- Доктор Скалли, вы хотели проконсультироваться у специалиста. Получилось?
- Да. - Она ухватилась за тетрадь, которую подарил ей Кристиан, как за соломинку. - Как раз сейчас иду с консультации - говорили по спутниковому каналу.
- Хорошие новости?
Она наклонила голову набок.
- Продвижение есть. Надо будет сделать еще серию исследований.
Глаза родителей слегка потухли. И только Кристиан сиял как солнышко, хотя этому ребенку выпало на долю больничных ужасов побольше, чем иному взрослому.
- Доктор Скалли, - сказала Маргарет, - Кристиану уже десятки анализов сделали. Не пора ли уже начать лечение - по-настоящему?
- Уже скоро, - ответила Скалли, пытаясь натянутой улыбкой дать им хоть лучик надежды, но это не очень получалось. - Эта серия анализов должна подсказать нам тактику.
- Дана Скалли.
Вопросительной интонации в этом голосе не было. Уж если какая и была, то приказная - приказ обернуться и посмотреть, что нужно этому звучному голосу.
И Скалли, подчинившись этому голосу, уже знала, кто перед ней, - хотя никогда не видала этого властного и неулыбчивого афроамериканца, человека лет тридцати пяти; шесть футов крепких мышц в безупречном темно-синем костюме, голубая рубашка и идеально завязанный черный галстук в синюю полоску.
Сочетание костюма с интонацией безошибочно выдавало агента ФБР.
- Доктор Скалли, - сказал он, - я ищу Фокса Малдера.
Она улыбнулась Кристиану и его родителям, извиняясь, что отвлекается, и пошла дальше, сопровождаемая своим широкоплечим высоким посетителем.
- Я спецагент Мосли Драмми, - сказал он. - Я работаю…
- Это я сама угадаю. - Скалли шагала по коридору, он не отставал. - Вы работаете в конторе, которая давно уже ищет Фокса Малдера.
Он сказал в сухой деловой манере:
- Старые грехи можно простить. Расходы списать.
- При каких обстоятельствах?
Драмми как-то изогнул губы, не совсем чтобы в улыбке.
- ФБР необходимо срочно связаться с Фоксом Малдером. Сотрудники бюро надеются, что вы им поможете.
Она резко остановилась - агент тоже. Они оказались лицом к лицу.
- Вы не понимаете, - сказала она. - Я больше не работаю с Фоксом Малдером. И с ФБР я тоже больше не работаю. Судебная медицина у меня в прошлом. Я теперь работаю с живыми.
- Вот это хорошо, - сказал Драмми. - Потому что если у вас есть способ связаться с Малдером, это может спасти жизнь.
Она не ответила, но не смогла скрыть интереса.
- Жизнь агента ФБР, доктор Скалли.
Она смотрела в жесткое, резное лицо. Глаза у Драмми были непроницаемы, что, впрочем, неудивительно - такие глаза выдают вместе со значком и служебным пистолетом. А вот в его словах чувствовалась подспудная тревога. На карту поставлена жизнь агента, и с этим агентом спецагент Мосли Драмми работал на пару. Это Скалли могла бы ручаться.
А вот может ли она ручаться, что ФБР ее не покупает? Эти старые грехи и прежние расходы, их точно простят и спишут?
Уж не хотят ли сделать из Даны Скалли подсадную утку для Фокса Малдера?
СЕЛЬСКАЯ МЕСТНОСТЬ В ВИРДЖИНИИ
9 ЯНВАРЯ
Еще только начало смеркаться, когда Дана Скалли на белом "таурусе" ехала по двухполосному хайвею, пролегающему через снежный ландшафт, который так и просился на открытку. Но к тому времени, когда она съехала на немаркированную полосу, перегороженную металлическим шлагбаумом с облезлой краской, вся живописность уже вылиняла вместе с дневным светом.
Скалли вышла, не выключая мотора, подошла к шлагбауму и открыла его. Не удержалась, чтобы не оглянуться и не проверить, нет ли слежки. Отведя шлагбаум, вернулась в машину и чуть подала ее вперед. Снова вышла, на этот раз чтобы закрыть шлагбаум, протянуть руку и запереть, все время подозрительно оглядываясь - привычка, которая была у нее когда-то, но за несколько лет прошла.
