- А что бы вы хотели?
- Белый "мерседес", к примеру. - Вспомнила, наверное, песню Маши Распутиной.
- Будет сделано, - равнодушно согласился Джевеликян. - Значит, решено.
Все рассмеялись, и разговор перетек в другое русло. Через несколько минут Петраков поднялся и сообщил, что желает кофе.
- Так вам его сейчас принесут!
- Нет уж! Я пойду в бар, благо это несколько метров отсюда, и закажу сам. Леночка, или Наташа, или Люся приготовят по высшему классу. Этот напиток, господа, требует к себе персонального внимания. - Петраков поднял указательный палец и, слегка пошатываясь, впрочем, самую малость, направился в бар.
А в Каминном зале развернулось веселье вовсю. Попросили погромче включить музыку. Люда, большая любительница потанцевать и "повертеть попой", как она сама выражалась, пустилась в пляс. Рядом с ней постоянно крутился Мягди. Оказывается, он тоже разбирался в современных танцах и обладал отличной пластикой. Пара была на загляденье.
Вернувшись к себе в кабинет, Усков сел, обхватил голову. И сразу ощутил какую-то непонятную пустоту. Все последнее время каждая его минута была подчинена одному: найти и задержать Джевеликяна. Теперь же, когда его освободили от дела, он вдруг почувствовал себя не только свободным, но и никому не нужным.
Были, конечно, и другие дела, которые в последнее время он практически забросил. К тому же шеф уже успел нагрузить его новой работой. Но он не мог себя сейчас заставить думать ни о чем другом. Поймать Джевеликяна было теперь для него делом чести.
"Но что делать, где искать? - в который раз вопрошал себя Андрей и не находил ответа. - С Виктором Васильевичем теперь тоже не посоветуешься. К коллегам идти бесполезно. Тогда к кому?"
И вдруг его осенило:
"Интерпол! У них база данных получше нашей. Да и связи Джевеликяна с международной мафией известны!" Уже через полчаса "Жигули" Ускова подруливали к серому невзрачному зданию на окраине Москвы.
Российское представительство самой мощной полицейской организации мира встретило сыщика неприветливо. Секретарша, к которой он обратился, сразу же задала встречный вопрос:
- А у вас есть запрос из Генеральной прокуратуры? На этого Джевкана?
- Джевеликяна.
- Тем более.
- Нет. Но вот мое удостоверение следователя по особо важным делам при Генеральном прокуроре России.
- Удостоверение предъявите, когда этого самого Джевкана арестовывать будете. А для меня оно ничего не значит.
- Можно пройти к вашему начальнику?
- Он занят. У него совещание.
- И здесь совещание! Бедная страна.
В ответ накрашенная секретарша лишь фыркнула и, не удостоив его даже ответом, достала зеркальце и стала демонстративно подкрашивать губы.
Андрею ничего не оставалось, как с позором ретироваться. Он вышел в длинный коридор с многочисленными дверьми и присел на подоконник углового окошка. Если бы он курил, то сейчас можно было бы сделать вид, будто он раскуривает любимую сигарету.
Но этой пагубной привычки у Андрея не было с детства, и потому оставалось лишь созерцать проходящих мимо людей.
И вдруг он увидел знакомого. Да, это был он, его давний друг из родного Пашкова, Иван Дементьев.
- Ваня! - окликнул Усков.
- Андрей! Какими судьбами?
- А ты?.
- Я здесь работаю. Сижу на запросах.
- Вот как? - оживился Усков. - Можешь мне помочь?
- Попробую. Пошли ко мне.
Андрей буквально потащил за собой приятеля, хотя и не знал, в каком тот кабинете. Его вела интуиция. И потому Иван не упустил случая заметить:
- Ну и прыть у тебя! Как у молодого жеребчика, вырвавшегося на волю. Мы здесь так работать отвыкли. Хочешь кофе?
- Потом! Понимаешь, от меня дважды ушел матерый преступник, объявленный в федеральный розыск!
