- Я побывала по обоим адресам, которые дал мне Рене, - продолжала она, - по никто там не знает моего отца. Может быть, Рене солгал или напутал? Нет, не может быть. Он совершенно точно назвал фамилию отца. Где мне теперь искать его? Если мне не повезёт, то как дальше искать? У них зверская полиция, служба сыска.
Не снимая рук с руля, Фан Тхук Динь внимательно и спокойно слушал девушку. Пока она говорила, он не перебивал её ни единым словом; он молчал даже и тогда, когда она умолкала. Закончив рассказ, Ханг уже была готова заплакать, но он улыбнулся.
- Чему ты улыбаешься? - спросила она удивлённо. - Ну скажи что-нибудь, успокой меня. Может быть, Рене соврал мне? Не приложу ума, где можно найти отца, что делать? Я очень за него беспокоюсь.
Лицо Диня по-прежнему сияло от улыбки.
- Успокойся, - сказал он. - Возможно, Рене не лжёт. Но если всё, что он сказал о твоём отце, правда, то ты должна радоваться. Ведь ты уже предупредила его об опасности.
- Как это? - снова удивилась девушка. - Я его даже не видела. Ведь по обоим адресам мне сказали, что ничего не знают об отце, что я ошиблась.
- Ты очень взволнована и поэтому ещё но успела до конца осознать все стороны дела. Я хочу тебе задать вопрос: люди, которых ты спрашивала об отце, но не назвала им пароль, разве они уже не предупредили его об этом? - Глаза Ханг радостно засветились. Динь продолжал: - Конечно, ты больше не поступай так наивно. Теперь я тебе задам второй вопрос: если ты была на явке, которой пользуется отец, и там тебя, постороннего человека, не связанного с их организацией, видели, то возникает вопрос, может ли отец оставаться на этой квартире? Или же он, как только узнал, что явка раскрыта, немедленно сменил место проживания?
- Верно! - чуть не закричала от радости Ханг. - А я даже не подумала об этом. У меня совсем помутилось сознание. Знает ли отец, как я волнуюсь за него? - Постепенно она стала успокаиваться, продолжая от волнения перебирать в руках платочек.
- Итак, - тихо сказал Динь, - отцу уже всё известно. Рене тоже знает, что он предупреждён. Отец найдёт способ избежать ареста. Теперь ты можешь возвращаться домой, отдохнуть и больше ни о чём не беспокоиться.
Машина свернула на улицу Во Зи Нгуи. Ханг всё ещё дрожала от испуга и радости. Динь как бы невзначай спросил её:
- Рене не говорил, когда он вернётся во Францию?
- Он сказал, что не позднее чем дней через десять.
- В Сайгоне он живёт по старому адресу?
- Нет, он живёт в гостинице "Мажестик", номер "двадцать восемь".
Машина остановилась перед домом Ханг. Динь быстро вышел, открыл дверцу.
- Заходи в гости, - пригласила его Ханг, выходя из машины.
- Извини, в другой раз. Сейчас ты должна отдохнуть. Спокойной ночи. Встретимся завтра.
- Спасибо, - сказала она, ласково посмотрев на него, - Если бы не ты, то эта ночь была бы самой страшной в моей жизни.
Как только Тхюи Ханг вернулась домой, Фан Тхук Динь снял с себя маску спокойствия и равнодушия. Он увеличивал и увеличивал скорость, направляясь к гостинице "Мажестик". Поставив машину на стоянке, он быстро прошёл через автоматические двери в здание, приблизился к столику, за которым сидела дежурная. За её спиной находился ящик с пронумерованными полочками. На одних из них лежали ключи, другие были пусты. Он посмотрел номер "двадцать восемь". Ключа на полочке не было. "Значит, Рене здесь", - подумал он и сказал девушке:
- Я хотел бы увидеть господина Рене из двадцать восьмого номера.
- Поднимитесь, пожалуйста, на второй этаж и поверните налево, - отозвалась девушка, очаровательно улыбнувшись.
