- Было уже около семнадцати. Я спустился вниз, к автобусу. Мне не хотелось никого задерживать. Скверная погода… И вообще.
- Посторонних в автобусе не было?
- Только свои.
- А по дороге?
- Никто не садился. Отъехали мы примерно в 17–07 или 17–10.
- Все сотрудники обычно пользуются служебным транспортом? - Денисов попробовал отыскать какие-то исключения из правил. Собственно, поиск исключений и был всегда целью такого рода опросов.
- Рейсовые автобусы ходят редко, вот и приходится выкручиваться.
- А Белогорлова?
- Леонида Сергеевна приезжала и в автобусе, и на своей машине.
Директор был сама предупредительность, однако Денисову показалось, что он мог бы сообщить больше, если бы не боялся бросить каким-то образом тень на возглавляемое им учреждение. За время разговора Гилим ни разу не переступил определенных, заранее очерченных для себя границ.
- А как в последние дни?
- Я видел ее только в служебном автобусе.
- Может, "Запорожец" выходил из строя?
Гилим пожал плечами:
- Трудно сказать.
- Что вы думаете о Леониде Сергеевне? - спросил Денисов.
- Аккуратный работник…
Денисову снова показалось, что у директора есть свои версии происшедшего, но он предпочитает выждать.
- Бережно относится к книжному фонду, - Гилим поправил книгу на коленях.
- А как человек?
Гилим помялся.
- Кто-нибудь навещал ее на работе?
- Со стороны? Не слыхал. У нас это не принято…
Только сестра, муж сестры. Мужа сестры я сам видел.
Высокий, в шляпе. - Гилим вздохнул. - Иногда видишь - такси. Говорят:
"К Белогорловой".
- Он таксист? - Денисову было интересно, как Гилим сформулирует ответ.
- Я так слышал. Сам не проверял, естественно… - Осмотрительность директора пансионата могла показаться чрезмерной, если ее не принять за стиль, форму служебного существования.
- Когда обычно он приезжал?
- К концу работы.
- А утром?
- Утром и днем реже.
- Личная жизнь, по-вашему, у нее была? - прямо наконец спросил Денисов.
- Не знаю. Если и была, то вне пансионата… - он вздохнул, словно решаясь на отчаянный шаг. - Один раз ее встретили в Калининграде,
- Давно?
- В этом году. Кто-то из наших ездил… Кучинская!
С которой вы разговаривали. "Смотрю, - говорит, - "Запорожец" со знакомым номером… Белогорлова!"
- Одна?
- Кучинская видела ее одну.
- Как Белогорлова объяснила приезд?
- Экскурсия, автотуризм. Как это теперь называется? Подробности мне неизвестны…
- Она была в отпуске?
- В счет отгулов. У нее было три дня плюс выходные.
- Может, вы встречали или знаете кого-то из ее знакомых?
Гилим отвел взгляд от окна.
- Это было в конце зимы… - он окончательно рискнул выйти за установленные для себя пределы, снова вздохнул. - Она садилась в такси у метро, довольно далеко от Измайлова. - Гилим оставил книгу, переплел короткие пальцы. - Не знаю, понадобится ли это вам? Мы возвращались с женой из гостей, метро было закрыто.
- Белогорлова была одна?
- Я видел, как она садилась на переднее сиденье, к шоферу.
По тому, как Гилим старательно опускает детали, Денисов понял, что сам директор пансионата придает им большее значение, чем пытается представить.
"Видимо, это и есть то, о чем с самого начала Гилим решил не говорить…" - подумал Денисов.
За стрельчатыми окнами плыли совсем по-зимнему неоформленные облака.
Солнце больше не показывалось, день был ветреным.
- Когда это было? - спросил Денисов.
- Двадцатого февраля.
- Белогорлова могла вас видеть?
- Если только в зеркало заднего вида. Мы были сбоку и чуть сзади.
- На стоянке были еще люди?
- Мужчина с собакой. Две женщины, молодая и старая. В одинаковых шубах.
