Но, несмотря ни на что, жили они дружно, больших скандалов не возникало, хотя Трейси в один прекрасный день осознала: как ни крути, а все равно заканчивается тем, что именно она за всеми убирает. Не потому, что ей так нравится, а просто вечный беспорядок бесит только ее. Они сто раз это обсуждали, соседки обещали, что будут за собой следить, и ничего не менялось. Роуз, правда, старалась по мере сил.
Роуз поселилась здесь недавно, вместо Ясмин, которая два месяца назад вышла замуж. Что до Эрин, то ее Трейси знала еще с Иствейла, когда они были совсем маленькие и Дойлы жили через дорогу. Они были одногодки, вместе ходили в школу и в университет, и обе в итоге осели в Лидсе, где ни та, ни другая не получили работу, о которой мечтали бы и они сами, и их родители.
Когда Трейси вошла в гостиную, Роуз вскочила и быстренько затушила сигарету. У них жесткое правило - в доме не курить, и обычно Роуз выходила на задний дворик, а потому Трейси сразу поняла: что-то не так. О боги, только не надо нам никаких душевных страданий и нервных срывов.
- Что случилось? - спросила она.
Роуз принялась ходить взад-вперед, судорожно сжимая кулачки, чего прежде за ней не наблюдалось.
- К нам сегодня полиция приходила, вот что случилось.
- Полиция? И чего они хотели?
Роуз остановилась, поглядела на Трейси и двинулась дальше:
- Всего лишь "обыскать помещение", не более того.
- Обыскать? А они не…
- Нет. Расслабься. Их по большей части интересовала комната Эрин, и вообще они, похоже, очень торопились.
- Почему? Что они искали-то?
- Мне они не докладывали.
Трейси взъерошила волосы и решительно устремилась на кухню, бормоча:
- Господи, мне нужен косяк!
- Ничего нету, - сообщила Роуз ей в спину.
- Ты о чем? Как это "нету"?
- Ну, я… Я спустила все в унитаз.
- В унитаз! Роуз, да там было граммов пятнадцать отличной травы! О чем ты думала?
- О том, что они могут прийти еще раз, понимаешь? И как следует проверить все банки на кухне. Тебе хорошо - тебя тут не было. Ты не знаешь, каково это, когда по всему дому рыщут полицейские и задают всякие вопросы. И смотрят на тебя так, точно ни единому твоему слову не верят.
Ну конечно, про себя усмехнулась Трейси, откуда ж мне знать! Я всего-навсего прожила в одном доме с полицейским двадцать лет кряду. Хотя Роуз об этом ничего не известно. Ей неизвестно даже, что никакая я не Франческа. Но "Трейси" звучит как-то очень простецки.
Про отца она сказала Роуз, что он бывший чиновник, конторская крыса, теперь уже на пенсии. Скучненький такой старый хрыч. А мать живет в Лондоне. Во всем этом была доля правды.
Кроме того, подобно богатым наследницам, которые хотят, чтобы их полюбили не за деньги, а за личную несказанную прелесть, Трейси никому не говорила, что ее брат - Брайан Бэнкс из "Блю Лэмпс", чей последний альбом лидирует в чартах. Обладатель премии "Меркьюри" и вообще большой везунчик. Эрин, естественно, все это знала, но не выдавала подругу - потому что так круче и веселее.
- Блин! - Трейси рухнула на диван. - Роуз, ты выкинула кучу первоклассной травки! - Она обхватила голову руками и простонала: - Ты хоть знаешь, сколько я за нее заплатила?!
- Выпей джину, - бодро предложила Роуз. - У нас еще осталось два глотка.
- Да не хочу я твоего гребаного джину!
Трейси не особенно жаловала алкоголь, он плохо на нее действовал. Если и пила, то только за компанию, и несколько раз это закончилось тем, что, вихляя бедрами, покачиваясь на высоких каблуках, она шлялась в узких переулках в центре города, а потом оказывалась в постели неизвестно с кем. Черт знает с кем. Все ее приятели пили слабоалкогольные коктейли с фруктовыми добавками, но Трейси предпочитала выкурить время от времени косяк, ну или иногда принимала экстези.
