Ромиль оказался в просторной гостиной. Французские окна вели на крохотную террасу, где притулилась пара плетеных кресел и столик. Однако, несмотря на проницаемость помещения, в гостиной было не слишком светло. Хозяин извинился и ушел в кухню, пообещав принести сок.
- Или все же что-нибудь покрепче?
- Можно вина.
- Хорошо.
Ромиль разглядывал помещение. Здесь безусловно было на что посмотреть. Мягкие диваны, обитые темной тканью, и такие же кресла группировались вокруг низкого кофейного столика: темное дерево с инкрустацией. Камин, облицованный черным камнем, и вдоль стен - несколько сундуков и комодов, все явно старые, что-то несомненно восточной работы, что-то, возможно, европейский антиквариат… или это копии?
Своеобразную меблировку дополняли декоративные элементы: пара старых кувшинов и амфора; маски на стенах: индийские, африканские. В одном углу от пола до потолка - реплики химер и горгулий, которые словно слетелись в гости с разных готических соборов со всей Европы. Стенные панели - темного дерева, они поглощают свет. Все горизонтальные поверхности усеяны странными и загадочными предметами: друзами камней, потемневшими металлическими чашами, статуэтками разной степени страхолюдности и уродливости. Над камином обнаружились гравюры, повествующие о борьбе инквизиции с ведьмами и о том, как демоны гадили роду человеческому.
Чем больше Ромиль разглядывал всю эту мистическую роскошь, тем большее разочарование зрело в душе. Чутье художника не могло обмануть - перед ним была тщательно продуманная и выполненная декорация под названием "Жилье человека, который является ведущим специалистом по демонологии и ведьмовству".
Райтвелл вернулся с бокалами и, дождавшись, пока гость пригубит темное вино, вопросительно приподнял брови.
- Прекрасное вино, - дипломатично сказал Ромиль, хотя, на его вкус, оно было слишком пряным и перегруженным сладкими оттенками.
- Спасибо. Я привез его из Испании, ездил разбираться с одной проблемой. Впрочем, давайте не будем терять времени. - Секунду поколебавшись и пытливо поглядев на своего гостя, профессор предложил:
- Если моя берлога кажется вам мрачноватой, мы можем посидеть на террасе. Вечера вполне теплые.
- Да, думаю, это хорошая мысль, - с некоторым облегчением произнес Ромиль.
С балкона открывался прекрасный вид на окрестности, так как он нависал над неким подобием обрыва; на самом деле всего лишь архитектурный прием: террасно распланированная территория. Недалеко внизу в овраге вилась речка и зеленели ухоженной травой поля для гольфа.
Они устроились в креслах, и профессор принялся рассказывать, как долго выбирал дом и с какими трудностями столкнулся, пытаясь убедить подрядчика согласиться с его требованиями, но гость молчал и явно не желал тратить время и слова на вежливые восклицания и вопросы. Тогда Райтвелл решил перейти к делу.
- Ну-с, молодой человек. Расскажите мне, что с вами случилось и почему вы считаете, что я могу вам чем-то помочь.
- Я хотел бы получить ответы на вопросы, которые не дают мне покоя: кто изувечил меня и почему. И есть ли возможность избавиться от… проклятия.
Теперь уже профессор промолчал, положил на колени блокнот и небрежно покрутил в пальцах ручку. Ромиль вынужден был продолжать.
- Это произошло в России два года назад… Было лето, и стояла страшная жара…
Закончив рассказ, Ромиль замолчал и поставил на столик пустой бокал. Удивился тому, что незаметно для себя допил вино. Во рту остался привкус муската и еще чего-то сладкого. Мучительно хотелось пить.
- М-да, - пробормотал профессор Райтвелл. Во время монолога молодой человек смотрел не на собеседника, взгляд его блуждал меж неровностей ландшафта, вид на который открывался с террасы. Пользуясь этим, профессор беззастенчиво разглядывал своего собеседника.
