Глава 9
В отличие от детективов, которые сами планируют свой рабочий график, патрульные действуют в установленных рамках системы восьмичасовых смен. Они начинают с пяти последовательных дежурств с 8:00 до 16:00, а затем отдыхают 56 часов. Вернувшись к работе, выходят еще в пять смен с полуночи до восьми часов утра, после чего начинается следующий перерыв на 56 часов. Следующие пять смен длятся с четырех часов дня до полуночи. После очередного перерыва продолжительностью 56 часов цикл возобновляется.
В системе смен не учитываются ни субботы, ни воскресенья, ни праздники. Полицейский может отдыхать на Рождество, но может случиться так, что в праздник ему придется обходить свой участок. Или он может поменяться с полицейским-евреем, который хочет отдыхать в праздник Рош Хашана. Такая система напоминает работу на авиационном заводе в военное время. Единственное отличие заключается в том, что полицейскому немного труднее застраховать жизнь.
В понедельник Берт Клинг приступил к работе в 7:45 - это было начало цикла дежурств. Его сменили на посту в 15:40. Он вернулся в участок, переоделся, убрав форму в свой шкафчик, находящийся в другом конце коридора по отношению к комнате детективного отдела, и вышел под послеполуденное солнце.
Обычно Клинг еще какое-то время обходил маршрут в гражданской одежде. В заднем кармане у него лежал маленький отрывной блокнот, в который он заносил информацию из циркуляров "Разыскивается полицией" и объявлений, вывешенных в участке. Он знал, например, что в доме 3112 по Северной Одиннадцатой улице продавали наркотики. Он знал, что подозреваемый толкач ездит на зеленовато-голубом "кадиллаке" с номерным знаком RX 42–10. Он знал, что прошлой ночью в средней части города ограбили фирменный магазин, и знал, кого подозревают в этом преступлении. А еще он знал, что несколько удачных арестов приблизят его к должности детектива 3-го класса, к которой он, конечно, стремился.
Поэтому обычно каждый день, не стесняемый заметной синей формой, он тратил несколько часов свободного времени на обход территории участка, наблюдая и выслеживая и постоянно удивляясь, как много людей не узнают его в гражданской одежде.
Сегодня ему нужно было заняться другим делом, поэтому он не стал обходить участок, а сел на поезд и направился в Риверхед.
Для Клинга не составило труда найти клуб "Темп". Он просто зашел в один из тех клубов, в которых бывал еще мальчишкой, спросил, где находится "Темп", и получил нужный адрес.
Клуб "Темп" занимал весь полуподвальный этаж трехэтажного кирпичного дома на Клаузнер-стрит в стороне от Питерсон-авеню. Поднявшись по бетонной подъездной дорожке к гаражу на две машины, он повернул налево и оказался с задней стороны здания, перед входом в клуб и вывеской, украшенной вытянутой четвертной нотой с длинным черным хвостиком. На вывеске значилось: "Клуб "Темп"".
Клинг подергал ручку. Дверь была заперта. Где-то внутри клуба на проигрывателе крутили песню с текстом в сонетной форме, сопровождаемую звуками "ш-бум". Берт поднял руку и постучал в дверь. Продолжая стучать, он понял, что все эти "ш-бум" заглушают его стук. Тогда он дождался, пока закончится эта безмятежная, напоминающая мадригал мелодия, и постучал снова.
- Да? - раздался голос, принадлежащий молодому человеку.
- Откройте, - сказал Клинг.
- Кто там?
Он услышал приближавшиеся шаги, и уже рядом с дверью тот же голос повторил:
- Кто там?
Клинг не думал представляться полицейским. Собираясь задавать вопросы, он не хотел, чтобы находящиеся в клубе юнцы сразу же перешли к обороне.
- Берт Клинг, - ответил он.
- Вот как? - отозвался голос. - А кто такой Берт Клинг?
- Я хочу арендовать клуб, - ответил Клинг.
- Вот как?
- Да.
- Зачем?
- Если откроешь дверь, мы сможем об этом поговорить.
