- Здравствуй, Мари-Жанна. Здравствуйте, месье Жюльен, - решительно произнесла Сириль.
Мари-Жанна вскочила.
- Э-э-э… Здравствуйте, Сириль! Звонил месье Луис из Ассоциации против насилия; он просил перенести встречу на следующую неделю.
- Спасибо. Посмотри, пожалуйста, куда ее можно втиснуть. - Она повернулась к Жюльену Дома: - Как вам спалось сегодня?
Молодой человек покачал головой.
- Ночь прошла довольно спокойно.
Мари-Жанна вопросительно посмотрела на нее. Сириль проигнорировала ее взгляд и, нервничая, пригласила пациента в кабинет. Ее племянница не должна развлекаться с посетителями. Что же касается Жюльена Дома, то им следует заняться всерьез, провести необходимые сеансы и поставить точку.
Как только молодой человек устроился в кресле, Сириль познакомила его со своими выводами:
- Линия вашего сна абсолютно нормальная, уровень мелатонина тоже. Мы имеем дело с кошмарами по неустановленной причине.
Тон Сириль был более строгим, чем накануне, поскольку она решила придерживаться необходимой дистанции. Жюльен молча наблюдал за ней. Его взгляд скользнул по ее волосам, задержался на сердечке с бриллиантами на шее… Сердце Сириль забилось быстрее.
- Итак, я предлагаю вам, - продолжала она, - применить метод Барри Кракова, медика из университета Новой Мексики, с которым я хорошо знакома. Этот метод требует интенсивной работы на протяжении четырех сеансов. То есть по одному сеансу каждый день, начиная с сегодняшнего. Возможно ли это с учетом вашей работы?
Жюльен сосредоточил на ней взгляд и провел языком по губам.
- Никаких проблем.
- Вы готовы сразу же приступить?
- Чем раньше, тем лучше.
- Отлично. Устраивайтесь на диване, так будет удобнее.
Жюльен повиновался.
Он положил голову на подушку из зеленого английского бархата - того же материала, что и диван, на который он прилег.
- Суть этого метода заключается в пересказе вашего кошмара в мельчайших подробностях. То обстоятельство, что вы записали свой сон сразу же, как только проснулись, позволило вам четко запомнить его, и это хорошо. Я слушаю вас. Можете начинать, как только будете готовы.
Жюльен Дома несколько раз глубоко вздохнул и сказал:
- Да. Я… э-э-э… Все всегда начинается одинаково: я нахожусь на темной улице.
- Это улица или переулок? - спросила Сириль нейтральным тоном.
Целью этого упражнения было не возвращение к страху, а поиски возможного выхода.
- Улица. Здесь два выхода. Я нахожусь посредине.
- В каком состоянии вы пребываете?
- Я боюсь.
- Чего?
- Меня преследуют. Я пытаюсь скрыться вправо, но этот человек появляется передо мной.
- Во что он одет?
- Весь в черном. И в капюшоне. У него, по сути, нет лица, а его глаза… пустые.
- М-м…
- Я оборачиваюсь и пытаюсь убежать влево, но он снова передо мной. И потом… все происходит очень быстро… он бросается на меня и…
- И?
- У него в руке нож. Нож для устриц. С круглой рукояткой. И он наносит мне удар.
- Вы не обороняетесь?
- Мои ноги как будто приросли к земле, тело словно парализовано. Потом мужчина оборачивается и наносит удар тебе…
- Мне?
- Да, тебе…
Сириль выпрямилась в кресле. Пациент обращался к ней на "ты"! Такое было впервые.
- Вы обращаетесь ко мне на "ты", месье Дома.
- Мы всегда обращались друг к другу на "ты" в Сент-Фелисите.
Она сделала глубокий вдох и облокотилась о спинку кресла.
- Давайте лучше говорить "вы".
Жюльен помолчал, потом продолжил:
- В моем сне у вас длинные светлые волосы. Лицо тоже немного другое, но я знаю, что это вы.