- Слушай, - заговорила Роуз, - ты прости, пожалуйста. Я реально перепугалась. Меня буквально трясло, я все время ждала, что они пойдут на кухню и полезут в буфет. Ты бы тоже испугалась. Я уверена, они видели, что я дергаюсь, и наверняка поняли, что я что-то прячу. Как только они ушли, я сразу помчалась в туалет и все выкинула. Извини. Но они могут опять прийти. Запросто.
- Ладно. - Трейси надоело это обсуждать. - Все нормально, проехали. О чем они тебя спрашивали?
- В основном про Эрин. Так, ничего конкретного. С кем общается, есть ли у нее бойфренд, где работает, кто здесь еще живет.
- Они ее разыскивали? Спрашивали у тебя, знаешь ли ты, где она?
- Нет.
- Ты про меня им сказала?
- А как ты думаешь? Пришлось, они же все равно легко могут узнать, что ты здесь живешь.
- А про Джеффа?
- Да, он же бойфренд Эрин, так ведь? Я должна была им сказать. Почему нет?
- Боже. Ты и адрес его им дала?
- Адреса его я не знаю. Только то, что он живет на канале и называть его нужно не "Джефф", а "Джафф". Ты что, считаешь, это с Джаффом связано?
- С чего ты взяла?
- Да ни с чего, - обиженно тряхнула головой Роуз. - Я знаю, он тебе нравится, но я всегда считала, что он какой-то мутный. Шмотки эти его шикарные, машина, украшения, дорогущий "Ролекс". Откуда у него деньги? Мне кажется, в нем есть что-то опасное, и я не удивлюсь, если им заинтересуется полиция. Что-то с ним не так, не могу сказать, что именно. Но он точно связан с наркотиками.
- Может быть, - сказала Трейси.
Она понимала, что имеет в виду Роуз. Точно такие же подозрения возникали и у нее, но при этом Джафф ей нравился, и ее не волновало, что в нем "есть что-то опасное". Да, у него всегда имеется с собой травка, а может, и кокс. И то, что он опасен, как раз ее привлекало, а не отталкивало. От Джаффа исходило обаяние крутого парня, которому на все плевать. Это ее заводило. Он хорош собой, умен, он бабник и, возможно, преступник. И он бойфренд Эрин.
Ну как тут не злиться на весь белый свет?!
Не исключено, что приход полиции действительно связан с Джаффом. Если так, она должна его предупредить, рассказать ему обо всем. Есть шанс, что она доберется к нему раньше, чем копы. И куда, к дьяволу, запропастилась чертова дура Эрин? Скорее всего, торчит у родителей в Иствейле, вот и Роуз говорила, что она туда уехала. Трейси искренне понадеялась, что отец никаким боком не будет в это замешан, а потом вспомнила, что он куда-то уехал - зализывать раны после неудачной любовной истории. Куда он умёлся, она не знала, кажется, должен вернуться в начале следующей недели, не раньше.
- Копы еще что-нибудь говорили? - спросила Трейси у Роуз.
Та наморщила лоб:
- Вроде ничего. А, да, сказали, что у них есть ордер на обыск. И показали его мне, только я не успела прочитать. Так что там могло быть написано что угодно. Один из них все время крутился здесь, в гостиной, в ящиках посмотрел, под подушками, но так, без особого рвения. А другие пошли наверх. Я тебе говорю, их интересовала Эрин. Подняться вместе с ними мне не разрешили. Слава богу, они хоть не лазили по банкам со специями. Я очень боялась, что они сунут нос в ту, с "базиликом".
- Интересно, почему они этого не сделали, - задумалась вслух Трейси. - Если бы они искали наркотики, так первым делом должны были б все обшарить в буфете. Так ведь? Вообще говоря, банка с надписью "базилик" не лучшее место для марихуаны, как тебе кажется?