- Эй, Томми, - крикнул голос. - Какой-то парень хочет арендовать клуб.
Клинг услышал неразборчивый ответ, после чего замок щелкнул, дверь распахнулась, и Берт увидел перед собой худого светловолосого юношу лет восемнадцати.
- Входи, - сказал юноша. Правой рукой он придерживал стопку пластинок, крепко прижимая их к груди. На нем был зеленый свитер и рабочие хлопчатобумажные брюки. В вырезе свитера виднелась белая рубашка с расстегнутым воротничком. - Меня зовут Хад. Это краткий вариант для имени Хадсон. Хадсон Патт. С двумя "т". Входи.
Клинг вошел в комнату. Хад его рассматривал.
- Ты вроде староват, - произнес наконец Хад.
- Практически я дряхлый старик, - произнес в ответ Клинг и огляделся.
Те, кто украсил эту комнату, выполнили огромную работу. Трубы на потолке закрывала штукатурная плитка, покрашенная белой краской. Стены до середины человеческого роста были обшиты сосновыми досками, а выше оштукатурены. Грампластинки, покрытые лаком и прикрепленные к белым стенам и потолку, создавали впечатление необычных двухмерных шариков, сорвавшихся с ниток из рук продавца. В комнате стояли мягкие кресла и длинный диван. Рядом с аркой, через которую было видно вторую комнату, находился проигрыватель, покрашенный белой краской и разрисованный черными значками нот, скрипичного ключа и нотного стана. В обеих комнатах не было никого, кроме Хада и Клинга. Томми, чье имя произнес Хад, видимо, просто испарился.
- Нравится? - спросил, улыбаясь, Хад.
- Красиво, - признал Клинг.
- Все это мы сделали своими руками. Купили пластинки, которые ты видишь на стенах и потолке, по два цента за штуку. Это настоящая удача - парень хотел от них избавиться. Одну из них мы попытались проиграть. Но услышали одни скрипы. Будто попали в Лондон во время воздушного налета.
- Звуки которого ты, без сомнения, помнишь отчетливо, - съязвил Клинг.
- Чего? - спросил Хад.
- Ты член этого клуба? - задал встречный вопрос Клинг.
- Само собой. Только члены могут входить сюда днем. На самом деле посторонних сюда пускают лишь вечером по пятницам и воскресеньям. Когда у нас вечеринки. - Он посмотрел на Клинга большими синими глазами. - Танцы, понимаешь?
- Да, ясно, - кивнул Клинг.
- Иногда еще немного пива. Это здоровые развлечения. - Хад усмехнулся. - Здоровые развлечения - вот что требуется сильным и энергичным американским подросткам, я прав?
- Абсолютно.
- Так считает доктор Мортесон.
- Кто?
- Доктор Мортесон. Автор ежедневной колонки в одной из газет. Здоровые развлечения. - Хад продолжал ухмыляться. - Так для чего тебе нужно арендовать клуб? - спросил он.
- Я принадлежу к группе ветеранов войны, - сказал Клинг.
- Правда?
- Да. Нам… гм… нужно встречаться. Всем вместе, с женами, подружками, понимаешь?
- Да, конечно, - ответил Хад.
- И нам нужно место для встреч.
- Почему не использовать зал Американского легиона?
- Он слишком большой.
- Ага.
- Поэтому я подумал о каком-нибудь клубе в подвале. А в вашем клубе необычно уютно.
- Верно, - согласился Хад. - Мы все сделали своими руками. - Он подошел к проигрывателю, казалось собираясь поставить пластинку, но, передумав, повернулся к Клингу. - Слушай, а когда это будет?
- В субботу, - сказал Клинг.
- Это хорошо, ведь по пятницам и воскресеньям мы проводим свои вечеринки.
- Да, я знаю.
- Сколько ты хочешь платить?
- Смотря по обстоятельствам. Ты уверен, что хозяин не будет возражать, если мы станем приводить сюда девушек? Мы, конечно, не собираемся устраивать ничего неприличного. Половина наших ребят женаты.