- Это действительно я? Или кто-то, кто похож на меня?
- Это вы. Именно такая, какой я знал вас в больнице.
- То есть тот, кто вас лечил.
Эта фраза повисла в воздухе, и обстановка сразу стала напряженной. Сириль откашлялась.
- Теперь вы должны прокрутить все это у себя в голове. Сконцентрируйтесь и помните, что в этой комнате вы в безопасности.
Жюльен закрыл глаза и принялся вспоминать свой ночной "фильм". Средь бела дня он был уже не таким страшным. Он открыл глаза.
- Готово.
- Отлично. Теперь прошу вас снова воспроизвести эту сцену, но уже добавив какую-нибудь деталь, которую вы в состоянии изменить. Цвет стен, ширину улицы… неважно что.
Молодой человек приподнял брови.
- Я… я не знаю.
- Найдите способ скрыться.
- Не могу. Человек в черном по-прежнему рядом.
Сириль положила руки на колени.
- А если бы, к примеру, на этой улице была дверь? Дверь, через которую вы могли бы скрыться.
- Где?
- Представьте ее где-нибудь.
- Она может быть прямо за мной.
- И как она выглядит?
- Металлическая дверь с пожарной сигнализацией.
- Вы можете открыть ее?
- Да.
- Откройте ее! Что за ней?
- Не знаю.
- Придумайте.
- Оживленная улица, как будто в рыночный день.
- Отлично. Откройте дверь полностью и пройдите через нее. Повторите это движение несколько раз.
На этот раз молодой человек не закрыл глаза, заставляя свой разум изменить ход сна. Он открыл дверь и оказался снаружи, в городе, на свободе!
- Хорошо… Есть… Я открываю дверь и прохожу. Что дальше?
- Мы должны повторять это упражнение в течение трех дней подряд, после чего вы отправитесь домой. Это представление в процессе повторений укрепится в вашей памяти. Чтобы впоследствии ваш мозг вспоминал именно эту историю, а не предыдущую, которая плохо заканчивается.
- И это работает?
- Да, причем очень хорошо. При условии, что мы будем проводить по сеансу каждый день.
- Но разве не следует интерпретировать мой сон?
- Нет.
- Я думал, что от него можно будет уйти при помощи расшифровки.
- На самом деле расшифровать сон - не значит избавиться от него. А этот метод, и это доказано, уменьшает количество травматических кошмаров.
Жюльен встал. И впервые улыбнулся.
- Спасибо. Я уже чувствую себя лучше. Я уверен, что все получится. Эта клиника - чудесное заведение.
- Да, я тоже так думаю.
Жюльен полез в задний карман джинсов. Сириль, нервничая, наблюдала за ним. Он достал и протянул ей большой плоский ключ.
- Это дубликат ключа от моей двери, - сказал он, глядя ей прямо в глаза. - Мне бы хотелось, чтобы он был у вас. Мне так будет спокойнее: знать, что у вас он есть.
Сириль замерла, глядя на ключ, который уже был в ее руке. Никогда раньше к ней не обращались с подобной просьбой.
- Чего вы боитесь?
- Я доверяю вам. Если у меня возникнет проблема, вы мне поможете.
- Какого рода проблема?
- Не знаю… Проблема.
Сириль смутилась. Ей хотелось бы обсудить этот случай со своими коллегами.
- Может быть, лучше доверить ключ кому-нибудь из близких вам людей?
- Нет. Только с вами я чувствую себя в безопасности.
Она постояла в растерянности, держа ключ в руках и решая, что же делать. Потом встала и положила его под свой ежедневник.
- Мы оставим его здесь. Когда вы почувствуете себя более уверенно, то заберете его, хорошо?
- Отлично.
Сириль не знала, что и думать.
* * *
Проводив Жюльена Дома, Сириль зашла в кабинет своей помощницы, как раз отправлявшей письма по электронной почте, и сказала:
- Пожалуйста, забудь его. Спасибо.
Мари-Жанна посмотрела на тетю невинными глазами.
