6
- Адзисава-сан, хочу вас кое о чем спросить, - решилась наконец Томоко. Она должна была услышать от самого Адзисавы о его прошлом. Любовь всегда хочет - нет, имеет право - знать правду.
Не каждая женщина стремится полностью завладеть предметом своей страсти, но Томоко принадлежала именно к этому типу - ей надо было выведать о любимом все.
- О чем же? - посмотрел на нее Адзисава своим обычным, не позволяющим проникнуть в его душу взглядом. Дистанция все еще оставалась, он сохранял ее сознательно.
- Хочу спросить о вас. Вы ведь совсем ничего о себе не рассказываете.
- А что рассказывать? Сами видите, человек я обыкновенный, ничем не примечательный, - несколько смущенно улыбнулся Адзисава. Она успела уже привыкнуть к этой его улыбке.
- Каждому человеку есть что рассказать. Вы ведь родом не из нашего города? Я хочу знать, где вы жили раньше, чем занимались.
- Вряд ли я смогу сообщить вам что-нибудь интересное. Жил, как все живут.
- Вот и прекрасно. Мне очень интересно, как именно вы жили. Я хочу знать о вас все.
Эти слова, по сути дела, были равнозначны признанию в любви.
- Прямо не знаю, как и быть… - вконец смутился Адзисава.
- А что такого? Вы ведь не беглый преступник, чтобы скрывать свое прошлое.
Томоко хотела пошутить, но на лице Адзисавы отразилось замешательство - на один миг, не больше, он тут же широко улыбнулся, и Томоко ничего не заметила.
- Откуда вы знаете? А может быть, так оно и есть, - подхватил он ее шутливый тон.
- Меня это не испугает. Не бойтесь, доносить на вас я не стану.
- А почему вдруг такой интерес к моей особе?
- Это вы меня спрашиваете? - метнула на него сердитый взгляд Томоко. - Тогда уж позвольте лучше я у вас спрошу: почему вы за мной следили?
- Следил?! Я?! - вздрогнул Адзисава, а Томоко, не давая ему опомниться, продолжала:
- Только не надо меня обманывать! Я прекрасно знаю, что вы давно за мной наблюдаете. Вы и в тот вечер оказались рядом потому, что следовали за мной по пятам. Так чем вызван ваш интерес к моей особе?
- Вы… Нет…
- Ну же, будьте мужчиной. Говорите правду. Адзисава понял, что ему не отпереться.
- Видите ли, дело в том, что вы удивительно похожи на нее…
- На кого?
- Раньше, до того как попасть в этот город, я работал в Токио. В нашей фирме служила одна девушка… Мы были помолвлены.
- Вы любили ее?
- Да… Извините…
- Извинить? За что? Так, говорите, я похожа на нее?
- Как две капли воды. Когда я увидел вас впервые, мне показалось, что это она ожила…
- Почему "ожила"?
- Она погибла два года назад. В автомобильной катастрофе. Чтобы забыть об этом, я уволился из фирмы, переехал сюда. И вдруг именно здесь, вдали от Токио, будто вновь встретил ее. Вы не представляете, как мне было тяжело…
- Все это мне крайне неприятно, - суровым тоном заявила Томоко.
Адзисава удивленно взглянул на нее.
- Я не желаю никого заменять. Я - это я.
- А я и не говорил, что вы заменяете.
- А что же вам тогда было так уж тяжело? - все еще сердито, но уже с ноткой кокетства спросила Томоко.
- Вы не поняли… Тяжело мне стало не сразу…
- Не поняла? Выходит, я глупая? Так что же вы хотели сказать?
- Когда она погибла, я думал, что жизнь кончена. И вдруг оказалось, что моим сердцем завладела другая женщина - вы.
- Я могу вам верить?
- Верьте, прошу вас.
- Как хорошо… - И Томоко сама прильнула к нему. Адзисава осторожно, словно боясь сломать это хрупкое тело, прижал ее к себе. Томоко не возражала бы, чтобы он поменьше осторожничал, но решила, что еще успеет сказать ему об этом.
Так она ничего и не узнала о его прежней жизни, но это ее уже не слишком волновало. К чему ворошить прошлое, думала Томоко, - только воскрешать в его воспоминаниях ту женщину. Конечно, неприятно, что она напоминает ему о другой, но, пока Адзисава еще не избавился от груза минувшего, это, видимо, неизбежно. А если он выдумал всю эту романтическую историю, чтобы скрыть от Томоко свое прошлое, - что ж, значит, он неплохо знает женское сердце. Во всяком случае, нужно на время оставить его биографию в покое.
