Грабитель - Эда Макбейн

Полицейские 87-го участка безуспешно пытаются поймать серийного грабителя. Известно только то, что он никогда не покушается на жизнь своих жертв и носит солнцезащитные очки необычной формы. Но неожиданно на месте убийства молодой девушки найдены очень похожие очки. Неужели преступник изменил своим принципам?

Содержание:

• Глава 1 1

• Глава 2 2

• Глава 3 4

• Глава 4 5

• Глава 5 8

• Глава 6 11

• Глава 7 12

• Глава 8 13

• Глава 9 15

• Глава 10 16

• Глава 11 19

• Глава 12 20

• Глава 13 22

• Глава 14 24

• Глава 15 25

• Глава 16 27

• Глава 17 29

• Глава 18 30

• Глава 19 31

• Примечания 31

Эд Макбейн
Грабитель

Посвящается Анджеле и Лену

Глава 1

Этот город нельзя себе представить никем, кроме женщины, и это хорошо, ведь твое дело - женщины.

Вскинутую женскую голову ты узнаешь в золотисто-каштановых венках линяющей осенней листвы Риверхеда и парка. Ты различаешь линию ее зрелой груди в изгибах реки Дикс, мерцающей струями синего шелка. Ее пупок глядит на тебя из гавани Беттауна, а с ягодицами - Калмс-Пойнтом и Маджестой - ты знаком очень близко. Это женщина, и она - твоя женщина, выбирающая осенью духи, в которых дым горящей древесины и углекислый газ смешаны с мускусным, затхлым запахом ее улиц, ее машин и ее людей.

Ты знал ее посвежевшей после сна, чистой и спокойной. Ты видел ее нагие улицы, слышал печальный шепот ветра в бетонных каньонах Айсолы, наблюдал, как она пробуждается и оживает, оживает.

Ты видел ее в рабочей одежде и в нарядах для развлечений, видел гладкой, как пантера в ночных джунглях, в шкуре, сверкающей миниатюрными бриллиантами отражающихся огней гавани. Ты знал ее распутной и нахальной, любящей и ненавидящей, непокорной и кроткой, жестокой и несправедливой, ласковой и резкой. Ты знаешь все ее причуды и все ее привычки.

Иногда она бывает огромной и грязной, иногда пронзительно кричит от боли, а бывает, стонет в экстазе.

Но она не могла бы быть никем, кроме женщины, и это хорошо, поскольку твое дело - женщины.

Ведь ты грабитель.

Кэтрин Эллио сидела на жестком деревянном стуле в комнате отдела по расследованию убийств 87-го полицейского участка. Послеполуденный солнечный свет, потускневший, как испанская монета, и очищенный осенью, пробиваясь сквозь узкие зарешеченные окна, покрывал сетчатым узором ее лицо.

Ни при каких обстоятельствах оно не могло бы показаться привлекательным. Слишком длинный нос, тусклые карие глаза, чрезмерно густые брови. Под тонкими и бледными губами резко заострялся подбородок. Теперь же, когда кто-то раскрасил правый глаз и оставил вздувшийся рубец вдоль линии подбородка, это лицо было совсем нехорошо.

- Он появился так внезапно, - объясняла мисс Эллио. - Я даже не знаю, следовал ли он за мной или вышел из бокового переулка. Не могу сказать.

Детектив 3-го класса Роджер Хевилланд смотрел на женщину с высоты своих 6 футов и 4 дюймов. Хевилланд обладал телом борца и лицом херувима Боттичелли. Он говорил громким и грубым голосом не потому, что мисс Эллио была туговата на ухо, просто он любил покричать.

- Вы слышали шаги? - выкрикнул он.

- Не помню.

- Мисс Эллио, попытайтесь вспомнить.

- Я пытаюсь.

- Ладно, на улице было темно?

- Да.