- Я ни в чем не виновата. Он сам пришел поболтать!
- Это неважно. Не стоит заводить интрижки с клиентами, ясно?
Сириль вернулась в кабинет и села за стол. Если не считать этой странной истории с ключом, она чувствовала себя лучше. Жюльен Дома все выдумал. Теперь это казалось настолько очевидным, что она упрекала себя в том, что весь день сомневалась в своем рассудке. Вдруг какой-то необычный звук привлек ее внимание. Сириль открыла окно. Клотильда, держа в руках мусорный пакет, склонилась под бамбуком.
- Клотильда! - окликнула ее Сириль со второго этажа. - Что-то не так?
Помощница медсестры подняла голову. Лицо у нее было расстроенное.
- Это ужасно, мадам, это ужасно…
- Что? Что ужасно?
Клотильда качала головой, указывая на что-то в мусорном пакете.
- Я ничего не вижу! - крикнула Сириль. - Что там?
- Это ужасно…
Через минуту Сириль уже выбежала во двор. Между бровями у нее залегли две вертикальные морщинки.
- Что такое? Что? - спросила она, как только оказалась достаточно близко, чтобы Клотильда могла ее услышать.
- Это, мадам…
В пакете лежала кучка перьев.
- Это просто мертвая птица, - прошептала Сириль.
Клотильда сунула руку в пакет, достала птицу и показала доктору. Сириль покачала головой.
- Ничего не понимаю.
Клотильда повернула воробья так, чтобы Сириль смогла увидеть его голову.
- Глаза!
- Глаза?
- У него нет глаз.
Выколоты…
Два разреза в орбитах глаз.
- Кто мог сделать это, доктор?
- Не знаю, Клотильда, - ответила Сириль невыразительным голосом. - Все хорошо…
Она подняла голову, и по ее спине пробежал холодок. Птица лежала под окнами палаты, в которой прошлой ночью находился Жюльен Дома…
9
Сады Марсова поля были влажными и пустынными. Сириль начала день с пробежки - пять километров, на протяжении которых она избавлялась от всех профессиональных забот, рассказов своих пациентов, графика работы, конференции философа Лекомта, которая должна была состояться на следующий день… На центральной аллее она повернула назад. Ее щеки горели. Два месяца отсутствия подобных кардиотренировок давали о себе знать. Она быстрым шагом вернулась домой.
"С сегодняшнего дня нужно возобновить тренировки".
Бенуа читал лекции в Коллеж де Франс и вернется домой не раньше восьми вечера. Она переоденется, откроет бутылку хорошего вина, разогреет лазанью из кулинарии, сделает салат с орехами и луком шалот, который ему так нравился, и приготовит для мужа сюрприз. Наденет что-нибудь легкое, включая новое белье, ожидавшее своего часа в шкафу. Этот вечер должен расслабить и успокоить ее, освежить их отношения и помочь забыть обо всех проблемах.
Жюльен Дома, выдумщик…
Молодой человек, ставший жертвой неустановленного травматизма, превращавшийся по ночам в маленького мальчика, которому снились кошмары. И которому снилась она.
Она много раз работала с людьми, страдающими ночными кошмарами, но никогда еще у нее не было такого странного пациента. Жюльен Дома отличался от остальных. Он не любил говорить о себе, но за его спортивным телосложением скрывались ум и творческая натура. Сириль убедилась в этом, посмотрев его работы в Интернете: несколько снимков, на которых были запечатлены роскошные пейзажи, - например, песчаная пустыня на закате с воющим волком на переднем плане.
"Интересно, будет ли метод Кракова действенным в таком тяжелом случае?"
Мимо нее пробежала пара в спортивных костюмах.
"А они счастливы?"
Работать с психическими заболеваниями - почти то же самое, что заниматься наукой: годы практики, тысячи научных публикаций, подтверждающих выбор терапии, консенсусы относительно определенных диагнозов и методов. Результаты, полученные при лечении определенных видов патологий, обсуждались на конгрессах или в неофициальной обстановке с коллегами, работающими над теми же проблемами.
