- Зачем я буду врать? Я с ним практически не знакома. Говорю вам, я его видела всего два-три раза. Он мне никто, просто бойфренд Эрин.
- Ты была у него дома?
- Никогда.
- А мы вот только что к нему заскочили, и его там нет. Чувак типа портье сказал, что он смотался вчера вечером с какой-то девкой. И вроде как очень торопился. Как думаешь, кто она и почему он решил прогуляться на ночь глядя?
- Не знаю.
Уоткинс спустился вниз, встал в дверях, помотал головой и поднял три пальца. Сэндлвуд кивнул и снова повернулся к Роуз:
- Инспектор Уоткинс намекает, что вас тут трое живет. Кто третий?
- Франческа. Франческа Бэнкс. Кажется, на самом деле ее зовут Трейси.
- Франческа, но на самом деле Трейси? Что за хрень ты несешь?
- Я не знаю. - Роуз закрыла лицо руками и опять расплакалась. - Мне страшно!
- Давай, расскажи про эту Франческу.
- Она тоже знает Джаффа. По-моему, он ей нравится. Она исчезла. Ушла вчера ночью и не вернулась. Пожалуйста, уходите. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Я ничего не знаю.
- Она и есть та девка, с которой смылся Джафф? Только смотри, не ври.
- Может быть, это она. У нее короткие светлые волосы с крашеными прядями. Она была в джинсах и в куртке.
- Под нижней губой гвоздик и колечко в брови?
- Да, правильно.
Сэндлвуд глянул на Уоткинса:
- Это точно та девица, что была с Джаффом. Где они?
- Я не знаю! - в истерике закричала Роуз. - Понимаете? Она ушла. Может быть, с Джаффом. Меня про это уже спрашивала инспектор. Я ей сказала то же самое. Я не знаю. Не знаю!
- Что еще за инспектор?
- Та, которая приходила перед вами.
- Мы не в курсе ни про какую инспекторшу.
- Слушайте, я совсем не понимаю, что происходит. Честно. Меня это все не касается. Я думаю, что Эрин в тюрьме, а где Франческа, не знаю. И где Джафф - тоже. Мне все это непонятно. Я просто снимаю здесь комнату. А во все остальное не лезу, это не мои проблемы.
- Похоже, ты ошибаешься и это очень даже твои проблемы, - сказал Сэндлвуд, оглядевшись вокруг. - Ведь кроме тебя тут никого нет, не считая нас конечно.
- Нет, пожалуйста! Пожалуйста, не надо! - Роуз прижимала дрожащие руки к лицу и затравленно всхлипывала.
Она уже сжалась в ожидании удара, но вместо этого вдруг услышала, как хлопнула входная дверь. Она опустила руки и открыла глаза. Неужели ушли? Боже, неужели правда ушли? Роуз встала, выключила телевизор и проверила каждый закуток в доме. Наверху все было вверх дном, но они действительно ушли.
Все, с меня довольно, подумала Роуз. С меня более чем достаточно.
Она пошла в свою комнату и лихорадочно запихнула в дорожную сумку кое-какие вещи и несколько книг, положила в рюкзак косметику и зубную щетку, затем остановилась и быстро огляделась, соображая, не забыла ли чего. Нет, все взяла.
Угораздило же ее поселиться в одном доме с чертовыми психами! Больше она здесь оставаться не желает, пора сваливать, пока сама не спятила. Деньги за комнату отправит потом по почте. А прямо сейчас, если поторопиться, можно успеть на поезд в Олдем, где живут родители. Если она опоздает, то позвонит домой и папа приедет за ней на машине. Конечно, он начнет нудеть и заведет свое бесконечное "я же тебе говорил", но все равно приедет. Это по-любому в тысячу раз лучше, чем провести в здешнем дурдоме еще хотя бы одну минуту.
Роуз вышла, захлопнула за собой входную дверь, а ключ бросила в почтовый ящик.
Энни сидела на ковре в гостиной в позе лотоса. Она целиком сосредоточилась на том, чтобы правильно дышать, а мысли могут лететь прочь, подобно пузырькам воздуха, она их не держит. Вдох… выдох. Вдох… выдох.
