Когда Тань повернулся, собираясь уходить, Джейн вдруг заметила светлый волосок, поблескивавший на его затылке. На черных, как вороново крыло, волосах молодого полицейского одинокая шерстинка выделялась, словно блестка. "Серебристая шерсть", - подумала Риццоли.
- Тань! - окликнула она.
Джонни обернулся.
- Да?
Некоторое время Риццоли просто смотрела на него, пытаясь прочитать хоть что-то по глазам Таня, однако на нем были темные очки, и в зеркальных стеклах она видела лишь свое собственное отражение. Джейн вспомнила, как Тань быстро и беззвучно скользнул в окно дома Ингерсолла. Вспомнила, что камера слежения на улице Наппа запечатлела, как они с Фростом неуклюже вывалились на пожарную лестницу, а Таня не поймала вовсе. "Может быть, я привидение?" - пошутил тогда он. Пусть и не привидение, но существо столь же неуловимое. Человек, участвовавший во всех стадиях расследования, знавший все то, что обсуждалось и планировалось. Джейн не видела выражения его лица, не могла разведать его тайны, но понимала, что они существуют и ждут, когда их раскроют. Она решила, что оставит их при нем.
Во всяком случае, до поры до времени.
- Ты хотела что-то спросить, Риццоли? - осведомился Джонни.
- Не бери в голову, - отозвалась она. А потом развернулась и зашагала прочь.
В баре "Дж. П. Дойл" начался "счастливый час", и туда набилось столько свободных от дежурств полицейских, что Джейн с трудом отыскала Корсака. Только после того как официантка махнула рукой в сторону обеденного зала, Риццоли наконец обнаружила Винса в отдельной кабинке в компании жареных морепродуктов и пинты эля.
- Прости, что опоздала, - извинилась она. - Как дела?
- Надеюсь, ты не обидишься, что я уже сделал заказ?
Джейн поглядела на кучу жареных во фритюре креветок.
- Похоже, ты бросил диету, а?
- Не приставай ко мне, ладно? День был ужасно паршивый, а потому мне требуется успокоительная еда. Правда требуется. - Корсак наколол на вилку четыре креветки и сунул их в рот. - Ты будешь что-нибудь заказывать, или как?
Джейн помахала официантке, попросила маленький овощной салат и продолжила наблюдать за тем, как Винс уплетает креветки.
- Ты что, больше ничего не будешь? - изумился он, когда Джейн принесли ее заказ.
- Я собираюсь поужинать дома. Последние несколько дней я почти совсем там не бывала.
- Да, я слышал, что у вас в Бруклайне было настоящее представление. Сколько тел уже откопали?
- Шесть. Похоже, все женские. На обыск всего участка потребуется несколько месяцев, возможно, есть места захоронений, о которых мы пока не знаем. А поэтому мы обследуем и дом Марка Мэллори.
Корсак поднял бокал эля.
- Как вы, женщины, любите говорить? Молодец, подруга!
Джейн поглядела на его испачканную жиром рубашку и подумала: "У него достаточно большая грудь, чтобы выдавать подобные фразы". Она подняла свой стакан с водой, и они смачно чокнулись, да так, что пиво из бокала Корсака пролилось на уменьшившуюся кучу креветок.
- Есть, правда, одна ложка дегтя в этой бочке меда, - добавила Джейн, беря в руки вилку. - У меня никогда не получится закрыть дела неизвестного из проулка и неизвестной с крыши. А ведь именно с ее гибели все и началось.
- Сабля, которой ее убили, так и не обнаружилась?
- Исчезла. Вероятно, то существо, которое я видела, утащило ее с собой в рощу. Никто никогда не сознается. Но я, кажется, поняла, чьих рук это дело.
- Тебе хватит сведений, чтобы его осудили?
- Честно? Я не хочу, чтобы его осудили. Корсак, порой, для того чтобы выполнить свою работу, мне приходится поступать неправильно.
Винс рассмеялся.
- Только бы доктор Айлз никогда не услышала этого.
- Да, она не поймет, - согласилась Джейн.