- О, естественно, - сказал Хад, вдруг оказавшись посвящен в проблемы братства взрослых. - Все понятно, я и не думал ничего другого.
- Но девушки все-таки придут.
- Все будет нормально.
- Ты уверен?
- Да. У нас всегда бывают девушки. В наш клуб входят и парни, и девушки.
- Это точно?
- Факт! В клубе состоят двенадцать девушек.
- Они из этого района? - спросил Клинг.
- В основном. Из окрестных мест. Отсюда, оттуда. Но никто не ездит издалека.
- Могу я кого-нибудь из них знать?
Хад оценил возраст Клинга, окинув его быстрым взглядом.
- Сомневаюсь, мистер, - сказал он, в один миг разорвав узы, связавшие его с братством взрослых.
- Когда-то я жил в этом районе, - соврал Клинг. - Встречался со многими девушками отсюда. Если в твоем клубе окажутся их младшие сестры, разве это не будет удивительно?
- Да, такая возможность есть, - признал Хад.
- Назови какие-нибудь имена.
- Зачем они тебе, приятель? - поинтересовался голос со стороны арки.
Клинг резко повернулся. Через арку в комнату входил высокий парень, на ходу застегивая "молнию" на джинсах. Он обладал замечательным сложением, широкими плечами, которым было тесно в тенниске, и торсом, сужающимся к тонкой талии. Волосы у него были каштановые, а глаза - глубокого шоколадного цвета. В походке этого исключительно красивого юноши чувствовалось самоуверенное понимание собственной привлекательности.
- Ты Томми? - спросил Клинг.
- Да, это мое имя, - ответил Томми. - А твоего я не знаю.
- Берт Клинг.
- Рад познакомиться. - Томми внимательно посмотрел на Клинга.
- Томми - президент клуба "Темп", - сообщил Хад. - Он согласен сдать тебе помещение. Если, конечно, цена будет подходящая.
- Я был в соседней комнате, - сказал Томми, - и слышал все, что ты говорил. Почему тебя интересуют наши цыпочки?
- Они меня не интересуют. Мне просто любопытно.
- Твое любопытство, приятель, должно ограничиваться арендой клуба. Я прав, Хад?
- Само собой, - ответил Хад.
- Сколько будешь платить, приятель?
- Скажи, приятель, как часто приходила сюда Джинни Пейдж? - спросил Клинг. Он следил за лицом Томми, но его выражение абсолютно не изменилось. Из пачки в руках Хада выскользнула одна пластинка и ударилась об пол.
- Кто такая Джинни Пейдж? - спросил Томми.
- Это та девушка, которую убили в четверг вечером.
- Никогда о ней не слышал.
- Подумай, - сказал ему Клинг.
- Я думаю. - Томми помолчал. - Ты коп?
- А какая разница?
- Это чистый клуб, - заметил Томми. - У нас никогда не было неприятностей с полицией, и нам они ни к чему. У нас никогда не было никаких проблем даже с хозяином, а он старый сукин сын.
- Проблемы никому не нужны, - согласился Клинг. - Я тебя спросил, как часто сюда приходила Джинни Пейдж.
- Ни разу, - ответил Томми. - Я прав, Хад?
Хад, собиравший с пола куски разбившейся пластинки, поднял глаза:
- Да, ты прав, Томми.
- А если я полицейский? - предположил Клинг.
- У полицейских есть значки.
Клинг залез в задний карман и открыл бумажник. Томми посмотрел на бляху.
- Коп ты или не коп, все равно это чистый клуб.
- Никто не называл его грязным. Кончай играть своими мускулами и прямо отвечай на мои вопросы. Когда Джинни Пейдж была здесь в последний раз?
Томми не решался ответить довольно долго.
- Никто из наших не имеет к ее убийству никакого отношения, - наконец сказал он.
- Значит, она сюда заходила?
- Да.
- Как часто?
- Время от времени.
- Как часто?!