- Так, - загорелся азартом земляк. - Кто это на сегодня у нас числится в розыске? - Он нажал несколько клавиш компьютера, который стоял у него на столе.
На дисплее замелькали десятки фамилий, кличек, адресов.
- Широка страна моя родная, - вздохнул Иван. - Пожалуй, в этих дебрях можно и заблудиться. Выбирай, какой твой?
- Джевеликян. Мягди Акиндинович. Президент российско-швейцарской фирмы "Интерметалл". Проживает в Москве. Не судим. Холост.
- Подожди, подожди! Строчишь, как мой компьютер! Если ты знаешь о своем преступнике абсолютно все, зачем тебе я?
- В том-то и дело, что не все, - вздохнул Усков. - Вернее, того, что я знаю как следователь и что имеется в материалах дела, для нашего правосудия абсолютно недостаточно. На Джевеликяне - три заказных убийства. А свидетелей нет. И только когда он сделал непростительную глупость: сам взял в руки оружие и убил журналистку, был официально объявлен преступником. И сразу потребовался и Генеральному прокурору, и премьер-министру. И даже Президенту.
- А, вот кого ты ловишь! - заинтересованно воскликнул Иван. - Слышал, слышал! Об этом вся пресса пишет. В статьях, между прочим, и твое имя упоминается. Хочешь взглянуть?
Он вновь набрал на компьютере комбинацию цифр.
- Смотри, только в зарубежных изданиях твое имя упоминается двадцать пять раз. А в наших и того больше - около сотни. Ты что, о себе ничего не читаешь?
- А когда? Все за ним гоняюсь.
- И, насколько я понял, безуспешно. Давай его вычислять. Сначала сделаем запрос в Генеральный секретариат Интерпола в Лионе. Там хранятся данные на сто тридцать тысяч разыскиваемых.
- Но это же долго? - спросил Усков.
Иван гордо усмехнулся:
- По компьютерной связи это занимает всего несколько секунд. Вот, пожалуйста, фотография и отпечатки пальцев подозреваемого. Возьмешь на память. Так твой Джевеликян, оказывается, успел засветиться в Женеве. Он что, туда ездил?
- Неоднократно. Он же руководитель швейцарского филиала всемирно известной фирмы.
- Ага, напомни потом и о фирме. Посмотрим, нет ли криминала в ее действиях. Как название фирмы?
- "Интерметалл".
- Записал. Так, смотрим, что же натворил твой друг в Женеве… Ага… Ровно год назад совершил покушение на гражданина Швейцарии. Ранил некоего Фишера. Тебе это о чем-нибудь говорит?
Усков задумался. Он вспомнил, что год назад Джевеликян внезапно исчез из его поля зрения. А перед этим? Что было необычного до этого исчезновения? Да, как же это он запамятовал? Та знаменитая операция Генпрокуратуры с участием компетентных органов по предотвращению покушения на прокурора Аркадия Николаевича. Киллер был гражданином Швейцарии. И фамилия его была Фишер.
- Говорит. Мы предотвратили заказное убийство нашего сотрудника - прокурора. Арестовали этого Фишера. Но затем были вынуждены отправить его обратно.
- На нашем языке это означает "депортировать". К сожалению, пока нет международной правовой базы для выдачи преступников другой страны. А заказчиком, я полагаю, выступал Джевеликян?
- По нашим данным - да.
- И вероятно, - предположил Иван, - он поехал в Швейцарию, чтобы разделаться с незадачливым киллером?
- Судя по характеру Мягди, - согласился Усков, - такой вариант вполне возможен.
- Вот и прекрасно, - подвел итог сотрудник Интерпола. - Теперь у следствия, то есть у тебя, есть дополнительная возможность засадить Джевеликяна за решетку. И другое. Судя по этому преступлению, ему теперь заказан выезд за границу, поскольку там его поджидает иностранная полиция. Значит…
- Значит, он скрывается где-нибудь на территории России?
- Или стран СНГ, с которыми Международный Интерпол пока не сотрудничает.