Роуз пожала плечами:
- Короче, они туда не полезли. Может, искали что-то другое? Понимаешь, это мало похоже на операцию по борьбе с наркотиками. Я, конечно, не слишком разбираюсь в таких вещах, но они пришли без этих специально обученных собак и все делали в спешке. Мне показалось, они искали что-то конкретное, в первую очередь у Эрин в комнате. Может, ты позвонишь ее родителям? У тебя же есть их телефон?
Трейси кивнула. Этот телефон она знала наизусть. А еще она знала, что там имеется определитель номера. Да ладно, в чем проблема, подумала Трейси. Полиция уже побывала здесь. Значит, они откуда-то узнали здешний адрес Эрин. Наверняка они выяснят и настоящее имя Трейси, когда будут наводить справки о них с Роуз. Ничего особенного в том, что кто-то позвонит отсюда в Иствейл и спросит Эрин, нет. Зато миссис или мистер Дойл объяснят, что вообще происходит.
- Ты ведь была дома, когда Эрин заскочила в пятницу утром, чтобы забрать вещи, - вспомнила Трейси. - В каком она была состоянии? Не говорила ничего интересного?
- Ничего. Злая была как собака. Я ее спросила, куда она собралась, она сначала не ответила, а потом сказала, что поедет к родителям на несколько дней, и сразу умотала.
Да, Эрин, похоже, была в ярости, - мрачно подумала Трейси. Она встала, пошла в прихожую и набрала домашний телефон Дойлов. Послышались гудки, потом в трубке раздался мужской голос.
- Алло, - сказала Трейси. - Мистер Дойл?
- Кто говорит?
- Вы отец Эрин?
- Я хотел бы знать, с кем я говорю. Пожалуйста, представьтесь.
Трейси повесила трубку. Нет, это не Патрик Дойл. Она узнала характерные для копов интонации. Но почему копы отвечают по телефону Дойлов? И где родители Эрин? Ее охватила глубокая тревога, мерзкая и липкая, как промозглый туман. Что-то случилось, быть может, что-то очень серьезное, и в этом замешана не только Эрин. Трейси сняла с вешалки черную джинсовую куртку и сумку на длинном ремне и просунула голову в гостиную:
- Роуз, я уйду ненадолго. А ты не дергайся. Сохраняй спокойствие, хорошо?
- Но, Франческа, ты же не бросишь меня здесь одну? Я боюсь. Что, если…
Трейси закрыла дверь, чтобы не слышать ее причитаний. В голову ей пришла забавная мысль, что Роуз вовсе и не к ней обращается. Ведь на самом деле она не Франческа.
День клонился к закату. Эрин Дойл сидела в кабинете суперинтенданта Жервез и являла собою печальное зрелище. Светло-пепельные волосы до плеч, подстриженные умелой рукой нарочито небрежно, теперь и впрямь беспорядочно спутались. Красные, вспухшие от слез глаза, осунувшееся, бледное лицо. Вид угрюмый и потерянный. Ногти на руках обкусаны до крови. Джульет Дойл говорила, что за последние полгода стиль дочери сильно изменился к лучшему и она стала следить за собой, но сейчас в это трудно было поверить.
После трагедии саму Джульет на время приютила Харриет Уивер, ее подруга и соседка по Ракитовому проезду. А где находится Эрин и что с ней происходит, Джульет не волновало: их отношения были натянуты до предела. Вопрос о том, куда пристроить Эрин, решала Патриция Ю, сотрудник отдела, работающего с родственниками потерпевших; ей и в дальнейшем предстояло регулировать отношения Дойлов с полицией. После допроса Эрин, несомненно, отпустят на поруки. Никто не станет держать ее в заключении после того, что случилось с ее отцом. Журналисты, подумала Энни, поднимут страшный шум, а главное, это просто бесчеловечно - оставить девушку, только что потерявшую отца, на ночь в камере, даже если на допросе они получат реальное подтверждение ее вины.
Жервез с Маклафлином единодушно решили, что допрашивать Эрин надо у Жервез в кабинете, в относительно комфортной обстановке. Всего два часа назад ей сообщили, что Патрик Дойл скончался, так что мрачное помещение для допросов - вовсе не подходящее место.