- Она приходила, когда бывали вечеринки. Иногда заходила на неделе. Мы ее впускали, поскольку одна из девушек… - Томми замолчал.
- Продолжай.
- …Одна из девушек ее знала. Без этого мы не стали бы ее впускать - только на вечеринки для всех. Вот и все, что я могу сказать.
- Да, - произнес Хад, кладя кусочки разбитой пластинки на шкафчик с проигрывателем. - Я думаю, она собиралась вступить в клуб.
- В этот четверг она была здесь? - спросил Клинг.
- Нет, - быстро ответил Томми.
- Попробуй еще раз.
- Нет, ее здесь не было. В четверг у нас рабочий вечер. Каждую неделю шесть ребят из клуба выполняют эти обязанности - разные ребята, ты понимаешь. Три парня и три девушки. Парни заняты тяжелой работой, а девушки - занавесками, стаканами и другими вещами. Посторонние на рабочие вечера не допускаются. На самом деле не допускается никто, кроме шестерых, занятых работой. Вот почему я знаю, что Джинни Пейдж здесь не было.
- А ты был?
- Да, - ответил Томми.
- Кто еще был здесь?
- Какая разница? Джинни не было.
- А ее подруга? Та, которая ее знала.
- Да, она была.
- Как ее имя?
Томми помолчал. Однако, когда он заговорил, это не имело никакого отношения к вопросу Клинга.
- Эта малышка Джинни, она была странная. Она никогда ни с кем не танцевала. Настоящая зомби. Чертовски хорошенькая, но настоящий айсберг. Десять градусов мороза, без шуток.
- Зачем же она приходила?
- Спроси о чем полегче. Знаешь, даже когда она приходила, надолго никогда не оставалась. Просто сидела в сторонке и смотрела. В клубе не было парня, который не хотел бы затащить ее в койку, но, черт, какая же это была ужасная зануда. - Томми помолчал, потом спросил: - Я прав, Хад?
Хад кивнул:
- Это точно. Я бы сказал безжизненная какая-то. Она была просто сосулька. Настоящее привидение. Через какое-то время никто из парней больше не приглашал ее танцевать. Мы просто оставили ее сидеть на месте.
- Она жила в другом мире, - сказал Томми. - Сначала я подумал, что она наркоманка. Мы же все время читаем о них в газетах. - Он пожал плечами. - Но это было не так. Просто она была марсианкой, вот и все. - Томми печально покачал головой. - Такая вот девчонка.
- Жуткая зануда, - поддержал Хад.
- Как зовут ее подругу? - снова спросил Клинг.
Безмолвный обмен взглядами между Томми и Хадом не остался незамеченным Клингом, но он продолжил ждать подходящего момента.
- Встречаешь такую симпатичную девчонку, как Джинни, - сказал Томми, - и думаешь: "Здесь что-то есть". Ты ее когда-нибудь видел, приятель? Я хочу сказать, что они не ведут себя так…
- Как зовут ее подругу? - повторил Клинг, на этот раз немного громче.
- Она постарше, - очень тихо проговорил Томми.
- Постарше - это сколько?
- Двадцать, - ответил Томми.
- То есть особа почти среднего возраста, как я, - сказал Клинг.
- Да, - серьезно подтвердил Хад.
- Какое значение имеет возраст?
- Ну… - Томми колебался.
- Господи, ну в чем дело? - взорвался Клинг.
- Она опытная, - сказал Томми.
- И что?
- А то… а то, что мы не хотим никаких неприятностей для клуба. Это чистый клуб. Нет, правда, я ничего от тебя не скрываю. Если мы изредка и забавляемся с Клер…
- Клер, а дальше? - оборвал его Клинг.
- Клер… - Томми замолчал.
- Слушай, - отрывисто произнес Клинг. - Давай заканчивать с этой ерундой, ладно? Семнадцатилетней девчонке разбили голову, и мне не до шуток! Так как, черт побери, зовут эту девушку, отвечай быстро!