Рассказанная Адзисавой история имела еще один полезный для него результат. Томоко, сама того не замечая, вступила в соперничество с женщиной, на которую якобы она была так похожа. Ей все казалось, что Адзисава постоянно сравнивает ее со своей бывшей невестой. Соперничество всегда делает цель более желанной, хочется превзойти конкурентов и насладиться плодами победы.
Так Томоко невольно оказалась втянутой в борьбу со своим мифическим двойником.
7
В центре Хасиро возвышался замок. Он был построен в начале XVII века, когда-то от его стен начинал разрастаться будущий город. В средние века главным сооружением крепости была массивная пятиярусная башня, но лет сто назад ее снесли, и от замка сохранились лишь стены да ров.
Строители возвели замок на невысоком холме. Раньше наверху, на пространстве, огороженном рвом, которое так и именовалось - Верхний Город, - стояли дома приближенных князя; ниже, в Среднем Городе, жили самураи средней руки, а у подножия холма, в Нижнем Городе, селились самые неродовитые семьи клана. Дальше шли поселения: Храмовое, Ремесленное, Торговое, Кузнечное, Портняжное, Солеварное и прочие.
Как явствует из этих названий, обязанности жителей средневекового Хасиро были строго регламентированы; всем необходимым город снабжал себя сам. Этим он напоминал любое призамковое поселение феодальной эпохи, но только в Хасиро регламентация быта и рода занятий горожан была особенно жесткой. Подданные князя не смели самовольно даже переселиться из одного квартала в другой.
Рожденные в Нижнем Городе были обречены - как и все их потомки - жить только там; ремесленник не имел права сменить свой цех. Род навсегда прикреплялся к одному месту и одному занятию; заключать браки разрешалось только внутри своего цеха.
Внешне это напоминало европейские гильдии, но в Европе люди объединялись в союзы добровольно, чтобы совместно оберегать свои привилегии и имущество, в Хасиро же цеховые и сословные различия соблюдались так строго с одной-единственной целью - укреплять могущество князя.
Да, горожане были лишены свободы, но зато, занимаясь из поколения в поколение одним и тем же ремеслом, мастера Хасиро достигли, каждый в своем деле, невероятного совершенства. Раз и навсегда установленный уклад жизни породил сверхконсерватизм жителей этих мест, новшества с трудом укоренялись в этих краях. Пожалуй, главным потрясением в истории Хасиро был переход власти от княжеского рода в руки Итирю Ообы, представителя низшего самурайства. И вновь общественная структура города обрела незыблемость.
В пределах замковых стен и древнего рва теперь стояли особняки членов рода Ооба. Здесь же, в Верхнем Городе, поселились и "старейшины" нового "княжества". Сам факт проживания в этом квартале был показателем высокого социального статуса.
Жители города, безусловно, ненавидели навязанное им рабство, но за триста с лишним лет привычка повиноваться обитателям Верхнего Города вошла у них в плоть и кровь. Ведь их подневольная жизнь почти не изменилась, просто на смену одним правителям пришли другие. Горожанам, в сущности, было все равно, какую фамилию носит правящее семейство, только бы давало жить и сводить концы с концами.
Когда Сигэёси Оти поднялся на борьбу с могущественной кликой, сограждане поддержали его, но поддержали пассивно, стараясь не высовываться. Все были за, но предпочитали находиться на безопасном расстоянии - еще бы, несчастному, навлекшему на себя гнев Ооба, жить в Хасиро становилось невозможно.
Если в Верхнем Городе обитали "аристократы" империи Ооба, то в районе вокзала, в прежнем квартале Носильщиков, в Портняжном квартале пустил корни клан Накато. Поскольку гангстеры фактически являлись личной армией правящего семейства, теперь этому району больше подошло бы название Воинский квартал.
В городе не было банды, которая соперничала бы с Накато, ни одному из крупных синдикатов проникнуть в Хасиро так и не удалось. Ооба правили долиной как самодержцы, власть их была незыблема.
Если учесть, что полиция закрывала глаза на деятельность мафии, несчастных горожан оставалось только пожалеть.