Маура признавала только факты, и несколько дней назад эти факты привели к тому, что полицейского Уэйна Граффа осудили. Да или нет, белое или черное - Мауре всегда было ясно, что есть что. Но чем дольше Джейн работала в полиции, тем меньше она понимала, где пролегает черта между правильным и неправильным.
Она подцепила немного салата и положила его в рот.
- А как у тебя дела? О чем ты хотел поговорить со мной?
Корсак вздохнул и отложил вилку. Помимо опустевшей тарелки, очень мало что могло заставить Винса сдать это оружие.
- Ты ведь знаешь, что я люблю твою маму, - проговорил он.
- Да, думаю, это я уже поняла.
- Я хочу сказать, я по-настоящему люблю ее. Она веселая, умная и сексуальная.
- На этом лучше остановиться. - Джейн отложила вилку. - Просто скажи мне, к чему ты ведешь.
- Я очень хочу на ней жениться.
- И она уже ответила согласием. Так в чем же дело?
- Дело в твоем брате. Он звонит ей по три раза на дню и пытается отговорить. Совершенно ясно, что он презирает меня.
- Фрэнки не выносит перемен, вот и все.
- Он ее очень расстроил, и теперь твоя мама думает отменить свадьбу, чтобы только он был доволен.
Тяжелый вздох Винса завершился звуком, похожим на завывание. Корсак отвернулся, уставившись в кабинку по другую сторону прохода; там сидел малыш на высоком стуле. Ребенок поглядел на отставного детектива и заплакал. Мамаша бросила на Корсака неодобрительный взгляд и взяла малыша на руки. Бедняга Винс! Он настолько некрасив, что пугает детишек, которые не способны заглянуть под его неприятную оболочку и увидеть доброе сердце. "А моя мама способна, - подумала Джейн. - И она заслуживает хорошего человека".
- Ладно, - ответила она. - Я поговорю с Фрэнки.
Если это не поможет, она хорошенько врежет братцу по башке.
Корсак поднял голову.
- Ты сделаешь это для меня? Правда?
- А почему бы и нет?
- Не знаю. Видишь ли, я так понял, ты не очень-то рада нашим отношениям с твоей мамой. Тому, что мы близки.
- Просто мне не хочется выслушивать сальные подробности, ясно? - Джейн потянулась через стол и ласково пихнула бывшего напарника в плечо. - Ты клевый, Корсак. И ты делаешь ее счастливой. Меня волнует только это. - Джейн поднялась. - Мне нужно идти. Тебе полегчало?
- Я люблю ее. И ты это знаешь.
- Знаю. Конечно, знаю.
- Тебя я тоже люблю. - Винс нахмурился и добавил: - А вот твоего брата - нет.
- И я прекрасно тебя понимаю.
Оставив его один на один с дарами моря, Джейн двинулась к выходу из переполненного бара. Оказавшись у двери, она услышала, что кто-то зовет ее:
- Риццоли!
Это был отставной детектив Букхольц, который расследовал исчезновение Шарлотты Дион девятнадцать лет назад. Он сидел на своем обычном месте у барной стойки, перед ним стоял бокал скотча.
- Мне нужно поговорить с вами, - сообщил он.
- Я собираюсь домой.
- Тогда я провожу вас до машины.
- Может быть, поговорим завтра, Хэнк?
- Нет. Мне нужно кое-что сказать, и это меня очень беспокоит. - Осушив свой бокал, Букхольц шумно поставил его на барную стойку. - Давайте выйдем на улицу. Здесь чертовски шумно.
Они вышли из бара и остановились на парковке. Этим прохладным весенним вечером в воздухе пахло сырой землей. Джейн застегнула молнию куртки и бросила взгляд на свою машину, размышляя, насколько долгой будет беседа и успеет ли она купить молока по пути домой.
- Знаете, это насчет вашего дела по обвинению Патрика Диона и Марка Мэллори. Вы ошибаетесь, - заявил Букхольц.
- Что вы имеете в виду?
- В новостях только об этом и говорят. Два богатеньких парня вместе охотились за девочками в течение двадцати пяти лет. Об этом говорит вся страна, и все недоумевают, как мы раньше этого не заметили. Почему мы их не остановили.