- Клер Таунсенд. - Томми облизал губы. - Слушай, если наши матери узнают, что мы… ну, понимаешь… забавлялись здесь с Клер, тогда, черт… Слушай, нельзя ли оставить ее в стороне? Чего ты добьешься? Черт, что плохого в том, чтобы немного повеселиться?
- Ничего, - сказал Клинг. - Вы считаете убийство веселым делом? Может быть, комичным, вы, жуткие зануды?
- Нет, но…
- Где она живет?
- Клер?
- Да.
- Прямо на Питерсон. Какой дом, Хад?
- 728, кажется.
- Да, похоже на то. Но послушай, офицер, не впутывай нас в это, хорошо?
- Сколько членов клуба я должен защитить? - сухо спросил Клинг.
- Ну… вообще-то только Хада и меня, - сказал Томми.
- Близнецов Бобси.
- Чего?
- Ничего. - Клинг направился к двери. - Держитесь подальше от взрослых девочек, - сказал он. - Лучше поднимайте гири.
- Ты не будешь нас в это впутывать? - крикнул Томми.
- Может быть, я вернусь, - сказал Клинг и вышел, оставив их стоять рядом с проигрывателем.
Глава 10
В Риверхеде - и, если на то пошло, по всему городу, - но особенно в Риверхеде, возведено несметное количество зданий, которые обитатели называют многоквартирными домами для среднего класса. Эти здания обычно строят из желтого кирпича и так аккуратно устанавливают на улице, чтобы развешанное на веревках белье было видно только в одном случае - когда не считающееся ни с чем управление общественного транспорта строит надземную дорогу через задние дворы.
На фасадах зданий обычно вывешивается белье другого рода. Там собираются женщины. Они сидят на захваченных из дома стульях и табуретках, вяжут, греются на солнышке и болтают, а болтают они о грязном белье из этого многоквартирного здания. Ровно в три минуты эти мадам Дефарж могут испортить репутацию человека. С замечательной внезапностью падает нож их гильотины, наточенный за дружеским обсуждением проходившей накануне игры в маджонг. Со столь же замечательной неожиданностью голова скатывается в корзину, и дискуссия замедляет течение на теме вроде "Следует ли практиковать контроль рождаемости на Виргинских островах?".
На закате в тот понедельник, 18 сентября, осень соблазняла особенно бесстыдно. Женщины засиделись перед домами. Зная, что голодные мужья скоро придут домой обедать, они все-таки не спешили на кухни, наслаждаясь дразнящим воздухом. Когда высокий светловолосый мужчина остановился перед домом 728 по Питерсон-авеню, помедлил, сравнивая адрес перед покрытым аркой порталом, а затем вошел внутрь, в группе вязальщиц возникло несколько предположений. После кратких консультаций молодой женщине по имени Берди поручили ненавязчиво проникнуть в дом и, даже если это грозило ей изнасилованием, последовать за красивым незнакомцем наверх.
Берди была настолько ненавязчивой, что не узнала, насколько серьезным угрозам подвергалась. К тому моменту, как она пробралась во внутренний холл, Клинга уже и след простыл.
Он нашел фамилию Таунсенд в длинном ряду почтовых ящиков с медными дощечками, нажал кнопку звонка и ждал у внутренней двери, пока замок с негромким жужжанием не открылся. Затем он поднялся на четвертый этаж, нашел квартиру 47 и нажал еще одну кнопку.
Теперь ему пришлось подождать дольше.
Он нажал кнопку еще раз.
Клинг не слышал приближавшихся шагов, поэтому удивился внезапно открывшейся двери. Непроизвольно он посмотрел на ноги девушки. Она была босая.
- Я выросла в Озарксе, - сказала она, проследив за его взглядом. - У нас есть пылесос, механическая щетка для ковров, набор энциклопедических словарей и подписка почти на все журналы. Что бы вы ни продавали, у нас, вероятно, это тоже есть, и нас не интересует оплата завершения вашего обучения в колледже.
Клинг улыбнулся.
- Я продаю автоматический удалитель сердцевины из яблок, - сказал он.
- Мы не едим яблоки, - отозвалась она.