с интересом наблюдала, как с ним обращается бывший хозяин.
А Джевеликян был очень доволен свершившейся расправой над человеком, который еще вчера был его правой рукой во всех делах. Только так должен поступать настоящий авторитет с предавшими его слугами. Иначе не будет ни денег, ни авторитета.
Поэтому Мягди, несмотря на то что главный охранник вел машину, протянул ему руку. Тот моментально освободил правую ладонь и с большим пиететом пожал руку босса. Он знал, что это - знак наивысшего благоволения Джевеликяна.
- Награду получишь завтра, - промолвил Мягди, созерцая осенний пейзаж за окном лимузина. - У нового управляющего.
Петраков, как только возвратился из столицы, поспешил выполнить поручение Титовко. Он позвонил директору металлопрокатного комбината и договорился встретиться с ним в Бизнес-центре. Встреча происходила в том же номере, где несколько дней назад он был с Джульеттой. Все здесь напоминало ему об этом незабываемом вечере.
Она отдалась Петракову с такой страстью, будто Петраков был ее первым мужчиной в жизни. Тогда он, разумеется, решил, что все дело исключительно в его мужских достоинствах. Но теперь после иронических отзывов Титовко пришлось невольно задуматься над подлинной причиной.
И, конечно, она заключалась в Джевеликяне. Прав был его московский друг, тысячу раз прав: только из-за измены Мягди или его невнимания Джульетта вдруг так воспылала к нему, Петракову. Впрочем, пока он подтверждения этой догадки не имеет. Следовательно, можно считать, что Буланова любит все же его.
Но размышлять над этими вечными проблемами мэру сейчас было недосуг. Он вкратце изложил директору комбината суть сделки, которая сулит всем, а не только казне партии, большие деньги.
- Есть у меня там надежный человек. - Директор без размышлений согласился принять участие в рискованной операции. Он провернул с помощью мэра и Титовко уже не одну выгодную, но сомнительную, с точки зрения законодательства, сделку и был уверен в надежности их "крыши". - Более того, этот человек с Чернобыльской АЭС мне подобную идею уже предлагал. Там в разбитом четвертом блоке остались сотни тонн ядерного топлива. По документам его стоимость значится как нулевая. То есть товар можно взять практически даром. А вот покупателей у него не было.
- Теперь они есть, - заверил Петраков.
- Хорошо. Начальник цеха подавления активности атомной электростанции, который закидывал мне эту идею, завтра как раз приезжает на комбинат. Мы им кое-что поставляем. Так что завтра о результатах и доложу. О какой партии товара будет идти речь?
- Сначала о тонне урана. Каждому из нас номерной счет в "Бэнк оф Цюрих" с кругленькой суммой. Внукам тоже хватит. Так что игра стоит свеч.
На том и порешили. Назавтра мэру предстояло докладывать в Москву Титовко о результатах, и такая оперативность была ему на руку. Перед тем как попрощаться, Петраков заметил:
- И предупреждаю: секретность номер один. Ни обо мне, ни тем более о Титовко этот твой смертник из Чернобыля и слышать не должен. Его дело - только достать товар.
Говорят, если человек попал в номенклатурную обойму, то, несмотря ни на какие события, он в ней и останется. Так случилось с подавляющим большинством прежних партаппаратчиков, которые из-под крылышка родной КПСС благополучно пересели в те же кабинеты, но уже осеняемые орлиными взмахами нового-старого герба России. Так до сих пор получалось и с Титовко, чьи взлеты и падения на новых чиновничьих должностях лишь подтверждали незыблемость этой русской традиции. И когда правительству вновь потребовались проверенные кадры, Николай Николаевич вспомнил о своем прежнем работнике.
Премьер-министр, конечно, помнил, куда спровадил проколовшегося подчиненного. Время шло, у него давно уж был новый руководитель аппарата, но премьер-министр нет-нет да и вспоминал прежнего. Уж очень умен, надежен и практичен был Титовко на этой должности. Кроме того, обладал одним незаменимым качеством, которое ценилось начальством больше всего, а ныне, в эпоху всеобщей ломки, реформ и выгодных способов быстро и законно разбогатеть, - особенно.
Называлось это ценное качество просто - беспринципность. Такой подчиненный точно и неукоснительно выполняет все поручения начальника. Не подвергая их сомнению. Титовко в этом качестве превзошел всех. Он воровал сам и давал обогащаться другим. Правда, со строгим соблюдением иерархии. Знаменитое гоголевское выражение "Не по чину берешь!" он неуклонно претворял в жизнь. У него все брали только по чину.
Но сейчас Николай Николаевич вспомнил о Титовко несколько по иной причине: нужно было срочно противопоставить нарастающему давлению со стороны Администрации Президента надежный заслон. А сделать это мог лишь человек, одинаково уважаемый обеими сторонами, умеющий ладить со всеми и в то же время обхитрить противоборствующую сторону.
