- Разве узнаешь!
- Участковому инспектору сообщили?
- Он знает.
- Навесьте еще раз запор. А участковому я позвоню.
- Попробую, - Завьялов посмотрел вверх, где у окна на втором этаже курило несколько человек.
- Машина "Запорожец"… - спросил еще Денисов, - стояла вчера у подъезда?..
- Не видел.
- А раньше? Позавчера? Неделю назад?
Завьялов потер пух на подбородке:
- Не знаю. Надо ребят спросить.
- А такси вчера? Никто из ваших не заказывал?
- После работы?
- Да.
- Вроде нет.
- Сами вы такси не видели?
Бригадир подумал.
- Видел Только не вчера. Позавчера или третьего дня… - он оборвал себя. - За день так напашешься! Такси или "Запорожец" - уже внимания не обращаешь… Я позвоню, если что!
- Плитка облицовочная есть? - спросил Денисов.
- Есть, - он беспокойно посмотрел на Денисова. - Но с плиткой туго.
Денисов поспешил успокоить:
- Не мог вчера один ящик уплыть на сторону?
- Я смотрю внимательно. Не должен! А так не знаю, конечно. Проверю.
Народ на стройке разный попадается…
- Жэк здесь далеко? - спросил Денисов, прощаясь.
- В том корпусе, - бригадир показал. - Только не жэк, а дирекция эксплуатации зданий - дэз… Тут рядом.
- Дом реконструируется полностью, - объяснила Денисову совсем еще молодая женщина - техник-смотритель дэз - вся ржаво-рыжая от енотовой шапки и клипс до перстня на веснушчатой руке. - Жильцов в нем больше не будет.
- А прежние? - спросил Денисов. - Куда их?
- Расселили. Большую часть в Тропарево, Строгино.
В другие районы.
- Уезжали, наверное, без особого энтузиазма?
- По-разному, - она накинула шарф, несколько приглушив рыжие тона. - Молодым понравилось: все получили отдельные квартиры.
- С пенсионерами труднее?
- Конечно! Здесь электричка, метро рядом. Троллейбус, магазины.
Пенсионеров переселили в обжитые районы: Орехово-Борисово, Свиблово.
- Красный Строитель…
- В Красном Строителе жилплощади не выделяли.
- Совершенно точно?
- Хорошо помню.
На этом проверку версии о жильцах, которые могли уехать на "Запорожце" Белогорловой к месту их нового проживания, можно было считать законченной.
Из автомата на углу Денисов позвонил в отделение, обслуживавшее пансионат.
- В библиотеку лезли за книгами, - инспектор розыска недавно вернулся с места происшествия, спешил. - Думаю, это подростки.
- Много взяли?
- Три разрозненных тома.
- Всего?!
- Всего! - инспектор вздохнул. - Поветрие на книги… Добротные переплеты, золоченое тиснение - и пожалуйста!
- А из стола? - спросил Денисов. - Ничего не пропало?
- Я смотрел. Ящики забиты до полной вместимости.
Если и взяли, то что-нибудь небольшое: цепочку, часы…
- Деньги?
- Или деньги. Если появятся новые обстоятельства, мы вернемся к этому вопросу…
- Антон!.. - Денисов обрадовался.
На железнодорожном полотне впереди маячила знакомая фигура в раздавшемся полушубке. Еще несколько человек стояло и двигалось поодаль.
Рядом с Сабодашем Денисов увидел двух женщин, работавших приемосдатчиками на станции Коломенское.
Их пригласили в качестве понятых.
- Привет, - отозвался Антон. Он готовил протокол повторного осмотра места происшествия - в дополнение ко вчерашнему, составленному в условиях ограниченной видимости.
Новый дежурный, которого Денисов видел утром, тоже был здесь - он закончил фотографировать и теперь, не теряя ни минуты, упаковывал в тубусы объективы.
Дежурный славился расторопностью.
- А эксперт? - спросил Денисов.