Пока не появилась снова.
Скалли и ее "таурус" проехали по ухабистой и местами заснеженной дороге, в конце которой их поджидал мрачноватый низкий одноэтажный домик. Ничем не примечательный обшитый досками домишко мог бы показаться пустующим, если кое-где внутри не горел свет.
Но изнутри - когда она открыла дверь и вошла, поставив саквояж на стол, - вид был совсем не такой заброшенный, как снаружи. Уютное место, обжитое, и мебель либо секонд-хенд, либо так давно стоит, что на секонд-хенд похожа. Скалли сняла пальто из бежевого кашемира, оставшись в темно-синей шелковой блузке и сшитых на заказ брюках - слишком изысканный вид для столь скромного интерьера, но что делать, раз она здесь живет? Пальто она повесила в шкаф и прошла через небольшую гостиную в коридор и там открыла дверь.
Комнатка эта, бывшая спальня, напоминала ей тесный кабинет в глубоких внутренностях здания ФБР, где они с Фоксом Малдером работали когда-то над секретными материалами с грифом "Икс" - неразъясненные преступления и события, обозначенные этой буквой и сваленные в самый дальний угол бюрократической мусорной кучи, пока Малдер - молодой и рисковый агент из отдела насильственных преступлений - не проявил к ним интерес.
В этой запасной спальне маленького дощатого домика висели на стенах фотографии и газетные вырезки, иллюстрирующие разнообразнейшие необъясненные явления: НЛО, йети, озерные чудовища, маленькие зеленые человечки… даже на двери этой мусор и пена американской жизни, - вырезанный из газет и журналов или распечатанный из Интернета, - теории заговоров, внеземные цивилизации, предполагаемые сверхъестественные события. Это был кабинет, или гнездо, или логово человека поистине одержимого. Он сидел к ней спиной.
Она еще и войти не успела, как он спросил:
- Док, что стряслось?
- Малдер, ты стал слишком беспечен для человека, которого ищет ФБР. А если бы это была не я?
Фокс Малдер, беглец в сером свитере и джинсах, по-прежнему не повернулся, но она знала, что он делает: вырезает из газеты статью. Он был подписан на три десятка газет и журналов и держал для этой цели почтовый ящик в Ричмонде.
- У меня глаза на затылке, Скалли, - ответил он, продолжая работать ножницами.
Она сложила руки, прислонилась к косяку. Есть вещи, которые не меняются. Например, Малдер.
- "Auf einer wellenlange", как говорят немцы, - сказал он в своей суховатой, но жизнерадостной манере. - Прекогнитивное состояние, Скалли, часто путают с обыкновенной человеческой интуицией - о женской интуиции ты же слышала? - когда мозг воспринимает глубинную логику изменчивого мира без помощи рациональных рассуждений.
Она уставилась ему в спину, разинув рот. Что, теперь "глаза на затылке" - научно доказанное паранормальное явление? Бог мой, он снова готов взяться за свое. После всех этих лет - опять за свое.
- Моменты ясновидения, - продолжал он говорить, работая ножницами, - материализуются как полное осознание пространства и времени независимо от любой физической реальности.
Она покачала головой - сама себе. Можно подумать, Малдер хоть что-нибудь знает о "физической реальности".
Он аккуратно положил вырезку на стол, который казался заваленным, но таковым не был: система в его безумии. Впечатление создавала шелуха от семечек, переполнившая блюдо и ожидавшая выгрузки в мусорное ведро, где ее уже было полно.
Потом он повернулся К Скалли. Несмотря на нетронутую растительность на лице и сорок с чем-то лет, проведенных на этой планете, что-то было в его облике юношеское, к примеру, щенячьи карие глаза. И хотя он закопал себя здесь, в кабинете, на… сколько уже лет? - в нем все еще было видно все то же детское удивление перед чудом.
Хотя бы иногда.