- Они поступали очень ловко, Хэнк. Они не перегибали палку и были очень осторожны. Им удавалось держать себя в руках.
- По нескольким похищениям у Патрика Диона есть алиби.
- Потому что они воровали девочек по очереди. Некоторых похитил Мэллори, некоторых - Дион. Мы уже обнаружили шесть тел в имении Диона и найдем еще, я не сомневаюсь.
- Но только не тело Шарлотты. Я гарантирую, что эту девочку вы там не найдете.
- Откуда вы знаете?
- Когда я занимался этим делом, я работал на совесть, ясно? Это было девятнадцать лет назад, но я помню все подробности. Вчера вечером я вытащил свои старые заметки, чтобы во всем удостовериться. Мне точно известно: когда Шарлотта исчезла, Патрик Дион был в Лондоне. Он вылетел домой в тот же вечер, когда до него дошли новости.
- Хорошо, здесь вы правы. Эту деталь легко проверить.
- А еще я прав насчет Марка Мэллори. Он тоже не мог похитить Шарлотту, потому что и у него было алиби. Он навещал свою мать. За год до этого ее свалил инсульт, и она лежала в реабилитационном центре.
В угасающем свете дня Джейн смотрела на Букхольца. Отставной детектив защищал материалы своего дела, а потому вряд ли мог быть объективным. Судя по морщинистому лицу и поношенной рубашке, в отставке ему приходилось несладко. Букхольц практически жил в баре "Дж. П. Дойл", словно только там, среди копов, он снова чувствовал прилив сил. Свою нужность.
"Уважь старика", - приказала себе Джейн.
Она сочувственно кивнула.
- Я снова изучу дело, и мы поговорим.
- Считаете, что вам удастся так просто отделаться от меня? Я был хорошим полицейским, Риццоли. Я проверил этого парнишку. Когда речь идет о похищении, первым делом изучают семью, так что я хорошенько присмотрелся к ее сводному брату. К каждому его шагу в тот день. Марк Мэллори никак не мог утащить Шарлотту.
- Потому что, по его собственным словам, он навещал мать? Да бросьте, Хэнк. Нельзя верить на слово ни ему, ни его матери. Она наверняка соврала, чтобы защитить своего ребенка.
- Но ведь медицинской карте можно доверять.
- Что?
Букхольц полез в карман и, вытащив сложенный лист бумаги, сунул его Джейн.
- Это из больничной карты Барбары Мэллори. Ксерокопия записей медицинской сестры. Посмотрите, что там значится под двадцатым апреля. Время - час дня.
Джейн просмотрела копию и нашла запись сестры, относящуюся к названному времени. "Давление 115/80, пульс 84. Пациентка отдыхает. Прибывший сюда сын требует, чтобы его мать перевели в более тихую палату, подальше от поста медсестер".
- В час дня Шарлотта Дион в составе школьной группы посещала нашу достопримечательность - Фаньюл-холл, - пояснил Букхольц. - Около часа пятнадцати учителя заметили, что она пропала. А теперь скажите мне, как Марк Мэллори, сидевший в больничной палате своей матери, за сорок километров от этой достопримечательности, умудрился через пятнадцать минут оказаться в центре Бостона и увезти оттуда свою сводную сестру?
Джейн читала и перечитывала запись больничной сестры. Дата и время верны. Нет, здесь все не так, подумала она.
С другой стороны, а как же иначе? Тут все написано черным по белому.
- Прекратите делать вид, что я облажался, - возмущался Букхольц. - Ведь ясно, что ваши преступники не похищали Шарлотту.
- Тогда кто же ее похитил? - пробормотала Джейн.
- Возможно, этого мы никогда не узнаем. Готов поклясться, что какой-то парень увидел ее и похитил без всякого предварительного плана.
"Какой-то парень", - подумала Джейн. Преступник, которого им еще предстоит найти.