Томоко и Адзисава часто назначали друг другу свидания в кафе, расположенном в Портняжном квартале. В тот вечер они тоже встретились там, поужинали вместе, но все не могли расстаться, увлеченные разговором. Томоко давно уже ждала от Адзисавы более решительных действий, внутренне она была готова на все, но он почему-то медлил.
В том, что он желал ее, и желал страстно, сомнений у Томоко не было. Только усилием воли подавлял он свои порывы. Здоровое влечение к молодой красивой женщине и магия ее внешности, напоминавшей Адзисаве о былой влюбленности, разбивались о какую-то невидимую стену. Что же это за стена? - спрашивала себя Томоко и не находила ответа; но с каждым днем уверенность в том, что она разрушит эту преграду, росла. Женщина, которая знает, что ее любят, имеет право на такую уверенность.
Но сначала все же следовало выяснить, откуда взялась эта преграда. И тогда сонное болото безрадостной жизни наконец всколыхнется.
Рябь по его ровной глади уже пошла - с той поры, как рядом появился Адзисава. Все говорили Томоко, что в последнее время она стала еще красивее, да она и сама чувствовала, как ожила ее душа. Когда знакомые поддразнивали ее: "Похоже, ты себе любовника завела", Томоко только улыбалась в ответ.
Да, по болоту пошла рябь, но хлынет ли поток свежей проточной воды? Может быть, волны пробегут по ровной поверхности и исчезнут? Пусть даже так, думала Томоко, это единственный шанс изменить жизнь. И чувство к Адзисаве становилось еще сильнее, укрепленное надеждой на счастливый поворот в судьбе.
Они сидели за столиком и все не могли наговориться. Когда же умолкали, то просто смотрели друг другу в глаза. Беспокоясь, что отнимает у Томоко столько времени, Адзисава то и дело поглядывал на часы.
Сидевший за соседним столиком мужчина поднялся с места и направился к выходу. Официант, бежавший через зал с полным подносом в руках, столкнулся с уходящим. Поднос накренился, и чашки с кофе, графины с водой с ужасающим грохотом посыпались на пол - брызги и осколки долетели даже до Адзисавы и Томоко. Столкнувшийся с официантом мужчина как ни в чем не бывало направился к кассе, заплатил по счету и вышел на улицу.
Официант, опустившись на корточки, стал собирать осколки. К счастью, никто из клиентов не пострадал. Наскоро прибрав на полу, официант извинился перед посетителями за соседними столиками и хотел было уйти, но тут его окликнули:
- Эй ты, а ну постой.
Он обернулся. За столиком, расположенным через проход от Адзисавы и Томоко, сидели трое парней свирепого вида и с угрозой глядели на официанта.
- Чего изволите? - слегка поклонился он.
- Чего изволю?! Ах ты, паскуда! Еще издеваешься?! - яростно щелкнул пальцами самый устрашающий из парней. На мизинце у него не хватало одной фаланги.
Официант побледнел и замер на месте - это были люди Накато.
- А ну-ка, глянь сюда. Как вот с этим быть? - Гангстер ткнул на штанину - туда попало несколько капель кофе.
- Ой, извините ради бога! - затрепетал официант.
- Я тебя спрашиваю, как с этим быть?!
- Сейчас. Сейчас принесу мокрое полотенце!
- Я тебе покажу "полотенце", - процедил парень и облизнулся, словно кот, поймавший мышонка.
- Так что же мне делать? - дрожащим голосом спросил вконец перепуганный официант. Судя по виду, это был студент, подрабатывающий в кафе после занятий и еще не успевший свыкнуться со своими обязанностями. Как нарочно, вокруг не оказалось никого из более опытных его товарищей. Люди, сидевшие за соседними столиками, застыли, боясь пошевелиться.
- Что делать, спрашиваешь? Попроси как следует, чтоб я тебя простил.
Гангстер приподнялся и легонько, одними пальцами, взял официанта за воротник. Тот, заикаясь от ужаса, пролепетал:
- Извините… Простите… Я столкнулся с тем господином…
Его страх только распалял подонка.
- Ах ты, сука. Хочешь на клиента все свалить, да?
- Нет-нет, что вы!
- Ну тогда получи. - И парень неожиданным, резким ударом двинул официанта по лицу. Тот рухнул навзничь.
Остальные двое стали бить его ногами. Официант ползал по полу и, захлебываясь от рыданий, молил о пощаде. Его крики, похоже, забавляли бандитов, и они, войдя в раж, продолжали пинать лежащего. Изо рта официанта хлынула кровь, ее вид еще больше распалил гангстеров.