При этом благополучие пациента было понятием субъективным и расплывчатым. Ощущение радости жизни, спокойствия, счастья, подъем утром в хорошем настроении, желание выполнить поставленную перед собой задачу, умение правильно выбрать место и время… Как могли тесты и оценки вместить все это?
"Будет ли чувство счастья пожилой дамы, выгуливающей свою собаку, таким же, как у успешного спортсмена?"
В тысячный раз Сириль задавала себе этот вопрос. Она знала о психических патологиях и выбрала ту сторону своей профессии, которая казалась ей наиболее сложной. Пятнадцать часов в сутки она боролась со злом, причина которого заключалась в обществе, порожденном конкуренцией, желанием преуспеть и индивидуализмом. Зло принимало различные формы в зависимости от самого человека, пострадавшего от него. Замкнутость, грусть, отсутствие мотивации, отвращение ко всему, одиночество, физические страдания, неуверенность в себе, нехватка любви, чувство ненужности, страх старости или завтрашнего дня, опасение потерять память или стать зависимым, боязнь потерять контроль… Зло, проявляющееся в разных формах, представало перед Сириль, пробуждая эти же опасения в ней самой. В прошлом боялись болезней и смерти, сейчас боялись жизни. Она понимала это, выслушивая своих пациентов.
Щеки Сириль постепенно приобрели здоровый цвет. Мысленно она повторила свое решение не поддаваться на уловки Жюльена Дома. Завтра она побеседует с ним, проведет три сеанса терапии, после чего передаст его дело в психиатрическую клинику Св. Анны.
* * *
20.00
Приняв душ и уложив волосы, Сириль откусила бирку с нового комплекта белья с красным кружевом под названием "Страсть", который приобрела непонятно зачем вот уже месяц назад, но так и не открыла. Она надела эти небольшие кусочки ткани и встала перед зеркалом. Грудь, приподнятая бюстгальтером, почти ничего не закрывающие трусики…
"С чего вдруг я это купила? Я выгляжу как дорогая потаскуха. Ну да ладно, Бенуа это точно оценит!"
После двенадцати лет брака следовало сделать их совместную жизнь чуть пикантнее.
Этим вечером ей хотелось хорошо провести время. Если через три недели Великий Человек получит Нобелевскую премию (в чем она ни секунды не сомневалась), их накроет волна СМИ, последуют многочисленные приглашения на семинары и презентации, книги, статьи. Их давний австрийский друг Фредерик Рандель, получивший Нобелевскую премию в области медицины в двухтысячном году, сказал им:
- Ваша жизнь уже никогда не будет такой, как прежде.
И Сириль хотела, чтобы они вступили в эту решающую фазу своей жизни в полной боевой готовности.
* * *
Рост бывшего борца Бенуа Блейка составлял добрых сто восемьдесят сантиметров при весе девяносто килограммов, поэтому выглядел он представительно. Когда он вошел в просторную гостиную с современным интерьером в серых, черных и белых тонах, Сириль, сидя на кожаном диване, читала журнал. На ней было черное платье с глубоким декольте, глаза и губы подкрашены. На низеньком столике стояли два бокала с вином. Как это было непривычно…
- Силы небесные! Что мы сегодня празднуем?
Сириль улыбнулась мужу и пошла ему навстречу.
- Наши последние спокойные дни перед вручением Нобелевской премии!
Великий Человек вздохнул:
- Это прекрасно, дорогая, но давай не будем делить шкуру неубитого медведя…
Они поцеловались.
- Почему? Что-то не так? - спросила Сириль.
Бенуа скорчил недовольную гримасу:
- Слухи из Каролинска ставят на первое место Тардьо.
Сириль взяла бокалы и протянула один мужу.
- Эти слухи обоснованные?
- Не знаю. Мне все равно. Тардьо - фигляр, который только и умеет, что выплясывать перед Академией. Его работы ничего не стоят.
