* * *
Тьерри Пани храпел в кресле в зале наблюдения за лабораторией сна. Последняя, пусть даже небольшая, была необходима для деятельности Центра. За бессонницами и постоянными кошмарами скрывались различные депрессии. И наоборот, состояние депрессии могло быть простым симптомом остановки дыхания во время сна. И лишь подобное исследование могло все установить.
Два монитора показывали спящих пациентов, а компьютер фиксировал их жизненные параметры. Электроды, подсоединенные к коже, фиксировали церебральные волны, образующие ЭЭГ, электроэнцефалограмму. Датчики движения вокруг глаз и под подбородком измеряли тонус мышц. В зале стояла тишина, нарушаемая только регулярными сигналами приборов. Вечернее платье Сириль скрылось под белым халатом. Она зашла в приемную, сделала два кофе. Потом тронула Тьерри за руку, отчего тот подскочил, и протянула ему чашку. Врач сел, еще не совсем проснувшись.
- Простите, я задремал.
- Это по моей вине. Я опоздала.
Пани осмотрелся, переводя взгляд с одного монитора на другой.
- Первая пациентка уснула сразу же, внутренние органы двигались около тридцати минут. Это случай "без отдыха".
- Отлично.
- Второй… Вот, посмотрите сами.
Пани указал на монитор под номером два. Сириль подошла к нему и увидела Жюльена Дома. Молодой человек лежал на спине, вытянув руки вдоль тела и откинув простыню.
Он спал, ЭЭГ не оставляла никаких сомнений в этом.
Но глаза его были широко открыты.
Сириль поставила чашку рядом с монитором и достала из кармана блокнот и ручку. Целый день она не могла выбросить этого человека из головы. Увидев его здесь, спящим… Это напоминало навязчивый сон, от которого она не могла избавиться. Она наблюдала за церебральными волнами, медленными и прерывистыми.
- Он глубоко спит, - сказала она, больше самой себе, нежели коллеге, уже снявшему халат.
Это была фаза ночных кошмаров и лунатизма. Она записала время: 1.30.
- И он пребывает в этой фазе вот уже десять минут, - продолжала она. - Скоро он войдет в фазу парадоксального сна. Давай же, Жюльен. Я жду.
- Надеюсь, его посетят сны.
- Я тоже. Если это будет кошмар, то случится он сейчас.
Сириль, заметно волнуясь, допила кофе.
- Спокойной ночи, Сириль.
- Спокойной ночи, Тьерри. Еще раз прости за опоздание.
- Никаких проблем.
Доктор Блейк смотрела на мониторы. Прическа и макияж совсем изменили ее. Пани наблюдал за ней краем глаза, и ему в голову лезли мысли сексуального характера… Встряхнув головой, он ушел.
Сириль никогда не видела, чтобы кто-то спал с открытыми глазами; это очень впечатляло, и она должна была это зафиксировать. Несколько секунд она просто наблюдала за ним. Оба пациента спали отлично. Она сама начала ощущать усталость.
Вдруг из второй палаты раздалась серия сигналов. Жюльен опустил веки: датчики на его висках зафиксировали быстрые движения глаз. ЭЭГ ускорилась. Мозг выдавал волны альфа и бета, типичные для такого сна. Сириль сосредоточилась на изображении. Если он увидит кошмар, то именно сейчас. Вдруг экран дисплея показал сильное церебральное напряжение. Глаза Жюльена совершали скачки под закрытыми веками. Его пижамные штаны приподнялись в области паха. Около двадцати минут он пребывал в этом состоянии. Он лежал неподвижно (за исключением полового органа и глазных яблок) и спал. Затем волны снова усилились, и Жюльен открыл глаза. Он сменил позу, повернулся на левый бок и уснул.
Сириль потерла глаза. Она должна была догадаться. Как только она оставляла пациента, которого обычно мучили кошмары, под наблюдением в лаборатории сна, он спал как ребенок, настолько уютно и спокойно он себя чувствовал! Она проследила все кривые ЭЭГ. Лучше бы она поехала домой с Бенуа. Они бы занялись любовью, и она компенсировала бы тем самым стресс, накопившийся с утра.