Андрея такой поворот вполне устраивал. Найти Джевеликяна где-нибудь в Костроме или Иванове было гораздо реальнее, чем, скажем, на Багамских островах. Но где же все-таки искать? Ведь и Россия-матушка велика!
Его земляк словно прочитал немой вопрос друга, но на этот раз уже ничем не мог ему помочь.
- К сожалению, наша территория нам гораздо менее доступна, чем зарубежная, - был вынужден констатировать сей печальный факт Иван. - База данных незначительна, техническое оснащение отстает и вообще оставляет желать лучшего. Да и исполнение на уровне российских норм - сам знаешь, что это такое.
- Да уж, знаю, - мрачно кивнул Усков. - В приемной твоего шефа как раз такая исполнительница и сидит. Не подступишься.
- К женщине подход нужен. Она комплименты любит.
- К сожалению, - развел руками следователь, - это не мой профиль. Я большее преступниками общаюсь. Тут уж не до комплиментов.
Он немного помолчал и решительно поднялся со стула:
- Ну, что ж, спасибо тебе, Ваня, огромное. По крайней мере теперь я знаю, что искать его надо у нас.
На том они и расстались. Усков направился к себе на работу, чтобы еще раз, в спокойной обстановке, тщательно обдумать все возможные варианты поиска.
Давно уже Генеральный прокурор не чувствовал себя таким растерянным и неуверенным. Разговор, состоявшийся у него с премьер-министром, на мажорный тон не настраивал. Никогда прежде Николай Николаевич не позволял себе такого резкого, приказного тона. И хотя должность Генерального прокурора действительно не входила в номенклатуру правительства и премьер-министр своей властью не мог ни отстранить его от должности, ни даже наказать, разговор этот прозвучал как тревожный сигнал.
Александр Михайлович прекрасно понимал, что от премьер-министра очень многое зависит в его карьере. И потому надо принимать срочные меры, чтобы исправить отношения.
Но как их исправить, рассуждал он сейчас, если премьер-министр требует немедленно найти убийцу корреспондентки, а ему доложить нечего? Возможно, он даже погорячился, так резко отстранив от расследования Ускова и его начальника. Ведь чтобы всерьез подключить к поиску два мощных силовых министерства, опять нужно согласовать этот вопрос с премьер-министром. А время не ждет - вдруг этот Джевеликян уже за границей?
Выловить его оттуда будет непросто. Даже если его коллеги за рубежом найдут Джевеликяна и задержат, то и в этом случае необходимо сначала оформить с этой страной договор об эстрадации, то есть выдаче преступника, а это уже целая проблема. Было бы гораздо лучше, если бы Джевеликян обретался где-нибудь здесь.
И Генеральный прокурор нажал кнопку на переговорном устройстве, соединяющем его с начальником Следственного управления.
- Слушаю. - Там будто только и ждали его звонка.
- Добрый день, Виктор Васильевич. Подскажи, пожалуйста, где, по вашим данным, сейчас может находиться Джевеликян?
- Кажется, вы отстранили нас от этого дела!
- Не ерепенься, пожалуйста, - примирительно откликнулся Генеральный. Он знал, что Виктор Васильевич давно работает в органах прокуратуры, пользуется большим авторитетом у коллег, и прекрасно понимал, что означает для него отстранение от дела. - Прошу в таком случае просто мне помочь.
- Вам помочь всегда рад, а вот тем ведомствам, которые теперь будут на нашем горбу себе славу зарабатывать, не хотелось бы. Увольте старика.
- Кто же отнимает у вас хлеб? Арестуйте Джевеликяна, и никаких проблем!
- Ищем. И близки к цели! Мы же провели всю следственную работу. Усков, например, только что выяснил, что Джевеликян находится на территории нашей страны. Въезд в западные страны ему заказан, так как он совершил там уголовное преступление, и на него тут же наедет Интерпол.
- Прекрасно! Значит, у нас? - воскликнул Генеральный. Но тут же напустил на себя суровый тон: - А кто вам разрешил самостоятельно продолжать поиск? Я же отстранил вас от этого дела!
- Тогда и за сведениями обращайтесь в МВД и ФСБ!
