- Спасибо, очень хорошо.
Макс Карлсон оказался в сложной ситуации. Он знал, что его гость полицейский и что этот гость воспользовался условным сигналом. Цепочка была наброшена, и если бы он попытался захлопнуть дверь и что-нибудь спрятать, то автоматически выдал бы себя.
- Мне хотелось бы вас кое о чем спросить, - сказал Гюнвальд Ларссон.
Он находился в не менее сложной ситуации. У него не было никакого права входить в квартиру, и он не мог официально допросить хозяина, если бы тот не согласился.
- Ну… - неопределенно сказал Макс Карлсон. Он на сделал даже попытки сбросить цепочку, но было видно, что он не знает, как вести себя дальше.
Гюнвальд Ларссон разрешил проблему, неожиданно навалившись правым плечом на дверь. Шурупы, на которых держалась цепочка, с треском вырвало из деревянного косяка. Мужчина внутри поспешно попятился, словно боялся, что на него упадет дверь. Гюнвальд Ларссон вошел в квартиру, закрыл за собой дверь и повернув ключ в замке. Он посмотрел на болтающуюся цепочку и сказал:
- Дрянная работа.
- Вы что, ненормальный?
- Вам следовало бы поставить шурупы подлиннее.
- Черт возьми, что все это значит? Как вы посмели ворваться в чужую квартиру?
- Я вовсе не врывался, - ответил Гюнвальд Ларссон. - В том, что цепочка сломалась, моей вины нет. Разве я не сказал, что вам следовало поставить шурупы подлиннее?
- Что вам нужно?
- Всего лишь немножечко с вами побеседовать.
Гюнвальд Ларссон огляделся вокруг для того, чтобы убедиться, что мужчина в квартире один. Квартира была небольшой, но выглядела уютной. Сам Макс Карлсон тоже выглядел внушительно, высокий, широкоплечий, весом не менее 80 килограммов. Такой наверняка умеет за себя постоять, подумал Гюнвальд Ларссон.
- Побеседовать? - сказал мужчина, сжимая кулаки. - О чем?
- О том, что вы делали в той квартире до того, как начался пожар.
Мужчина, казалось, чуть расслабился
- Ах, об этом, - сказал он.
- Да, именно об этом.
- Мы всего лишь устроили небольшую вечеринку. Несколько бутербродов, немного пива и музыки.
- Так, значит, такой маленький семейный вечер?
- Да. Та крошка Мадлен была моей девушкой, а…
Он замолчал и напустил на себя траурный вид.
- Что же дальше? - спокойно поинтересовался Гюнвальд Ларссон.
- А Кеннет встречался с другой девушкой, которую звали Карла.
- А не наоборот?
- Наоборот? Что вы имеет в виду?
- А с кем встречалась та школьница, которая была здесь пять минут назад?
- Какая школьница? Здесь не было никакой школьницы…
Гюнвальд Ларссон ударил мужчину, быстро и сильно, застав его врасплох.
Макс Карлсон отлетел на два шага, но не упал.
- Какого черта! Ты что делаешь, проклятый легавый? - заорал он.
Гюнвальд Ларссон ударил его еще раз. Мужчина схватился за край стола, однако не смог удержать равновесие и рухнул, потянув вслед за собой со стола скатерть. Декоративная ваза из толстого стекла упала на пол. Мужчина вскочил на ноги. Из уголка рта у него стекала тонкая струйка крови. В правой руке он держал тяжелую стеклянную вазу.
- Ну, сучий… - начал он.
Он провел тыльной стороной левой ладони по лицу, посмотрел на кровь и поднял свое оружие.
Гюнвальд Ларссон ударил его в третий раз. Карлсон ударился спиной о стул и, опрокинув его, упал на пол. Когда он встал на четвереньки, Гюнвальд Ларссон сильно пнул его в правое запястье. Стеклянная ваза перелетела через комнату и с глухим стуком ударила в стенку.
