Риццоли открыла альбом. На первой странице была фотография молодой блондинки, держащей на руках краснолицую новорожденную; ребенок, запеленатый в белое одеяло, напоминал крошечную мумию. "Нашей Шарлотте восемь часов", - гласила подпись с завитками и росчерками, сделанная женской рукой. Так, значит, вот какой была Дина, когда только-только вышла замуж за Патрика. До того, как появился Артур Мэллори, разбивший их брак.
- Шарлотта была вашим единственным ребенком? - спросила Джейн.
- Дина хотела только одного. Тогда меня это не тревожило. Зато теперь…
Теперь он сожалеет, подумала Джейн. Сожалеет, что вложил всю свою любовь и все надежды в единственную дочь, которую ему было суждено потерять. Переворачивая страницы, Джейн изучила другие фотографии Шарлотты - голубоглазой малышки с золотистыми волосами. То и дело в кадре появлялась Дина, а вот Патрика на фотографиях не было, если не считать призрачной тени, которую отбрасывал человек, державший фотоаппарат. Джейн перевернула последнюю страницу - там была изображена Шарлотта в год своего четырехлетия.
Патрик передал Джейн следующий том.
Казалось, во втором альбоме течение лет ускорилось - на каждой странице девочка росла, изменялась. После того как взрыв внимания, уделенного ребенку в первые годы жизни, утихает, после того как исчезает новизна родительских чувств, о съемке часто забывают и берут в руки фотоаппарат лишь во время особых событий. Праздник по случаю пятого дня рождения. Первый танец на сцене. Поездка в Нью-Йорк. И внезапно ангелоподобная малышка превращается в угрюмого подростка, позирующего в школьной форме у главного входа в Болтонскую академию.
- Здесь ей двенадцать лет, - пояснил Патрик. - Помню, она терпеть не могла эту форму. Говорила, что шотландка полнит и только поэтому школа заставляет носить ее. Чтобы все девочки были уродливыми и у них никогда не было неприятностей с мальчиками.
- Она не хотела поступать в Болтонскую академию?
- О, конечно же, хотела. Но, признаюсь, я был расстроен, когда она уехала. Мне нелегко было отдавать свою дочку в школу-интернат. Дина настояла на этом, потому что сама закончила Болтонскую академию, место, где девочка "непременно встретит нужных людей". Так выразилась Дина. - Патрик немного помолчал. - Боже мой, наверное, это покажется признаком поверхностности, но Дина уделяла подобным вещам очень много внимания. Ей было чрезвычайно важно, чтобы Шарлотта приобрела правильных друзей и нашла соответствующего мужа. - Он умолк, а затем иронично добавил: - В итоге мужа в Болтонской академии встретила сама Дина.
- Наверное, вам было тяжело, когда Дина ушла.
Патрик безропотно пожал плечами.
- Я смирился с этим. А что я мог сделать? Странно, но Артур Мэллори мне понравился. Впрочем, как и все семейство Мэллори - Барбара и их сын Марк. Все они были славными людьми. Но гормонам противостоять невозможно. Думаю, я потерял свою жену в тот самый момент, когда они с Артуром впервые увидели друг друга. Я мог лишь быть свидетелем того, как распадается мой брак.
Джейн перевернула страницу и увидела последнюю фотографию альбома. Это было свадебное фото - в центре в торжественных одеждах стояли новобрачные, Дина и Артур Мэллори. По бокам разместились дети: Марк стоял возле отца, Шарлотта - возле матери. Жених и невеста широко улыбались, а у Шарлотты был какой-то оторопелый вид, будто она не знала, как оказалась среди этих людей.
- Сколько лет Шарлотте на этой фотографии? - поинтересовалась Джейн.
- Должно быть, тринадцать.
- Она кажется немного потерянной.
- Это произошло так быстро. Думаю, все были ошеломлены. Мы познакомились с семейством Мэллори всего за год до этого, когда Шарлотта и Марк играли на школьном рождественском празднике. Через год мы снова побывали на рождественском празднике, только к тому времени Дина уже ушла к Артуру. А я остался отцом-одиночкой и самостоятельно растил дочь.