Она вставила флешку в компьютер и открыла файл, сохраненный на ней. Пролистала данные и нахмурилась. Затем вернулась к началу документа и принялась читать его. Она исправляла ошибки мужа, ее пальцы стучали по клавиатуре. Она прищелкнула языком и выделила желтым цветом целый абзац.
"Ну что, все же прогресс налицо, пусть и медленный".
У Бенуа были сложности с письмом уже одиннадцать лет, с момента аварии. Она была единственным человеком, который читал и исправлял тексты научных презентаций Великого Человека. Поэтому, помимо невролога, только она знала о проблеме. В день Вознесения "рено-меган" Бенуа трижды перевернулся на мокрой от дождя дороге, после чего врезался в другую машину, водитель которой проехал на знак "стоп". Бенуа чудом не получил ни единой травмы. Но когда он по настоянию друга-невролога прошел когнитивные тесты, оказалось, что с Блейком не все в порядке. Он страдал особой формой проблем с письмом, так называемым "зеркальным" письмом, что произошло в результате повреждения височной доли, задействованной в восприятии симметрии. Бенуа Блейк, как еще несколько человек в мире, начал писать… в зеркальном отображении, и слова, написанные им, приходилось читать справа налево. Годы переучивания позволили ему вернуться к автоматическому написанию, и в результате многочисленных тренировок он стал писать почти правильно. Но его тексты приходилось перечитывать, так как в них постоянно проскакивали подобные описки.
Проблема заключалась в том, что иногда предложения были настолько запутанными, что в них мало что можно было разобрать, хотя в целом смысл был ясен. Сириль полностью переписала абзац и потерла глаза.
Сириль потянулась, чувствуя приступ лени. Она зевнула и вспомнила слова Бенуа: "Если тебе будет сложно с этим пациентом, откажись от него". Вне всяких сомнений, он прав. Она разберется со всем завтра. Она закрыла глаза и задремала, сама этого не заметив.
Вдруг она получила словно разряд тока, волосы на ее голове встали дыбом. Вопль…
Сириль!
Кто-то выкрикивал ее имя.
Она выпрямилась, сердце ее бешено стучало. Боже! Крики доносились из второй палаты. Она слышала их не только через микрофон камеры наблюдения, но даже через стену. На мониторе она увидела, как мечется Жюльен Дома. С кем он борется? Он был совершенно один. Уровень ее адреналина моментально подскочил. Сириль вышла из лаборатории, свернула направо и бросилась по коридору. "Сириль!" - оглушительно звенело у нее в ушах, сердце бешено колотилось в груди. Она толкнула дверь. Пациент, весь в поту, сидел на кровати, обхватив голову руками.
- Все хорошо, месье Дома, я здесь.
Она подошла к кровати.
- Я здесь, Жюльен.
Молодой человек вдруг обхватил ее за талию и прижал к себе. Сириль напряглась. Он поднял глаза и посмотрел на нее. Его взгляд был потерянным, в глазах блестели слезы, он повторял снова и снова:
- Они не получили тебя, нет, моя любимая…
Сириль аккуратно отвела руки Жюльена, хотя он и сопротивлялся.
- Месье Дома, это доктор Блейк. Вам приснился кошмар. Вам следует сразу же записать его, причем с максимальным количеством деталей.
Жюльен посмотрел на нее с отчаянием.
- Моя любовь… - прошептал он.
Слова застыли на его губах. Как будто он вдруг вспомнил, где находится.
- Извини, я думал, что… она вернулась.
- Кто?
Жюльен покачал головой.
- Другая… другая ты…
Сириль приподняла брови.
- Возьмите ручку и запишите свой кошмар в подробностях. Таким образом уже завтра мы сможем начать работу над содержанием вашего сна.
- Который сейчас час?
- Шесть утра. Через час вам принесут завтрак. Отдохните пока.
Убедившись, что Жюльен принялся записывать детали своего сна, она тихонько закрыла дверь второй палаты.
