Романенко переминался с ноги на ногу довольно долго, как ему показалось. Парень стоял рядом неподвижно. Только сейчас Александр заметил в его ухе крохотный радиомикрофон и понял, как он узнает, что уже можно войти. Действительно, сопровождающий слегка склонил голову, прислушиваясь, распахнул дверь:
- Прошу.
Элик сидел за обширным столом, и Романенко в который раз подумал: нельзя привыкнуть к тому, какой он большой. Не стол, конечно, а Элик. И этот странный цвет лица - темный, будто в роду у него были цыгане. Чернющие густые брови усиливали впечатление. Элик кивнул Александру так, будто ожидал просьбы одолжить денег, однако улыбнулся уголком рта.
- Привет, - отрывисто сказал он, - давно не виделись. Аты все такой же худющий. Плохо ешь, наверно?
- Привет, - улыбнулся Романенко, подойдя к столу и пожимая Эликову огромную ладонь, затем садясь на стул. - Есть-то ем, только работаю много.
- Все рисуешь? Как мама, сестра? Какие вообще проблемы? Давай говори, мне скоро уезжать по срочному делу.
- Проблема есть. Мне кажется, только ты можешь помочь…
Его прервал потрескивающий голос: "Сокол, Сокол, я Ястреб, что у тебя…" Голос звучал из милицейской рации, лежащей на столе рядом с другими двумя. Стол был вообще покрыт разной аппаратурой и еще оружием: короткими и длинными японскими мечами (такие же густо висели на стене), тут же валялись нунчаки. Элик протянул руку и выключил рацию, вопросительно глянул.
Александр рассказал все, что ему объяснила Даша, и то, чему сам был свидетелем. Элик слушал молча, с неподвижным лицом, только не отводил своих черных глаз от посетителя. Два раза рассказ прерывался. Один раз вошел парень и сказал, не обращая внимания на присутствие постороннего: "Ильич, мы выезжаем, какой вариант?", Элик ответил: "Второй. Колеса забрать и отогнать в запас". Потом зазвонил телефон, Элик послушал трубку секунд десять и гаркнул в нее: "Да мне по барабану, что там говорят, это они еще меня не видели, а как увидят - обгадятся!" Романенко мельком подумал, что так оно и будет, и поторопился закончить свой рассказ.
- Все это полный бред, ты пойми, - горячился Романенко, встряхивая своей нависающей на глаза челкой, будто крылом птицы, - это же просто несправедливо. Никто из нас ничего не мог взять в доме этого гребаного олигарха, нет у нас такой привычки. Ну сколько могло бы агентство просуществовать с нечистыми на руку работниками?! А мы работаем давно, и ничего такого не было. Понимаешь, такое маленькое агентство - и крупная корпорация! Есть разница!
Элик покивал сочувственно, сказал:
- Да. - И слегка прихлопнул ладонью по столу. - Ты прав, это нелепо. Я уверен, что так или иначе скоро все разъяснится и без меня. Если бы ты, дружище, пришел ко мне раньше! Понимаешь, я не занимаюсь помощью тогда, когда на тебя уже наехали. Это мой принцип. Вот когда агентство только создавалось, договорились бы с твоей Сотниковой о защите и решении всех текущих проблем, тогда это был бы мой святой долг. За определенный необременительный процент, конечно. Все было бы законно, договор об охране. А так я благотворительностью не занимаюсь. Ну даже, допустим, я бы сделал для тебя исключение - меня бы мои соучредители не поняли. И в этом случае они потребовали бы пятьдесят процентов, а это полторы сотни, как я понимаю, тысяч долларов, у вас такой суммы нет, значит, и говорить не о чем. Да и кто же станет связываться с "Финансовыми системами"? У них крыша такая высокая, что мне не достать, можешь мне поверить, я в этом разбираюсь.
Опять в комнату кто-то вошел и стал на что-то испрашивать разрешения у хозяина. Романенко не слушал, мыслей никаких не было. Он только тупо уставился на монитор, где были видны в разделенном на четыре части черно-белом изображении и спортзал, и входные двери, и еще какие-то комнаты с людьми и без.
- Ну а маме и сестре привет, - услышал Романенко и очнулся. Элик встал и подошел к нему, улыбаясь, протягивая руку. Романенко тоже вскочил со стула. - Непременно привет передай от меня, и смотри, заходи в гости. Не пропадай!