Хэл Уиллис посмотрел на женщину, затем на Хевилланда. Уиллис был невысок, он едва соответствовал требованию минимального роста для сотрудника полиции - 5 футов и 8 дюймов. Его рост и фигура производили обманчивое впечатление и не позволяли объяснить ту убийственную эффективность, с которой он выполнял выбранную им работу. Блестящие, смеющиеся карие глаза делали его похожим на веселого гнома. Даже когда Уиллис сердился, он не переставал улыбаться. Но в тот момент он не сердился. По правде говоря, он просто скучал. С некоторыми вариациями он уже слышал эту историю много раз. Двенадцать раз, если быть точным.

- Мисс Эллио, - сказал он, - когда этот человек вас ударил?

- Как только забрал у меня сумочку.

- Не раньше?

- Нет.

- Сколько раз он вас ударил?

- Дважды.

- Он что-нибудь сказал?

- Да, он… - Лицо мисс Эллио исказилось от напряжения - она очень старалась вспомнить. - Он сказал, что бьет меня с целью предостеречь, чтобы я не звала на помощь, когда он уйдет.

- Что ты об этом думаешь, Родж? - спросил Уиллис.

Хевилланд вздохнул, затем то ли пожал плечами, то ли кивнул. Задумавшись, Уиллис немного помолчал. Потом спросил:

- Он назвал свое имя, мисс Эллио?

- Да, - ответила мисс Эллио. На ее невыразительных глазах выступили слезы. - Я знаю, это звучит глупо. Знаю, что вы мне не верите. Но это правда. Я ничего не выдумываю. У меня ни разу в жизни не было синяка под глазом.

Хевилланд снова вздохнул. Уиллис вдруг проявил сочувствие к потерпевшей.

- Ну-ну, мисс Эллио, - сказал он. - Мы верим каждому вашему слову. Дело в том, что вы не первая пришли к нам с такой историей. Мы пытаемся связать факты вашего случая с уже имеющимися у нас данными. - Он порылся в нагрудном кармане пиджака и протянул мисс Эллио носовой платок. - Вот, вытрите глаза.

- Спасибо. - Мисс Эллио всхлипнула.

Хевилланд озадаченно наблюдал за рыцарским поведением коллеги. Улыбался Уиллис, как самый любезный продавец из магазина "А. & Р.". Мисс Элли, незамедлительно отвечая на все вопросы, постоянно шмыгала носом, вытирала глаза и, казалось, пришла не сообщить подробности о грабителе, а купить полфунта луку.

- Ну хорошо, - мягко проговорил Уиллис. - Когда же он назвал вам свое имя?

- После того как ударил меня.

- Что он сказал?

- Он… сначала он кое-что сделал.

- Что именно?

- Он… я знаю, это прозвучит глупо.

Уиллис ободряюще ей улыбался. Мисс Эллио подняла лицо и ответила ему детской улыбкой, и Хевилланд даже спросил себя, уж не влюбились ли они друг в друга.

- В рассказе о грабителе не может быть ничего глупого, - заметил Уиллис. - Расскажите все как было.

- Он ударил меня, - сказала мисс Эллио, - предостерег, а потом… низко поклонился. - Она подняла глаза, словно ожидая увидеть на лицах детективов потрясение или удивление, но встретила невозмутимые, внимательные взгляды. - Низко поклонился, - повторила она, будто разочарованная спокойной реакцией.

- И что дальше? - напомнил Уиллис.

- И сказал: "Клиффорд благодарит вас, мадам".

- Все ясно, - констатировал Уиллис.

- Ммм, - уклончиво отозвался Хевилланд.

- "Клиффорд благодарит вас", - повторила мисс Эллио. - А после этого он ушел.

- Вы хоть немного его разглядели? - спросил Хевилланд.

- Да.

- Как же он выглядел?

- Ну… - Мисс Эллио помолчала, задумавшись. - Он выглядел как любой другой мужчина.

Хевилланд и Уиллис обменялись взглядами, призывая друг друга к терпению.

- А если поточнее? - спросил, улыбаясь, Уиллис. - Он блондин? Брюнет? Рыжий?

- На нем была шляпа.

- Какого цвета его глаза?

- Он был в солнцезащитных очках.

- Его слепил яркий ночной свет, - с сарказмом в голосе произнес Хевилланд. - Или у него редкая глазная болезнь.