- Я посылал за ним, - новый дежурный закрыл оперативный чемодан, оставив только мягкий метр и бумагу. - Уехал - будет завтра…
Краем неба снова показалось неяркое солнце. Розоватые круги расплывались над горизонтом, словно по воде масляные пятна, расцвеченные всеми красками спектра.
Полотно станции было чистым. Впереди, в направлении Коломенского рыбокомбината, на фоне лесопосадки и многоэтажных домов виднелись изотермические вагоны рефрижераторного поезда.
Денисов сошел на обочину. Тропинка, которой накануне спускалась от домов Белогорлова, до самой платформы была свободна.
Он перешел путь.
"Что вам дороже? Жизнь или сэкономленные секунды?"- чернела знакомая надпись на транспаранте.
Профилактические службы дорог в течение многих лет пытались каждая по-своему разрешить проблему агитации за безопасность движения. Однажды в командировке Денисов видел изображенную на плакате аморфную фигуру темно-сиреневого человечка под словами: "Зачем я спешил?"
Из сиреневого небытия на транспаранте, как в бутылке нарзана, бежали вверх вокруг человечка белые пузырьки воздуха - приметы той самой жизни, что заставляет порой гнать наперерез поезду, пороть горячку, экономить секунды.
В горловине станции тем временем возникло движение. Рефрижераторный поезд, сверкая серебристой чешуей, отделился от леса и прилегающих к железнодорожному полотну домов, неслышно двинулся к месту происшествия.
Антон, взявший на себя роль составителя поездов, вышел навстречу, остановился, следя внимательно за нумерацией вагонов.
Постукивая на стрелке, ледник за ледником катил мимо.
- Тормози! - Антон махнул огромной, как лопата, рукавицей.
Денисов сверился с записями. Секция 970-1429, отмеченная им накануне, остановилась недалеко от присыпанного песком места.
- Сдай назад, - просигналил Антон.
Скользнули привычные трафареты: "Построен… вес без экипировки 53,50 тонн".
Секция наконец заняла то же место, - что и накануне.
Состав замер.
Сотрудники милиции подошли ближе.
Четыре вагона с камерами для охлаждения скоропортящихся грузов, по два с каждой стороны, и моторный - последней конструкции - посредине: пять окон, дверца, опущенные почти к самым рельсам баки для дизтоплива.
- Станция Березай… - В окне появилось помятое лицо в форменной железнодорожной фуражке. Одна щека механика была намылена, по второй он водил бритвой.
Увидев работников милиции, механик сразу исчез.
- Не будем терять времени, - новый дежурный вынул фотоаппарат из чехла, пролез под вагон, Сабодаш и Денисов протиснулись следом.
На внутренней поверхности колеса виднелось бурое пятно, снизу на раме ворсинки красного цвета. Дежурный осторожно снял их пинцетом, спрятал в конверт.
- С поездом шутки плохи, - он вздохнул.
Денисов вылез на бровку. Стенки вагона-ледника нависали над водостоком.
Работник рефрижератора успел добрить вторую щеку, теперь молча следил из окна.
- Что за груз? - спросил у неге Денисов.
- Рыбы ценных пород. Рыбопродукты.
- Осетр?
- И икра тоже. Паюсная и зернистая. Сто с лишним ящиков.
- Пломбы целы?
Денисов пошел вдоль вагона, осматривая теперь уже не колеса, а сам вагон, проставленные составителями поездов отметки мелом - номера путей, названия парков сортировок. Обращенная к домам стенка вагона сверкала ровным слоем серебристой краски.
Внезапно Денисов поднял голову.
Рядом с дверью, почти на уровне пола, виднелось крохотное отверстие словно от выпавшей из стенки вагона заклепки. Края отверстия блеснули свежим металлическим блеском.
Новый дежурный и Антон тоже подошли. Денисов показал отверстие понятым:
- Надо осмотреть вагон изнутри…
Механик, свежевыбритый, пахнущий одеколоном, открыл дверь:
- Милости прошу к нашему шалашу!
Оперативная группа и понятые поднялись в вагон.