Малдер поднял палец, продолжая свою лекцию:
- Такие минуты ясности могут материализоваться вот точно как ты сейчас. Хотя если бы ты действительно "материализовалась", ты бы быстренько дематериализовалась.
Она подняла вверх руки и вскинула брови.
Видишь? Я еще здесь.
Искры в глазах Малдера слегка потухли.
- Но кто ж сейчас в эту ерунду верит?
Будто в подтверждение своих слов, он встал и подошел к стене приколоть вырезку, достаточно близко, чтобы Скалли прочла заголовок: "В ПРИНСТОНЕ ПОСЛЕ СОРОКА ЛЕТ ИЗУЧЕНИЯ ПАРАНОРМАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ ЗАКРЫВАЕТСЯ ЛАБОРАТОРИЯ ЭКСТРАСЕНСОРНОГО ВОСПРИЯТИЯ…" Нет, не на стену, а на плакат на стене, где изображено летающее блюдце над деревьями в синем небе, плакат, который украшал их кабинет в ФБР и который прочно связался для Скалли с ее напарником: "Я ХОЧУ ВЕРИТЬ".
Потрепанный плакат. Древняя история, а не боевой клич.
- Ты по-прежнему веришь, - сказала Скалли.
- Правда?
- Даже если нет… очевидно, в ФБР кто-то верит.
Из дебрей его бороды выглянула полуулыбка. Но тут же исчезла, когда он пригляделся к серьезному лицу Скалли.
- У меня сегодня в больнице был посетитель.
Он недобро прищурился:
- Не нравится мне это.
- ФБР просит твоей помощи, Малдер. Чтобы найти пропавшего агента.
Тут у него глаза распахнулись очень широко.
- Скажи, что ты их послала далеко и надолго. Ты же не хуже меня знаешь, Скалли, что они спят и видят мои похороны.
Он вернулся к стулу и сел. Она подтащила соседний стул, тоже села и тронула его за руку.
- Они говорят, что все прощено, что с тебя снимут все обвинения, если ты поможешь раскрыть это дело.
Тут глаза у него вспыхнули:
- ФБР меня простит? А я его прощу, что меня отдали под суд по липовым обвинениям и пытались дискредитировать десять лет моей работы? Нашей работы.
- Малдер…
- Это пусть они прощения просят. У меня.
Она посмотрела прямо ему в глаза:
- По-моему, они это и делают, Малдер. В полном отчаянии.
Он пожал плечами:
- И чем я могу помочь этим людям?
- Это икс-файл, Малдер.
- Икс-файлов нет.
- Они есть. Просто ими никто не занимается.
Он несколько секунд молчал, потом спросил:
- Скиннер в этом участвует?
Уолтер Скиннер, заместитель директора ФБР, был их другом и союзником все эти годы даже в самые черные дни.
- Нет, операцию возглавляет спецагент Дакота Уитни.
- Я ее не знаю.
- Я тоже, - пожала плечами Скалли. - И агента, который ко мне приезжал, Мосли Драмми, я тоже не знаю.
- Утешает. - Он вздохнул скорее с отвращением, чем устало. - Ну почему я, Скалли?
- У них там кто-то объявился с многообещающим свидетельством насчет пропавшего агента. Экстрасенс - по крайней мере он сам так говорит.
Малдер покачал головой:
- Скалли, это вранье. Это чтобы меня выкурить наружу.
И она покачала головой:
- Хотело бы ФБР тебя взять, не сомневаюсь, получилось бы. Там довольны уже тем, что ты не болтаешься под ногами.
- Вот и отлично. Теперь бы только еще они не болтались под ногами у меня. - Он приподнял брови. - Тебе слова "летальная инъекция" что-нибудь говорят?
Это заставило ее задуматься на минутку. Потом она спросила:
- Малдер, сколько времени мы здесь уже живем? В этом доме?
- Точно не знаю. Пять лет?
- Сказал бы мне Скиннер, что я могу вернуться к профессии, если бы нам что-то грозило? Как мы всегда говорили - "кроме как тебя убить"? Твой арест при том внимании журналистов, которое он вызовет, ничего, кроме неприятностей, бюро не доставит. И правительству тоже.