- Возможно, - кивнул Уиллис. - Он был чисто выбрит? Или носил бороду? Усы?

- Да, - ответила мисс Эллио.

- Который? - спросил Хевилланд.

- Человек, напавший на меня, - сказала она.

- Я спросил, который вариант из трех…

- А, чисто выбрит.

- Нос у него длинный или короткий?

- Гм… кажется, средний нос.

- Губы толстые или тонкие?

- Кажется, средние.

- Он высокий или низенький?

- Среднего роста, - пожала плечами мисс Эллио.

- Толстый или худой?

- Средний, - повторила она.

Уиллис вдруг перестал улыбаться. Мисс Эллио посмотрела на него, и с ее лица тоже исчезла улыбка.

- Да, средний, - с вызовом подтвердила она. - Что я могу поделать, если у него не было ни красного пятна на щеке, ни родинки на носу - ничего такого. Послушайте, я же не просила его быть обыкновенным человеком. Я не просила его отнимать у меня сумочку. В ней было много денег.

- Хорошо, - выкрикнул Хевилланд. - Мы сделаем все возможное, чтобы его задержать. У нас есть ваши имя и адрес, мисс Эллио, и, если что-либо произойдет, мы вам сообщим. Как вы думаете, увидев этого человека снова, сможете ли вы его уверенно опознать?

- Ясно, смогу, - кивнула мисс Эллио. - Он забрал у меня много денег. В сумочке было много денег.

Уиллис уже взял себя в руки.

- Назовите точную сумму? Сколько там было? - задал очередной вопрос он.

- Девять долларов и семьдесят два цента, - отозвалась мисс Эллио.

- И куча драгоценностей, - добавил Хевилланд, и это была одна из его лучших попыток сострить.

- Что? - спросила мисс Эллио.

- Мы вам позвоним.

Хевилланд взял ее под локоть и проводил к деревянной перегородке, отделявшей комнату детективного отдела от коридора. Когда он вернулся к столу, Уиллис что-то бесцельно рисовал на листе бумаги.

- Опять голые бабы? - спросил Хевилланд.

- Что?

- Ты сексуальный маньяк.

- Знаю. Но я достаточно взрослый и могу себе это позволить. Что скажешь о мисс Эллио?

- Готов поспорить, она все выдумала.

- Брось, Родж.

- Я думаю, она прочитала в газетах о грабителе, которого зовут Клиффорд. Думаю, что она старая дева, живущая в двухкомнатной квартирке. Каждую ночь она заглядывает под кровать и не находит там ничего, кроме ночного горшка. Я думаю, что прошлой ночью она споткнулась об этот горшок, ушиблась и, чтобы немного развлечься, решила обратиться с жалобой. - Хевилланд перевел дух. - Я также считаю, что вы с ней могли бы составить хорошую пару. Почему бы тебе не попросить ее руки?

- По вторникам ты бываешь очень забавным, - заметил Уиллис. - Не веришь, что ее ограбили?

- Солнечные очки - это гениальный штрих! Господи, чего только не выдумают.

- Он действительно мог надеть солнечные очки, - возразил Уиллис.

- Конечно, мог. И еще бермуды. Как я сказал, он вдруг подцепил конъюнктивит. - Хевилланд фыркнул. - "Клиффорд благодарит вас, мадам". Точно по газетам. В этом городе не осталось жителей, не слышавших о Клиффе-грабителе, который бьет в лицо и низко кланяется.

- А я думаю, она сказала правду, - стоял на своем Уиллис.

- Тогда ты и напечатаешь отчет, - отозвался Хевилланд. - Только между нами, этот Клифф начинает сильно действовать мне на нервы.

Уиллис пристально посмотрел на Хевилланда.

- В чем дело? - закричал Хевилланд.

- Когда ты в последний раз готовил отчет?

- Кому это интересно?

- Мне, - заявил Уиллис.

- Давно ли тебя назначили комиссаром полиции?

- Просто мне не нравится твой способ сачковать, - ответил Уиллис. Он перегнулся через пишущую машинку, выдвинул из стола ящик и достал три бланка отчета.