Жервез и Маклафлин уехали на совещание в главное управление, так что в кабинете осталось четыре человека: за столом сидела Энни, Эрин - по другую сторону, напротив нее. Кроме того, присутствовали Ирэн Лайтхолм, адвокат Эрин, и суперинтендант Чамберс, который добился-таки своего и теперь вальяжно развалился на стуле. Энни надеялась, что толстый ублюдок хотя бы не будет вмешиваться и задавать идиотские вопросы. Хорошо бы и Лайтхолм помалкивала, но это вряд ли, вон как хищно поводит глазами, точно коршун, и клюв навострила - того гляди вцепится. Блокнот она положила на острые костлявые коленки, обтянутые серой юбкой в складку.
Допрос вела Энни как представитель отдела по особо тяжким преступлениям, и, как распорядился Маклафлин, она собиралась строго придерживаться одной темы - заряженного пистолета, старательно избегая всего, что имеет отношение к смерти Патрика Дойла, а равно и вообще действий спецназовцев. Это будет так же просто, подумала Энни, как пройти по канату, ведь и Чамберс, скотина, тоже совершенно прав - оба дела неразрывно друг с другом связаны. Энни понимала, что все работает против нее: и состояние бедной Эрин, и сверхбдительная адвокат Лайтхолм, и Чамберс со своими свиными глазками. Вероятно, самое лучшее - абстрагироваться от помех. Целиком сосредоточиться на Эрин. Сохранять спокойствие и держать себя в руках. Она постаралась максимально быстро и безболезненно миновать стадию формальных вопросов, а затем перешла к делу:
- Я очень сожалею о том, что случилось с вашим отцом, Эрин.
Эрин никак не отреагировала - глядела в стол и молча грызла ногти.
- Эрин? Нам с вами необходимо поговорить. Я понимаю, вы подавлены, вам хотелось бы сейчас быть рядом с матерью, но очень вас прошу, ответьте сначала на несколько моих вопросов. После этого вы сразу можете уйти.
Эрин промычала что-то невнятное, продолжая обгрызать ноготь.
- Простите, не поняла?
- Я сказала, что не хочу быть рядом с матерью.
- Ну, я просто подумала, что мне в такой ситуации хотелось бы именно этого, - заметила Энни и мысленно добавила: "Если бы она у меня была".
- Она выдала меня полиции. - Эрин судорожно сжала кулаки. Она не отрывала глаз от стола, голос звучал сдавленно, слова давались с трудом. - Вам бы понравилось, если бы мать предала вас?
- Она поступила так, потому что считала, что это ее долг.
Эрин поглядела на Энни с убийственным презрением и буркнула:
- Конечно, больше и сказать нечего.
- Эрин, я не готова это обсуждать, хотя понимаю, что вам из-за этого очень тяжело и больно. Я бы хотела поговорить о пистолете.
Эрин покачала головой.
- Как он у вас оказался?
- Ничего не знаю.
- Почему вы принесли его домой и спрятали на платяном шкафу?
Эрин пожала плечами и вернулась к обгрызенному ногтю.
- Кто дал вам пистолет, Эрин?
- Никто.
- Кто-то все же дал. Или вы его сами купили?
Эрин не ответила.
- Вы кого-то прикрываете?
- Нет. С чего вы так решили?
Энни видела, что они топчутся на месте, и понимала, что ничего не может с этим поделать. Рана слишком свежа, и давить на Эрин нельзя. Печально, но придется закончить допрос и отпустить девушку Эрин нужно прийти в себя, в гостинице или в другом месте, которое ей нашла Патриция Ю. Сейчас от нее точно ничего не добьешься.
- Наверно, своего бойфренда?
- У меня нет бойфренда.
- Вот уж никогда не поверю, - встрял Чамберс, тупо пытаясь изобразить доброго дядюшку. - Чтобы у такой красивой девушки не было бойфренда? Наверняка кто-то есть.
Вовремя выступил, козел старый, злобно подумала Энни.