Элик похлопал его по плечу и отвернулся, а рядом уже стоял парень, приветливо улыбаясь и делая приглашающий жест в сторону двери. "Вот и все", - подумал Александр и вышел вон.
По пути он закурил. Ну что ж, я сделал попытку. Глупо, наверное, я выглядел. Не зря Даша постоянно твердит, что в реальной жизни от меня мало толку. И правильно она иногда теряет терпение. Мне и так повезло, что она рядом со мной, что она меня любит и ведет по жизни. Она мудрее в сто раз, хоть и моложе. Впрочем, возраст здесь ни при чем. И не буду я ей рассказывать про свой приход к Хромченко, расстроится только…
В это время в охранной фирме, откуда вышел Романенко, происходил такой разговор по телефону:
- Приветствую, Сергей Тарасович, Хромченко на связи.
- Здравствуй, слушаю тебя.
- Эта линия защищена, можно говорить свободно. Поздравляю, наш вариант с запугиванием сработал.
- Во-первых, это мой вариант. Ты ж не захотел сам заниматься и оказать мне услугу.
- Будто ты впервые слышишь, что фирма Хромченко в грубостях не участвует. Иначе бы я долго не прожил и не заработал столько денег. Которые, между прочим, и в твою контору вложены.
- Ладно, можешь не напоминать. Своих самых крупных и уважаемых клиентов я и так всегда помню.
- Крупнее меня найти сложно!
- Ха! Это точно.
- А что во-вторых?
- Во-вторых, откуда информация?
- Извини, дружище, коммерческая тайночка. У меня свои люди везде имеются.
- Скажешь, и в моей крепости?
- А то! Если мои бойцы помогают иногда охранять твои денежные знаки, как же им не сливать мне информацию? Да шучу, шучу. Мне твое процветание выгодно.
- Хорошо ты устроился, Элик, ничего не скажешь.
- Кто бы жаловался. Ты устроился еще лучше, вон на второй срок изберешься, будешь в парламенте штаны протирать. Семену моему там привет передай, да смотрите, хорошие законы принимайте. Льготы для охранного бизнеса когда будут?
- Вот становись сам депутатом, тогда и попробуй чего-нибудь принять.
- Нет уж, спасибо, мне и без вашей компании хорошо. Тем более что с вашим братом депутатом я достаточно часто вижусь в спортзалах и саунах. Сам-то когда придешь жирок порастрясти?
- Да ну тебя, весь потом в синяках после твоих спаррингов. Я в свой клуб хожу, сам знаешь. Короче, говоришь, сработал ход?
- Точно. Они теперь тени своей боятся.
- Да пусть хоть сдохнут от страха, только заплатят.
- Заплатят, никуда не денутся, хоть деньгами, хоть услугами. Это же вариант отработанный, сам знаешь.
- Знаю.
- Ну тогда все, Тарасыч. Будем держать друг друга в курсе. Пока, - сказал Эльдар Хромченко. Его собеседник ответил: "До связи", и оба отключили свои трубки.
* * *
Обычное вроде бы дело - телефонный звонок. Но когда он раздается ночью, почему-то кажется - это тревожная весть. Некоторые люди, "совы" по биоритму и свободные художники по роду занятий, любят звонить друг другу по ночам. Это они придумали афоризм "Дружба - понятие круглосуточное". Остальные же наши сограждане, живущие днем напряженными заботами, по ночам любят спать и телефоны на ночь, как правило, отключают.
Вера Лученко никогда не выключала мобильный и домашний телефоны. На том конце провода всегда могла возникнуть необходимость в срочной консультации, затрепетать просьба о помощи, завибрировать отчаяние. Поэтому Андрей по ночам к телефону не вскакивал и часто даже не просыпался от звонка. А теперь, когда Двинятин ночевал у мамы, телефон будил только верного Пая, спавшего обычно в глубоком кресле глубоким сном - пузом вверх.
Услышав звонок, Вера встала и включила бра у изголовья кровати, надела одну тапку (вторая не обнаруживалась), мимоходом погладила проснувшегося и стучащего хвостом по креслу Пая и сняла в гостиной трубку.
- Слушаю.
- Вера, извини, это я, Даша.
- Что случилось?
- Вера, - в голосе слышались истерические нотки, - у меня бессонница. И мне кажется, я вообще не могу спать! Может, посоветуешь, что принять? А то у меня уже нет сил. Мысли все вертятся, по кругу, по кругу.
Вера вздохнула и привычно сосредоточилась.
