Записки, которую, по просьбе Денисова, должна была оставить адвокату соседка, в ящике не было.
"Взял или соседка забыла оставить…"
Чувство тревоги не отпускало Денисова, он поманил младшего инспектора.
Вдвоем, стараясь не шуметь, они направились к лестнице. Уродливые, расплющенные звуки поползли вверх, деформированные лестничным колодцем.
"Только звук обособляет тишину, - подумал Денисов. - Без звука тишины нет".
На площадке второго этажа Ниязов остановился, подошел к радиатору центрального отопления, прижался спиной к решетке.
Денисов поднялся выше.
Дверь в квартиру Шерпа была закрыта, но что-то подсказало Денисову, что она не заперта. Он осторожно подал ее вперед, в тесный коридорчик.
При свете, упавшем с лестничной площадки, Денисов увидел еще дверь - в комнату, старую выцветшую циновку, в углу - тумбочку с телефоном, над ней горел ночник.
Сразу у двери, сбоку, на калошнице, вытянув ноги и разметав руки по сторонам, полулежал человек. Он был без шапки, в расстегнутом полушубке, на груди, расплывшись по белой сорочке, чернело пятно. Между калошницей и тумбочкой, ближе к углу, валялись очки, шапка, листок бумаги, сброшенная с аппарата телефонная трубка. - Еще дальше - маленький хромированный пистолет.
На листке бумаги Денисов разобрал: "…Звонил инспектор…" Строчка завершалась с обратной стороны листка.
Шерп был мертв.
7
- … О нем я почти ничего не знаю. На этом и строился расчет. Если меня задержат, даже нечего рассказать. Обрывки незначащих фраз, обмолвки.
- Что вам известно о его прошлом?
- Об этом я могу только догадываться. На свободе он был временным безымянным статистом. Да и не стремился кем-нибудь стать. В колонии, как я понял, его знали такие же, как он. С ним считались, кто-то перед трепетал.
Много на эту тему он не распространялся.
Зато мог часами рассуждать о всяких хитростях и уловках. Это была его любимая тема, в этом вопросе он мог считаться докой. Но особенной заботой были документы, кривы
- Он всегда рекомендовался приезжим…
- Да. Но если бы вы его задержали и направили бы запрос: "Проживает ли такой-то по такому-то адресу и где в настоящее время находится?" наверняка поступил бы ответ: "Человек, которым вы интересуетесь, действительно здесь проживает, действительно убыл к вам и ничего компрометирующего за ним нет". Так он старался все обставить. Обычно долго охотился за нужными документами. В последнее время, я знаю, он искал бумаги какого-нибудь инвалида труда или детства, не состоящего на воинском учете. Короче: все его мысли были заняты тем, как бы ввести в заблуждение того, кто потом будет его искать.
- Арсенал был действительно разнообразен?
- Нет. Мог подбросить на месте преступления окурки, хотя сам не курит.
Какие-нибудь характерные, вроде от "Герцеговины Флор". Или фляжку от коньяка - сам пил мало. Покупал, а после дела сразу уничтожал запоминающиеся куртки, шапочки. Подыскивал временные норы в разных частях города и пригороде, чтобы было куда скрыться, залечь на несколько дней, переодеться.
Главное же, была похвальба. Где швейцару бросил червонец, где старушке уборщице подарил букет белых калл. Люди же не думают о том, что жулик бросает им малость от того, что у них же отнял.
Денисов стоял у балконной двери, рядом с трюмо.
Отсюда была хорошо видна скромная обстановка квартиры адвоката - стол с кроватью, шкаф, книжные полки, трюмо. Комната казалась незаставленной: каждая вещь ютилась словно сама по себе и не хотела иметь ничего общего с остальными. Обои цвета незрелых помидоров усиливали впечатление неуюта.
Напротив Денисова, у окна, стоял дежурный следователь прокуратуры, на подоконнике в металлическом футляре поблескивал небольшой диктофон.