Он поднял палец:
- Давай еще раз повторим насчет "кроме как тебя убить", Скалли.
Она двумя руками показала на стены, увешанные вырезками.
- Ты разве не хочешь снова выйти на солнце, Малдер? Разве не здорово будет, если мы выйдем оба? Вместе?
Он отвернулся от нее вместе со стулом.
- На карту поставлена жизнь агента. Молодой женщины.
Он пожал плечами, поднял руки, будто говоря: "Не мое дело".
- Малдер… я понимаю, что не должна этого говорить, но… это же легко мог быть ты… или я.
Малдер поскреб бороду. Глаза его зачем-то изучали поверхность стола. Скалли сменила тон.
- Дело в том, Малдер, что я о тебе беспокоюсь. Из-за долговременной изоляции.
- Все у меня в порядке, Скалли. Доволен, как улитка в раковине.
- Ну-ну. - Она подняла глаза к потолку, где среди плиток торчали десятки карандашей, заброшенных сидящим за столом бородачом в припадках раздражения. Скалли встала с места:
- Что ж, я попыталась… дам им знать, каков был твой ответ.
Она не остановилась в дверях - просто вышла в гостиную, не глядя, как мужчина, с которым она делит свой дом и свою жизнь, сидит за столом, задумавшись. Как оборачивается на плакат, на знакомые слова: "Я ХОЧУ ВЕРИТЬ".
Но слова его она услышала:
- Я согласен.
Она обернулась - он стоял в дверях. С непроницаемой физиономией, но что-то в его глазах ей говорило, что она победила. Только не очень понимала, к добру или к худу.
- При одном условии, - сказал он.
Она улыбнулась. Это условие она знала.
- Ладно, - сказала она. - Я с тобой.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ
9 ЯНВАРЯ
Абстрактная картина, которую представлял собой вид с вертолета на ночную столицу его страны, завораживал Малдера не меньше, чем любого американца Он был достаточно патриотом, чтобы восхищаться знакомыми контурами подсвеченных памятников, со всей своей мистической силой выступающих из пронзаемой светом темноты. Он был достаточно романтиком, чтобы надеяться, что величие американской мечты все же станет явью, вопреки всем кошмарам, которым он был свидетелем.
Но от кошмаров нельзя отмахнуться. Сидя рядом со Скалли в вертолете ФБР, чувствуя холод даже в коричневом пальто, которое надел поверх свитера и джинсов, Малдер поглядывал на свою напарницу по икс-файлам, напарницу по всей жизни, и думал, какая же она с виду маленькая и беззащитная - хотя он знал, как сильна она бывает во всех отношениях. Она его уговорила на это дело, но он настоял на ее участии, и потому она сейчас на соседнем сиденье, и выражение лица ее говорило, что она разделяет с ним все мрачные предчувствия по поводу грядущего возвращения.
Вертолет сбавил скорость над Пенсильвания-авеню и стал снижаться над треугольным зданием штаб-квартиры ФБР имени Дж. Эдгара Гувера. При виде знакомых суровых очертаний с сотами окон Малдер улыбнулся Скалли и сказал, перекрывая грохот лопастей:
- Если это ловушка, я пойду на прорыв. Ты меня прикроешь.
Она только глянула на него с поджатыми губами - гримаска средняя между поцелуем и ухмылкой, так хорошо ему знакомая.
Они вышли из вертолета. На крыше их ждал высокий афроамериканец в темно-синем костюме. Искусственный ветер от лопастей винта трепал его одежду, а галстук превратил в развевающийся флаг. Вид у этого человека был очень уж равнодушный. Это и был специальный агент Драмми, который приезжал к Скалли в больницу.
Малдер подошел к агенту, который не стал здороваться первым, и сказал.
- Спасибо, что подбросили. Трудно было бы в такую ночь машину ловить.
- Не по адресу, - ответил Драмми с глазами холодными, как окружающий воздух. - Я его не посылал.
Малдер глянул на Скалли, и та едва заметно поморщилась. Такая каменная морда от человека, который их приглашал? В чем тут дело?