- Все остальные тоже сачкуют, скажешь, нет? - спросил Хевилланд. - Разве Карелла не сачкует?

- Ради бога, у него же медовый месяц, - отозвался Уиллис.

- Ну и что? Тоже мне повод. Знаешь, эта Эллио просто чокнутая. И из-за нее нужно составлять отчет? Если тебе так хочется - валяй.

- Может быть, у тебя хватит сил еще раз просмотреть картотеку?

- Что там искать? - с усмешкой поинтересовался Уиллис. - Грабителей по имени Клиффорд, которые носят очки от солнца и бермуды?

- Мы могли что-то упустить, - сказал Уиллис. - Правда, отсюда до шкафа будет не меньше четырех футов, а я не хочу, чтобы ты слишком напрягался.

- Я несколько раз просматривал картотеку от начала до конца и от конца до начала, - сообщил Хевилланд. - Как только этот тип Клиффорд избивал еще одну бабу, я лез в картотеку. И ничегошеньки там не нашел. А то, что мы узнали от Эллио, не добавило к общей картине ни одного штриха.

- А может быть, добавило.

- Нет. - Хевилланд покачал головой. - И знаешь почему? Потому что это ограбление произошло не на улице, как она сказала.

- Не на улице? Где же тогда?

- У нее в голове, приятель, - рассмеялся Хевилланд. - Все это случилось у мисс Эллио в голове.

Глава 2

Теперь плечо совсем не болело.

Казалось бы, странно. Получив пулю в плечо, вы думаете, что оно будет болеть довольно долго. Ничего подобного. Оно не болело совсем.

На самом деле, если бы Берт Клинг добился своего, он вернулся бы на работу, а работал он патрульным полицейским в 87-м участке. Но начальником полицейских в форме там был капитан Фрик, и он сказал: "Теперь ты отдохнешь еще неделю, Берт. Меня не волнует, выписали тебя из больницы или нет. Ты отдыхаешь еще одну неделю".

И поэтому Берту Клингу пришлось отдыхать еще неделю, и это ему не очень нравилось. "Еще одна неделя" началась с понедельника, потом наступил вторник, и это был погожий, свежий осенний день, - а Клингу всегда нравилась осень, - но ему было скучно до одурения.

Поначалу в больнице было совсем неплохо. Навестить его приходили другие полицейские, даже некоторые детективы забегали, и благодаря ранению в плечо он стал в своем роде знаменитостью участка. Но довольно быстро это перестало быть новостью, количество визитов сократилось, и Клингу осталось только растянуться на толстом матрасе и приспосабливаться к скучной жизни выздоравливающего.

Его любимой игрой в палате стало вычеркивание дней на календаре. Еще он пытался заигрывать с медсестрами, но удовольствие от этого развлечения улетучилось, как только до него дошло, что его действия - во всяком случае, пока он оставался пациентом - никогда не поднимутся выше уровня зрителя. Поэтому он вычеркивал дни один за другим и с нетерпением ожидал возвращения на работу, мечтая об этом с почти свирепой силой.

А затем Фрик сказал: "Отдохни еще неделю, Берт".

Клинг хотел ответить: "Слушайте, капитан, не нужен мне этот отдых. Я здоров как бык. Поверьте, я могу справиться с патрулированием двух участков".

Но, зная Фрика, зная, какой это тупой старый зануда, Клинг сохранил полное спокойствие. Он до сих пор сохранял спокойствие. Ему очень надоело сохранять спокойствие. Получить пулю - почти то же самое.

Клинг понимал странность своей позиции: он хотел вернуться на работу, из-за которой получил пулю в правое плечо. Вообще-то его ранили не на службе. Это произошло в свободное время, когда он выходил из бара, и в него не стали бы стрелять, если бы не перепутали с другим.

Выстрел предназначался для репортера по имени Сэвидж, который шпионил в их районе, задавал слишком много наводящих вопросов об одном из членов банды подростков, и тот попросил приятелей позаботиться о Сэвидже.

Клингу просто не повезло, что он вышел из того же бара, в котором перед этим Сэвидж расспрашивал одного парнишку. К несчастью, Клинг, как и Сэвидж, был блондином. Горя желанием наказать репортера, подростки бросились на Клинга, и он выхватил из заднего кармана служебный револьвер.

