Я поняла, что надо предъявляться, и вытащила из сумочки свой документ.
Дежурный внимательно рассмотрел и его, кивнул и жестом предложил следовать за ним.
Вслед за капитаном мы поднялись на второй этаж, к двери, запертой на цифровой замок. Дежурный набрал код, открыл дверь и пропустил нас вперед, в маленький коридорчик, где располагались кабинеты уголовного розыска. Все двери, кроме одной, были закрыты, а из открытого кабинета доносилось невнятное мычание. Костик, отпихнув нашего сопровождающего, рванул туда так, что аж ветер пронесся по коридору. Дежурный остался невозмутим.
- Я в главк пока не сообщал, - тихо поделился он со мной, - сейчас начальник ваш посмотрит на своего орла, и решим, что делать. Труп мы охраняем, следователя я тоже еще не вызывал.
Заглянув в кабинет, я увидела молодого оперативника, сидящего за столом над какими-то бумажками. Из-за стола он не встал и с интересом смотрел на Костика, который, ворвавшись в кабинет, пробежал к короткому топчанчику возле окна. На топчанчике как-то боком валялся мужчина, руки его были сцеплены сзади наручниками. Его лицо было отвернуто к стене, но даже мне от двери было видно, что оно все в крови, волосы на голове тоже слиплись от крови. Мужчина то ли храпел, то ли хрипел, распространяя вокруг себя чудовищный запах перегара.
Костик некоторое время неподвижно стоял над телом, потом повернулся к оперативнику.
- Что произошло? - спросил он резко.
Оперативник сложил свои бумажки в стопочку и аккуратно подровнял, не торопясь с ответом.
- Гриша, это начальник их убойного, - подал голос из коридора дежурный.
- Понятно, - сказал опер. Он встал из-за стола и, подойдя к Мигулько, протянул ему руку.
- Алексахин. Вашего бойца взял патрульный наряд. Увидели мужика, выходящего из парадной, весь был в крови - лицо, руки. Подошли к нему, а он еле на ногах держится. Только мычит. Ребята проверили документы, у него ксива вашего оперативника. Заглянули в парадную, а там труп.
- Что за труп? - быстро спросил Костик.
- Мужчина, молодой, похоже - черепно-мозговая. Личность пока не установили, документов у него нету. Что делать будем, брат?
Костик не ответил. Он напряженно вглядывался в распростертое на топчанчике тело, потом нагнулся и резко перевернул мужчину на себя. Несколько секунд он смотрел на залитое кровью лицо, после чего оглянулся на дверь и встретился со мной глазами.
- Маша, подойди-ка, - негромко сказал он.
Я подбежала к Костику, наклонилась и тоже заглянула в лицо задержанного.
Потом выпрямилась и, повернувшись к Мигулько, отрицательно покачала головой.
- Я, конечно, мало общалась с Буровым, но с пятницы он не мог так измениться, - тихо сказала я Косте.
Костя развернулся на каблуках к оперативнику и к дежурному, которые молча наблюдали за нами.
- Мужики, у вас как с глазами? - с тихим бешенством спросил он. - Вы фотографию на удостоверении видели?
Опер с дежурным переглянулись.
- А ты сам-то ее видел? - вопросом на вопрос ответил дежурный. - Фотка там с гулькин нос, а у этого рожа вся в крови, не разберешь. Что, не тот?
- Не тот, - бросил Мигулько уже на ходу. - Где труп?
Дежурный поспешил за ним. Оперативник рванулся было следом, но капитан осадил его, показав глазами на задержанного.
- Ты этого постереги, - сказал он оперу, - а я гостей провожу.
Чувствовалось, что дежурный испытывает одновременно и смущение, и облегчение. Ну да, облажались, а с кем не бывает, зато славно, что задержанный за убийство оказался не опером. А вот мы с Костиком помрачнели: буровское удостоверение в кармане окровавленного пьяного мужика, выходящего из парадной, могло означать только одно - там, в парадной, лежит с размозженной головой труп Бурова.