- Прекратить разговорчики! - по-военному скомандовал Генеральный прокурор.
- Есть! - четко ответил начальник Следственного управления.
- Вот так-то лучше. И никакой самодеятельности!
Александр Михайлович повернулся к телефонному аппарату с аббревиатурой "СК". Он решил позвонить премьер-министру, чтобы попросить разрешения подключить к поимке Джевеликяна силовые министерства.
Ответил не сам премьер-министр, как обычно бывало в таких случаях, а его помощник.
- Добрый день, Александр Михайлович! Николай Николаевич отбыл в отпуск. В Сочи. В одноименный санаторий. И просил вас прибыть туда к нему с докладом. По какому вопросу, он сказал, вы знаете.
- Знаю. Спасибо.
И повернулся к селекторному аппарату, чтобы соединиться со своим начальником хозяйственного управления.
- Альберт Иванович, готовьте мою поездку в Сочи. Когда? Немедленно.
Наутро после крутого загула, коим закончился скромный обед в Каминном зале бара "Наутилус", Мягди не мог подняться. Скрипел зубами. Тряс чугунной башкой и снова со стоном валился на подушку. Проклятие! Казалось, стоит хорошенько оттянуться, и все как рукой снимет. Черта с два!
Титовко, как ни странно, выглядел свежим и отдохнувшим, эдаким краснорожим живчиком.
- Пора приниматься и за дела! Сочи очень разнеживает. Ха-ха! Здесь отучишься трудиться, любезный! - И снова хохотнул. - К тому же небось ты в этой царской спальне чувствуешь себя наследником бывшего вождя? По крайней мере по размеру капитала ты Иосифа Виссарионовича далеко обошел.
- Представь себе, не чувствую. Но находиться в этих апартаментах приятно и полезно. Дух вождя воодушевляет на новые подвиги.
- Ну-ну, - саркастически заржал Титовко. - Я это заметил. Вчера ты так ухлестывал за этой медсестрой, что я подумал, а как же бедная Джульетта?
Джевеликян, одеваясь, проигнорировал едкий намек и попросил напомнить ему детали вчерашних событий.
- Что я ей обещал?
- По-моему, белый "мерс".
- Да? Обещания надо выполнять.
Он взял трубку сотового телефона, набрал какой-то номер.
- Привет, это я! Ну-ну, без поросячьих восторгов. Да, жив и здоров. Вот что. Завтра в Сочи, в международном туристском центре, должен стоять белый "мерседес". На пляже, около медпункта. Пусть вручат ключи медсестре Люде. Какой, какой! Одна она там такая! Молодая, пышная, красивая! Как свежий персик! Все, отбой.
- Ты это кому звонил? - настороженно спросил Титовко.
- Своему управляющему делами.
Титовко подскочил как ужаленный:
- Ты что, рехнулся? За тобой следят. Тебя разыскивают. Твои телефоны наверняка прослушиваются! А ты делаешь такой легкомысленный звонок?!
Мягди повернулся к балкону, с которого открывался чудесный вид на ласковое, спокойное море, и равнодушно ответил:
- Я же не могу отказать женщине. К тому же я обещал, а мое слово должно быть, как и жена Цезаря, вне сомнений.
- Вне подозрений, - автоматически поправил Титовко.
- Какая разница?
- Вот что, - твердо заявил Титовко. - Отныне никакой самодеятельности! Теперь ты принадлежишь партии. Мы сюда и собрались, чтобы обсудить наши ближайшие задачи. Вот станем у руля государства, тогда ублажай свои прихоти. А пока - строжайшая конспирация. Интересы партии пре-вы-ше все-го!
Мягди резко обернулся:
- Так что же мне теперь, как в том анекдоте с бородой: не пить, не курить и с женщинами не жить? На кой хрен мне такая партия! Одна уже была.
Титовко не на шутку рассвирепел:
- Ты и разбогател, и жируешь на этой сталинской даче благодаря партии. Так что ее не трожь! Что тебе нужно или не нужно, решать теперь нам. А не послушаешься…
И он красноречиво сделал жест руками, означающий что угодно, только не светлую жизнь на этой земле.