А возрастание влияния президентской Администрации все больше беспокоило премьер-министра. Дело дошло до того, что ему уже стали давать указания даже мелкие сошки из Кремля. А это представляло реальную угрозу не только для его престижа, но и для его кресла. И Николай Николаевич даже не мог ни с кем об этом поговорить. Не сообщать же, в самом деле, Генеральному прокурору, что на него оказывают оттуда давление в вопросе о Джевеликяне. Причем чиновник с довольно незначительной должностью. Вот и складывается, видимо, у Александра Михайловича превратное впечатление, что уже и сам премьер-министр находится чуть ли не в сговоре с этим преступником! И это было лишь одной из самых незначительных деталей.
Вот почему премьер-министр сам позвонил Титовко и попросил его сегодня, если тот не занят, приехать к нему.
Титовко, разумеется, был для премьер-министра не занят. Явился немедленно. Войдя в роскошно убранный кабинет Николая Николаевича, бывший руководитель аппарата правительства почти не узнал его. Особенно его поразил огромный стол орехового дерева, инкрустированный столь изысканно и богато, что казалось, ты попал не к руководителю правительства, а, например, в Тронный зал Эрмитажа. Но, будучи человеком опытным, он не стал обращать внимания на такие нюансы, хотя и не смог скрыть своего изумления.
Премьер-министр истолковал его удивление по-своему:
- Нравится? Лучшие дизайнеры и художники работали.
Титовко деликатно промолчал и сразу поинтересовался:
- Чем могу вам служить?
Это был как раз тот вопрос, которого от него и ожидали. Николай Николаевич, казалось, простил ему и бывшую измену, и то, что его руководитель аппарата негласно собирал компромат на всех начальников, включая и самого премьера. Он знал, что Титовко все же можно доверять. И что они всегда найдут общий язык. Да и спровадил он его из правительства с почестями: подобрал выгодную должность, оставил правительственную связь и автотранспорт, государственную дачу. Так что Титовко в принципе не на что было обижаться.
- Ты, конечно, за событиями в стране следишь, - скорее утвердительно, чем вопросительно сказал премьер-министр. - И, видимо, заметил, как усилилось в последнее время значение и влияние на все дела Администрации Президента.
- Не только заметил, но и возмущен! - с ходу понял, что от него требуется, Титовко. - Ее аппарат разросся настолько, что скоро будет больше, чем у правительства. Они уже и в Кремле и на Старой площади не умещаются.
- Правильно заметил, - одобрил Николай Николаевич. - Подмяли под себя все министерства и ведомства. Они сначала отчитываются там, а потом уже докладывают мне. Если вообще докладывают.
- Такое положение терпимо быть не может.
- И я так считаю. У тебя есть предложения?
- Есть! - с готовностью ответил Титовко. - Администрация Президента страны - орган нелегитимный. То есть он создан, расширяется и сокращается по решениям Президента, но не Закона и Конституции.
- В этом что-то есть! - загорелся идеей Николай Николаевич. - Продолжай.
- В этом ее слабость. На которой и нужно играть.
- Как?
- Для этого нужен человек, который не боится в случае чего потерять свою должность.
- Например, ты.
- Верно. Я своего поста уже и так лишился - и ничего, процветаю.
- Я это заметил.
- Так вот, я могу, например, подключить к травле Администрации Президента средства массовой информации, которые ежедневно будут вопить о нарушении Конституции, об узурпировании чиновниками Кремля государственной власти и так далее.
- То есть тебе нужна должность моего пресс-секретаря?
- Подойдет.
- Но это место занято!
- Ну, это для вас, Николай Николаевич, не проблема. Вы же глава правительства.
- Да жалко человека убирать. Он мне много помогал.
- А зачем убирать? Назначьте меня руководителем, допустим, департамента главы правительства по связям с общественностью.
- Но такого департамента же нет! - растерялся Николай Николаевич.
- Создайте! Через час я принесу вам проект распоряжения и штатное расписание.
Премьер-министр с восхищением посмотрел на своего бывшего подчиненного. Действительно, он его недооценивал. Такой на любую подлость пойдет с честным взглядом и без всяких сомнений в душе. Поэтому он лишь коротко сказал:
- Готовь. И немедленно приступай к своим обязанностям. Время работает против нас.
Сообщение об обнаружении трупа в районе кольцевой автострады в общей массе милицейских сводок сначала Ускова не очень-то заинтересовало. В Москве ежедневно случаются десятки убийств. Но когда он уже хотел отложить рапортичку в сторону, его внимание привлекла должность убитого - управляющий фирмы "Интерметалл".
- Да это же человек Джевеликяна! - воскликнул следователь. - Причем тот, кто замещал его на время побега. Тут что-то нечисто. Убрать такую фигуру в криминальном мире без санкции Мягди никто не решится. А может, и с его участием?
И Усков бросился в кабинет начальника.
- Что летишь, точно у нас пожар? - поинтересовался Виктор Васильевич, не поднимая головы от бумаг, которые внимательно изучал.
- Убит управляющий Джевеликяна. Возможно, у нас появится предлог вновь арестовать его!
- Валяй, - несколько равнодушно согласился начальник Следственного управления. - Только постарайся на этот раз соблюсти все формальности. Иначе рыбка снова уплывет из сетей. Да и проколов в нашей работе что-то стало слишком много.