Внутри было тепло и уютно. В купе для отдыха бригады на столике были расставлены шахматы, на полке валялась раскрытая на середине растрепанная книга.
- В шахматы никто не играет? - спросил механик. - А то я здесь совсем в одиночестве…
Денисов его не слушал, шагнул к противоположной стенке, примерился.
Через несколько минут он уже держал в руках поднятый с пола маленький деформированный кусочек стали, панированный томпаком;
- Пуля!..
3
- …Кто ваши родители?
- Отец - строитель, мать - в больнице, кастелянша. Типичные труженики.
Для них моя судьба - большой удар… Последние годы жизни отец увлекся чеканкой. Вы бы видели, какие шедевры создал. Вот о ком я хотел написать.
Между прочим, ни одной не вынес на рынок. То подарит соседям, то товарищам по работе. Несколько штук отдал в школу, где я учился.
- Вы часто виделись?
- Нет. Последние годы они редко бывали у меня.
Чаще мы с женой приезжали. На мотор - и к ним. Особенно, пока отец был жив. Он неловко чувствовал себя в нашей квартире. Мы жили на широкую ногу, а у него была идефикс: "Бедный, но честный!" Кроме того, он никак не мог привыкнуть к невестке.
- Это ваш второй брак?
- Да. Первую жену они знали лучше. Мы с ней сидели на одной парте. С первого класса.
- И разошлись.
- Знаете, как бывает… Больше из-за пустяков: сначала кто-то говорит другому не то, потом, хотя и то, но не тем тоном. Причина забылась.
- Скандал в пивном баре произошел уже после развода?
- После. Такое впечатление, что все передряги начались с развода.
- Зато материально, по-моему, вы стали жить лучше. Я смотрел по описи имущества: импортная мебель, хрусталь. Машина, правда подержанная. На чаевые всего этого не приобретешь, да еще в короткий срок…
- А что кроме? Кожаный пиджак, пара фирменных джинсов. Еще дамские украшения. Колье, золотой обруч… В том-то и дело. На краденые деньги покупаешь то, без чего прекрасно мог обойтись!
Культурник пансионата - спортивного вида, молодой, в шубе, в туфлях на высоченных каблуках - перебивал себя короткими вопросами.
- Как получилось?
Спрашивал он дельно и коротко, а отвечал путано и длинно, как человек, полностью пренебрегающий основными правилами логического мышления.
- Все уже пошли вниз, к автобусу. Директор Гилим Иван Ефимович тоже спустился в вестибюль.
А Леонида Сергеевна говорила по телефону из кабинета… - Культурник не спускал глаз с Денисова и все время улыбался. - Я тоже спешил. Говорю:
"Иван Ефимович, идите в автобус, я закрою кабинет и повешу ключ!" Думал, быстрее будет…
Он сделал паузу, мельком оглядел кабинет. Мрачные своды навели его на какую-то мысль, но культурник сразу же ее потерял.
- Как получилось? Надо идти, а Леонида все у телефона. Я отошел.
Неудобно стоять над душой… Потом мне показалось, что она повесила трубку.
- Белогорлова долго разговаривала? - спросил Денисов.
- Да нет. С минуту. Но когда начальство нервничает… Я снова подошел к кабинету.
- Потом?
- Слышу, она говорит: "Все! Отключаюсь…" Выскакивает из кабинета, но бежит не в вестибюль, а назад, в библиотеку. "Костя, я сейчас!"
Действительно, пока закрывал кабинет, бежит снова. С хрустальной конфетницей. Знаете? Большая, с закругленными краями… Тяжелая.
- В форме ладьи?
- С ней самой. "Чуть не забыла…" - кричит. И мы побежали. Через минуту уже сидели в автобусе!.. - культурник в очередной раз улыбнулся, будто сообщил Денисову чрезвычайно приятную новость.
- Каким тоном было произнесено: "Все! Отключаюсь…" - уточнил Денисов.
- Нормальным.
- И все же! Нежно? Сухо?