Гилим обвел глазами кабинет. Он наконец заметил колонну, арочный свод весь необычный интерьер. Денисов хотел снова привлечь его к разговору - не успел.
- Здесь была трапезная? - спросил Гилим.
- Помещение строили как вокзальное.
- Похоже на монастырь.
- Пожалуй… Вы не сказали, у какого метро встретили тогда Белогорлову, замечания по поводу интерьера Денисов знал наизусть.
- У какого? - Гилим понял не сразу. - Недалеко отсюда. Станция метро "Варшавская" - платформа Коломенское… - Станция метро и примыкавшая к ней платформа железной дороги носили разные названия. - Помню, я очень удивился, встретив ее там.
Денисов посмотрел на часы. Начальник отдела не принимал, у него был кто-то из управления. В приемной стояло несколько человек, в их числе отличившийся бирюлевский инспектор, чуточку самодовольная улыбка все так же блуждала у него на лице. Начальник линейного отделения, также участвовавший в поимке разыскивавшихся преступников, здесь же, за барьером у секретаря, получал почту для своего отделения. Бахметьев вызвал их обоих, чтобы лично поздравить.
- А мы с Виктором Ивановичем еще в Москве на них глаз положили, на вокзале… - в который раз рассказывал инспектор, - Думаем: "Будем к Бирюлеву подъезжать - надо проверить!.. Что-то не то!.." Сидим в вагоне… Видим: идут!
- Что за электричка? - спросил кто-то.
Инспектор назвал, номер электрички Денисову был знаком.
"Оперативное счастье! Я провожаю ее в Коломенском, а другие на следующей остановке берут в ней жуликов…".
На всякий случай он поинтересовался:
- Куда они шли по составу? К последнему вагону или к голове поезда? - В служебном купе последнего вагона ехали инкассаторы.
- От хвостового вагона. В голову поезда…
Ожидание в приемной затягивалось. Денисов прошел в соседний кабинет, набрал номер Бахметьева - ему не требовался личный прием у начальника отдела.
- Денисов, товарищ полковник. Просили связаться с вами по поводу…
- Минутку…
Трубка донесла голоса разговаривавших в кабинете людей. Потом Бахметьев сказал:
- Я прошу тебя заняться несчастным случаем лично.
- А кражи?
Он значился старшим группы по борьбе с вокзальными кражами, замещал отсутствовавшего заместителя начальника отделения уголовного розыска; выполнял еще с десяток срочных ответственных поручений.
- Случай кажется необычным… Хотя все очевидно! Не знаю, как объяснить… - со стороны могло показаться, что Бахметьев разговаривает с равным. - Понимаешь?
- Понимаю.
По опыту работы Бахметьев оставался бывшим сотрудником ОБХСС и следователем, то есть специалистом, привыкшим к четкой отработанной системе сбора доказательств: нарядам, спецификациям, накладным - всему, что при тщательном анализе указывает обычно истинную подоплеку событий.
Практической сметки розыскника, непосредственно изо дня в день занимающегося черновой работой, - "школы" он не получил, и было ясно - уже никогда не получит. Того, что он ценил в старшем группы по борьбе с вокзальными кражами.
- Как только, - сказал Бахметьев, - ты придешь и скажешь, что все ясно, нет никаких вопросов, я передам материал дознавателю. Он вынесет постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, а ты вернешься к кражам…
- Вас смутило появление Белогорловой в Коломенском?
- Куда она ехала? Добровольно или по принуждению? Куда делось кольцо или перстень… Что с "Запорожцем"?
- Я дал о нем ориентировку. По дороге и по городу.
- Мы сможем закончить проверку после ответа на все вопросы. Надо опросить близких, родных. Может, они что-то знают. Необходимо выявить дополнительных очевидцев.
- У меня есть, - Денисов рассказал о тучном, о близнецах. - Я постараюсь их разыскать.