Он прошёл мимо лифта к лестнице. Если Рене ещё не спит и надумает погулять, он непременно будет спускаться по лестнице. Мимо него прошла ярко накрашенная девица. Она вызывающе посмотрела на Фан Тхук Диня. Поднявшись на второй этаж, Динь остановился у двери в комнату № 28. Он вновь стал спокойным, уверенным. Из-за слегка открытой двери раздавалось какое-то невнятное бормотание на французском языке. В комнате находился молодой мужчина лет тридцати. Он был одет в пижаму.
- Добрый вечер, господин Рене, - сказал, входя в номер, Фан Тхук Динь. - Прошу извинения, что пришёл навестить вас в столь поздний час. Вы заняты?
Узнав Фан Тхук Диня, Рене широко открыл дверь.
- Здравствуйте, господин Динь, - сказал он. - Нет, я не занят. Каким счастливым ветром занесло вас ко мне? Прошу, заходите…
Номер, который занимал Рене, был светлый, просторный. Рене жестом руки пригласил гостя сесть. Достал хрустальные бокалы.
- Немного мартини? - предложил он.
- Рад встрече с вами.
- Господин советник занят? - спросил Рене, отпив глоток мартини. - Да… были дни, когда вы, тогда ещё бедный студент, бродили по Парижу. А теперь вы советник, доверенное лицо президента. Для меня великая честь, что вы не забыли такого маленького человека, как я.
Они чокнулись бокалами.
- За ваше здоровье!
- За успехи на вашем жизненном пути, - сказал Рене. Он сел в глубокое кресло напротив Диня, поставил бокал на стол. - Вы разыскали меня в такой поздний час. У вас наверняка есть ко мне какое-то срочное дело.
- Да, - ответил Фан Тхук Динь напрямик! - Так же как в Париже, когда вы разыскивали меня. Мне понравился откровенный разговор, который тогда состоялся между нами.
- Тогда я нуждался в вас и поэтому пришёл к вам, - сказал Рене, улыбаясь. - А теперь, я уверен, вы нуждаетесь во мне. Могу ли я быть вам чем-нибудь полезен? Вам, видимо, необходим специальный рейс самолёта нашей компании? - осторожно допытывался Рене.
- Правы те, кто говорит, что французы любят шутку, - сказал Фан Тхук Динь, рассмеявшись. - Я думаю, вам хорошо известно, что для меня организовать спецрейс не проблема. Нет, господин Рене, меня привело к вам другое. - Он посмотрел прямо в лицо Рене и сказал: - Позвольте мне быть предельно откровенным с вами. Я хочу купить у вас список кадровых работников Вьетконга, работающих в Сайгоне - Шолоне.
- Откуда вам известно об этом списке? - спросил Репе, слегка побледнев.
- Неважно. Вы должны только знать, что мы хорошо заплатим.
Рене молчал.
- Теперь вам этот список не нужен, - продолжал Фан Тхук Динь. - Ведь французы уходят из страны. Вы скоро вернётесь во Францию. И, я думаю, вам понадобятся деньги, чтобы открыть своё дело и обеспечить себе хорошее будущее. Какая будет для вас польза, если вы передадите этот список своему руководству? Если же вы его не передадите, то ваш авторитет в глазах руководства тоже не упадёт. Я думаю, мы должны сойтись. Нам нужен этот список, а вам нужно открыть дело во Франции…
Рене подлил вина в свой бокал и разом осушил его. Он продолжал молчать. Фан Тхук Динь достал сигарету из лежавшей на столе пачки, закурил.
- Я думаю, вам не следует долго размышлять, - продолжал он. - Сделка, которую я предлагаю, не нанесёт ущерба Франции. Если вы не продадите нам этот список, то мы будем искать возможности обесценить секрет, который вы храните. Честно говоря, уже тот факт, что нам известно о наличии у вас этого списка, существенно обесценивает значение вашей тайны. Я уверен, господин Рене, что вы ещё раз захотите вернуться во Вьетнам и вам будет нужна наша помощь…
- А для кого вы покупаете этот список? Зачем он вам? - спросил Рене.
- Дорогой друг, - рассмеялся Фан Тхук Динь, - в принципе вам не следовало бы задавать подобного вопроса. Но коли вы хотите знать и в подтверждение моего к вам расположения, я скажу: это задание дал мне президент Нго Динь Дьем. Мы используем этот список для тех целей, которых вы не смогли добиться.