- Костя, а как, кстати, Бурова зовут? - спросила я Мигулько, еле успевая перепрыгивать через ступеньки. - А то знаю только фамилию…
- Алексей Васильевич, - через плечо бросил Костик. - Звали…
- Ты думаешь? - робко спросила я.
Мигулько остановился так неожиданно, что я налетела на него. Обернувшись ко мне, он горько сказал:
- А что тут думать? Думать надо, за что его грохнули.
- Костя, подожди, мы же еще трупа не видели, - неуверенно проговорила я, но Костик махнул рукой и понесся дальше через ступеньки.
В парадной, которую охраняли два постовых, сочувственно на нас посмотревших, Мигулько опустился на колени перед трупом и слегка повернул его голову, стараясь не запачкаться в крови. Потом встал и, закусив губу, стал тереть запачканный все-таки палец. Постовые деликатно молчали. Труп лежал лицом вниз, но мне не надо было в лицо заглядывать, сомнений у меня не было - это Буров.
- Маша, - наконец выговорил Костя, - слетай назад в отдел, организуй следователя, ну и экспертов, в общем, кого там надо… А я тут побуду.
Чувствовалось, что каждое слово дается ему с трудом; он все отворачивался, чтобы я не заметила слезы у него на глазах.
- Конечно, Костя, я все сделаю, - тихо ответила я, положив ему руку на плечо. Бросив последний взгляд на убитого, я побрела к машине. Забравшись в кабину, я боковым зрением увидела, как Мигулько изо всей силы шарахнул кулаком по стене парадной.
Из отделения я позвонила домой. Мой ребенок отрапортовал мне, что они заканчивают мыть посуду, и почти все уже убрали.
- Ну как, все там покрутили? - спросила я.
- Да нет, я думал, будет хуже, - признался Хрюндик.
- Ну ладно. Как прошел день рождения?
- Отлично. Мне подарили пивную кружку и кольцо в нос, - похвастался сын.
Я вяло повосхищалась. Вот и пирсинг замаячил, чего я так боялась.
- Гошенька, мне придется задержаться на работе, у нас тут ЧП. Сам ляжешь спать? Гоша вздохнул.
- Жалко. Я хотел тебе кольцо показать.
- Завтра покажешь. Я тебе позвоню через час, пожелаю спокойной ночи, хорошо?
- Хорошо, - покорно сказал сын.
Я положила трубку, чувствуя себя гадко. Все-таки у ребенка день рождения… Но и Мигулько бросить в такой момент я тоже не могла.
В отделении начинали тихо скапливаться всевозможные руководители. Приехал недовольный начальник нашего РУВД, дыша каким-то дорогим алкоголем, г его вытащили из-за стола. Приехали из ГУВД - кто-то из кадров и старший наряда из Управления уголовного розыска, вместе с дежурным оперативником из отдела по раскрытию заказных убийств. Медики приехали вдвоем - Боря Панов и какая-то молоденькая экспертрисса, мне незнакомая. Вот и хорошо, подумала я, один будет труп осматривать, а второй пусть посмотрит задержанного - где у того источник кровотечения. Следователь прокуратуры, дежурящий по городу, должен был подъехать вот-вот, с другого происшествия. Кроме того, ждали дежурного из Управления по расследованию бандитизма и заказных убийств прокуратуры города.
Насчет последнего я никаких иллюзий не питала, кто бы оттуда ни приехал - будет только путаться под ногами и создавать нервозную обстановку; ну, может, за исключением двух-трех приличных людей, там теперь работали юноши и девушки, а точнее - мальчики и девочки, с минимальным опытом и максимальным самомнением, и это еще мягко сказано.
В общем, собиралась грандиозная тусовка, и с организационной точки зрения, мне тут совсем нечего было делать. Выждав момент, когда телефон в дежурке оказался свободен, я позвонила домой нашему прокурору. Выслушав мое сообщение, шеф минуту помолчал. Я прямо представила, как он насупился и жует губами, собираясь с мыслями.
- Мария Сергеевна, я вас попрошу проконтролировать ситуацию, если надо - подключитесь к осмотру, с городской я формальности улажу. И дело, я думаю, надо будет забрать к нам. Завтра в девять мне доложите.