Риццоли ехала домой, положив ксерокопию на пассажирское сиденье рядом с собой, и размышляла о том, как это могло произойти. В семье два убийцы, а Шарлотту стащил еще один преступник, не состоявший с ней в родственной связи. Джейн остановилась на парковке у входа в свой многоквартирный дом и продолжила размышлять. Она еще не была готова к шуму и хаосу материнства. Риццоли вспомнила о том, что они знали наверняка: Дион и Мэллори вместе преследовали и убивали девочек. На земельном участке Диона они похоронили как минимум шесть жертв. А может быть, Шарлотта узнала тайну своего отца? Или похищение совершил кто-то третий, чтобы у Патрика и Марка было железное алиби?
Джейн помассировала виски - ее измучили эти вопросы. Шарлотта снова была окружена загадками. Что было известно этой девочке и когда она узнала об этом? С кем она поделилась своим открытием? Риццоли припомнила самые последние фотографии Шарлотты, сделанные на похоронах ее матери и отчима. Вспомнила, как ее обступили отец и Марк. Девочка находилась среди врагов, но сбежать не могла.
Джейн выпрямилась - ее мозг пронзил ответ, до которого нужно было додуматься с самого начала.
"А может, она все-таки сбежала?"
38
В полдень Джейн пересекла границу Нью-Гэмпшира и направилась на север, в Мэн. Стоял теплый майский денек, деревья, испытывая прилив весенней энергии, покрылись листвой, над полями и лесом повисла золотистая дымка. Ближе к вечеру, когда Джейн добралась до озера Лосиная голова, на улице похолодало. Риццоли припарковала машину, обвернула шею шерстяным шарфом и двинулась к пристани, где на приколе стояла моторная лодка.
Ей помахал мальчик лет пятнадцати со светлыми волосами, спутавшимися на ветру.
- Госпожа Риццоли - это вы? Меня зовут Уилл, я из лагеря "Поганкин мыс". - Он взял у нее дорожную сумку. - Это весь ваш багаж?
- Я приехала только на одну ночь. - Джейн оглядела пирс. - А где же шкипер?
Мальчик широко улыбнулся и помахал рукой, указывая на себя.
- Вот он. Я с восьми лет управляю этой лодкой. Не переживайте, я уже несколько тысяч раз переправлял пассажиров.
По-прежнему сомневаясь, что парнишка способен быть шкипером, Джейн села в лодку и застегнула предложенный спасжилет. Устроившись на скамье, она заметила коробки с продуктами и стопку газет, поверх которой лежала "Бостон глоуб". Видимо, эту поездку мальчик совместил с визитом в магазин.
Когда он заводил двигатель, Джейн поинтересовалась:
- И долго ты работаешь в этом лагере?
- Сколько себя помню. Он принадлежит моим маме и папе.
Джейн хорошенько разглядела мальчика. Отметила решительный подбородок и выгоревшие на солнце волосы. Худой, но мускулистый, он был сложен как опытный пловец. Такой парнишка прекрасно смотрелся бы на спасательной станции какого-нибудь калифорнийского пляжа. Он с невероятной ловкостью уводил лодку от пирса. Риццоли не успела задать другие вопросы - они уже шли по неспокойной воде, и шум мотора был слишком громким для беседы. Держась за планширь, Джейн смотрела на густой лес и огромное озеро, бескрайнее, словно море.
- Красиво здесь, - проговорила она, но парнишка ее не услышал: все внимание шкипера было сосредоточено на месте назначения - там, на другом берегу.
Когда они добрались до цели, солнце уже клонилось к горизонту, усеивая воду огненными и золотистыми блестками. Впереди Джейн видела деревенские домики и несколько каноэ, стоявших у берега. На пристани стояла светловолосая девочка, готовясь поймать швартовый конец. Как только Джейн смогла разглядеть ее, она сразу поняла, что дети - брат и сестра.
- А эту проказницу зовут Саманта, - смеясь, представил девочку Уилл и ласково взъерошил ей волосы. - Она тут у нас на побегушках по всем вопросам. Если вам понадобятся зубная щетка, дополнительные полотенца или еще что-нибудь, просто скажите ей.
Девочка помчалась по пирсу с сумкой, а Джейн спросила:
- На вид ей лет восемь или девять. Вы в школу-то ходите?