В кабинете продолжали разговаривать, иногда Бахметьев тоже вставлял несколько слов - он умел заниматься несколькими делами сразу.
- Обратил ли ты внимание? "Запорожец" стоял у ремонтирующегося здания, а потом оказался в районе Красного Строителя. Может, кто-то из бывших жильцов получил там квартиру? Как мыслишь? - "Мыслить" - было его любимым словечком. Бахметьев замолчал. Денисов представил, как он достал чистый платок, отвернувшись от всех, поднес к поврежденному на фронте глазу. - С тобой будет младший инспектор…
- Кто?
- Ниязов.
"Годится", - подумал Денисов.
- Он будет опрашивать пассажиров, направляющихся через пути к Варшавскому шоссе. Если близнецы и тот - другой - живут в этом районе, через пару дней они будут у тебя…
Голоса в кабинете зазвучали громче. Бахметьев круто закруглил разговор:
- Держи меня в курсе. Дежурным я приказал произвести дополнительный осмотр места происшествия. Действуй.
Спустившись с антресоли, Денисов по диагонали пересек по-утреннему пустой центральный зал. Несколько десятков пассажиров под ребристыми сводами нового здания не очень бросались в глаза. Радио не умолкало ни на минуту, передавая все ту же привычную поездную и вокзальную информацию…
- От пятой платформы отправляется…
- Проверьте, не остались ли у вас билеты отъезжающих пассажиров?
- Доброго вам пути!..
У отдела милиции под знаком "Стоянка служебного транспорта" Денисов увидел машину с шашечками. Такси появилось в его отсутствие. Денисов подошел ближе, прочитал сквозь стекло: "Гладилин Геннадий Иванович".
Рядом была наклеена фотография. Родственник пострадавшей выглядел на ней импозантно. Фотография была выполнена в первоклассном ателье - в распределении света и тени чувствовалась опытная рука ретушера.
На сиденье впереди лежала книга. Денисов прочитал:
"Мигель де Унамуно". Все это утро ему встречались имена, о которых он ничего не слышал.
В дверях его сразу окликнули:
- К тебе человек! - Новый дежурный, не в пример Антону, действовал быстро, со всеми вытекающими из этого преимуществами и издержками. - Вот этот товарищ… - он оглянулся на сидевшего в приемной.
- Гладилин, - таксист поднялся.
Он выглядел сверстником Денисова - лет двадцати восьми, но много тяжелее, с полным, оплывшим лицом и высокими бесцветными бровями. На Гладилине была куртка с таксистским значком и шапка из пыжика.
- Пойдемте, - пригласил Денисов.
Они поднялись в кабинет. Гладилин, несмотря на вес, шел пружинистой спортивной походкой, внимательно вглядывался в лица встречавшихся сотрудников, словно искал знакомых.
В кабинете Денисов предложил ему стул, сам устроился на широком подоконнике, рядом с колонией комнатных растений.
- Инспектор розыска Денисов, - сказал он. - О случившемся вы, без сомнения, уже знаете.
- Мы ездили с женой в Склифосовского… - Гладилин поперхнулся.
Казалось, он не может побороть скрытую внутреннюю напряженность: - Видели лечащего врача.
- Что он сказал?
- "Исход неблагоприятный. Но когда? Это вопрос времени…" - Гладилин передал интонацию реаниматора. - Собственно, говорила с ним больше жена…
Денисов помолчал.
- Давно женаты?
- Семь лет.
- Все это время знаете Леониду Сергеевну?
- Пожалуй.
- А взаимоотношения?
- Хорошая сестра, хороший товарищ. О матери заботится.
- Виделись часто?
- Как сказать? - Гладилин ограничился полувопросом.
- В пансионат вы приезжали?
- По пути почему не заехать… - он так и не овладел своим голосом, каждую минуту мог пустить "петуха". - С "Запорожцем" помочь, что-нибудь передать для матери…
Денисов встал с подоконника:
- В последний раз давно ее видели? - Он подошел к столу.
- Дня четыре назад.