Эрин ответила ему презрительным молчанием, как того и следовало ожидать. Глядя на ее поникшие плечи и потерянное лицо, Энни понимала, что Эрин сейчас в последнюю очередь думает о себе как о "такой красивой девушке".
Бросив на Чамберса испепеляющий взгляд, Энни негромко сказала:
- Конечно, бойфренд есть. Джефф, его ведь так зовут? Вы бы не хотели сообщить ему, где вы и что происходит?
Эрин очень странно на нее посмотрела.
- Так это Джефф дал вам пистолет? Вы из-за него не хотите нам ничего рассказывать?
И по-прежнему никакого ответа.
- Вы боитесь его? В этом дело? Я бы тоже испугалась, принеси кто-нибудь в дом заряженный пистолет.
- Вы вообще ничего не понимаете.
- Так помогите мне, пожалуйста. Я очень хочу понять.
Ответа не последовало.
- Черт подери, этак мы никуда не придем! - взорвался Чамберс.
- Это все я сделала, - сказала вдруг Эрин. Она ни на кого не смотрела и говорила почти шепотом.
- Что "все", Эрин? Пистолет домой принесли? - Энни перегнулась через стол, чтобы лучше слышать.
Но тут Эрин неожиданно выпрямилась и, глядя Энни в лицо, заговорила довольно внятно, хотя голос у нее дрожал.
- Нет. Но я убила его. Своего папу. Это на мне…
- Так, одну секунду, - вмешался Чамберс, яростно глядя на Ирэн Лайтхолм, которая молча, словно зачарованная, топорщилась на неудобном стуле, вместо того чтобы побыстрее велеть своей подопечной закрыть рот.
Эрин не обращала решительно никакого внимания ни на своего адвоката, ни на суперинтенданта Чамберса. Энни было ясно, что ей необходимо выговориться, высказать то, что сводило ее с ума. И не важно кому, главное - сказать.
- Это я виновата. Я виновата в том, что папа погиб. - Эрин посмотрела на Чамберса, потом на Лайтхолм. - Мы услышали, что кто-то барабанит в дверь и кричит, чтобы мы открыли. Папа попросил меня поглядеть, кто там, у него колено болело, и грудь тоже - из-за стресса. И ангина у него была. А я сказала… я сказала: "Пошел к черту". И что он может сдать меня в полицию, если ему так хочется, помешать я не сумею, но хрен я пойду и сама впущу в дом гестапо. - Она закрыла лицо руками и расплакалась. - Это я сделала! - горько рыдала она. - Господи, прости меня, это я его убила. Папа, бедный мой! Это я во всем виновата.
Ирэн Лайтхолм наконец обрела дар речи:
- Все, допрос следует немедленно прекратить, мне кажется, это самоочевидно. Мисс Дойл тяжело переживает смерть отца. Я так понимаю, никакого обвинения ей пока не предъявлено и, сколько я могу судить, никаких веских улик против нее нет. В этой связи предлагаю сейчас же отпустить мою клиентку. Вы можете оставить ее под надзором полиции, этого достаточно, надеюсь?
- Согласен, - сказал Чамберс. - Самое время на этом остановиться.
Интересно, подумала Энни, а он вообще понимает, что поддерживает сторону защиты? Она молча вышла из-за стола и присела рядом с Эрин, ласково обняв ее за плечи. Энни ожидала, что девушка оттолкнет ее или останется безучастной, но та всхлипнула, уткнулась ей в плечо и, как ребенок, залилась слезами.
Глава третья
Джафф жил в двухкомнатной квартире с балконом на Хлебную пристань, на канале Лидс - Ливерпуль. Трейси никогда не бывала у него, но однажды вечером они с Эрин проходили мимо, и та обратила внимание подруги на бывший склад, реконструированный под модное жилье, с рестораном на первом этаже. Очень прикольно.
Под навесом на набережной сидели за столиками люди, пили вино и болтали, глядя на изменчивый нежный закат.
Трейси нашла кнопку с его именем и позвонила в домофон.