Она прислонилась к стене, охваченная страхом, который была не в состоянии контролировать, на грани ужаса. Жюльен Дома упомянул реальность, которая не совпадала с ее собственной. Как это "другая ты?" Она поднесла руку к пылающему лбу. Ее пациент не был агрессивным, но все это могло плохо закончиться. Не в состоянии сделать хотя бы один шаг, она оперлась рукой о стену коридора и глубоко вздохнула. В ее голове все перемешалось. Ей нужно было немного поспать.
Она услышала звон посуды. Помощница медсестры (сегодня это должна была быть Клотильда) готовила завтрак. Сириль отправилась в кухню. Невысокая женщина лет пятидесяти в голубом халате склонилась над раковиной с губкой в руке. Она явно не ожидала, что кто-то войдет.
- Доброе утро, Клотильда, - негромко сказала Сириль.
Клотильда вздрогнула.
- Доктор Блейк! Как вы меня напугали!
- Могу ли я оставить вас одну на час? Мне нужно отдохнуть. Доктор Мерсье будет в семь утра.
- Конечно, мадам. Поспите, вы много работали на этой неделе.
- Спасибо. Пациент из второй палаты несколько взбудоражен. Не обращайте внимания на его слова, они могут быть не вполне логичными.
- Ай-яй-яй! - воскликнула Клотильда, качая головой. - Вы по-прежнему пытаетесь сделать всех счастливыми… А о себе вы заботитесь? Хотите, я сделаю вам отличный кофе? Вы выглядите уставшей.
- Нет, спасибо. Думаю, мне лучше поехать домой и немного поспать. Я вернусь к двум часам. До встречи.
Сириль сняла халат, бросила его в корзину с грязным бельем, завернулась в плащ и завязала вокруг шеи шарф. Она дрожала. Она вышла из клиники и направилась к своей машине, "мини-купер", припаркованной перед зданием. Вставив ключ в зажигание, она заметила, что небо окрашено в сиреневый оттенок. Сириль оперлась подбородком о руль, наблюдая за движением туч. Она все еще чувствовала руку Жюльена Дома на своей талии, его запах и его отчаяние.
Что-то ускользнуло от нее с самого начала, но что именно?
6
7 октября, утро
"Пустая улица, темно, я один, мне холодно. Я хочу свернуть с этой улицы, но не могу. Я иду вперед, когда появляется темный силуэт. Я перехожу на другую сторону, человек следует за мной, приближается. Я не вижу его глаз. В руке он держит короткий нож. Нож для устриц. Он поднимает его, я стою неподвижно, и он наносит мне удар. В этот момент появляется Сириль. У нее очень длинные темные волосы, но я знаю, что это она. Призрак бросается на нее. Я ранен. Он несколько раз ударяет ее. Она падает на землю. Она истекает кровью…"
Жюльен не закончил фразу. Он скомкал лист бумаги, исписанный мелким аккуратным почерком, и бросил его на неубранную постель. Сидя в кресле перед окном и положив ноги на подоконник, он пил горячий шоколад. На нем были только пижамные штаны. Его взгляд не выражал никаких эмоций, он просто любовался красками рассвета, ласкающего небольшой сад. Его пульс стал спокойнее, грудь приподнималась в такт восстановившемуся дыханию. Шоколад приносил ему больше пользы, чем любые лекарства. Приступ прошел. Наступило время избавиться от этих кошмаров, этих видений, отравлявших его ночи. Он будет работать с доктором Блейк и победит демонов. Она ему это пообещала.
Сириль…
Он потерял все, что было в его жизни. Мама… Дедушка и бабушка… Затем Сириль. Он должен был защитить ее, пусть даже против воли! Сны подсказывали ему, что она в опасности.
Бамбук во дворе изящно покачивался на ветру, его листья дрожали. На земле воробей что-то клевал. Щелк, щелк… Жюльен мысленно фотографировал краски утра. Его взгляд отметил мягкие полутона, игру цвета гибискуса, фуксии, белых роз, пурпурных листьев японских кленов в виде звездочек. Он открыл окно, положил на подоконник несколько крошек круассана и принялся ждать, потягивая горячий шоколад. Он не ощущал холода. Любопытный воробей, привлеченный крошками, аккуратно стучал клювом по цементу. Жюльен был очарован птицей. Он поставил чашку, положил крошки на ладонь и осторожно вытянул руку. Воробей сначала отлетел в сторону, но потом решился и приблизился к этому новому источнику пищи. Он поклевывал руку Жюльена, как будто ее кололи маленькими иголочками, но молодой человек не двигался. Птичка пировала, а он внимательно наблюдал за ней, как будто от этого зависела его жизнь. Затем его взгляд стал стеклянным, и он резко свел пальцы, зажав маленькое теплое существо в руке.