- А если о списке спросит моё руководство?
- Будьте спокойны. Вы можете сохранить у себя оригинал. Мы обеспечим потную секретность. Я только попрошу, чтобы вы передали список своему руководству, если вы решите это сделать, неделю спустя после того, как вручите его мне. Давайте договоримся, что мы сдержим слово.
Рене протянул руку Фан Тхук Динго. Они обменялись рукопожатием, и Рене спросил:
- Сколько вы сможете заплатить?
Похороненные списки вьетконговцев
Впереди ехал джип, в котором сидели полковник - заместитель начальника полиции Сайгона - Шолона и два тайных агента из Центрального бюро по изучению социально-политических вопросов. За джипом следовали два трёхосных грузовика: на одном сидела рота полицейских, другая машина, марки "Рено", была закрыта со всех сторон. Машины быстро мчались по улицам Сайгона. Глядя на них, жители города сразу догадывались: едут арестовывать людей. Операция предстояла серьёзная. Поэтому её возглавил сам заместитель начальника городской полиции. Результатов этой операции с нетерпением ждали все, начиная от начальника полиции Нгуен Нгок Ле до Чан Ким Туена - директора Центрального бюро по изучению социально-политических вопросов, от советника Нго Динь Ню до американского полковника Лэнсдейла.
Машины внезапно остановились у дома на улице Фан Тхань Зань. Два тайных агента в гражданском быстро спрыгнули на тротуар. За ними последовали полицейские. Вооружённые до зубов, они ворвались в дом, будто намеревались учинить погром. Их встретила женщина да трое детей, которым не было ещё и десяти лет.
- Где Нгуен Лонг? - спросил сыщик, озираясь по сторонам.
Пока один из агентов беседовал с женщиной, другой в сопровождении полицейских обыскал весь дом, побывал на кухне, в туалете.
- Муж мой ушёл лет семь-восемь назад и не возвращался. - Сыщик наставил на неё пистолет, но женщина стояла на своём: - Если вы думаете, что он здесь, то арестуйте его.
- Ах, ты ещё и упорствуешь! - угрожал сыщик. - Ну подожди!
- Нгуен Лонг ушёл, - доложили второй сыщик и полицейский, обшарившие весь дом.
- Доложи подполковнику, - приказал сыщик, допрашивавший женщину.
- Приказано опечатать дом и арестовать жену Лонга - сообщил второй сыщик, вернувшись от подполковника.
- Для обыска у вас должно быть разрешение от прокурора, - хотела остановить их бесчинства женщина.
- Не болтай! - вскипел сыщик. - У нас есть приказ. Закон на нашей стороне.
Полицейские тщательно обыскали весь дом. Они вскрыли все шкафы, перевернули всю одежду, проверили все столы, стулья. Ничего не нашли. Сопротивлявшуюся женщину отделили от трёх обступивших её плачущих детей, силой втолкнули в закрытый "рено" и захлопнули дверцу. Ребятишки, в слезах, остались посреди перевёрнутой вверх дном квартиры. Жители квартала проводили машины возмущёнными взглядами.
Автомобили направились к Виньхою. Внезапно они остановились перед швейной мастерской. Несколько находившихся в ней посетителей быстро выбежали на улицу. Ворвавшись в дом, полицейские стали расспрашивать удивлённого хозяина:
- Где Чан Тхе Тыонг?
В это время сыщики с группой полицейских шарили по всему дому. Хозяин ответил:
- Он два дня назад взял отгул.
- Почему?
- А я откуда знаю? У меня несколько рабочих. Он поступил ко мне недавно, и я его ещё не очень хорошо знаю.
- Врёшь, ты скрываешь вьетконговца, ты за это поплатишься.
- Откуда я знаю, вьетконговец он или нет. Он нанялся работать, я плачу ему деньги, как другим.
Полицейские просмотрели удостоверения личности всех рабочих, сверяя фотографии, тщательно проверили всех, кто находился в мастерской. Человека по имени Чан Тхе Тыонг, которого они так искали, не было. Они долго крутились с недовольным видом по мастерской, угрожая хозяину.