Прямо сейчас спецагент Драмми шел впереди, к дверям, ведущим в здание, и двое бывших агентов ФБР дисциплинированно шли за ним - хотя бы для того, чтобы уйти с холода.
Вот именно, вернуться с холода, - подумал Малдер.
В такой поздний час даже столь кипящее деловой жизнью место, как здание ФБР, почти пустовало. Драмми шел быстрым шагом, а Малдер и Скалли бок о бок на несколько шагов позади, по серым коридорам, сменяющим друг друга. Оба они были в штатском - Скалли в своем пальто верблюжьей шерсти поверх голубой блузки и чуть более темных брюк, - и немногие агенты, встретившиеся им в коридоре, кидали на них подозрительные взгляды.
Скалли даже как-то оскорбилась:
- Пялятся на нас, как на подозреваемых.
Малдер слегка улыбнулся:
- А разве мы не?..
Наконец Драмми, с глазами такими же холодными здесь, в тепле, какими они были на продуваемой всеми ветрами крыше, остановился у одной двери.
- Ждите здесь, - сказал он, открыл дверь - оттуда донесся гул работающих офисных пчел, - зашел и плотно ее закрыл. Не то чтобы хлопнул дверью, но отчетливо поставил точку в конце предложения.
Малдер и Скалли остались одни.
- По-моему, ты ему нравишься, - сказал Малдер.
- Не могу понять, что это все значит.
- Он просто стеснительный.
Скалли смотрела на портрет Дж. Эдгара Гувера на одной стене, а Малдер заметил на другой такой же портрет Джорджа В. Буша. В последний раз, когда Малдер был в этом здании, нынешний президент только вступил в должность. Сейчас Малдер вернулся, а президент готовится оставить пост. Малдер и Скалли уже не отсюда - и все-таки отсюда. Призраки прошлого в погоне за собственными… ну да, призраками.
На пороге выросла бесстрастная и несколько мрачная фигура Драмми.
Малдер удержался и не сказал: "Я от Джо".
- Заходите, - сказал Драмми.
Малдер и Скалли вошли во что-то вроде конференц-зала, в котором бывали сотни раз, хотя не всегда здесь так кипела деятельность, как сейчас. В этом зале собралась какая-то рабочая группа, и получившимся управляемый хаос был им двоим более чем знаком: с десяток агентов ФБР сидели вокруг стола для заседаний, говорили по телефону, стучали по лэптопам, что-то записывали, другие собрались возле настенных досок объявлений, где были приколоты фотографии и карты.
Эти профессионалы правоохранительной деятельности несколько дней спали урывками, держась на кофе и энтузиазме: на это указывали густая щетина у мужчин, недостаток косметики у женщин и покрасневшие глаза у всех. Приход двух бывших агентов, за которыми послали в рамках данного дела, не вызвал ликований и даже улыбок - как будто Малдер и Скалли и вправду два привидения, являющиеся там, где работали когда-то.
Две аккуратные очень деловые женщины на другом конце комнаты вели оживленный разговор. Одна была красива несколько суровой красотой, в белой блузке и черном костюме, другая - худощавая миловидная шатенка тоже в простом, но стильном черном костюме, и волосы убраны в хвост. Малдер и Скалли замешкались у входа, разговор продолжился, и несколько взглядов суровой красавицы создали у Малдера впечатление, что ни ему, ни Скалли здесь не рады.
Но разговор прервался, шатенка с хвостом подошла к ним и обратилась к Скалли с деловой улыбкой и протянутой для пожатия рукой. Она сказала:
- Спасибо, что сделали нашу встречу возможной. Я - помощник ответственного специального агента Уитни.
Она явно знала, к кому обращается, но Скалли все же назвалась:
- Дана Скалли.
Уитни, так же прямо и приветливо, повернулась к Малдеру и протянула ему руку:
- А вы Фокс Малдер, я полагаю?
Он ответил на пожатие, но с едва ощутимым шевельнувшимся подозрением. Учитывая неодобрительные взгляды, которые кидала на него женщина с другой стороны комнаты, Малдер не слишком бы удивился, защелкнись на его руке браслет.
- Помощник ответственного спецагента? - спросил Малдер. - И это вы руководите расследованием?