- В момент осмотра на столе, - диктовал следователь, будто не в микрофон, а прямо на магнитную ленту, медленно переползавшую с одной черной катушки на другую, - находятся документы: черновик заявления по иску Росглаводежды к Чертановской оптовой базе, коммерческий акт…
По звонку Денисова к дому Шерпа прибыло почти одновременно несколько оперативных групп - с Петровки, из райуправления, из отделения милиции, на территории которого произошло ЧП. С самого начала все взял в свои руки следователь, производивший теперь осмотр, - его знали как специалиста. Об этом же свидетельствовал и диктофон, который он по собственному почину брал на места происшествий, чтобы не сидеть за протоколом, а быть полнокровным участником осмотра.
Вторым после следователя был начальник отделения уголовного розыска Сапронов из райуправления - немолодой, со шрамом на щеке, руководивший действиями оперативной группы. Он подробно расспросил Денисова о Шерпе и Белогорловой, но ему мнения собственного не высказал и даже, как показалось Денисову, старался его не замечать: транспортная милиция территориально отношения к происшедшему не имела и функции ее на месте происшествия были чисто наблюдательными.
- Телеграмма из Куйбышева, - продолжал диктовать следователь, - о смерти гражданки Шерп Эф Эс, заверенная районным загсом, авиабилет на рейс Куйбышев - Москва… Личные записи…
- Приводить записи будете полностью? - спросил Сапронов. Он помогал эксперту-криминалисту, возившемуся с вещественными доказательствами.
Следователь остановил вращавшиеся бобины.
- Начальных слов будет достаточно, - ответил он. - Бумаги мы изымем… - речь шла о записках Шерпа.
Потом он снова включил диктофон:
- …Начинающиеся словами "что-то случилось с часами…".
Денисов еще раньше переписал записку к себе в блокнот: она перекликалась с другими похожими, приобщенными к уголовному делу о наезде на Белогорлову:
"…Что-то случилось с часами. Они показывают 17.30, завтрашнее число, к тому же воскресенье. А сейчас пятница и недалеко до полуночи. Не знаю, как привести все в соответствие - дату, день недели, часы и минуты. Да и нужно ли? Как я мог допустить такую оплошность?
Как жить теперь?"
- Жить не хотел, - прокомментировал записку один из понятых.
Другой понятой была уже знакомая Денисову соседка адвоката.
- Я все написала, как вы сказали, - сразу же сообщила она, когда Денисов пришел, чтобы вызвать по ее телефону "скорую" и оперативную группу - он не хотел нарушать обстановку в прихожей Шерпа. - Написала и положила ему в почтовый ящик.
Несмотря на близкое соседство, она, чувствовалось, впервые находилась в квартире адвоката, осматривалась с откровенным любопытством: фотография собаки, приколотая булавкой к стене, наполовину выдвинутый из-под кровати чемодан.
- Такое впечатление, будто Шерп что-то искал, - эксперт-криминалист воспользовался тем, что диктофон был выключен. - Карманы костюма и пальто в шкафу вывернуты, хотя и не полностью.
- Вот и чемодан тоже, - кивнул следователь. - Его определенно двигали.
- В то же время пистолет на месте…
- А гильза? - за каждой деталью стояла своя версия происшедшего.
- Я догадываюсь, почему адвокат не запер входную дверь, - сказал вдруг начальник отделения розыска Сапронов, появляясь из прихожей. - Зачем он утопил ригель замка и закрепил "собачку"?
К нему обернулись.
- Чтобы после смерти не пришлось взламывать дверь! - Подумав, он сформулировал ту же мысль иначе: - Не хотел никому причинять беспокойства.
Типично для самоубийства! Убийца, наоборот, захлопнул бы - пока обнаружат, чтоб и след простыл…
- Деликатный мужчина, - подтвердил понятой, комментировавший до этого посмертную записку. Он жил ниже этажом. - Где бы ни встретились, обязательно поздоровкается!
- Это точно, - поддержала соседка. От нее тоже ускользнула скрытая для постороннего взгляда борьба точек зрения: - самоубийство, убийство?