Культурник подумал:
- Мне показалось, не очень любезно. Но она всегда говорила немного суховато.
- В непосредственном общении?
- Нет, по телефону.
- А каким тоном велся остальной разговор?
- Нормальным, - снова сказал культурник.
- То есть любезнее, чем в конце?
- Пожалуй.
"Показания на редкость содержательны, - подумал Денисов. - Но у инспектора не бывает выбора. Какие есть…"
- А о чем шел разговор? Вспомните? - спросил он,
- Не вспомню, - культурник развел руками.
- Была ли в середине пауза?
- Мне показалось…
Денисов предоставил ему короткую передышку, потом заговорил снова:
- Вам приходилось приглашать Белогорлову к телефону?
- В последнее время? Раза три или четыре.
- Кто ей звонил?
- Мужчина, - Костя поправил шубу, оглянулся, посмотрел на каблуки. - По-моему, один и тот же.
Всегда вежлив: "Добрый день! Будьте добры Леониду Сергеевну…"
- Белогорлова не называла его по имени?
- Никогда.
- Теперь несколько слов о себе, - попросил Денисов. С культурником, если он хотел узнать что-нибудь дельное, надо было разговаривать еще не раз. - Где вы раньше работали?
- Я? Крутил педали, - теперь он улыбался каждой черточкой приятного мальчишеского лица. - Юношеская сборная, потом взрослая… Гонки за лидером, может, читали в прессе? - он назвал фамилию. Следить за его рассказом было по-прежнему трудно: он опускал все связующие предложения. - Соревнования, сборы.
Как получилось? Пошел в техникум. Год работал в милиции. Инспектором по делам несовершеннолетних.
Ушел.
- Не понравилось?
- Ответственность! Потом три года работал тренером в Средней Азии.
- Женаты?
- Был. Теперь живу с родителями.
- С Белогорловой вы дружили?
- Я дружу со всеми. Она, кстати, тоже занималась спортом. Мотоциклом,
- А сейчас?
- Говорит: здоровье не позволяет. Дыхалка.
- Курит?
- Совершенно не переносит дыма.
- А вы?
- Балуюсь, - он улыбнулся. - Если какая-нибудь необычная марка сигарет… - Леня - она на сладкое нажимает! Бывает, зайдешь: "Мать, голова болит! После вчерашнего…" Поставит кофе, шоколад у нее всегда есть…
- "Аленушка"?
- "Спорт".
"Скорее всего это ее пачка шоколада лежала в "Запорожце", - подумал Денисов. - Там ведь тоже "Спорт"".
А запах сигарет - необычный. "Золотое руно". - Он внимательнее присмотрелся к собеседнику.
- …Перекусишь в библиотеке - и до вечера! - лицо его сияло от сознания собственной свободы.
- В тот день вы доехали с Белогорловой до метро?
- До Курского. Там ей ближе к платной стоянке.
- Она сказала об этом?
- Я догадался. Обычно она едет до Измайлова.
- Вы знаете ее друзей?
- Лени? Нет… Муж сестры обычно заезжал. Геннадий. Таксист. Спокойный малый.
- Не он обычно просил Леониду Сергеевну к телефону?
- Когда звонили? - Костя задумался. - Нет. Мне кажется, Геннадия я бы узнал.
- Еще вопрос. Какие взаимоотношения были у Белогорловой с родственниками? В частности, с Геннадием. Можете что-нибудь сказать?
Культурник подумал.
- Нормальные. Хотя… Вы сестру Белогорловой видели? Ничего особенного.
Леня интереснее ее. И фигура… Я имею в виду - они с Геннадием больше подходят друг к другу. И образование у обоих. В то же время… - он окончательно запутался. - Это ведь его второй брак. Жена, мне кажется, ревновала…
"Где могла находиться Белогорлова, когда я шел к платформе? Было мокро и слякотно, снег наполовину с дождем. Только в ремонтирующемся здании…"
Денисов поднялся к окну, заглянул вниз.
У камеры хранения, отгородившись поклажей, толпилось несколько человек.