Стук в дверь нарушил ее сосредоточение. Она недовольно посмотрела на часы. Уже четверть одиннадцатого. Кого это принесло в такое время? Ну, все равно настрой пропал, медитация полетела к чертям… Она встала, услышав, как хрустнули коленки - а потому что заниматься надо регулярно, а не урывками! - и пошла посмотреть, кто там.
Оказалось, Нерис Пауэлл, женщина-спецназовец.
- Что вы здесь делаете? - спросила Энни. - Вам не следовало приходить. Чамберс будет в ярости.
Нерис подняла руки, признавая, что не права.
- Я понимаю, поверьте. И прошу прощения. Но все-таки можно мне войти? Пожалуйста, мне очень нужно поговорить с вами. Буквально две минуты. А Чамберсу ведь совсем необязательно об этом сообщать, правда?
- Как вы узнали, где я живу?
- У меня друг работает в отделе кадров.
- Кто?
- Просто друг.
- Я ведь могу довольно легко выяснить…
- Зачем вы так говорите? Что вы имеете в виду?
- Ничего. - Энни мрачно вздохнула. - Только то, что вам не надо было приходить. Это неправильно.
- Чего вы так боитесь? Что вас увидят со мной? Так чем быстрее вы меня впустите, тем лучше. И потом, отсюда до Иствейла неблизко. Я понимаю, сейчас уже поздно, и еще раз прошу прощения. Но я заходила раньше, вас не было. Я пошла побродить по округе и все пыталась набраться храбрости, чтобы вернуться. Зашла в паб, выпила пару глотков. Я просто хочу с вами поговорить, вот и все. Никто об этом не узнает.
- Ну, это как сказать… Не следует мне этого делать. - Энни в задумчивости прикусила нижнюю губу, пытаясь сообразить, как поступить. Она еще не до конца вернулась к реальности после медитации. Пьяной Нерис вроде не выглядит… Наконец Энни решительно распахнула дверь и сказала: - О’кей, входите. Буквально на две минуты.
Нерис вошла и огляделась:
- Уютно.
- То есть, иначе говоря, тесно.
- Со вкусом.
- То есть - простенько и без затей.
Нерис рассмеялась:
- Нет, правда, мне нравится.
- Садитесь. Хотите чаю? Или, может быть, кофе?
- Нет, спасибо.
- Уверены?
- "Тело - это храм. Заботься о нем".
- Ну, а я выпью бокал вина.
- Мм, в таком случае… - Нерис улыбнулась и кивнула.
Энни пошла на кухню и достала из холодильника бутылку пино гриджо. Ее смущало, что Нерис заявилась к ней домой, и было ясно, что ни впускать, ни разговаривать с ней, ни даже просто слушать ее не следовало. А, ладно, подумала Энни, поступим вопреки правилам, из духа противоречия.
Она была расстроена неудачной поездкой в Лидс: и тем, что услышала от Роуз, и тем, как потом безрезультатно наведалась к Джаффу. Энни без труда отыскала его дом на Хлебной пристани. В квартире у него, разумеется, никого не было, а злобный сосед, прежде чем захлопнуть дверь перед ее носом, рявкнул, что полиция его уже допрашивала и все, что знал, он им рассказал, так что будь он проклят, если станет повторять это еще раз.
А потому, решила Энни, может, оно и неплохо, что к ней пришла Нерис. Пусть расскажет, а я послушаю. Никогда не знаешь наперед, где найдешь, где потеряешь.
Она откупорила бутылку, захватила два стакана и вернулась в комнату. Нерис, стоя на коленях, изучала скромную подборку музыкальных дисков на нижней полке книжного шкафа. Куртка ее при этом задралась и изрядная часть ее задницы в голубых обтягивающих джинсах была доступна обозрению. Нерис поднялась, и Энни мельком отметила, что короткая легкая ветровка поверх черной футболки неспособна скрыть ни накачанные мускулы на руках, ни прочие выпуклые округлости. Наверно, это тоже мышцы, подумала Энни.
- Нашли что-нибудь интересное? - спросила она.
Нерис мотнула головой:
- He-а. Но я не особо-то люблю музыку. Не то что ваш босс, как я слышала.