7
Температура воды была 39 °C. Сириль встала под душ и облегченно вздохнула. Каждые пять дней, возвращаясь после дежурства, она выполняла одни и те же процедуры, получая от этого огромное удовольствие. Обжигающий душ, мягкий пеньюар, обильный завтрак, затем три часа утренней сиесты. В одиннадцать она возвращалась к своему привычному распорядку и приступала к новому рабочему дню, отправляясь в клинику к двум часам дня.
Но сегодня горячая вода не смыла ее опасения. Сириль ощущала глухую угрозу, которая с каждым часом только усиливалась. Как будто за ее спиной притаилась тень, готовая напасть. Вздор! Но очень реалистичный. Она вышла из ванной комнаты, прошла в кухню и съела бутерброд - стоя, прислонившись спиной к холодильнику. У нее не было аппетита. Астор мурчал у ее ног, Сириль налила ему молока и почесала за ушами.
Ему был один месяц и он представлял собой комок шерсти, когда она нашла его в саду медицинского колледжа. Котенок бродил по клумбе и жалобно мяукал. Он всего лишь хотел жить. Сириль завернула его в свитер и принесла в свою комнату в студгородке. Случилось это восемнадцать лет назад, она была на втором курсе. В то время она считала своим "заданием" спасать души и хотела стать психиатром. Тогда у нее были длинные светлые волосы, которые она обычно завязывала в хвост, перед которым не могли устоять ее преподаватели. Один из них до сих пор делил с ней постель.
Восемнадцать лет - серьезный возраст для домашнего кота. Тем не менее Астор мирно проводил свои дни, не выказывая ни единого признака слабости. Он и сейчас не отставал от хозяйки, пока та шла по коридору в спальню. Сириль тихонько открыла дверь и легла в постель. Ее осторожность была излишней. Она услышала, как в душе бежит вода. Великий Человек уже встал.
Она закуталась в одеяло и попыталась расслабиться. Ей нужно было поспать, но мозг отказывался выключаться. Сириль закрыла глаза, пытаясь успокоить свои мысли. Когда Бенуа поцеловал ее в щеку, она подскочила.
- Не очень устала за ночь?
- Нет, я спала.
- Хорошего дня, дорогая.
- И тебе. Сегодня вечером я приготовлю ужин.
- Отличная мысль! Я вернусь не поздно. До вечера.
- Твоя флешка на тумбочке у входа.
- Спасибо.
Бенуа Блейк собирался уже выйти из комнаты, но вернулся.
- Что-то забыл?
- Скорее всего, он просто сочиняет…
Сириль привстала в постели.
- Почему ты так думаешь?
- Ты видела его дело из Сент-Фе? Подписанное твоей рукой?
Он увидел, как жена нахмурилась.
- Нет. Секретарь Маньена сказала Мари-Жанне, что нужно сделать запрос.
- Могу поспорить на бутылку шампанского, что ты фигурировала в нем как референт, а лечил его кто-то другой. Это происходит постоянно.
- Но он утверждает, что его лечила я!
- Откуда ты знаешь, что он не выдумщик? Он видел тебя в Сент-Фе и выдумал все это. А ты попалась на его удочку. Вот и все!
Сириль опустила голову на подушку. Слова мужа не были лишены здравого смысла.
"Почему я сама не подумала об этом раньше?"
На какую кнопку нажал Жюльен Дома, что она принялась паниковать без особых на то причин?
Астор запрыгнул на кровать. Бенуа погладил его по спинке.
- Отправь его в больницу.
- Я увижусь с ним сегодня после обеда. Думаю назначить лечение на четыре дня и рекомендовать его коллегам.