Джевеликян притих. Он знал, что это не пустые угрозы. И что бояться мести партии ему надо гораздо больше, чем угроз со стороны своих коллег-авторитетов и тем более ментов. И потому был вынужден смириться.
- Вот так-то лучше! - Титовко сменил гнев на милость. - Пойми, партия не покушается на твою свободу. Нам без разницы, как ты себя ведешь. У нас нет морального кодекса строителя коммунизма или капитализма. Но ты один из главных ее финансовых источников. А вот деньги для партии - главное.
- Понял, - хмыкнул Мягди. - Я денежный мешок, который наша партия трясет как хочет. Но "мерседес"-то понравившейся женщине я могу подарить?
- Что за вопрос? - рассмеялся Титовко. - Хоть десять! Свои личные расходы можешь не ограничивать. Иначе действительно будешь готов отдать жизнь партии. Зачем она такая тебе будет нужна?!
Они рассмеялись. Мир был восстановлен. В этот момент в номер Мягди зашел и свежевыбритый Петраков. Они быстро разделались с принесенным им из ресторана завтраком и принялись обсуждать то, ради чего, собственно, их и собрал тут вдохновитель и организатор новой партии Титовко.
Усков ходил из угла в угол по своему небольшому служебному кабинету и мучительно искал ответ на один и тот же вопрос.
"Будем рассуждать логически, - сказал он сам себе. - Кто может укрыть Джевеликяна?"
Да кто угодно! Его друзья, криминальные авторитеты, Джульетта, наконец. Может, я ищу его в Москве, а он спокойно живет себе в ее квартире. Значит, надо проверить и эту версию.
Друзья… Петраков? Пожалуй. Но они в последнее время делали все, чтобы избавиться друг от друга. Подсылали киллеров, били из гранатометов по окнам квартир, насыпали сильнодействующие яды в телефонные трубки… Так что скорее всего друг Петраков не станет укрывать друга Джевеликяна от правосудия.
К тому же между ними встала женщина. А это настраивает людей друг против друга почище и похлеще денег.
Титовко? Вот эта фигура, пожалуй, заслуживает гораздо большего внимания, чем я ей до сих пор уделял. Бывший крупный партноменклатурный работник. Затем один из руководителей страны, теперь тоже бывший. Но сохраняющий все связи и влияние. Для него укрыть Мягди не составляет труда. Более того, он заинтересован в том, чтобы Джевеликяна не нашли. Ведь именно от него он получает деньги. И немалые.
Итак, Титовко? Тем более что на одной из его квартир Мягди сначала и укрывался.
Но ведь поиски по адресам других квартир Титовко ничего не дали!
Верно, но они ведь не такие дураки, чтобы дважды наступать на одни и те же грабли.
Выходит, нужно проследить за действиями Титовко? Возможно, именно он направил Мягди куда-нибудь подальше от глаз людских. И милицейских.
"Вот дурак! - хлопнул себя по лбу Андрей. - Надо узнать, куда Титовко ездил в последнее время, порасспрашивать его сослуживцев!" - Он метнулся к телефону. Быстро нашел в справочнике координаты Комитета по управлению имуществом.
- Здравствуйте! Это хороший знакомый Титовко. Не подскажете, он сейчас на месте?
- Нет, он в командировке.
- А где?
- Вообще-то мы такие сведения по телефону не сообщаем.
Усков вспомнил советы своего интерполовского друга и решил применить их на практике. Напрягся и выдал комплимент, которого никак от себя не ожидал:
- У вас такой прекрасный голос, что даже на расстоянии я представляю себе очень красивую девушку, добрую и отзывчивую.
В трубке на мгновение воцарилось замешательство. Затем голос, в котором действительно сквозили понимание и забота, ответил:
- Я, конечно, уже давно не девушка, но вам так и быть скажу: Титовко уехал в Сочи. В один из санаториев. Куда, честно говоря, не знаю. Просто слышала, что он переговаривался о каком-то престижном месте.