- Алан? Да, он большой знаток. Я, если честно, далеко не все его пристрастия способна оценить по достоинству. Кое-что звучит очень приятно, а кое-что, откровенно говоря, больше всего напоминает рев быка, которому крепко прищемили яйца.
Нерис рассмеялась, взяла у нее бокал и села. Она была сантиметров на восемь ниже Энни и при этом гораздо плотнее, а ежик волос такой короткий и колючий, что напоминал солдатскую стрижку.
Она подняла свой бокал, сверкнула зелеными глазами и сказала:
- Ваше здоровье!
Энни чокнулась с ней и вежливо добавила:
- И ваше.
- Про него всякое болтают в управлении, у вашего старшего инспектора та еще репутация.
- В каком смысле?
- Типа неуправляемый. Такой ковбой, себе на уме. Хочет, чтобы все было только так, как он считает нужным.
- Верно. Но ведь каждый этого хочет, если уверен, что прав?
- Это точно. Вопрос в том, где ее взять, эту уверенность. Мне проще выполнять чужие приказания. У нас вообще с дисциплиной строго.
- И это правильно… Мне сдается, вы пришли сюда не за тем, чтобы поговорить об Алане Бэнксе?
- Да как сказать. Мм, приятное вино.
Энни пожала плечами:
- Дешевое итальянское пойло.
Нерис снова встала и подошла к акварельному рисунку - Иствейлский замок на закате.
- Здорово. Тот, кто это сделал, очень точно поймал свет в зимний вечер.
- Благодарю вас, - сказала Энни.
Нерис изумленно открыла рот:
- Так это… это ваше? Никогда бы не подумала. - Она улыбнулась. - Нет, правда?
- Правда. - Энни почувствовала, что краснеет. - Зачем мне врать? Это так, хобби. Развлекаюсь на досуге.
- Да у вас же прекрасно получается! Вы очень талантливая. А вы когда-нибудь думали о том, чтобы всерьез…
- Погодите, Нерис. Спасибо на добром слове и все такое, но не могли бы вы перейти к делу и рассказать, в чем суть? Я не хочу показаться невежливой, однако…
Нерис вернулась за стол:
- Нет-нет, что вы. Конечно, вы правы. Я немного нервничаю, вот и все. А от нервов я всегда начинаю трещать без умолку.
- С чего бы вам нервничать?
- Ну, вы инспектор, а я скромный констебль.
- Не думаю, что такой уж скромный. Кроме того, перевес на вашей стороне. Вы с оружием.
- Нет. Честно. - Она подняла руки. - Хотите проверить?
- В чем суть, Нерис?
Нерис опустила руки, села на стул и вроде бы слегка расслабилась. Проведя пальцем по ободку бокала, она спросила:
- Болтовня вчера на совещании насчет того, что миссис Дойл пришла к старшему инспектору Бэнксу, - это правда?
- Правда. Они старинные друзья. И соседи.
- А он бы пошел с ней?
- Думаю, да. Скорее всего. Но его же не было.
- А где он?
- В Америке. Далековато отсюда.
Нерис отпила вина:
- Жалко, что его здесь не было. Это избавило бы нас от кучи проблем.
- Чамберс так не думает.
- Чамберс - гребаный придурок. - Нерис зажала рот рукой. - Извините. Не нужно было этого при вас говорить.
Энни не смогла удержаться от смеха:
- Не нужно. Но сказано в точку.
- Я так понимаю, вы с ним одно время работали вместе?
- Да, не иначе как в наказание за мои грехи. А вам много чего известно.
- Раз уж мы вляпались в такое дерьмо, я предпочитаю быть в курсе.
Энни удивленно приподняла брови:
- Это вам все ваш друг из отдела кадров рассказал?
Нерис усмехнулась:
- Нет, другой. Из архива.
- Я гляжу, у вас много друзей.
- Нет. В том-то и дело. Никого у меня нету. Я поняла, что совсем одна. Абсолютно.
- Как странно, - удивилась Энни. - Все знают, что спецназовцы очень дружная, спаянная команда. Жизнь каждого из вас зависит друг от друга.