Очень эффектный молодой человек. Сын барона. Это забавно, неужели в России опять в ходу аристократические титулы? То, как мальчик об этом упомянул, звучало гордо. Что ж, с русских станется и не такое. Впрочем, он себя русским не считает. Цыгане - древняя и сложная общность и, говоря честно, прежде Райтвеллу не приходилось иметь с ними дела. Однако это может быть весьма перспективным направлением, весьма. Народ, много кочевавший, впитавший в себя верования других этносов и в то же время сохранивший собственную культуру, традиции и верования - это просто подарок для исследователя, золотая жила! К тому же этот молодой человек предлагает оплатить консультации, так что вполне имеет смысл заняться его проблемами.
- Значит, ваша бабушка сказала, что это был демон. Как она его назвала?
- Старая Маша? Она мне не бабушка… впрочем, это неважно. Она называла его ашрайа.
- И какое место данная сущность занимает в иерархии злых сил вашего народа?
- Вы меня спрашиваете? - Ромиль удивленно моргал.
- Почему нет? Вы не можете не знать хоть какую-то часть фольклора. Кроме того, логично было бы поинтересоваться этим вопросом, раз уж вы оказались так непосредственно в нем замешаны.
- Я никогда не интересовался сказками, - отрезал Ромиль. - Это не мужское дело. Единственное, что я понял из слов Маши: что демон никогда не вмешивается в дела людей целенаправленно…
- Что ж, маловато данных и надо бы провести полноценное исследование… - Райтвелл взглянул на нахмуренные брови и сжатые губы молодого человека. - Впрочем, кое-что могу сказать уже сейчас. Я склонен поддержать точку зрения той старой леди… Маши. Думаю, данная энергетическая сущность, или, как вы его называете, демон, пребывала в теле человека и направлялась куда-то, когда вы проявили по отношении к ней агрессию. И получили адекватный с точки зрения сущности ответ.
Ромиль облизал губы.
- Не понимаю. Какую агрессию я проявил? Я защищал мальчишку.
- Нет. Вы рассуждаете как человек, но демона не интересуют логические связи такого порядка. Он видит только непосредственную угрозу себе. Вы попытались его остановить, схватили того человека, в чьем теле он пребывал. Ваше тело и разум наверняка излучали агрессию. И он ответил на нее.
- Вы хотите сказать, что я сам виноват в случившемся? Причем виноват не потому, что был плох или хорош, а просто… просто потому, что попался ему на пути? Как авария на шоссе? И чья машина больше и тяжелее, тот и столкнул другого в кювет?
- Ну, можно и так сказать…
- Но ведь я не причин ему никакого вреда! Почему же, зачем он изуродовал меня?
- Тут мы вступаем в область догадок, - произнес Райтвелл медленно. - И я не хочу, чтобы вы воспринимали мои слова как конечную истину. Но я попробую рассуждать. Итак, ваша встреча случайна, но вы проявляете агрессию и получаете ответный удар определенной силы. Моя теория заключается в следующем: чем больший потенциал несет в себе человек - тем более сильным будет направленный на него удар. Видимо, ашрайа разглядел в вас силу, некую опасность или что-то еще. И потому его воздействие на вас было таким радикальным.
Ромиль молчал, подавленный простотой ответа. Меж тем Райтвелл что-то обдумывал, глядя на неровные строчки заметок, сделанных им в ходе рассказа.
- Есть еще один аспект, - протянул он. - Возможно, демон хотел не просто подавить потенциал, который ощутил в вас, но направить его в другое русло.
- Я не понимаю… - с тоской протянул молодой человек.
- Скажите, чем вы занимаетесь сейчас?
- Ничем. Последние два года я в основном лечился. В разных странах, в разных клиниках.
- И все? У вас нет никакого хобби, никакой склонности? Чем вы заполняете свои дни?