Макс Карлсон медленно поднялся на колено, прикрывая один глаз рукой. Взгляд его другого глаза был испуганным и встревоженным. Гюнвальд Ларссон спокойно посмотрел на него и сказал:
- Где твой товар?
- Какой товар?
Гюнвальд Ларссон сжал кулак.
- Нет, нет, ради Бога, не надо, - поспешно сказал мужчина. - Я…
- Где?
- В кухне.
- Где в кухне?
- Под нижней крышкой газовой плиты.
- Вот так-то лучше, - произнес Гюнвальд Ларссон. Он посмотрел на свой правый кулак. Кулак был очень большой, с красными точками в тех местах, где сгорели толстые светлые волоски. Макс Карлсон тоже на него посмотрел.
- Так что же вы делали вместе с Ротом и теми двумя проститутками? - спросил Гюнвальд Ларссон.
- Мы трах…
- Меня не интересует ваш половой разврат. Я хочу знать, кто поджег дом?
- Поджег дом… нет, нет, ради Бога, мне обо этом ничего не известно. А Кеннет погиб…
- Чем занимался Рот? Наркотики?
- Откуда мне знать..?
- Говори правду, - предупредил Гюнвальд Ларссон.
- Нет, нет, не надо. Умоляю, заберите меня в полицейский участок.
- Успеется, - сказал Гюнвальд Ларссон и сделал шаг вперед. - Рот тоже торговал наркотиками?
- Нет… спиртные напитки.
- Спиртные напитки?
- Да.
- Краденые?
- Да.
- Контрабанда?
- Да.
- Где он держал свой товар?
- В…
- Продолжай.
- В мансарде дома, где он жил.
- Но ты не имел дела со спиртными напитками?
Карлсон покачал головой.
- Только проститутки и наркотики?
- Да.
- А Мальм? Чем он занимался?
- Я не был знаком с Мальмом.
- Нет, был.
- Я плохо его знал.
- Однако вы обделывали свои дела вместе, ты, Рот и Мальм?
Карлсон облизал губы. Он по-прежнему прикрывал рукой правый глаз, левый выражал странную смесь ненависти и страха.
- В известном смысле, - наконец сказал он.
- А Рот и Мальм хорошо знали друг друга?
- Да.
- Так значит, Рот торговал спиртным?
- Да.
- А ты занимался продажей наркотиков. Еще десять минут назад. Теперь ты прекратил свою деятельность. Чем занимался Мальм?
- По-моему, это было связано с автомобилями.
- Вот как, - сказал Гюнвальд Ларссон. - Таких три маленьких бизнесмена, каждый в своей области. Какой была твоя доля?
- Никакой.
- Я имею в виду, кто у вас был главным?
- Никто. Я не понимаю, о чем вы говорите.
Кулак ударил в четвертый раз, с чудовищной силой. Удар пришелся мужчине в правое плечо и отбросил его к стенке.
- Имя, - зарычал Гюнвальд Ларссон. - Имя! И побыстрее, черт возьми!
В ответ он услышал хриплый шепот:
- Олафсон. Бертил Олафсон.
Гюнвальд Ларссон пристально смотрел на мужчину, которого звали Макс Карлсон, мужчину, жизнь которого он спас десятью днями раньше.
Мужчина тупо глядел на него своим здоровым глазом.
- А сейчас, - сказал Гюнвальд Ларссон, - ты встанешь, пойдешь в кухню и покажешь, где находится твой товар.
Тайник был устроен очень умело, и его трудно было обнаружить при поверхностном осмотре. Под нижней крышкой плиты оказались достаточные запасы гашиша и амфетаминов, все наркотики в аккуратных пакетиках. С другой стороны, их было не так уж и много. Карлсон оказался типичным мелким торговцем, который в конце цепочки доставляет наркотики школьникам в обмен на их карманные деньги или на то, что они смогли украсть у своих родителей, либо добыть, взломав телефонные или торговые автоматы. Через какое количество посредников прошел товар, прежде чем попасть к нему в руки, он наверняка не имел ни малейшего представления. Между ним и корнями зла был огромный комплекс политических и социальных просчетов.