В начале третьего часа приехал Бахметьев со следователем линейно-следственного отделения. Денисов наблюдал за ними из окна:
Бахметьев что-то сказал шоферу "газика", первым прошел в подъезд.
- Кто-нибудь слышал выстрел? - были его первые слова.
- Соседи, - Денисов встретил его В дверях. - Слышали, по не придали значения.
- Как он лежал?
Начальник отделения розыска Сапронов, угадав в Бахметьеве большое транспортное начальство, аккуратно вошел в разговор:
- Поперек коридора. Точнее, сидел на калошнице под вешалкой. После выстрела его подало вперед и чуть в сторону. - Он первым и сообщил Бахметьеву рабочую версию. - Шерп явно не ожидал, что Белогорлова останется в живых. В общих чертах он уже представлял себе ситуацию и направление первоначальных действий.
- В записках ничего нет о Белогорловой? - Бахметьев обернулся к
Денисову.
- Только косвенно. Вернее, можно заподозрить, что это о ней.
- А о причинах? Что произошло между ними?
- Об этом ни строчки.
- И о ее муже? - спросил представитель линейно-следственного отделения.
- Старкове? Нет.
Ответы Денисова не удовлетворили Бахметьева:
- Надо поискать - что-то наверняка должно быть! - Потом он спросил: - Откуда у Шерпа мог быть пистолет? И вообще навыки в обращении с оружием?
- Ну, это просто, - Денисов вздохнул. - Он занимался судебной баллистикой. Мне заведующий консультацией сказал.
- Занимался профессионально? - перебил Бахметьев.
- Работал экспертом.
Они говорили шепотом, хотя труп адвоката увезли.
Кроме небольшого бурого пятна на циновке, ничто не напоминало о трагедии.
- Это меняет дело, - Бахметьев достал из кармана платок, поднес к поврежденному глазу.
Они прошли в комнату. На тумбочке сотрудник оперативно-технического отдела готовился упаковать миниатюрный, величиной с сигаретную пачку, пистолет.
- Из этого? - спросил Бахметьев.
Не верилось, что блестящая элегантная игрушка могла стать причиной чьей-то гибели.
- "Фроммер", калибр 6,7 - объяснил специалист. - Аккуратная штучка.
Задумана, между прочим, как оружие ближнего боя, - единственный человек на месте происшествия - эксперт смотрел на события, связанные с гибелью адвоката чуть отстранение, занятый в первую очередь технической стороной дела.
- Отпечатки пальцев есть? - спросил Бахметьев.
- В том-то и дело, что нет.
- Может, между ладонью и металлом что-то находилось?
- Конечно, - эксперт как-то поспешно согласился. - Я смотрел накоротке.
При таком освещении… Понимаете сами.
- Темновато для осмотра, - согласился Бахметьев. - А что гильза?
- Надо проверить задний срез патронника. По-моему, приличный след.
- Гильза валялась у двери, - сказал Денисов.
- Нет, стрелял он из этого пистолета, - снова вступил в разговор начальник отделения розыска. - Это неоспоримо. - Казалось, он возражал Денисову, хотя тот ничего еще не сформулировал, только готовил.
- Пуля не обнаружена? - продолжал интересоваться Бахметьев.
Сапронов покачал головой:
- Выходного пулевого отверстия нет.
- Что покажет вскрытие…
Бахметьев надел очки, быстро просмотрел содержание последних записок Шерпа, скопированных Денисовым. Выхваченные без связи с делом Белогорловой, они выглядели путаными, отрывочными, не говорившими о главном.
- "Не знаю, как привести все в соответствие - дату, день недели, часы и минуты. Да и нужно ли? Как я мог допустить такую оплошность? Как жить теперь?" - Бахметьев вернул блокнот Денисову, снял очки. - Такое впечатление, что у него совсем опустились руки.
Сапронов поддержал:
- Когда соседка увидела Шерпа следившим за Белогорловой и ее знакомым, она его едва узнала. Говорит, на нем лица не было!
Бахметьев ничего не знал о показаниях соседки из третьего подъезда:
- Когда она их видела?