- После развода Шарлотта осталась с вами?
- Мы с Диной обсудили этот вопрос и договорились, что будет лучше, если опеку возьму на себя я - так Шарлотта по-прежнему могла бы жить в доме, где выросла.
- И что, не было судебной тяжбы, никаких войн за право опеки над дочерью?
- Если люди разводятся, это не обязательно означает, что они перестают заботиться друг о друге. Мы - заботились. И стали членами одной большой семьи. Боюсь, бывшая жена Артура Барбара так и не смогла принять развод и была озлоблена до предела. Но я не видел смысла выражать недовольство. Что называется, вел себя цивилизованно.
Именно это написал в своем отчете Ингерсолл: Патрик Дион и его бывшая жена даже после развода сохранили теплые отношения. Теперь, услышав эту историю от Патрика, Джейн поверила ему.
- Даже свое последнее Рождество они отпраздновали здесь, со мной, - продолжил Дион. - Артур, Дина и Марк. Мы вместе ужинали, в этой комнате. Распаковывали подарки. - Он обвел глазами стол, словно видел их призраки, сидящие вокруг. - Помню, Шарлотта сидела вон там, в дальнем конце стола. Она расспрашивала Марка о Гарварде и о том, нравится ли ему в университете. Дина подарила ей жемчужное ожерелье. На десерт мы ели тыквенный пирог. А после я увел Марка в свою столярную мастерскую, потому что он любит работать руками. Надо же, парнишка учился в Гарварде, но куда охотнее он мастерил бы изящную мебель. - Патрик заморгал и посмотрел на Джейн так, будто внезапно вспомнил, что она здесь. - Их больше нет. Остались только мы с Марком.
- Похоже, у вас близкие отношения.
- Ах, он славный молодой человек. - Патрик умолк, а затем улыбнулся. - Марку уже тридцать девять, однако в моем возрасте все люди до сорока кажутся молодыми.
Джейн вынула из коробки еще один альбом - на этот раз не семейное собрание фотографий, а ежегодник Болтонской академии с золотой эмблемой школы, вытисненной на темно-бордовой коже.
- В тот год Шарлотта была десятиклассницей, - сказал Патрик, глядя на обложку. - А на следующий год она… - Дион умолк, и его лицо помрачнело. - Я думал подать на школу в суд за халатность. Они возили мою дочь на экскурсию без необходимого присмотра. Они ведь вон где были - в общественном месте! В Фаньюл-холле! И наверняка знали, что какие-то дети могут заплутать, что к ним может подойти незнакомец. Но преподаватели не проявили внимания - и моя девочка пропала. А я тогда был по ту сторону океана и ничем не мог помочь, не мог ее спасти.
- Я так понимаю, вы были в Лондоне.
Он кивнул.
- Встречался с потенциальными инвесторами, увеличивал свое чертово состояние. Я бросил бы все это, если бы только мог… - Внезапно он поднялся. - Думаю, мне стоит выпить чего-нибудь покрепче. Вам налить?
- Благодарю вас, нет. Я за рулем.
- А! Сознательная полицейская. Прошу меня извинить, - бросил он, выходя.
Джейн раскрыла ежегодник Болтонской академии на разделе десятиклассников и увидела Шарлотту в нижнем ряду фотографий. Ее светлые волосы были распущены и спадали на плечи, а губы слегка изгибались в мечтательной улыбке. Она была красивой девочкой, однако трагедия уже отпечаталась в ее чертах, будто бы Шарлотта знала, что впереди ее ожидают одни печали. Под фотографией размещался список интересов и дополнительных занятий. "Клуб актерского мастерства. Искусство. Оркестр. Теннисная команда".
Оркестр. Джейн вспомнила, что Шарлотта играла на альте. И что Лора Фан играла на скрипке. Пусть девочки выросли в разных вселенных, но у них было общее увлечение - музыка.