- Я завтра в морг собралась и в тюрьму, - ответила я. - Мне надо кровь обвиняемого на экспертизу отвезти. И успеть на вскрытие актрисы, я в пятницу выезжала…
- В девять ко мне, - повторил шеф устало, - кстати, доложите и по актрисе.
А потом я дам машину. Все успеете.
Положив трубку, я пошла к дежурному - пожилому капитану. Мне он показался добродушным дядькой, и я честно призналась ему, что у моего сына сегодня день рождения.
- Дайте машину, - попросила я, - слетаю домой на двадцать минут, здесь недалеко. И вернусь, меня мое начальство попросило подключиться к осмотру.
Капитан посмотрел на меня с сочувствием и покачал головой.
- Да конечно, машину дам. Поезжайте. Может, вам не возвращаться? Вон здесь сколько работников - как саранчи налетело…
- Не могу, старший приказал. Дежурный вздохнул и покачал головой.
- Сыну-то сколько стукнуло?
- Тринадцать.
- Глаз да глаз нужен. С девками еще не путается?
- Вроде нет.
- Анашу не курит?
- Типун вам на язык.
- Ну смотрите. А то потом спохватитесь, да поздно будет…
- Тьфу-тьфу-тьфу!
Домой я забежала, когда ребенок уже лежал в кровати.
- Ты еще не спишь, Хрюндик? - крикнула я, сбрасывая туфли.
- Не-а, - отозвался он совершенно сонным голосом.
Я подошла к нему и поцеловала в нос.
- Ну как, новорожденный? Доволен?
- Доволен, - улыбнулся он. - Мы посуду вымыли…
- Тебе девочки помогли?
- Нет, девочки раньше ушли. Мне Пеструхин помог и Пимен.
- Вова Пименов?
- Ну да. Мам, мы потолок тортом испачкали, ничего?
Я вздохнула.
- Что нужно делать, чтобы торт попал на потолок?
Ребенок пожал плечами.
- Не знаю, как-то так получилось. Ты опять уедешь?
- Ты спи, малыш, - я снова поцеловала его в нос. - Я постараюсь побыстрее обернуться. Надеюсь, пока меня нет, ты ни с кем не спутаешься, и не ступишь на плохую дорожку.
- Забей, - отозвался ребенок уже с закрытыми глазами, и засопел раньше, чем я вышла из его комнаты.
К моему возвращению на место событий начальство, тихо посовещавшись, собиралось разъезжаться, не усмотрев в насильственной смерти оперуполномоченного ничего, подрывающего основы государственного строя.
Остались только те, кому непосредственно предстояло работать, - следователи и эксперты. Писать протокол я не собиралась, поэтому получила возможность спокойно побродить по месту происшествия и ко всему присмотреться. Боря Панов, как старший в смене, оставил свою молодую напарницу осматривать труп, а сам изъявил желание глянуть на задержанного, уж коль скоро тот был весь в крови и ему предстояло проводить медицинскую экспертизу. Я решила отправиться с ним, а потом вернуться на место осмотра трупа.
В отделении задержанный валялся на топчане в той же позе. Местный опер Алексахин все так же сидел рядом, отписывая свои бумажки и время от времени поглядывая на задержанного. В вытрезвитель решили его не отправлять, чтобы не пропустить момента, наиболее благоприятного для работы с ним, - это когда он уже сможет говорить, но еще не в силах будет контролировать свои слова.
Боря натянул резиновые перчатки и присел на краешек топчана рядом с задержанным. А я тем временем присматривалась к лежащему на топчане мужчине. На гопника он не походил, одет был вполне прилично. Куртка и ботинки выглядели достаточно дорогими; ноги его свешивались с топчана, и осмотреть подошвы ботинок было очень удобно. Странно, но следов крови на подошвах не было; а в подъезде, между тем, крови натекло много. Надо будет съездить на место и проверить, есть ли там следы ботинок; на всякий случай я запомнила рисунок подошв нашего фигуранта. Боря Панов прикоснулся к голове мужчины, тот замычал, а может, застонал и дернулся. Но кардинально изменить положение ему не давали наручники. Панов потрогал скованные за спиной руки клиента и обратился к оперативнику:
- Послушай, сними с него наручники. Во-первых, мне его осмотреть надо, а во-вторых, у него скоро кровообращение нарушится.