- Я рисую… В детстве меня учила одна женщина, учительница… потом рисовал сам. И в прошлом году в санатории… делать было нечего, там жил старый художник, лечил свой артрит… он много говорил о старых мастерах и красках, и он учил меня всему: перспективе, цвету и всему остальному, что важно для художников.
Райтвелл помолчал, потом заговорил, тщательно подбирая слова:
- Помните, вы говорили про девочку, которая ослепла после встречи с демоном и стала предсказательницей…
- И что?
- Несомненно, без вмешательства демона ее ждала обычная судьба. Она стала бы одной из многих. Или просто умерла бы, затравленная отцом. Направив ее потенциал в определенное русло, аштрайа придал ей другой статус. Вы рисуете? Есть много примеров того, как люди, пережившие эмоциональную травму и физически страдавшие, становились великими писателями или художниками. Фрида Кало, например. - Ромиль взглянул вопросительно, и Райтвелл принялся объяснять: - Это мексиканская художница, жившая в начале двадцатого века. Еще ребенком она перенесла полиомиелит, а в восемнадцать лет попала в ужасную аварию, кажется, ее сбил автобус. Несколько операций, долгая неподвижность и фактически калека на всю жизнь. Будучи прикованной к постели, она начала рисовать. Затем принимала участие в революционном движении, меняла мужчин как перчатки. Ее искусство считается символом мексиканской революции. Многие эксперты находят в нем влияние доколумбовых цивилизаций Америки.
- И при чем здесь эта женщина? - нетерпеливо спросил молодой человек.
- Возможно, демон не уничтожил ваш потенциал, но перенаправил его. Кем бы вы стали, не случись в вашей жизни этой встречи? Одним из многих…
- Ничего себе одним из многих! - Щеки Ромиля вспыхнули гневным румянцем. Глаза метали молнии. - Я стал бы цыганским бароном!
Райтвелл пожал плечами.
- Я не знаю ни одного цыганского барона, - сказал он. - Но миллионы людей знают имена известных художников.
- Я не хочу быть художником! - Ромиль подался вперед так быстро, что профессор шарахнулся назад и стукнулся головой о стену дома. - Я хочу стать цыганским бароном! Вернуться и наследовать отцу! Доказать брату, что я не хуже его! Я хочу домой! Чтобы все было как раньше! Я хочу, чтобы он вернул мне мою руку! - голос сорвался на крик.
- Вряд ли это возможно… - пробормотал профессор, поднимаясь. Он решил, что пора заканчивать беседу. Молодой человек пришел в сильное возбуждение, и Райтвелл почти физически чувствовал исходящую от него угрозу.
- Но ведь вы же специалист по демонам! Разве вы не можете вызвать его и заставить исцелить меня? - Ромиль тоже встал, и теперь они оказались лицом к лицу.
- Вы с ума сошли! - Райтвелл отступил, распахнув дверь торопливо прошел в гостиную. - Что значит, заставить?
- Не знаю. Заклинаниями, жертвами… - Слово "жертва" навело молодого человека на новую мысль, и он воскликнул:
- Если дело в деньгах, я готов заплатить любую сумму!
- Дело не в деньгах! - Райтвелл взял в руки тяжелую трость с серебряным набалдашником, встал подле стены, где, прикрытый маской, располагался пульт сигнализации, и сразу же почувствовал себя гораздо увереннее.
- Дело в том, что даже для демона есть пределы возможностей. Почему вы думаете, что он сможет исцелить вас? Тело человека практически не регенерирует…
- Я хочу его видеть! Я хочу, чтобы он… я должен понять, почему все так! - Ромиль смотрел на профессора исподлобья, грудь его вздымалась, лицо заблестело от пота. Он, сам того не замечая, морщился и тер руку. И привычная боль выдавила ярость. Он сник, с трудом, словно гнев отнял все силы, доплелся до дивана и плюхнулся на него.
- Вы сможете его найти, профессор? - хрипло спросил он. - Сможете найти ашрайю?