Она пролистала книгу и нашла раздел дополнительных занятий. Там Риццоли увидела фотографию, на которой были запечатлены Шарлотта и еще два десятка учеников-музыкантов. Девочка сидела во втором ряду струнной секции, держа на коленях свой инструмент. Подпись гласила: "Кандейс Форсайт, заведующая музыкальной частью, и оркестр Болтонской академии".
Джейн услышала, как в комнату вернулся Патрик с напитком, в котором позвякивали кубики льда.
- Знала ли ваша дочь девочку по имени Лора Фан? - спросила у него Риццоли.
- После исчезновения Шарлотты детектив Букхольц задавал мне тот же самый вопрос. Я сказал ему, что никогда раньше не слышал этого имени. Лишь позже я узнал, что Лора Фан - девочка, пропавшая на два года раньше Шарлотты. И только тогда понял, почему он задавал мне этот вопрос.
- Вы не можете припомнить никакой связи между девочками? Шарлотта никогда не упоминала Лору?
Патрик поглядел на фотографию Болтонского оркестра.
- Ваш ребенок возвращается из школы и говорит о каких-нибудь девочках и мальчиках. Могут ли отец или мать припомнить все имена?
Он был прав - невозможно ждать этого от родителей.
Джейн перелистнула еще несколько страниц, остановилась на разделе старших учеников и просмотрела фотографии благообразных мальчиков в болтонской форме, включающей в себя синие пиджаки и красные галстуки. Среди них обнаружился Марк Мэллори; лицо у него было чуть тоньше, чем теперь, а волосы - длиннее и кудрявее. Он уже превратился в красивого молодого человека, собирающегося в Гарвард. Под фотографией были перечислены интересы Марка: "Лакросс, оркестр, шахматы, фехтование, актерское мастерство".
Снова оркестр. Вот так и познакомились семейства Дион и Мэллори - благодаря детям, которые играли на школьном рождественском празднике.
- Я не очень понимаю, поможет ли вам хоть что-то из этой информации, - сказал Патрик. - Детектив Букхольц задавал мне эти вопросы девятнадцать лет назад.
Джейн подняла взор на Диона.
- Возможно, ответы с тех пор изменились.
Когда Джейн, выехав из Бруклайна, двинулась на запад по Массачусетской платной автомагистрали, ей в глаза било послеполуденное солнце. До Вустера она долетела быстро, а вот оттуда в северном направлении ползла еле-еле - на местных дорогах машины шли по одной полосе из-за ремонта дорожного покрытия. Когда Риццоли наконец-то прибыла в Болтонскую академию, было уже пять часов вечера. Она въехала через главные ворота и двинулась по извилистой подъездной аллее, которую оттеняли древние дубы. На каменных ступенях основного корпуса сидели и болтали три девочки. Они даже не взглянули на то, как Джейн парковалась и выходила из машины. На вид им можно было дать лет по пятнадцать-шестнадцать, они были худенькими и красивыми. Мать-природа идеально приспособила их к выполнению биологического предназначения - привлекать молодых людей.
- Прошу прощения, - обратилась к ним Джейн. - Я ищу госпожу Форсайт, заведующую музыкальной частью.
В ответ три юные богини равнодушно воззрились на нее. Даже несмотря на то, что девочки были в юбках из шотландки и белых блузках, рядом с ними Джейн чувствовала себя безнадежно отставшей от моды.
- Она в Беннетт-холле, - наконец произнесла одна из школьниц.
- Где это?
Грациозно вытянув ручку, девушка указала на величественное здание по другую сторону лужайки.
- Вон там.
- Спасибо.
Пересекая лужайку, Джейн чувствовала, что девочки наблюдают за ней - чужеродной особью из мира обычных людей. Так, значит, вот что такое школа-интернат - ничего общего с интересным заведением типа Хогвартса. Больше напоминает кошмарный женский клуб. Джейн подошла к ступеням Беннетт-холла и посмотрела вверх - на белые колонны и фронтон с искусной резьбой. Я словно бы восхожу на Олимп, решила она, поднимаясь по лестнице главного корпуса.