Бенуа Блейк скептически хмыкнул.
- Четыре дня, не больше?
Сириль натянула одеяло до подбородка.
- Не волнуйся, дорогой, я тоже не хочу, чтобы это затянулось надолго.
8
В два часа дня Сириль вернулась в клинику, решительно настроенная не позволять опасениям управлять собой. Пациенты ждали ее в зале для занятий йогой, расположенном на первом этаже. Сняв обувь, они сидели на полу на объемных подушках - четыре мужчины и три женщины.
- Здравствуйте! - приветливо сказала она.
- Здравствуйте, доктор! - в один голос ответили они.
Сириль сняла туфли, оставила их в углу комнаты и села напротив пациентов.
- На прошлой неделе мы с вами работали над совестью и настоящим моментом. Я надеюсь, что в течение недели вы повторяли эти упражнения. Сегодня я предлагаю вам углубиться в… благодарность. Английский поэт Джон Милтон писал: "Дух живет сам по себе, и лишь от него зависит Рай Ада и Ад Рая". Иными словами, наши мысли определяют наше благополучие больше, чем что-либо другое. Высказывать благодарность - отличная стратегия для достижения счастья. Благодарность - это противовес негативным факторам. Она нейтрализует зависть, жадность, враждебность, волнение и раздражение. Вы готовы?
Сириль хлопнула в ладоши.
На это занятие ее вдохновила Кэти Джеймс, доктор-психолог из университета Миннесоты. Когда в прошлом году Сириль познакомилась с ней и посетила ее сеансы позитивного настроя, то сразу же прониклась этой методикой. Кэти показала ей, как с помощью простых упражнений добиться того, чтобы люди почувствовали облегчение.
Например, она подталкивала людей отвечать на такой вопрос: "Какой человек или какое событие лежит в основе работы, которая мне нравится, книги или песни, которую я так люблю?" По вечерам, перед сном, она заставляла их прокручивать в голове увиденный днем фильм, анализировать положительные моменты, например отличный прием пищи, дружеский звонок, прекрасно выполненное задание, ощущение подъема после занятия спортом. А также ценить то, что облегчало им жизнь: воду, изобилие овощей и фруктов, воздух и солнце…
Подобная методика не вполне подходила жителям крупных городов, как в этом убедилась Сириль, тем не менее она применяла этот метод, дававший мгновенные результаты. Вся сложность заключалась в том, чтобы не переборщить и не вернуться к изначальным проблемам: стрессу, чрезмерной активности, соревновательности, сравнению себя с другими, завистью и т. д.
Пока что она лично проводила эти занятия, являющиеся новшеством в программе Центра. Вскоре ее сменит Мариза Энтманн. С помощью пульта Сириль выключила свет и облокотилась на подушку.
- Устраивайтесь поудобнее и сосредоточьтесь на своем дыхании.
Прошло десять минут. Слышно было лишь, как дышат пациенты. Они не спали, но погрузились в состояние легкого транса, делавшее их восприимчивыми к тому, что говорит врач.
- Я хочу, чтобы вы сначала сосредоточили свое внимание на ногах. Поблагодарите их за то, что они помогают вам ходить и вы идете туда, куда хотите. Теперь поднимитесь выше, к животу, и поблагодарите его за то, что он питает вас, переваривает продукты, дарит вам энергию, необходимую для жизни…
В три часа Сириль, полностью расслабившись и успокоившись, поднялась на второй этаж. Эти сеансы психологических тренировок были так же полезны ей самой, как и ее пациентам. Мари-Жанна сидела на своем рабочем столе, одетая в замшевую юбку, позволявшую рассмотреть симпатичные ноги в сапожках. Жюльен Дома, засунув руки в карманы джинсов, стоял напротив и пристально смотрел на нее. Расстояние между ними не превышало пятидесяти сантиметров. Облегающая футболка позволяла догадаться, насколько мускулистым было его тело. Мари-Жанна смеялась, потряхивая рыжими волосами, грудь ее под открытой розовой блузкой вздымалась. Сексуальный интерес, возникший между ними, был очевиден.