Сириль закашлялась. Тардьо открыл действие оцитоцина - гормона, вырабатываемого гипоталамусом, который вызывает сокращения матки при родах и выработку молока, а также (это особенно заинтересовало Сириль) играет основную роль в формировании доверия. Оцитоцин уменьшал стрессы и боль, повышал общительность. Некоторые ученые даже прозвали его гормоном счастья.
Тардьо мог быть кем угодно, но только не фигляром. Когда Бенуа "петушился", то не был особенно объективным.
- Пойдем, дорогой. Тебе нужно расслабиться.
Бенуа, сняв пиджак и галстук, бросил их на диван. Из гостиной они перешли в столовую, где был накрыт на двоих большой стол со стеклянной столешницей.
- Спасибо, дорогая. Что бы я без тебя делал!
Они сели за стол, выпили вина, попробовали салат, потом перешли к лазанье.
Сириль, почувствовав, что муж достаточно расслабился, встала и взяла из сумочки возле дивана белый конверт. Бенуа вопросительно смотрел на нее.
- Сюрприз! - воскликнула Сириль, вручая ему конверт.
Бенуа, приподняв брови, вытащил из него два билета на остров Морис. Через три с половиной недели… Он перевел взгляд на Сириль, гордую произведенным впечатлением. Она подняла руку, пресекая любые попытки протеста.
- Я знаю, ты очень занят. И я тоже. Но если мы никуда не поедем сейчас, то застрянем еще как минимум на год. Мюриэль сказала, что я, похоже, переутомилась. Я и в самом деле чувствую себя не в своей тарелке. В общем, нам нужно отдохнуть.
- Да, ты права. Это великолепная идея. Браво!
С тех пор как завершились исследования мезератрола, их планы редко совпадали. Отныне их сотрудничество заключалось в том, что Сириль проверяла работы Бенуа.
Ужин проходил весело. Сириль говорила обо всем, кроме Центра "Дюлак".
Но Бенуа положил конец ее стараниям.
- Завтра Лекомт проводит свою конференцию?
- Да, все в курсе: пресса, пациенты… Все складывается отлично.
- Хорошо. Если я освобожусь до гала-концерта, то заеду поздороваться с ним. Концерт начнется в восемь вечера, и будет отлично, если ты сможешь приехать чуть раньше, чтобы помочь принять гостей.
Бенуа Блейк являлся одним из почетных гостей благотворительного гала-концерта, организованного Ассоциацией по исследованиям мозга. Концерт должен был состояться на следующий день в музее на набережной Бранли.
- Без проблем.
Бенуа собрал соус с тарелки.
- А как там твой выдумщик? Ты его видела?
- Да. И ты был прав, - сообщила Сириль, улыбаясь. - Все дело в этом Жюльене Дома, а не во мне!
Бенуа издал странный звук и залпом допил вино.
- Жюльен Дома, говоришь?
- Да.
Несколько секунд он молча смотрел на Сириль. Наступила неловкая тишина. Она нахмурилась.
- Что такое? Почему ты так смотришь на меня?
- Думаю о том, какая ты сегодня красивая.
- Спасибо.
Сириль положила мужу добавки. Блюдо было практически пустым.
- Я начала с ним метод Кракова. Это должно сработать, но ненадолго. Если травматизм останется неосознанным, то в скором времени кошмары возобновятся. И я решила передать его дело в больницу.
- М-м…
- Ты со мной не согласен?
- Полностью согласен. Это будет лучше всего.
- Знаешь, этот пациент действительно какой-то странный. Перед тем как покинуть кабинет, он вручил мне ключ от своей квартиры. Он сказал, что так ему будет спокойнее.
- И ты взяла его?
Сириль пожала плечами.
- Я растерялась. Но завтра же я ему его верну.
Бенуа зевнул, потянулся и встал из-за стола.
- Пойдем, хватит уже разговоров о работе.
- Ты не хочешь попробовать десерт?
- Позже.