Из коридора слева от нее донесся неумелый звук скрипки. Двинувшись на него, Джейн оказалась в классе, где сидела поникшая, очень сосредоточенная девочка, а на нее хмуро глядела седовласая дама.
- Боже мой, Аманда, вибрато звучит у тебя так, словно ты играешь на высоковольтных проводах. Я даже слушать это спокойно не могу. К тому же ты пережимаешь гриф. Расслабь запястье. - Женщина потянула девочку за левую кисть и яростно встряхнула ее руку. - Ну же, расслабься!
Ученица внезапно заметила Джейн и замерла.
- Да? - сказала женщина, обернувшись.
- Госпожа Форсайт? Я вам звонила чуть раньше. Я детектив Риццоли.
- Мы как раз заканчиваем. - Преподавательница повернулась к ученице и вздохнула. - Сегодня ты ужасно напряжена, так что нет смысла продолжать занятие. Возвращайся в общежитие и потренируйся - потряси запястьями. Обеими. Подвижные запястья - самое главное для скрипача.
Девочка безропотно упаковала свой инструмент. Она собиралась было выйти из класса, но вдруг остановилась рядом с Джейн и произнесла:
- Вы сказали, что вы детектив. И что, вы в полиции работаете?
Джейн кивнула.
- В Бостонском ПУ.
- Это так круто! Я тоже хочу когда-нибудь стать агентом ФБР.
- Так действуй! Там женщины нужны.
- Ага, скажите это моим родителям. Они говорят, что работа в полиции - для других людей, - пробормотала девочка и выскочила из класса.
- Боюсь, из нее никогда не выйдет хорошего музыканта, - сказала госпожа Форсайт.
- Насколько мне известно, - отозвалась Джейн, - для того чтобы работать в ФБР, необязательно играть на скрипке.
Это саркастическое замечание не помогло Джейн завоевать симпатию женщины. Госпожа Форсайт холодно оглядела собеседницу.
- Вы говорили, у вас есть вопросы, детектив?
- Да, об одной из школьниц, которая училась у вас девятнадцать лет назад. Она была в школьном оркестре. Играла на альте.
- Вы приехали расспросить о Шарлотте Дион, верно? - Увидев, что Джейн кивнула, женщина испустила тяжелый вздох. - Ну конечно же, о Шарлотте. Об этой ученице нам никогда не позволят забыть. Даже спустя столько лет господин Дион по-прежнему винит нас, верно? За то, что мы потеряли его дочь.
- Любому родителю было бы трудно смириться с подобным. Вы ведь понимаете это.
- Бостонское ПУ тщательно расследовало исчезновение Шарлотты, и там никогда не считали, что мы поступили халатно. На экскурсии было достаточно сопровождающих - по одному на шестерых учеников. К тому же это была экскурсия не для младших дошкольников, а для подростков. Мы не должны были нянчиться с ними. Хотя, возможно, с Шарлоттой должны были, - вполголоса добавила руководительница оркестра.
- Почему?
Госпожа Форсайт немного помолчала.
- Прошу прощения, я не должна была говорить это.
- Шарлотта была трудным подростком?
- Я не хочу дурно отзываться о мертвых.
- Полагаю, мертвые хотели бы, чтобы свершилось правосудие.
Через мгновение женщина кивнула.
- Могу сказать лишь следующее: она не служила гордостью нашей школы. О, девочка была достаточно способной. Это показали баллы на вступительных экзаменах. И первый год она прекрасно училась. Но после того как ее родители развелись, все пошло наперекосяк, и Шарлотта с трудом получала удовлетворительные оценки. Конечно, мы жалели девочку, но у половины наших учеников родители разведены. Однако они способны свыкнуться с этим и продолжить учебу. А Шарлотта не смогла. Она так и осталась угрюмой и замкнутой. И этой своей позой - "бедная я, несчастная" - она, похоже, притягивала беды.
Для женщины, не любившей дурно отзываться о мертвых, госпожа Форсайт явно без труда давала себе свободу выражений.
- Но ведь ее нельзя винить в том, что она потеряла маму, - заметила Джейн.