- Вы приезжали?
- Она. Привезла обои.
- Для вас?
Гладилин перевел дыхание:
- Связались с ремонтом…
- Только оклейка? - спросил Денисов.
- Еще ванна. И кухня.
- Материал запасли? Кафель?
- Плитки нет, - Гладилин не упомянул о ящике в "Запорожце", возможно, не хотел вызывать новые вопросы. Денисов ничего не сказал, сменил тему:
- Вы ведь с ночи? Не отдыхали… Тяжелая смена была?
- Сегодня? Как сказать… План сделал. Самое главное!
- И поспать удалось?
- Прикорнул часок-другой. Заехал в один двор.
- Далеко?
- В Медведкове, - Гладилин назвал противоположный район города.
- Концы большие были? Красный Строитель?
- Не был. Малые Каменщики, Медведково, Домодедово… - он поставил Аэропорт последним. Может, потому, что путь туда проходил поблизости от места происшествия.
- Значит, в районе Варшавского шоссе были? - Денисов заинтересовался.
- В восьмом часу вечера…
"За час с лишним до несчастного случая… - подумал Денисов. - Случайное совпадение?.."
- "Запорожец" Белогорловой не встретился? Она тоже была на Варшавке.
- Я слышал. Нет, не встретился.
Продолжать не было смысла, Денисов снова изменил тему разговора:
- По-вашему, Белогорлова хорошо водила машину?
Гладилин осторожно вздохнул:
- Неплохо.
- Могла она поручить кому-то машину, чтобы самой поехать поездом? - Денисов поправил бумаги на столе. - Условия езды вчера были тяжелые… Как думаете?
- Трудно сказать. Погода, конечно, мерзопакостная.
- Может, вы знаете, кто из ее знакомых лучше, чем она, водит машину?
Есть такие?
Гладилин посмотрел на инспектора, помолчал.
- Имеете в виду меня?
- Но в это время вы были в другой части города.
- В это время? - он завозился на стуле. - Про это время я, по-моему, ничего не говорил…
Ремонтировавшееся здание в грудах отсыревшего кирпича и щебенки выглядело днем скучным, лишенным ночного ореола таинственности. Вместо зиявших накануне оконных глазниц в одном и в другом месте виднелись вновь вставленные рамы. Несколько рабочих возились у приставленных к стене досок. Начинался обед - со двора в направлении стеклянной шашлычной тянулись люди.
Не привлекая внимания, Денисов вошел в подъезд.
Попавшийся навстречу парень в каске, в пыльной робе равнодушно посмотрел на него. По проложенным от входа мосткам Денисов прошел к лестнице, где накануне лежал подобранный им игрушечный скоморох в шутовском колпаке с оборванным бубенцом, стал подниматься по ступенькам.
На втором этаже мусора было меньше, в падавшем из окна морозном свете струилась мелкая кирпичная пыль.
"Дом реконструируется полностью…" Не надо было быть специалистом, чтобы об этом догадаться.
Вернувшись во двор, Денисов увидел у дома напротив старичка в затрапезной шапке, в полушубке. Развлекаясь, старичок суковатой палкой подбивал ледышки на тротуаре. Гуляющих под окнами было мало. Молодая женщина в шубе толкала в подъезд детскую коляску.
- Совсем весна, - сказал Денисов, подходя к старичку и здороваясь. - Вы здесь живете?
- Здесь, - старичок оставил ледышки. - Это мой дом, - он был не прочь поговорить. - Знаете, как предки определяли понятие "дом"?
Денисов внимательно посмотрел на него.
- Не беспокойтесь: я в своем уме! Пока! - старичок хрипло засмеялся. - "Дом - это место, где человек имеет жительство и хранит свои книги".
Заметьте: про вещи не говорится!
- Не знал, - Денисову старичок понравился. - Значит, ваша библиотека в этом доме?
- Здесь, - он задрал голову, насколько позволил воротник нового полушубка. - Давно ли посадили топольки? А уже под второй этаж! Вон те крайние три окна…
Денисов оглянулся: окна были далековато от подъезда, из которого он только что вышел.