- С неделю назад.
- В какое время?
- В девятнадцать с минутами. - Начальник отделения розыска понял, почему Бахметьев задал вопрос, сразу уточнил. - Белогорлова могла успеть сюда после работы.
- Она запомнила второго мужчину?
- Нет. Я только недавно с ней разговаривал: не помнит.
- А возраст, одежду?
- Только приблизительно. Она видела его со спины. Пальто, шапка. Ростом выше библиотекарши.
- Не Старков?
- Муж Белогорловой? - переспросил Сапронов. - Вряд ли. Шерп не реагировал бы так болезненно. И так решительно.
Бахметьев почувствовал его убежденность.
- Вы мыслите, что адвокат причастен к случившемуся в Коломенском?
Начальник отделения розыска кивнул на маленький блестящий "Фроммер", который эксперт-криминалист в это время как раз упаковывал:
- Сначала, предположим, из этого пистолета он стрелял в Белогорлову, а когда узнал, что библиотекарша жива, убил себя. - Сапронов помолчал: - Знаю, вы можете возразить: у Шерпа алиби, во время разыгравшейся трагедии он был в аэропорту. Но я и не утверждаю, что адвокат стрелял сам. Стрелял другой, а Шерп вложил ему в руку пистолет. Типичный случай… - Поскольку никто ему не возразил, он закончил: - За пистолетом он мог уехать сразу из института Склифосовского, поэтому ваш младший инспектор и не застал его в реанимации.
Начальник отделения розыска обращался преимущественно к Бахметьеву и обоим следователям.
- Что ты скажешь? - Бахметьев обернулся к Денисову. - Исполняющий обязанности заместителя начальника розыска? - он намеренно подчеркнул нынешнее положение Денисова в отделе перед его коллегой из райуправления.
- В адвоката стреляли, - сказал Денисов. Теперь, с опозданием, он ответил на главный вопрос Бахметьева, который тот так и не задал. - Преступник сделал то же, что и в Коломенском. Только там пуля угодила в рефрижератор.
- Ты считаешь, - уточнил Бахметьев, - что Шерп и Белогорлова были по одну сторону, а стрелявший по другую…
- Здесь, в прихожей, гильза от патрона оказалась левее, - он показал сбоку от калошницы, - А окно выбрасывателя во "Фроммере" справа…
- Гильза могла срикошетировать, - возразил Сапронов.
За окном послышался шум машины, Денисов вернулся к балконной двери, взглянул вниз. Из подъехавшего такси вышли двое, он узнал заведующего юридической консультацией. С ним была женщина.
"Жена Шерпа", - понял Денисов.
Хлопнувшая дверь внизу, движение лифта - удивительная звукопроницаемость подъезда - отметили приближение вновь прибывших.
Звонок в передней коротко звякнул. Дверь была не закрыта. Женщина вошла в переднюю, сделала несколько шагов. Лицо ее побледнело.
- Воды! - крикнул кто-то.
В кухне нашелся валокордин. Вдова сбросила шубу.
Отказавшись от лекарства, прошла в комнату. Заведующий консультацией прошел следом, но быстро вернулся, вместе с Денисовым вышел в коридор.
- Я хотел показать вам одну его запись, - сказал Денисов. - Вам, наверное, она скажет больше, чем мне. - Он показал текст, обнаруженный им на квартире Белогорловой.
- "Во всем, - проглатывая отдельные слова, быстро читал Фесин, - ищу тайный смысл… Даже когда автобусы выстраиваются в ряд… "Вяжите меня, я убийца!"" Да-а… - Он сунул руку в карман, очевидно, за леденцами, потом взглянул на Денисова. - Зная Игоря Николаевича, - наконец сказал он, - я думаю, что речь идет о жене. Ему казалось, что супруги должны продолжать жить вместе, что бы ни случилось, что он поступает жестоко, что солнце упадет на землю и прочее в случае его ухода… Между прочим, - он снова поискал в карманах, достал вчетверо сложенный листок, передал Денисову. - То, что вы просили.