- Адзисава-сан! - воскликнула Томоко, не в силах выносить это зрелище. - Сделайте же что-нибудь! Они забьют его до смерти!
Она не сомневалась, что Адзисаве ничего не стоит справиться с этими мерзавцами.
- Да, надо позвонить в полицию.
- Она опоздает! Да и не поможет здесь полиция!
- Тогда идемте отсюда.
Адзисава чуть ли не силком вывел Томоко из кафе. За ними следом кинулись толпой остальные посетители. Но и на улице Адзисава не торопился вызывать полицию.
- Вы что, не собираетесь звонить?
- Почему я? Пусть кто-нибудь другой, - хладнокровно ответил он.
- Почему вы не спасли его? - гневно спросила Томоко.
Ей казалось, что Адзисаву подменили, не может быть, чтобы этот самый человек, не заступившийся за несчастного официанта, когда-то рисковал ради нее жизнью.
- Я не вмешиваюсь в дела, не имеющие ко мне отношения. Это опасно. Да и не убьют они его.
- Знаете, Адзисава-сан, я в вас разочаровалась, - прямо сказала ему Томоко.
- Почему? Мне ведь тоже жизнь дорога. - Он даже не выглядел смущенным.
- А как же тогда? Вы же дрались один против троих!
- Сейчас другой случай. Эти трое из мафии. Они, наверно, вооружены.
- Но у насильников тоже могло быть оружие!
- Я не думал об этом, надо было вас спасать. А из-за чужого человека рисковать жизнью я не намерен.
Свидание было испорчено. Расстались они холодно.
В душе Томоко ожили давно забытые подозрения: неужели сцена нападения на нее все-таки была разыграна по сценарию Адзисавы? Сильный и мужественный человек, спасший ее в ту ночь, не бросил бы горемычного официанта в беде. И в историю трагической любви Адзисавы ей что-то верилось все меньше и меньше. Слишком уж она походила на сентиментальную сказку, выдуманную ловким проходимцем.
8
- А я эту тетю уже видела раньше! - едва слышно пробормотала Ёрико. Ее устремленный в пространство взгляд вдруг стал сфокусированным и острым.
- Что? Что ты сказала? - вздрогнул Адзисава.
- Я видела эту тетю раньше.
Ёрико не отрываясь вглядывалась в выступавший из тумана смутный силуэт, видный только ей одной. Адзисава понял, кого она имеет в виду. Утраченная память посылала ей из прошлого сигнал. Заблокированная шоком, она постепенно начинала просыпаться благодаря усилиям врачей и милосердному течению времени.
- Правильно. Ты видела ее раньше. Может быть, вспомнишь где? - спросил Адзисава, надеясь слой за слоем снять пелену забвения.
- Она шла по дороге.
- Точно. Она шла по горной дороге. Одна или с кем-нибудь? - тянул дальше ниточку Адзисава. Тревога и надежда отразились на его лице.
- Не помню.
- Ну как же "не помню"! С кем шла эта тетя?
- Голова болит.
Каждый раз, когда он пытался прорваться сквозь эту стену забвения, Ёрико жаловалась на головную боль и все, что всплывало из моря утраченной памяти, вновь уходило в туман. Адзисава не хотел понапрасну мучить девочку. Доктор сказал, что, если продолжать курс лечения, память со временем вернется сама. Известны случаи, когда человек излечивался, ударившись обо что-нибудь головой, или поскользнувшись на лестнице, или просто когда сзади кто-то неожиданно хлопал его по плечу.
Особенно интересовало Адзисаву, видела ли Ёрико в тот день кого-нибудь рядом с "тетей". Это не давало ему покоя.
- Ну ладно, ладно. Не мучай себя. Придет время - вспомнишь. А когда вспомнишь, расскажешь папе, правда?
Адзисава погладил приемную дочь по голове. Ёрико кивнула, но ее взгляд уже утратил резкость, она опять глядела в какую-то неведомую даль.
Кое у кого из рано созревших одноклассниц Ёрико уже начались месячные, а она, болезненная деревенская девочка, да еще перенесшая такое страшное потрясение, росла медленно и выглядела чуть ли не первоклассницей. Иногда Адзисаве казалось, что, хоть Ёрико и живет с ним вместе, она плохо представляет себе, кем он ей приходится.
КОНЦЫ В ВОДУ