- Все верно, но это только на работе. Нас этому специально учат. Вне службы все иначе. - Она наклонилась к Энни и пристально посмотрела ей в глаза. Слишком близко и слишком настойчиво, так что Энни стало неуютно. - Поймите, я женщина в мире мужчин. Хм, это слишком мягко сказано. Я - женщина-лесби в мужском стрелковом клубе, так, наверное, ближе к реальности. Вы, может, думаете, они относятся ко мне, как к приятелю? На самом деле - как к фрику.
- Я уверена, что это не так.
Нерис насмешливо скривила губы:
- Разве вы что-нибудь об этом знаете?
- Ничего. Зачем же вы тогда пошли туда? В спецназ?
- Я толком не знала, где именно хочу работать. В смысле в полиции. Считай, все перепробовала - и в группе наблюдения была, и в мобильной группе, и даже в дорожной полиции.
- И?
- Наверно, все дело в моем отце. Он был десантник. Настоящий мачо. Погиб в Ираке два с половиной года назад - снайпер вычислил. Отец был реальный профи, первоклассный. Я выросла среди оружия. Господи, да я еще совсем сопливая могла разобрать и собрать "Хеклер и Кох" с завязанными глазами.
- Очень полезный навык, - заметила Энни.
- Да черт его знает. Извините.
- Но конкретно о спецназе вы не думали, когда пошли учиться?
- Нет. Я не собиралась идти по его стопам. А потом его убили. Тогда во всем этом появился новый смысл. И у меня хорошо получается. Я быстро продвигаюсь по службе. В нашем отделении я самая младшая, не считая Уорби.
Они обе немного помолчали. Нерис, видимо, думала о своем отце, а Энни - о Бэнксе. Где он сейчас? В Лос-Анджелесе? В Рино? В Тусоне? Она знала лишь, что где-то на юго-западе. И ей хотелось быть с ним рядом.
- Я не собираюсь всю жизнь служить в спецназе, - призналась Нерис.
- Честолюбие?
- Есть немного. Хотела бы попасть в отдел антитеррора.
- Это непросто.
- А я люблю трудности. Отчасти поэтому я так дергаюсь из-за… ну, всей этой истории…
- Боитесь, что у вас в тетрадке появится жирная клякса?
- Да.
- Наверное, нет такого полицейского, у которого не случалось ошибок. Ну, вот например, некоторые считают, что старший инспектор Бэнкс - ходячая зона катастрофы. Наш приятель Чамберс в этом уверен.
- А какой он на самом деле?
- Кто? Чамберс?
- Да. Он мне напоминает жирного комика в котелке, как в старых черно-белых фильмах.
- Вроде Оливера Харди?
- Точно. Серьезно, как вы думаете, он признает права секс-меньшинств? Может так быть, что он нежно отнесется к маленькой лесби?
Энни не выдержала и расхохоталась. Потом подлила им обеим вина. Нерис, как она заметила, успела ее сильно обогнать.
- Очень сомневаюсь. Он, скорее, из тех мужиков, которые уверены, что любая женщина только и ждет, когда он попросит ее снять трусы. И считает, что мечта всех лесбиянок на свете - крепкий двенадцатидюймовый ствол Реджинальда Чамберса. Хотя я почему-то думаю, там дюйма на три-четыре с трудом наберется.
Нерис засмеялась:
- И все же, как по-вашему, что он за человек?
Энни повертела бокал в руке, отпила глоток. Ей было неприятно вспоминать о работе с Чамберсом - не лучшее время ее жизни.
- Давайте я скажу так: мы не слишком удачно сработались. И хватит об этом, ладно?
- И чего мне от него ожидать? Он попытается уничтожить нас с Уорби? Так, да?
- Ну… это слишком сильно сказано. Не надо драматизировать. Чамберс не так ужасен. Есть типы куда похуже его, и немало. Я же говорю: мы не сработались. Только и всего. Может, я была в этом виновата ничуть не меньше, чем он. И я отнюдь не мечтала о той должности. К тому же я далеко не со всеми умею находить общий язык.
- Да, я слышала.