Денисов увидел номер телефона и фамилию - Почтарев.
- Наш адвокат, - объяснил Фесин. - Но учтите: утром он улетит. Он уже неделю сидит в крупном процессе в Николаеве. Сегодня у них был перерыв.
Назад возвращались молча.
Поверх плеча Бахметьева Денисов в лобовое стекло следил за дорогой.
Улицы были пусты, по сторонам неярко горели светильники. Небо впереди казалось ровно замазанным густой черной краской.
Недалеко от платформы Коломенское, как и договорились, Денисов вышел: надо было срочно созвониться с Почтаревым, пока тот не уехал в аэропорт.
- Морозно! - он поднял воротник, обернулся к машине.
- Ну и весна! - Бахметьев тоже приоткрыл дверцу. - Минус пятнадцать, не меньше. Позвони мне, если появятся новые обстоятельства!
- Я побежал.
В помещении старого линейного пункта на платформе было душно от раскаленной печи. Постовой - старослужащий, - сбросив шинель, шуровал в топке. Еще на пороге, почувствовав жару, Денисов сдернул шарф. Окно линпункта - было открыто. Постовой и сам понял, что переусердствовал.
- Алло! - Денисов сначала позвонил в отдел дежурному. - Это Денисов…
- Денисов! - крикнул в трубку помощник дежурного, освободившись. - Запоминай! - он прочитал по черновой книге. - Звонили из Расторгуева насчет гражданина, продавшего кольцо…
- Он установлен? - обрадовался Денисов.
- Кажется, нет. Просили приехать пораньше. Лучше часов в шесть.
Начальник линпункта будет на месте.
- Понял, можно вычеркнуть. А еще?
- Вычеркиваю, - легко отозвался помощник. - Больше никто не звонил.
"Может, Шерп и хотел связаться со мной, но не смог… - подумал Денисов. - Было уже поздно".
Он пальцем утопил рычаг аппарата, набрал номер, переданный заведующим юридической консультацией.
"Какая нелепость - то, что мы не встретились, - подумал Денисов о Шерпе, - я бы мог помочь еще раньше, до случая с библиотекаршей. Только бы знать, откуда грозила беда". Но с другой стороны, получалось, что за весь период, что Денисов занимался делом Белогорловой, адвокат пробыл в Москве всего несколько часов.
На другом конце провода трубку сняли не сразу. Потом мужской голос сдавленно спросил:
- Кого?
- Вы Почтарев? - инспектор заговорил тише, словно и он мог разбудить спавших в квартире Почтарева людей.
- Да. Что случилось?
- Говорит инспектор Денисов из транспортной милиции. Ваш телефон мне дал Фесин.
Постовой, который все еще оставался в кабинете, передвинул стул, чтобы Денисов мог сесть. На всякий случай прикрыл окно. Денисов благодарно кивнул.
- Вам что-нибудь известно, относящееся к судьбе Игоря Николаевича?
- Что с ним? - Почтарев перешел на шепот.
- Его нашли мертвым.
- Сейчас?
- Несколько часов назад. В своей квартире. Когда вы в последний раз его видели?
- На прошлой неделе.
- Шерп был один?
- Мне показалось, что с ним были еще женщина и мужчина. Игорь Николаевич странно себя вел.
Денисов сразу заинтересовался:
- Когда можно с вами увидеться?
- Утром я уезжаю.
- Может, сейчас? Где вы живете?
- Ломоносовский проспект…
- Побудьте у телефона. Я сейчас перезвоню.
Денисов позвонил на квартиру Шерпа, попросил к телефону следователя.
Тот внимательно слушал.
- Где вы сейчас находитесь? Так. Выходите на площадь. Сапронов за вами заедет. Через двадцать минут вы будете на Ломоносовском.
Почтарев ждал их у подъезда.
- Неожиданный печальный финал, - он протянул руку. Пожатие оказалось вялым. - Извините, не приглашаю. Однокомнатная квартира. Девчонку разбудим - до утра проплачет. Не уснет!