Гюнвальд Ларссон вышел в прихожую и позвонил в полицию.
- Пришлите пару ребят, которые занимаются наркотиками, - коротко сказал он.
Парни, которые пришли за Карлсоном, работали в специальном отделе по борьбе с наркотиками. Они были высокие, с румяными щеками, в ярких свитерах и вязаных шапочках. Один из них отдал честь, когда вошел, и Гюнвальд съязвил:
- Прекрасная маскировка. Вам не мешало бы еще захватить с собой удочки. Кстати, форменные брюки сильно мнутся, если их заправлять в носки, как это сделали вы. Кроме того, как-то не принято отдавать честь, когда на тебе надет обычный свитер.
Оба парня из отдела наркотиков зарумянились еще больше и с подозрением уставились на разбросанную по комнате мебель.
- У нас тут произошло небольшое недоразумение, - небрежно заметил Гюнвальд Ларссон.
Он огляделся вокруг и добавил:
- Тому, кто будет вести это дело, скажете, что этого субъекта зовут Макс Карлсон и что он ничего не хочет говорить.
Потом он пожал плечами и вышел. Он был прав. Мужчина ничего не сказал, даже того, что его зовут Макс Карлсон. Он был упрямым.
Гюнвальду Ларссону, таким образом, удалось установить, что в доме на Шёльдгатан были три мелких бандита, двое из них уже умерли, а третий в данный момент находился на полпути к тюремной камере. Однако, ему не удалось выяснить, откуда взялась пресловутая искра, и его шансы на это стали еще меньше, чем раньше.
Более того, он почувствовал себя действительно больным. Он отправился домой, разделся и принял душ. Потом отключил телефон, лег в постель и раскрыл роман Сакса Ромера.
XIII
Порыв свежего воздуха рассеял тучи, и звезды заняли благоприятное положение на небе на следующий день утром, то есть в среду, двадцатого марта, и именно Колльберг совершенно незаслуженно первым узнал об этом.
Он сидел за своим письменным столом в Южном управлении полиции в Вестберге и пытался решить шахматную задачу в "Свенска Дагбладет". Дело двигалось туго, потому что он непрерывно думал о предстоящем обеде и ему трудно было сосредоточиться. Час назад он позвонив жене и сказал, что собирается пообедать дома. С его стороны это было чрезвычайно предусмотрительно, так как у нее оставалось много времени и он мог рассчитывать на что-нибудь особенно вкусненькое.
С утра позвонил Мартин Бек и пробормотал что-то о совещании у начальства и о том, что он придет позже. Это вдохновило Колльберга, и он дал Скакке задание, которое наверняка могло укрепить мышцы ног, однако, во всех других отношениях было совершенно бессмысленным.
В умиротворенном ожидании обеда он посмотрел на часы, и в этот момент зазвонил телефон. Он поднял трубку и сказал:
- Колльберг слушает.
- Гм. Это Хелм. Привет!
Кольборг не помнил, чтобы он обращался в Институт судебной экспертизы с какой-нибудь неотложной просьбой, и поэтому, ничего не подозревая, спросил:
- Примет! Могу быть чем-нибудь полезен?
- В таком случае, это бы произошло впервые в истории криминалистики, - кисло ответил Хелм.
Хелм был ворчливым и раздражительным человеком, но в то же самое время знаменитым криминалистом, и опыт показывал, что спорить с ним не стоит. Поэтому Колльберг обычно старался разговаривать с ним только в самых необходимых случаях и сегодня не собирался отступать от этого правила.
- Иногда я начинаю сомневаться, что вы находитесь в своем уме, - пожаловался Хелм.
- Отчего же? - любезно поинтересовался Колльберг.
- Десять дней назад Меландер прислал нам несколько сот предметов с места пожара, гору всякого мусора, от консервных банок и до камня с отпечатками пальцев Гюнвальда Ларссона.