- Давай по порядку, Дашуня. Во-первых, я рада тебя слышать, мне тоже не спалось, а поговорить не с кем, книжки все закончились, скука такая, а тут ты звонишь, как будто мысли прочитала.
- Правда, Вер? Нет, в самом деле? - спросила Даша уже гораздо спокойнее. Вера услышала своим опытным ухом, как дыхание в трубке освободилось от спазма.
- Когда я тебя обманывала, подружка ты моя любимая? Так что все о’кей, как говорят наши дети. А по поводу бессонницы - если организм не хочет спать, то и пусть не спит. Заставлять себя спать, принимать таблетки - глупости и вред. Используй свое бодрствование по назначению.
- По какому это назначению?
- Да по прямому. Ты у нас кто? Директор - это должность, а по призванию ты у нас рекламный гений. Есть же у тебя еще клиенты, требующие креатива, продвигающих каких-нибудь там твоих программ, разработок твоих гениальных. Так что садись за работу. Только сперва признавайся, кто тебя встревожил.
- Догадалась, значит?..
- Ситуация подсказывает. Ты хоть мне и близкий человек, но по ночам звонишь не так чтоб очень часто. Да и слышу я все по твоему голосу. Давай, выкладывай. Чернобаев звонил?
- Да.
- Ну?
- Ну, я ему все сказала, как ты велела, что никто ничего не доказал и что мои друзья в курсе ситуации. Он вначале повышал голос, перебивал. А потом, зараза, как ни в чем не бывало, вежливо так заговорил. Поставил условие, чтоб я занималась его обслуживанием бесплатно, то есть за свои деньги. А он тогда прекращает дело.
- Ничего трагического в этом не вижу.
- Да уж, той же дубинкой по голове, только другим ее концом. Статьи, подачи в прессе оплачивать надо? Эфиры на ТВ? Зарплату ребятам опять же. Это разорение.
- Так-то оно так, но ты вникни, Дашуня: во-первых, я тебе обещаю, что в ближайшее время похитителя найду безо всякой милиции. Во-вторых, могу прийти к тебе в офис и прощупать команду на предмет возможности слямзить драгоценность. В-третьих и главных: раз ты так чирикаешь озабоченно по поводу финансовых затруднений, то слышу я, о подруга моя, в твоем голосе нормальную человеческую "жабу", залавливающую нас всех регулярно, и диагноз тебе будет от меня такой: маниакальный трудоголизм на фоне мерцающей прижимистости, отягощенный неверием в могущество твоего личного психотерапевта.
Даша рассмеялась.
- Слушай, Вера, - сказала она совершенно нормальным голосом, - из нас двоих гений - это ты.
- Ладно, мы обе не без способностей.
- Целую и пошла работать.
- Давай. А если что, двадцать капель корвалдина на душу населения, и расслабишься. Если повезет, то и поспишь.
- Спасибо тебе. Пока.
- Спокойной ночи.
Вера положила трубку и вернулась в спальню. Пая в кресле уже не было, лежала там только пропавшая тапка. Вера ее надела, она была теплой. А Пай, конечно же, устроился на кровати, свернулся клубочком на подушке и смотрел оттуда сонным темным глазом. Однако спать Вере расхотелось, и она, поколебавшись минуту, занялась своим любимым делом: села к старому бабушкиному "Зингеру".
Каждому из нас дан какой-то талант, и не использовать его - значит не реализовать себя полностью. У Веры был, без сомнения, талант видеть некие связи в судьбах людей, замечать непонятное другим, сознавать неосознанное и таким образом распутывать хитросплетения судеб. Доктор Лученко не претендовала на роль ткача, но помогала штопать прорехи в полотне жизни.
Обычно она совмещала процесс шитья с обдумыванием очередной задачи. То ли искусство портнихи помогало ей лучше сосредоточиться, то ли занятые пришиванием, наметкой и другими пошивочными операциями руки были сами по себе, а ее пытливый ум работал сам по себе, лишь с неким внешне невидимым ускорением. Но только именно за "Зингером" приходили в голову Веры наиболее верные решения многих непонятных проблем.
Сейчас она раздумывала над ситуацией Даши Сотниковой и намечала план действий. Первое: побывать в рекламном агентстве. Второе: навестить жену Чернобаева, визит этот обещал быть интересным, так как Ангелина Вадимовна несколько лет назад была у нее на приеме. Правда, они виделись только один раз, и Лученко больше никогда с ней не встречалась, но Вере почему-то казалось, что встреча с бывшей пациенткой может быть многообещающей. И наконец - подведение итогов, решение, как освободить подругу от наезда.