Затем машины поехали к другому дому, в котором жил чиновник одного из министерств. Хозяина не было. В доме была его жена и ребятишки. И опять вопрос:
- Где Нгуен Мань?
- Он уехал несколько дней назад.
- Куда?
- Сказал, что поехал домой.
- А где он живёт? Кто его родители?
- Не знаю. Кто-то говорил, что в провинции Тхузаумот.
- Вам известно, что он вьетконговец?
- Что вы говорите! Откуда мне знать?
- Как вы с ним познакомились?
- У меня ребятишки школьного возраста. Им нужен был репетитор. Мы дали объявление. Приходило несколько человек. Этот парень понравился больше других. Он скромный, почтительный. Решили нанять его. Сначала он преподавал три раза в неделю. Затем мы, убедившись, что он хороший человек, что дети его любят, предложили ему снять квартиру в нашем доме.
- Как это? Вьетконговец - и хороший человек? - недовольно поморщился сыщик. - Чему он учил ребят?
- Математике и физике.
- Нет, я не об этом. Вёл ли он какую-нибудь пропаганду?
- Нет! Нет! - не задумываясь, ответила женщина. - Он только говорил ребятам, что они должны быть прилежными, слушаться отца, мать, не смотреть непристойных фильмов…
- Так это же пропаганда чистой воды! - прервал сыщик женщину. Она стояла молча, ничего по понимая, - А чем он занимался помимо уроков?
- Я только видела, что он учится; Обычно он говорил, что идёт в библиотеку или помогать разбирать книги в книжных лавках. Так он зарабатывал себе на учёбу.
- А в каких лавках?
- Не знаю.
- У него были друзья? К нему приходил кто-нибудь?
- Иногда к нему приходило несколько человек. Он представлял их как своих друзей.
- А вы знаете, что это за люди? Как он их звал?
- Не знаю, не помню. Ведь это были его личные друзья, и мне не хотелось проявлять любопытство. К нему приходили разные люди. Откуда мне упомнить?
- Мы допросим вашего мужа. Если он будет говорить неправду, то ему придётся распрощаться с работой.
- Что мы знаем, то и говорим.
- Этот парень оставил какие-нибудь вещи?
- Нет. У него был всего один чемодан с одеждой и книгами. Он принёс его с собой. А когда уходил, забрал. Ничего не оставил.
Пока один сыщик допрашивал женщину, другой вместе с полицейскими обшарил весь дом. После обыска они, недовольные, вышли из дома, приказав, чтобы муж хозяйки дома на следующее утро явился в Центральное бюро по изучению социально-политических вопросов.
Машины направились в рабочий пригород Сайгона. Подъехав к одному из домов в начале улицы, сыщики и полиция ворвались в квартиру. Их встретили худой старик, ему было за шестьдесят, и девушка лет двадцати, измождённая непосильным трудом на заводе. И опять вопросы:
- Где Хюинь Ван Синь?
- Он уехал на Север, - твёрдо ответил старик, смотря в глаза сыщику.
- Что, что?! - воскликнул ошарашенный сыщик.
- Я говорю, он уехал на Север, - медленно повторил старик.
- Нет! Мы знаем, что он здесь.
- Если вы знаете больше меня, так зачем же спрашиваете?
- Спрашиваем, чтобы узнать, скажете вы правду или нет, - пробормотал сыщик.
Полицейские начали обыск квартиры, затем тщательно проверили весь дом, опросили каждого человека. Увидев фотографию на столе, сыщик спросил:
- Кто?
- Это фотография Синя, - твёрдо ответил старик.
- А-а, ты что же это, повесил портрет вьетконговца?
- Это мой сын, - бесстрашно продолжал старик. - Может быть, я не имею права повесить на стену фотографию сына? У вас в квартире висят портреты родителей, детей, близких?
- Если бы кто-то из моих родственников был вьетконговцем, я казнил бы его! - рявкнул сыщик.
- Разве вы человек! - воскликнул старик, бросив на сыщика презрительный взгляд.
- А-а, ты ещё позволяешь себе оскорблять представителя власти! Ах ты? оборванец! - возмутился сыщик.