- Насколько я знаю, - задумчиво произнес Райтвелл, - та энергетическая сущность, с которой вы столкнулись и которую называете ашрайа, подобна вирусу, то есть она может бесконечно долго существовать, но некий смысл и реальные действия он обретает только в теле человека-носителя. И только через носителя можно попытаться установить с ним контакт.
- То есть я должен ее поймать? Ту женщину?
- Не обязательно ту. Даже сущность может быть иной. Просто нужен демон такого же порядка, пребывающий в теле носителя.
- Но как мне его найти?
Профессор пожал плечами.
- Послушайте, друг мой, встреча с такого рода существом - это один шанс на много миллионов. Вы можете потратить жизнь и не преуспеть в поисках. Вопрос одержимости с точки зрения нейрофизиологии не изучен совершенно. Но если основываться на сравнительном и статистическом методе анализа, то мы увидим, что в большинстве своем носителями становятся женщины среднего возраста. Если мы продолжим аналогию с вирусом, то, возможно, в их ауре или физиологии, в структуре мозга и нервной системы есть некая брешь, которая позволяет демону подавить имеющуюся личность и заместить ее своей.
Райтвелл помолчал, потом продолжил осторожно:
- А если вы и сможете увидеть его снова - где гарантия, что он не сделает еще хуже? Я думаю, вам нужно идти другим путем.
- Каким? - жадно спросил Ромиль.
- Следуйте своей судьбе. Пишите картины. Я практически уверен, что именно на этом поприще…
- Я не хочу писать картины! Я хочу стать нормальным человеком! Чтобы не было больше боли, не надо было глушить себя всякой дрянью! Я чуть не умер, пытаясь оторваться от огня, который жег мне руку!
Он опять вспыхнул, вскочил и шагнул к профессору, который крепче сжал в руке трость. Но Ромиль лишь дернул вверх рукав куртки, обнажая шрам, тянущийся вдоль вены.
- Попытка суицида? - профессор покачал головой. - Это неверно. Деструктивный подход никогда не дает положительных результатов. Старайтесь мыслить положительно, оптимистично.
- Я не хочу мыслить оптимистично! Да и если бы хотел, не могу! - Ромиль метался по комнате, потом обвел ее взглядом и уставился на профессора. Тому не понравился сосредоточенный взгляд молодого человека. Но прежде чем Райтвелл успел открыть рот и попросить нервного гостя покинуть дом, тот заговорил обманчиво-спокойно: - Я должен признаться, профессор, что я удивлен. Удивлен и разочарован. Мне говорили, что вы лучший. Что, применив современные методы и соединив их с изучением древних практик, вы добились больших возможностей… не скажу, что абсолютной власти над нечеловеческими сущностями, но хотя бы способности вызвать такую сущность. Однако ваша репутация, как я вижу, представляет собой мыльный пузырь. Большой, красивый, - он широким жестом обвел комнату. - И совершенно пустой.
Райтвелл сжал губы. Он понял смысл того, что услышал. Не только оскорбление, но и угрозу. Ох, не в добрый час он повстречался с этим молодым человеком. Что ж, некоторые возможности у него, Райтвелла есть. Нужно просто сделать так, чтобы весь риск пришелся на голову этого цыгана. Пусть сам расхлебывает.
- Хорошо, - сказал он. - Если вы так настаиваете, я могу использовать некоторые из имеющихся у меня возможностей и попытаюсь организовать вам встречу с демоном. Но за последствия ответственности я не несу.
13
На следующий день в университете профессор Райтвелл разбирал работы студентов.
- Мьюри, я не могу поставить вам удовлетворительную оценку.
Мьюри - кучерявый и лопоухий, шмыгнул курносым носом, но промолчал.