- Да? А если он буйный? - возразил опер.
- Ну, это твои проблемы, милок. Мне нужно качественно осмотреть клиента, а уж ты, будь добр, обеспечь мою безопасность.
Опер скептически хмыкнул, но Боря заверил его в том, что на самом деле задержанный не опасен. И не будет опасен еще как минимум несколько часов, в силу скотского опьянения.
Опер, все еще хмыкая, расстегнул наручники. Задержанный действительно не набросился ни на кого с кулаками. И даже не особо изменил позу. На его запястьях проступали багровые борозды от наручников; Боря подержал его за руку, прослушав пульс, и покачал головой:
- Могло кончиться ампутацией. Или, не дай Бог, аспирацией рвотных масс. Вы больше так, ребята, не шутите. Он бы еще пару часов так полежал, и каюк.
- Ну и что? - пробормотал опер. - Воздух чище будет.
- Ой, ну как же так можно? - Боря укоризненно посмотрел на оперативника. - Ты же не знаешь, кто он такой.
- Да ублюдок он, вот кто. Он опера грохнул по пьяни, - возразил оперативник.
- Родненький, да кто это видел? А может, он там случайно оказался.
- Ага, будучи мимо проходя, по уши в крови вымазался.
Боря бросил на опера долгий взгляд, а потом махнул рукой, видимо, решив, что воспитывать бесполезно.
- Ладно, где у вас вода? Марлечку надо намочить, смывы сделать…
Опер, недовольно бухтя что-то себе под нос, повел Борю в туалет, а я осталась наедине с задержанным. Он застонал и перевернулся на бок. Руки его безвольно, как плети, лежали вдоль туловища. Интересно, кто же он такой.
Надеюсь, что местные догадались провести поквартирный обход и поспрашивать население насчет задержанного, не из этого ли он дома. Если что, Мигулько им подскажет.
Вернувшись, Боря снова присел рядом с задержанным и тщательно ощупал его голову, а потом осмотрел его руки. Смыв на марлечку кровь с запястий и с лица задержанного, Боря стал раздевать его. Я вышла в коридор, попросив позвать меня, как только он закончит.
В коридоре деваться было решительно некуда. Я успела крепко задуматься о своей неудавшейся личной жизни и о том, как бы не запустить ребенка в его трудном переходном возрасте, потом стала перебирать в уме дела с ближайшими сроками, прикидывая, что я успею сдать в этом месяце, потом снова вернулась в мыслях к ребенку и к приближающимся каникулам. Решив, что в этом году разобьюсь в лепешку, но съезжу куда-нибудь с Гошкой, я услышала, как Боря Панов зовет меня из кабинета.
Войдя туда, я увидела, что задержанный снова одет, и заботливо уложен на топчан, ботинки его аккуратно поставлены под топчаном, а под голову ему подложена подушка. Лицо задержанного было чисто вымыто, волосы зачесаны наверх.
- Маша, я ему ногти состриг, и волосы взял с пяти областей головы, вот тут в конвертиках все смывы и объекты. А кровушка-то на нем чужая, источников кровотечения я на нем не обнаружил.
- И голова целая? - спросила я недоверчиво, уж больно много кровищи было размазано у него по черепу.
- И голова целехонька, - подтвердил Панов. - И носовые ходы чистые, то есть это даже не носовое кровотечение. И на руках ни царапины.
Я подошла и оглядела руки спящего. Лицо Борька ему помыл, а руки так и остались в крови, и у меня мелькнула одна мысль.
- Я сейчас, - пообещала я и, выбежав в коридор, рванулась вниз по лестнице.
Добежав до дежурной части, я вцепилась в пожилого капитана.
- Ваши постовые вытащили удостоверение откуда? Из кармана задержанного?
- Да-а, - протянул дежурный, взирая на мое возбуждение слегка недоуменно.