- Не хами, - спокойно сказал старик. - Ты в сыновья мне годишься, так что будь повежливее.
Второй сыщик, закончив обыск, вернулся в квартиру.
- Он убежал перед самым нашим приездом, - сказал он.
Сыщики сняли со стены фотографию Синя и повели старика с девушкой к машине.
Подполковник, стоя рядом с джипом, внимательно рассматривал список. Он отдал приказ обыскать ещё несколько десятков домов, в том числе и по адресам, которые Репе сообщил Тхюи Ханг. Целое утро они рыскали по городу, но так и не нашли никого. Фамилии, названия улиц пестрели в глазах заместителя начальника полиции. За день он окончательно вымотался.
Чан Ким Туен, директор Центрального бюро по изучению социально-политических вопросов, был разъярён, словно хищник, у которого из-под носа ушла добыча. Он хотел излить весь гнев на головы начальника городской полиции и его заместителя. В то же время он был в растерянности от своей беспомощности, не знал куда девать себя в присутствии советника Нго Динь Ню.
Да и сам господин Ню потерял спокойствие. С его лица слетела обычная маска хладнокровия. Глаза его были полны ярости и гнева. Его первоначальный план арестовать ушедших в подполье коммунистов в Сайгоне - Шолоне рухнул. Выпускник Мичиганского университета пристально вглядывался в лица шефа городской полиции и его заместители.
- В ваших руках список агентов Вьетконга, их адреса, у вас достаточно технических средств. Почему же вы не смогли их арестовать? Как вы работаете?
- Уважаемый господин Ню, мы действовали точно в соответствии с разработанным планом, - пробормотал напуганный подполковник. - Сохраняли абсолютную секретность. Кроме нас, о существовании списка никто не знает. Все наши работники узнали о цели операции лишь непосредственно перед её началом. Нам совершенно непонятно, почему на явках не оказалось ни одного коммуниста. Видимо, они заранее знали об операции и вовремя ушли.
- Почему вы считаете, что они заранее знали о предстоящих арестах?
- Я так думаю, господин Ню, потому, что все они покинули явки за несколько дней до операции.
Лицо Чан Ким Туена потемнело.
- Они не могли знать заранее. Кто же их предупредил? Кто?
Ему никто не ответил. Оба полицейских находились в растерянности, они тупо смотрели на советника. А Нго Динь Ню в это время по привычке курил одну сигарету за другой. В его пожелтевших от никотина пальцах появлялись всё новые и новые сигареты.
- Итак, облава не принесла результатов? - спросил Чан Ким Туен подполковника.
- Нам удалось арестовать несколько человек, связанных с вьетконговцами, а также собрать некоторые фотографии…
- Вы арестовали детей и стариков, - прервал его Чан Ким Туен с презрением. - Американцы будут до упаду смеяться над вашей работой. Зачем вы арестовали этих людей? Только тратить на них рис? Отпустите их…
- Отпускать их не надо, - вмешался Нго Динь Ню, приминая сигарету в пепельнице. - В их аресте тоже есть польза. Лучше зря арестовать девяносто девять человек, чем пропустить хотя бы одного. Эти люди жили рядом с коммунистами, они подверглись коммунистическому влиянию. Я предлагаю следующее. Во-первых, допросить всех арестованных о тех, кто бежал, и, как только те скажут, куда бежали коммунисты, немедленно ехать и арестовывать их. В результате постоянных арестов, допросов, я уверен, мы сможем извлечь для себя пользу. Во-вторых, я не думаю, что коммунисты успели далеко уйти. Вам следует немедленно навести на них дела, получить фотографии, расставить своих людей на всех перекрёстках для слежки. Уверен, что таким образом вам удастся арестовать кое-кого. Через них мы постепенно сможем раскрыть всю сеть. - Присутствующие молча внимательно выслушивали ценные предложения господина советника. В голове у Чан Ким Туена мелькнула мысль: "Уж не опиум ли помогает ему плодить такие бесовские идеи?" Нго Динь Ню встал и сказал: - О всём происшедшем нужно немедленно доложить господину Лэнсдейлу.