- И, думаю, вы сами знаете почему. Где список источников в конце работы? Я даже не прошу вас запомнить такое трудное для студента слово как "библиография". Просто - список источников. Его нет! - профессор воздел руки к небу жестом отчаяния. Собравшаяся в аудитории группа из шести человек, писавшая курсовые по курсу профессора Райтвелла, наслаждалась спектаклем.
- Но списка работ нет не потому, что наш с вами коллега забывчив и невнимателен, о нет! Дело в том, что он не прочитал ни одной монографии, ни одной статьи по данной теме. Спросим же себя - на чем основан сей труд?
Мьюри понурил кучерявую голову, смирившись с неизбежным.
- А труд мистера Мьюри основан на внимательном просмотре - возможно неоднократном - сериала "Зачарованные".
Группа повалилась на столы от хохота.
- Поймите меня правильно, - Райтвелл актерствовал во всю, чувствуя поддержку аудитории. - Я не хочу ничего дурного сказать про сериал. Имел честь полюбопытствовать, что за источник избрал мистер Мьюри для своего вдохновения. Главные героини милы, очень милы. Особенно мне понравилась Фиби, такая непосредственная. Мечта бойскаута.
И вот, основываясь на приключениях трех сестер с осложненной наследственностью, и их многочисленных приятелей и врагов из разных миров и, э-э, подразделений темного мира, наш с вами коллега выстраивает схему взаимоотношений темной и светлой стороны.
- Итак, мистер Мьюри, что же нам с вами делать? Ваша работа совершенно не отвечает заглавию и поставленной перед вами задаче. Поэтому, дабы не лишать вас стипендии из-за плохой отметки, я предлагаю компромиссный вариант: мы меняем тему вашего труда. Не стоит скрывать очевидное, назовите его, скажем… "Попытка анализа представлений о демонологии, сложившихся в молодежной среде штата Массачусетс под влиянием средств массовой информации. На примере материалов сериала "Зачарованные"". Это позволит вам составить все же список источников, добавив к собственно сериалу пару сайтов, которые основаны фанатами сериала, хорошо бы еще несколько статей, из прессы, ведь мы сослались на средства массовой информации… Ну и введение с заключением надо переписать согласно новой теме. Как вам такой вариант?
Мьюри, счастливый тем, что ему не грозит потеря стипендии, смотрел на профессора полными восхищенного обожания глазами и кивал как китайский болванчик.
- Спасибо профессор, - вот все, что он смог сказать.
- Прекрасно! - Райтвелл положил работу перед незадачливым студентом. - Да, и вот еще что… Поклянитесь мне, мистер Мьюри, что на будущий год вы не станете писать курсовую по моему предмету.
- Клянусь, профессор, - теперь Мьюри мотал головой так, что, казалось, его уши оторвутся.
- Замечательно! Тогда идем дальше. Мисс Патрисия…
Райтвелл продолжал анализировать работы, раздавая заслуженные оценки. Высший балл получила только мисс Синтия Берк. Профессор был удивлен, ибо девица, хоть и посещала все лекции и занятия, большую часть времени молчала или задавала вопросы по источникам. Выглядела она типичной зубрилкой: очки (хотя могла бы носить линзы), волосы собраны в хвост, джинсы и невнятный свитерок. Синий чулок, одним словом. Завершив занятие, Райтвелл попросил Синтию задержаться.
Ее работа была посвящена одержимости. Анализируя источники, Синтия доказывала, что существует некая сущность, способная вселяться в людей и использовать их для каких-то своих целей. Порой цели эти кажутся людям благородными, порой - преступными, а иногда - вообще непонятными. Сущность может в любой момент покинуть тело, и тогда человек остается со столь тяжелой психической травмой, что если и выживает, то ненадолго и его можно считать полностью потерянным для общества. Из воспоминаний жертв, их родных и близких, протоколов допросов следовало, что сущность не уничтожает личность жертвы, а как бы подавляет ее. Разум человека пребывает в клетке и лишь наблюдает со стороны, как некто живет его жизнью, совершая подчас чудовищные вещи.