- Да, понятно, - сказал Колльберг.
- Понятно! Хотел бы я на тебя посмотреть, если бы тебе пришлось целыми днями копаться во всей этой куче. Конечно, намного легче положить кусок смерзшегося мусора в пластиковый мешок и прикрепить к нему табличку с надписью "Неизвестный предмет", чем попытаться установить, что это такое. Ты согласен?
- Я знаю, что у тебя всегда хватает работы, - льстиво произнес Колльберг.
- Хватает работы? Это что же, такая шутка? Тебе известно, сколько экспертиз мы проводим ежегодно?
Колльберг не имел об этом никакого понятия и воздержался от предположений.
- Пятьдесят тысяч. А тебе известно, сколько у нас сотрудников? - Хелм помолчал и через несколько секунд продолжил: - Ну, так вот. Когда мы уже шесть дней, не разгибаясь, трудились над этими предметами, позвонил Рённ и сказал, что дело закрыто и что мы можем все это выбросить в мусорное ведро.
Колльберг с раздражением взглянул на часы.
- Верно, - сказал он. - Рённ говорил правду.
- Ах вот как! Кому же прикажете верить, если потом позвонил Гюнвальд Ларссон и сказал, что дело вовсе не закрыто и мы должны продолжать работу и поторапливаться, потому что это очень важно.
- Он не имел права так поступать, - запальчиво заявил Колльберг. - Его ударило куском черепицы по голове и теперь он еще более ненормальный, чем обычно.
- Ага. А в понедельник я случайно встретил Хаммара и он подтвердил то, что ты только что сказал: дело закрыто и расследование прекращено.
- Ну вот видишь.
- А через пятнадцать минут нам позвонил Бек и поинтересовался, не обнаружили ли мы что-нибудь "необычное" в связи с этим чертовым пожаром.
- Мартин?
- Вот именно. Таким образом, с нами уже разговаривали Меландер, Рённ, Ларссон, Хаммар и Бек, причем каждый последующий противоречил предыдущему, и мы теперь не знаем, как все это понимать.
- Ну?
- Сегодня я попытался связаться с кем-нибудь из них. И что же? Ларссон болен и находится дома. Я позвонил ему домой, и мне никто не ответил. Потом я попробовал найти Хаммара, однако оказалось, что он в отпуске. Я попросил к телефону Меландера, но кто-то ответил мне, что он час назад пошел в туалет и до сих пор не вернулся. Рённ куда-то ушел, Бек на совещании, а Скакке отправился искать Рённа. Ты единственный человек, с кем я вообще могу поговорить.
"К сожалению", - подумал Колльберг, но вслух сказал:
- А что случилось?
- Видишь ли, этот человек, Мальм, лежал из спине на матраце и, как я уже сообщил Беку, сильно обгорел сзади. И Бек, и я пришли к выводу, что это объясняется тем, что матрац тоже сгорел. Это звучит логично, так?
- Конечно. Но послушай, ведь это дело действительно закрыто.
- Теперь я в этом сомневаюсь, - ехидно сказал Хелм. - Мы обнаружили в матраце несколько предметов, которых не должно было там быть.
- Какие же это предметы?
- Например, маленькая пружинка, алюминиевая капсула и остатки кое-каких химических реактивов.
- И что же все это означает?
- Это был поджог, - сказал Хелм.
XIV
Леннарта Колльберга нельзя было назвать сдержанным на язык человеком, однако на этот раз он словно на целую минуту окаменел и молча глядел в окно на шумный пригород и промышленный пейзаж, окружающие Южное управление полиции. Наконец, он слабым и недоверчивым голосом произнес:
- Что? Что ты сказал?
- Разве я недостаточно ясно выразился? - ехидно сказал Хелм. - Пожар возник не случайно. Другими словами, это был поджог.
- Поджог?
- Да. В этом нет теперь абсолютно никакого сомнения. Кто-то поместил в матрац детонатор замедленного действия. Маленькую химическую зажигательную бомбу с часовым механизмом.