- Нет, разумеется, нет. Это было ужасно - та стрельба в Чайна-тауне. А вы когда-нибудь замечали, как несчастья преследуют определенных людей? Они могут в один год потерять супруга, работу и заболеть раком. Такой была Шарлотта - всегда угрюмая, всегда притягивавшая беды. Возможно, именно поэтому у нее было очень мало друзей.
Из разговора с Патриком Джейн вынесла совсем другой образ Шарлотты. И теперь удивилась, узнав об иной стороне личности девочки.
- Если судить по школьному ежегоднику, у нее были вполне нормальные увлечения, - заметила Джейн. - Например, музыка.
Госпожа Форсайт кивнула.
- Она была хорошей альтисткой, но никогда не вкладывала в это душу. Только на третьем году обучения она наконец-то сумела пройти прослушивание и попасть на летний оркестровый мастер-класс. Правда, ей помогло, что она альтистка. Их всегда не хватает.
- Сколько ваших учеников посещает этот мастер-класс?
- По крайней мере несколько человек ежегодно. Это лучший мастер-класс в Новой Англии, там преподают музыканты из Бостонского симфонического оркестра. А они очень избирательны. - Госпожа Форсайт умолкла. - Я знаю, о ком вы сейчас спросите. О той пропавшей китаянке, верно?
Джейн кивнула.
- Вы читаете мои мысли. Ее звали Лора Фан.
- Я так понимаю, она была талантливой девочкой. Об этом говорили, когда она исчезла. Многие мои ученики посещали мастер-класс вместе с ней.
- Но не Шарлотта?
- Нет. Шарлотта тогда не смогла пройти прослушивание. Ей удалось попасть на мастер-класс только через год после исчезновения Лоры, так что они не были знакомы. Ведь это следующий вопрос, который вы собирались задать, не так ли?
- Вы помните все эти детали даже девятнадцать лет спустя?
- Потому что совсем недавно я снова все вспоминала вместе с тем детективом.
- Каким детективом?
- Я не помню его имени. Это было несколько недель назад. Мне нужно проверить в своем ежедневнике.
- Я была бы очень благодарна, если бы вы прямо сейчас посмотрели его имя, мэм.
В глазах женщины промелькнуло раздражение, словно ей поручали какую-то непосильную работу. Однако госпожа Форсайт подошла к своему столу, порылась в ящике и в конце концов обнаружила ежедневник. Перелистнув несколько страниц, она кивнула.
- Вот. Он позвонил мне второго апреля, чтобы назначить встречу. Я сочла, что он староват для детектива, но, думаю, опыт все же чего-то стоит.
"Немного староват, - подумала Джейн. - И расспрашивал о пропавших девочках".
- Это случайно не детектив Ингерсолл? - осведомилась она.
- Так, значит, вы его знаете.
- А разве вы не слышали новости? Детектив Ингерсолл погиб. Его застрелили на прошлой неделе.
Ежедневник выпал из рук госпожи Форсайт и плюхнулся на стол.
- О боже. Нет, я не знала.
- Зачем он приезжал сюда, госпожа Форсайт? Почему он спрашивал вас о Шарлотте?
- Я предположила, что этого требует ее отец, что он по-прежнему надеется получить объяснения. Несколько недель назад я сказала об этом Марку Мэллори на ужине выпускников, но он ничего не знал об этой истории.
- А у господина Диона вы спрашивали?
Преподавательница вспыхнула.
- Болтонская академия избегает любых контактов с господином Дионом. Чтобы не ворошить… дурные воспоминания.
- Вы можете дословно передать мне то, что говорил вам детектив Ингерсолл?
Женщина опустилась на стул, стоявший возле ее стола. Внезапно она стала более миниатюрной и менее грозной - видимо, ее потрясло вторжение грубого внешнего мира в безобидную вселенную книг и оркестровых партитур.
- Простите, мне нужно немного подумать… - Она нервно сглотнула. - На самом деле он не очень много расспрашивал о Шарлотте. Его вопросы в основном касались другой девочки.
- Лоры Фан.
- И других.
- Других?