- Мы на домашнем обучении. Зимой трудно попасть в город. Папа всегда говорит, что мы самые счастливые дети на свете, потому что живем здесь, в раю. - Мальчик повел ее по дорожке к одному из домиков. - Мама отвела вам вот этот. Он самый уединенный.
Они поднялись по лестнице на застекленную террасу. Дверь, скрипнув, захлопнулась за ними. Саманта уже занесла сумку Джейн в домик, и теперь она стояла у изножья кровати, на грубоватой полке для багажа. Джейн поглядела на открытые балки и стены из сучковатой сосны. В камине уже потрескивал огонь.
- Ну как - все нормально? - поинтересовался Уилл.
- Жаль, что я не привезла сюда мужа. Ему здесь понравилось бы.
- Возьмите его с собой в следующий раз. - Уилл отдал честь и собрался уходить. - Как только устроитесь, приходите ужинать. Кажется, сегодня у нас тушеная говядина.
Когда мальчик ушел, Джейн опустилась в кресло-качалку, стоявшую на застекленной террасе, и стала смотреть, как закат поджигает озеро. Гудение насекомых и плеск воды нагоняли на нее сон. Она закрыла глаза и не заметила, как к ее домику приблизилась гостья. Только услышав стук, Джейн выглянула на улицу и увидела светловолосую женщину, стоявшую возле стеклянной двери.
- Детектив Риццоли? - обратилась женщина.
- Входите.
Женщина шагнула в помещение, придерживая дверь, чтобы та не хлопнула. Даже на полутемной террасе Джейн заметила сходство гостьи с Уиллом с Самантой, потому что знала: перед ней их мать. А еще она точно знала, как зовут эту женщину. Странная поездка Ингерсолла на рыбалку заставила Джейн сосредоточить свое внимание на "Поганкином мысу", ведь в эту поездку Ингерсолл не взял даже коробку со снастью. На самом деле погибший детектив ездил в Мэн совсем за другим - он хотел встретиться с женщиной, которая стояла теперь на террасе напротив Джейн.
- Здравствуйте, Шарлотта, - поприветствовала ее Риццоли.
Женщина выглянула на улицу, осматривая округу - нет ли кого поблизости. Затем она повернулась к Джейн.
- Прошу вас, больше не называйте меня так. Теперь мое имя Сьюзан.
- Ваша семья ничего не знает?
- Муж в курсе, а дети - нет. Им будет очень сложно объяснить. К тому же я не хочу, чтобы они знали, каким человеком был их дед… - Женщина умолкла. Вздохнув, она опустилась на другое кресло-качалку. Некоторое время на террасе раздавался лишь его скрип.
Джейн пристально вглядывалась в профиль гостьи. Шарлотте - нет, Сьюзан - было тридцать шесть лет, однако выглядела она куда старше. За годы, проведенные на свежем воздухе, ее кожу усыпали веснушки, а в волосах уже появились серебристые прядки. Но больше всего ее старила боль в глазах, боль, заложившая складки на ее лице и придавшая взгляду обеспокоенность.
Откинувшись на спинку кресла, Сьюзан воззрилась на темнеющее озеро.
- Все началось, когда мне было девять, - сказала она. - Однажды ночью, когда мама спала, он пришел в мою комнату. Сказал, что я уже взрослая. И мне пора научиться тому, что полагается делать всем дочерям, - радовать папочку. - Сьюзан нервно сглотнула. - И я радовала.
- А маме вы об этом не рассказали?
- Маме? - Сьюзан горько усмехнулась. - Моя мама никогда не тревожилась ни о чем, кроме собственных интересов. Закрутив роман с Артуром Мэллори, она сбежала уже через два месяца. И никогда не оглядывалась на прошлое. Не думаю, что она помнила о своей дочери. Так что я осталась с отцом, который с большой радостью стал моим опекуном. Конечно же, никто не оспаривал это право. Несколько раз в году я должна была проводить выходные с мамой и Артуром, но она почти не обращала на меня внимания. Один только Артур был очень добр ко мне. Я мало его знала, но, похоже, он был хорошим человеком.
- А его сын Марк?
Последовало долгое молчание.