Однако Ускова такое холодное напутствие не остудило. Он что-то хотел сказать напоследок, но раздумал. И быстро выскочил из кабинета. Ему предстояло еще обдумать план действий, а делать это приходилось на ходу. Поэтому сначала он вновь забежал в свой кабинет в здании прокуратуры и оттуда позвонил в отделение милиции, где велось расследование’ убийства управляющего. Однако узнал он там немного: убийство совершено хладнокровно, с особой жестокостью, причем киллеры особенно не таились. Стреляли из автомата Калашникова, который бросили рядом с трупом. Контрольный выстрел в голову произведен из пистолета. А напоследок труп еще и переехали автомобилем.
Естественно, убийц не нашли. И надежд, что их вообще найдут, у следствия мало. Свидетелей нет. Выстрелов никто не слышал, машину никто не видел.
Андрей выслушал эту дежурную информацию и решил все-таки сначала все обдумать на месте.
Так, рассуждал он. Стреляли не из пистолета-пулемета, из которого Мягди убил журналистку. Значит, можно предположить, что на этот раз Джевеликян оружия в руки не брал.
На автомате и пистолете, оставленных на месте преступления, естественно, не нашли никаких отпечатков пальцев.
Автомобиля никто не видел. Так, это может служить зацепкой! Убийцы ведь переехали труп машиной, значит, на его одежде и теле можно найти следы протектора, а по ним определить и саму машину и ее владельца!
Версия, над которой можно работать, была найдена. И следователя словно ветром сдуло из кабинета. Уже через полчаса его видавшие виды "Жигули" остановились возле трупохранилища в Лианозове. Сюда обычно доставляли из всей столицы трупы тех, кого некому было хоронить.
Вопреки ожиданиям Ускова, в новом, построенном по последнему слову техники гигантском морге Москвы было чисто, без посторонних запахов и спокойно. Его быстро провели к ячейке номер пятьсот восемьдесят девять и выдвинули металлический короб, в котором находилось истерзанное тело управляющего фирмой "Интерметалл".
Усков прочитал на бирке фамилию и имя управляющего.
- Евгений Адольфович, - негромко сказал он. - Что же они с тобой сделали?
- Что? - переспросил работник трупохранилища.
- Это я так, для себя, - ответил следователь. - Скажите, анализ отпечатков протекторов машины, переехавшей труп, вы можете сделать?
- Нет, это не по нашей части. Образцы на пробу взять можем. Но за отдельную плату. Рынок! Расширяем сферу платных услуг.
- Что же можно взять с трупа, у которого нет родственников?
- Но просите же вы?
Следователю ничего не осталось, как отстегнуть требуемую сумму. Он с сожалением пересчитал остатки денег в своем тощем бумажнике и подумал, что будет объяснять вечером Глаше, которая дала ему их на покупку нужной вещи. Но это сиюминутное воспоминание о жене и покупке тут же исчезло из головы, уступив место более важным проблемам: "образец" нужно было везти в Экспертно-криминальное управление на Петровку, а там еще ждать результатов. Время же катастрофически убегало. Джевеликян, если он участвовал в этом убийстве, может спокойно замести все следы.
Но выбора не было. И Усков погнал машину на Петровку, 38.
Вернувшись на работу после отпуска, Буланова чувствовала себя опустошенной. Казалось бы, побывала в Сочи, помирилась с Петраковым… Должна быть счастлива и в согласии с собой. Но чего не было, того не было. Пришлось заняться делами. За последние два месяца из-под пера бойкой, известной журналистки не вышло ни одного сколько-нибудь значительного материала. Читатели стали забывать ее имя. Этого нельзя было допустить. И Джульетта с самого утра, даже не попив кофе, уселась в своем рабочем кабинете за пишущую машинку.
Вскоре она сделала небольшой перерыв: понадобились справочные материалы. Хоть и не хотелось спускаться в библиотеку, но пришлось.
Идти к Зине она не хотела вовсе не из вредности. Поговорить с подругой она была рада всегда. Но в том-то и дело, что обычно эти беседы затягивались на продолжительное время и заканчивались тем, что они пропускали по рюмочке-другой какого-нибудь приятного напитка.
Но сейчас она решила твердо: как только узнает все, что необходимо для статьи, - сразу к себе и за машинку.
Зина встретила ее радушно. Она впервые съездила на юг за последние реформенные годы и была за это очень благодарна подруге. Ее распирали приятные воспоминания о шикарной гостинице, где они встретили своего земляка, знаменитого московского сыщика Ускова, о жаркой погоде, ласковом море. Зина уже рассказала о своей поездке соседям, знакомым, всем в редакции газеты, и теперь ей хотелось предаться воспоминаниям о вояже еще и с Джульеттой.
Но та сразу пресекла ее попытки:
- Мне нужны выкладки о деятельности правительства за последний год, - заявила она, точно Зина работала по меньшей мере в пресс-центре этого правительства. - Я пишу аналитическую статью о власти. Знаешь, как я ее назову?