- Когда думают отремонтировать? - Денисов кивнул на дом.
- Не знаю!.. - Старичок по-своему истолковал интерес к ремонтирующемуся зданию: - И зиме конец, а воз и ныне там!
Такой оборот разговора Денисова устраивал.
- А как вы считаете? - спросил он.
- Видите ли… - В голосе старичка Денисову послышалась такая обстоятельность, такое далекое, что он не удивился бы, назови его собеседник по-солоухински "сударь"- или даже "господин хороший". Но на обстоятельность, по-видимому, не хватило сил, поэтому старичок ограничился коротким: - Как они работают, так еще и на зиму останется!
- Начальство поторапливает?
- Приезжает.
- Вчера здесь машина стояла… - напомнил Денисов.
Старичок кивнул:
- Это не начальство. Я видел. Начальство не приезжает, когда рабочих нет.
- Значит, бывший жилец!
- Тем квартиры уже дали.
- Тогда будущий. - Денисов подумал. - С ним была молодая женщина в красном пальто с поясом, с сумкой…
- Нет, - покачал головой старичок. Он потер перчаткой лицо. По обвислому носу бежала сеть тончайших фиолетового цвета прожилок. - Этот был один. Он уехал в такси.
- Не в "Запорожце"? - переспросил Денисов.
- "Запорожец" я не видел.
- В девятом часу?
- Я в это время домой иду. Смотреть "Время", - старичок махнул рукой. - Таксист стоял в восьмом часу.
Долго… С полчаса. Потом клиента взял. - Старичок посмотрел на Денисова с доверием: - Думаю, не за стройматериалами ли приезжали? Клиент - высокий, в полушубке. На дачу что-нибудь. Или на ремонт. Тут многие глаз кладут.
- В полушубке за стройматериалами? - усомнился Денисов.
- Кому как достаются полушубки, - старичок снова провел перчаткой по лицу. - Мне, например, сын купил в Малоярославце на рынке за двести рублей. Так я в полушубке в гости хожу… А сосед на работе получил, он теперь в нем собаку выводит! - старичок засмеялся.
- Значит, стройматериалы здесь есть, - удостоверился Денисов.
- И белила и плитка…
Из подъезда показался подросток, махнул рукой..
- Меня, - старичок дотронулся до шапки. - Заходите. Милости прошу.
Обеденный перерыв заканчивался. От стеклянной шашлычной на стройку прошло несколько человек. Денисов нашел бригадира, представился:
- Денисов, инспектор уголовного розыска.
- Завьялов.
Бригадир был широкоплеч, рус, с пушком на подбородке, с большой тяжелой толовой, которую держал полуопущенной.
Они отошли к заборчику из силикатного бетона, за которым начиналось полотно железной дороги.
- Давно на объекте? - спросил Денисов.
- С осени.
- Работы хватает?
Завьялов поморщился:
- Хватает. Только работать с кем? - он развел руками. - Половину людей забрали. "На пусковой объект!"
Тут еще механизмы…
- Что здесь будет? - Денисов повернулся к зданию.
Железнодорожные пути и платформа Коломенское с кассой посредине, с распростершимся вверху переходным мостом были теперь позади него.
- Нижний этаж под столовую, - Завьялов тряхнул головой. - Выше учреждение. Может, общежитие.
- Планировку меняете?
- Полностью.
- Ничего особенного не попадалось? При переделке…
- Не понял.
- Может, тайник? Документы, ценности?
Бригадир как-то поспешно затянулся сигаретой:
- Вверху полы пока не снимали, только на втором.
Если что будет, могу позвонить.
- По этому телефону, - Денисов достал визитную карточку. - И еще: подъезд на ночь закрываете?
- Перестали, - Завьялов затянулся. - Только кладовку… Первые дни закрывали, так все равно ломают. Может, выпить негде?
- Ломают? Кто?