Впереди, ближе к платформам, был виден культурник пансионата, он быстро удалялся, разбрызгивая высоченными каблуками лужи.
"Белогорлова была с машиной. Это не тот случай, когда негде уединиться, поговорить… - Денисов вспомнил царивший в здании хаос, груды валявшегося под ногами битого кирпича, штукатурки. Что-то требовалось в самом здании. Но что?" Ему снова не пришло ничего в голову, кроме кладовой с облицовочной плиткой, сантехникой.
Спортивная высокая фигура культурника последний раз мелькнула у выхода к метро. Даже отдалившись от милиции, он шагал быстро, как человек, которому нужно спешить.
"Есть ли смысл в том, как культурник представляет себе взаимоотношения сестер…" - подумал Денисов.
Мысль перебил телефонный звонок:
- Военизированная охрана на проводе. Просили позвонить?
Денисов узнал чуть насмешливый спокойный голос, Он был знаком со своим смежником по телефону, встретившись, вряд ли один из них мог опознать другого.
- У нас такой случай… - Денисов изложил суть происшедшего с Белогорловой.
- Это рядом с домами? - уточнил работник охраны.
- Да, там, где спускаешься к линии.
- Мы выставляли там пост, чтобы не ходили по путям.
- Я о другом…
Подразделение охраны обеспечивало кроме всего и инкассацию денежных средств из билетных касс. Случай с Белогорловой произошел вблизи объекта, к тому же в часы, совпавшие с проведением инкассации.
- Вы могли бы рассказать подробнее? - попросил звонивший.
- В стенке рефрижераторного вагона, под которым пролезала Белогорлова, обнаружено входное пулевое отверстие…
- Подождите минуточку, - попросил работник охраны, когда Денисов закончил рассказ.
Минуточка растянулась на добрых пять. Потом тот же знакомый голос сказал:
- Мы перезвоним через несколько минут.
В ожидании звонка Денисов прошелся по кабинету.
Объяснение культурника, когда Денисов мысленно снова вернулся к нему, выглядело суматошным, мало что добавившим к тому, что Денисов уже знал.
Однако образ библиотекарши понемногу прояснялся - желающая остаться в тени, замкнутая, с какими-то своими заботами.
"Кошка, гуляющая сама по себе…"
Эпизод с появлением хрустальной ладьи теперь, после рассказа культурника, получил свое житейское объяснение: "В последнюю минуту Белогорлова вспомнила о конфетнице, решила не оставлять на работе. Или, наоборот, узнала что-то, после чего решила прихватить с собой хрусталь…
Не могла же она предугадать кражу из библиотеки!"
Звонок из военизированной охраны раздался раньше, чем Денисов ожидал.
- Слушаете? Мы обсудили возможность взаимосвязи… - Это был уже не тот человек, с которым Денисов до этого разговаривал. Четкий уверенный баритон. - Вероятность есть. Однако существует одно обстоятельство…
- Слушаю.
- К таким преступлениям готовятся, видимо, основательно. Так?
- Согласен.
- Так вот, в понедельник у нас обычно минимальная сумма выручки касс.
Пассажиров мало, на многих предприятиях выходные. Поэтому кассиры на линии сдают выручку самостоятельно, а не свозят в кассу на Коломенское.
- Таким образом…
Баритон не дал ему продолжить:
- Риск тот же! А сумма втрое меньше. Резонно?
- Пожалуй.
- Мы здесь посовещались… Вы говорите, в леднике дефицитные сорта рыб и рыбопродуктов.
- Икра.
- Может, здесь и следует искать разгадку? Не мне вас учить.
Рефрижераторы, я знаю, на ночь отводили ближе к посадке, в сторону Чертанова.
- Вы были там?
- Проверял посты. Может, там и стреляли? С бугра…
- Такая красивая, такая добрая… - Белогорлова-мать проявляла горе знакомо скупо, как ее старшая дочь. - И болела, и тонула… Что ее потащило под поезд? Что ей делать в Коломенском…