- Бомбу с часовым механизмом?
- Совершенно верно. Это хитрая штука. Она проста по своему устройству, легка в обращении и размером не более спичечного коробка. От нее, естественно, мало что осталось.
Колльберг ничего не сказал.
- Остатки ее можно было обнаружить только в результате очень тщательного обследования, - подчеркнул Холм. - Причем обязательно нужно знать, что именно вы ищете.
- И ты это знал? Я имею в виду, случайно?
- В нашей профессии нельзя полагаться на случай. Я просто отметил некоторые детали и сделал соответствующие выводы.
Колльберг вышел из себя. Он нахмурил свои кустистые брови и сказал:
- Слушай, прекрати себя расхваливать. Ради Бога, если у тебя есть что сказать, говори.
- Я уже все сказал, - надменно ответил Хелм. - Если желаешь, могу повторить все сначала. Кто-то положил химическую бомбу в матрац Мальма. Бомбу, начиненную химическим веществом, с детонатором, связанным с маленьким устройством с пружиной, которое похоже на простейшие часы. Вы получите более подробную информацию, когда у нас будет время, чтобы обследовать остатки.
- Ты в этом уверен?
- Уверен ли я? В нашем деле нельзя полагаться на домыслы. И все-таки немного странно, что никто не обратил внимание на тот факт, что одежда и кожа на спине трупа обуглились, хотя он находился в позе фехтовальщика. Или что матрац полностью сгорел, а кровать почти не пострадала.
- Зажигательная бомба в матраце, - недоверчиво произнес Колльберг. - Бомба с часовым механизмом величиной со спичечный коробок? До первого апреля еще целых десять дней.
Хелм что-то неразборчиво пробормотал. Со стороны Колльберга это было не слишком вежливо.
- Я никогда ни о чем подобном не слыхивал, - сказал он.
- А я слышал. Здесь, в Швеции, этот способ нов, но мне известно несколько таких случаев на Континенте, в основном, во Франции. Я даже видел такое устройство. В Парижею. В Сюрте.
В кабинет без стука вошел Скакке. Он остановился, как вкопанный, и уставился на растерянное лицо Колльберга.
- Вам там не помешало бы слегка расширить свой кругозор, - ядовито сказал Хелм, - и хотя бы иногда покидать свои кабинеты.
- Сколько времени может работать часовой механизм в этой дьявольской штуковине?
- То устройство, которое я видел в Париже, было рассчитано на восемь часов, причем время срабатывания детонатора можно было установить с точностью до одной минуты.
- А ее можно услышать? Она громко тикает?
- Не громче, чем наручные часы.
- И что же происходит, когда детонатор срабатывает?
- Начинается химическая реакция с большим выделением тепла. Через две секунды вспыхивает пламя, которое нельзя погасить обычными способами. У спящего человека почти нет шансов спастись. И в девяти случаях из десяти полиция считает, что пожар произошел из-за курения в постели, или выдвигает какие-либо сходные предположения… - Хелм сделал театральную паузу и закончил фразу: - …если криминалист-эксперт, расследующий дело, не обладает исключительными знаниями и наблюдательностью.
- Нет, - внезапно сказал Колльберг. - Это совершеннейшая нелепость. Не может ведь быть таких совпадений. Ты что же, пытаешься убедить меня, что Мальм пришел домой, заткнул все щели и отдушины, открыл газ и лег в постель, куда кто-то уже поместил бомбу с часовым механизмом? И что он покончил с собой и уже был мертв, когда его убивали? И что бомба вызвала взрыв газа, в доме начался пожар, и еще три человека сгорели заживо под носом у самого тупого детектива в мире за всю историю криминалистики? Того, который стоял снаружи и глазел на все это, разинув рот? Как ты можешь это объяснить?
- Это не входит в мои обязанности, - заявил Хелм. - Я всего лишь изложил тебе факты. Объяснения я оставляю вам. По-моему, именно для этого и существует полиция, не так ли?