Вот так и становятся героями.

Клинг пожал плечами.

Даже пожимая плечами, он не чувствовал никакой боли. Так зачем же ему сидеть в этой дурацкой меблированной комнате, вместо того чтобы патрулировать участок?

Он встал, подошел к окну и выглянул на улицу. Проходящие внизу девушки испытывали затруднения, борясь с сильным ветром, который набрасывался на их юбки. Клинг стал наблюдать.

Ему нравились девушки. Причем нравились все без исключения. Обходя свой участок, он обычно наблюдал за девушками. Это занятие всегда доставляло ему удовольствие. В свои двадцать четыре года он уже был ветераном Корейской войны и мог вспомнить женщин, которых видел там, но для него они никогда не ассоциировались с удовольствием, которое он испытывал, наблюдая за девушками в Америке.

Клинг видел женщин, скорчившихся в грязи, с ввалившимися щеками, с глазами, в которых отражался напалмовый ад, широко расширенными от ужаса перед свистящим ревом реактивных бомбардировщиков. Он видел иссохшие тела женщин, повешенных, в мешковатой стеганой одежде. Он видел женщин, обнаживших груди, чтобы покормить младенцев. Эти груди должны бы быть зрелыми и полными пищи. Вместо этого они были увядшими и ссохшими - сморщенные грозди на засохшей лозе.

Он видел толпы молодых и старых женщин, тянувших руки за едой, и до сих пор вспоминал их немые, умоляющие о подаянии лица и ввалившиеся глаза.

Клинг продолжал наблюдать за девушками. Он смотрел на их сильные ноги, крепкие груди, округлые задики, и это ему было приятно. Возможно, он был психом, но в крепких белых зубах, загорелых лицах и выцветших на солнце волосах было что-то возбуждающее. Почему-то, глядя на них, он сам чувствовал себя сильным. Возможно, он был психом, но при этом у него никогда не возникало никаких ассоциаций с тем, что он видел в Корее.

Стук в дверь заставил Клинга вздрогнуть. Он отвернулся от окна и крикнул:

- Кто там?

- Я, - ответил голос. - Питер.

- Кто? - спросил он.

- Питер. Питер Белл.

"Кто такой Питер Белл?" - подумал Клинг. Он пожал плечами и подошел к комоду. Открыв верхний ящик, достал пистолет 38-го калибра, который лежал там рядом с коробкой зажимов для галстуков. С пистолетом в руке он подошел к двери и чуть-чуть приоткрыл ее. Достаточно получить только одну пулю, а потом обязательно сообразишь, что не следует открывать дверь нараспашку, даже если гость назвал свое имя.

- Берт? - спросил голос. - Это Питер Белл. Открой.

- Сомневаюсь, что вас знаю, - осторожно произнес Клинг, всматриваясь в темный коридор, почти уверенный, что сейчас услышит снаружи залп, разносящий дверь в щепки.

- Ты не знаешь меня? Эй, малыш, это же Питер. Эй, ты меня не помнишь? Мы вместе играли детьми. Там, в Риверхеде. Это же я, Питер Белл.

Клинг открыл дверь немного шире. Стоявшему в коридоре мужчине было не более двадцати семи лет. Рослый и крепко сбитый, в кожаном пиджаке и фуражке яхтсмена. При тусклом освещении Клинг не мог разглядеть его черты, но в этом лице было что-то знакомое, и он почувствовал себя как-то глупо с пистолетом в руке. Он распахнул дверь и пригласил:

- Входи.

Питер Белл вошел в комнату. Пистолет он увидел почти сразу и вытаращил глаза.

- Эй! - воскликнул он. - Эй, черт, в чем дело, Берт?

Небрежно держа пистолет, узнав наконец человека, стоящего перед ним в центре комнаты, Клинг почувствовал, что выглядит смешным. Он робко улыбнулся:

- Я его чистил.

- Теперь ты меня узнал? - спросил Белл, и у Клинга возникло отчетливое впечатление, что его ложь не принята.