- Это меня почему-то не удивляет. - Энни посмотрела на часы. - Вы простите, я не то чтобы вас выгоняю, но если вы узнали, что хотели, то…
Понятно, что ни о какой медитации сегодня речь уже не идет. Хотелось бы по крайней мере поваляться и глянуть перед сном в телевизор. Все лучше, чем эти разговоры.
- Простите меня. - У Нерис задрожала нижняя губа. - Я совсем не собиралась испортить вам вечер. Я имею в виду… я пришла, чтобы спросить, могу ли я рассчитывать на вас и надеяться, что вы на моей стороне. Мне стыдно, что отняла у вас время. Я просто очень нервничаю, вот в чем дело.
Энни увидела слезы у нее на глазах и смягчилась. Она проклинала себя за слабость, но просто физически не выносила чужих слез. Боялась их сильнее, чем любой из ее знакомых мужчин.
- Да чего уж, - смущенно пробормотала она и подлила им обеим вина. Однако они быстро управились, бутылка уже почти пуста. - Нерис, соберитесь! Поверьте, Чамберс не собирается вам вредить. Тем более что это не вы стреляли из тазера. Он придурок, это верно, и позер, и по-свински относится к женщинам, но, насколько мне известно, он играет по-честному. Худшее, на что он способен, - это пойти на поводу у журналистов и дать им то, чего они хотят. В глубине души он пиарщик, а не коп. На жалость его брать бесполезно. Он раскопает факты и поступит строго по инструкции, въедливый ублюдок.
- Так в том-то и проблема! Исход дела напрямую зависит от того, кто рассматривает факты. Важно еще, чего захочет пресса, какую из версий предпочтет? О том, что случилось в понедельник, поведают столько историй, сколько там было людей. И все расскажут по-своему.
Энни понимала, что это правда. Она не раз смотрела "Расёмон", самый любимый фильм ее отца, - один и тот же случай описывается разными людьми. Факты одни - истории разные.
- Вы правы, - согласилась она. - Но с этим ничего не поделаешь. И не забудьте: у Чамберса есть начальство и люди из Большого Манчестера будут контролировать его. Он ведь не олицетворяет собой закон, даже если ему очень хочется так думать.
- Мне необходимо знать, чего ждать, к чему готовиться. А что он вам сделал, когда вы с ним работали?
- Разве ваш друг из отдела кадров об этом не сказал?
- Никто, кроме вас, до конца этого не знает.
Энни глубоко вздохнула и отпила вина.
- Давняя история, - сказала она. - "Почему это меня преследует, почему?" Она-то надеялась, что год назад дело Джанет Тейлор, Люси Пэйн и Хамелеона наконец удалось закрыть. Ей тогда досталось с лихвой. Теперь Чамберс снова возник в ее жизни. - Сам Чамберс не сделал мне ничего плохого. Тогда он был просто ленивый, развратный, угодливый жополиз, который умело заставлял других выполнять за него всю грязную работу, а потом присваивал себе их заслуги. Ему нужна была слава, и он страшно радовался, когда о нем упоминала любая желтая газетенка. И еще он всегда очень чутко определял настроения общества.
- А почему он не уволился? Я слышала, он все время проводил на поле для гольфа, только что не жил там?
- Когда началась реорганизация, перед ним открылось другое поле. Появились новые, выгодные возможности. Он обрел больше власти. И теперь старается всех поставить на место. Иногда даже уволить. Не могу сказать, что всегда незаслуженно, тем более, как я говорила, действует он строго по инструкции.
- У него есть какая-то установка?
- О да! Все всегда виноваты, еще прежде, чем это доказано, - вот его правило. Особенно если о вашей вине пишут газеты.
- Значит, я не зря дергаюсь?
- Ваш случай сильно отличается от того дела. Констебль Джанет Тейлор застрелила серийного убийцу, который на ее глазах порезал на куски ее напарника и собирался проделать то же самое с ней самой. К несчастью, один штатский, фермер Джон Хэдли, который застрелил грабителя у себя в доме - это было за триста миль от нас, - был признан виновным в убийстве примерно в это же время. И решили, что будет неправильно, если сотрудница полиции останется безнаказанной. Все, занавес.
- Хотя Хамелеон был серийным убийцей? Мы изучали это дело.