- Но если надо, я уточню.
- Уточните, - распорядилась я.
Дежурный стал связываться с постовыми по рации, и через некоторое время сообщил мне, что удостоверение, без всяких сомнений, постовые вытащили у мужика из кармана куртки.
- Дайте посмотреть удостоверение, - попросила я, и дежурный подвинул ко мне красную книжечку. Я осмотрела ее снаружи, потом раскрьша и разглядела внутренние поверхности, и даже изучила болтавшуюся на нем цепочку.
Удостоверение было новеньким, ведь Буров только недавно перевелся в Питер и документы менял; оно было обернуто в пластик, не успевший залосниться и затрепаться. Никаких следов, похожих на кровь, ни мазка, ни пятнышка, на нем не было видно, во всяком случае - невооруженным глазом. Как мог человек с руками, обагренными кровью по локоть, и это не метафора, вытащить у своей жертвы удостоверение, засунуть его к себе в карман и при этом не испачкать его?
Своими сомнениями я поделилась с дежурным. Он задумался, потом предположил, что сначала удостоверение попало в карман к задержанному, а уж потом он испачкался в крови.
- Но тогда надо допустить, что Буров ему добровольно отдал ксиву, - возразила я, - а на ней, между прочим, цепочка оборвана. Нет, сначала Бурову голову разбили. А уж потом вытащили ксиву.
- Так что ж, вашего опера кто-то другой замочил? - удивился дежурный. - А что, возможно. Этот уж больно лыка не вязал. Его сюда, как куль, притащили. Как же он тогда мог справиться с опером-то?
- Вот-вот. Дадите машину на место съездить?
- УАЗик стоит во дворе, я сейчас водителя подниму.
На месте происшествия работа шла споро. Мигулько нервно курил на улице. Он спросил меня, как задержанный, я рассказала ему о результатах осмотра.
- Костя, ты не выяснял, где именно этого деятеля задержали?
Костя показал мне дорожку, по которой, исходя из показаний постовых, брел наш подозреваемый.
- А фонарик у тебя есть? - спросила я.
- Обижаешь, - Костя вытащил из кармана и протянул мне фонарик.
Направленным лучом света я прочесала эту дорожку, ничего заслуживающего внимания на ней не найдя, потом пошла от парадной в противоположном направлении. Хоть я и не надеялась на столь глупую удачу, мне все-таки повезло.
- Смотри, Костя, - я присела и показала подошедшему Мигулько на рыжие капли и мазки вдоль стены дома. - Смотри, здесь тащили кого-то. И кровь капала.
А вот здесь ее размазали.
Костик выхватил у меня фонарик и стал обследовать землю дальше. И нашел явственные следы протекторов шин. Именно от них тянулись мазки и капли.
- На машине привезли? - он посмотрел на меня.
Я кивнула.
- Костя, здесь делали поквартирный обход? Установили личность задержанного?
- Обход сделали, я лично вместе с участковым прошелся по квартирам. Пока все отрицают.
- И Буров сюда притяжения не имел?
- Ну, вот этого я не знаю, но пока данных таких нет. Здесь никто не признался, что Бурова знает.
- Еще вопрос. Чем Бурова ударили?
- Не знаю, Маша. Там, в парадной, орудия нету. Здесь ребята осмотрели окрестности. Мусорные бачки и урны проверили, тоже ничего не нашли.
- Ага. Значит, орудия нет. И при нашем задержанном тоже нет ничего, чем он мог тюкнуть Бурова. Зато ксива буровская в кармане. Куда ж он в таком случае дел орудие убийства, если считать, что он вот только вывалился с места совершения преступления? А?
- Подставили? - Костик полез за новой сигаретой.
- Подставили. Те, кто убил Бурова и привез труп сюда.
- Куда ж он поперся в выходной? Вот дурак, хоть бы меня предупредил…
Хотя он до меня мог не дозвониться.
- Послушай, Костя, мне ребенок сказал, что мне кто-то звонил днем. У Бурова мобильника не было?
- Что ты, откуда? А вот телефонная карта была. Пойдем-ка, посмотрим.