Сегодня она принимала пациентов в первой половине дня, после обеда направилась в рекламное агентство. Оно расположилось в центре города, в правом крыле жилого дома. Бывшая когда-то коммуналка-клоповник, ныне расселенная, выкупленная и отремонтированная Дарьей Николаевной Сотниковой, выглядела как многие современные офисы. Благодаря стараниям грамотного архитектора, разбившего весь офис на множество небольших уютных комнат, агентство, казалось, имело большие площади, множество офисной техники и располагало большим штатом менеджеров. Впечатление это было ложным, хотя в глазах заказчиков придавало компании солидность. А в центральной комнате из углубления в полу росло большое дерево, гордость и фирменная "фишка" агентства.
Народу в рекламной фирме работало десять человек, из них четверо присутствовали на съемках у Чернобаева в день пропажи драгоценного кольца. Именно их пригласили в комнату для переговоров. Сотникова предложила подруге приглашать сотрудников по одному, однако та захотела поговорить сразу со всеми.
Войдя в помещение, Дашины подчиненные расселись за столом. Вера Алексеевна сразу же объяснила, что в данном случае выступает не столько как психотерапевт, сколько как психолог, помогающий людям, попавшим в сложную ситуацию. После ее объяснения лица присутствующих заметно расслабились, и Вера произнесла дружелюбно:
- Друзья мои, давайте немного поработаем. Заранее предупреждаю, буду требовательна к вашему сознанию и вниманию, понадобится сосредоточение, но и сама я сосредоточусь на каждом из вас. Вы ведь понимаете, мой визит - это ради дела, чтобы постараться вывести вас из-под удара. Для начала пусть Дарья Николаевна расскажет, сколько времени вы провели в доме и выходил ли кто-нибудь во время съемок.
Даша ответила, что было выделено для съемок два часа ночью, но проработали три, и никто из квартиры не выходил.
Лученко обращалась к каждому из сотрудников отдельно, задавая самые разные вопросы. Ее интересовали в том числе и наблюдения, но больше - ощущения. Она заставила каждого рассказать, как шла беседа, что за конфликт возник между женой Чернобаева и пиар-менеджером, что было после.
- Дмитрий, - спросила она молчаливого фотографа, - что во время съемок обратило на себя ваше внимание? Ведь вы смотрите на вещи несколько иначе.
Вайнштейн моргнул бледно-голубыми глазами.
- Вы верно заметили, я во время работы ничего не слышу и не вижу, кроме самого объекта съемки, иначе толку не будет. В этот раз я никак не мог включить свет, а потом оказалось, что там установлена крутая система "Умный дом", которая включение света блокирует.
- Что, такое бывает? - удивилась Вера Алексеевна. - Подробнее, пожалуйста.
Все наперебой принялись ей рассказывать про систему и ее преимущества, про климат-контроль и всякое такое.
- Стойте, стойте! - засмеялась Лученко. - Не грузите меня техническими подробностями, я все равно в них ничего не пойму. Дима, что было дальше?
- Ну, я долго выстраивал кадр, но меня все время что-то раздражало, что-то мешало… Но что это было, не могу вспомнить.
- Ну как же ты не помнишь? - вмешалась клиент-менеджер Юля, миловидная толстушка с румянцем во всю щеку. - Мы еще поспорили с Чернобаевым по этому поводу.
- Юлька! Ты гений! - подал реплику Жора Александрович. - Помните, я еще заколбасил ему тогда небольшой спич с позиций пиара про то, что в часах от "Картье" выдвигаться в народные депутаты не годится. Димон посадил его так, что виден был манжет с золотыми часами, а я сказал, что часы придется снять, так как избиратель в основной своей массе "Картье" не носит.
- Да, точно, под давлением наших аргументов он снял часы и еще перстень, - сказал Дмитрий, а потом растерянно добавил: - А куда он их дел, не помню.
- Я помню. - Юля Папернюк смотрела в глаза доктору Лученко спокойно и прямо. - Чернобаев позвал своего охранника и отдал ему часы и перстень.
- Почему вы обратили на это внимание? - спросила Вера Алексеевна.
- Юля у нас девушка очень наблюдательная. Это помогает ей в работе с клиентами агентства, - объяснила за подчиненную Сотникова.
- Дарья Николаевна! Я не потому… - Юлин румянец стал свекольного цвета. - Ведь сейчас нужно рассказать все, как есть? Я это заметила не потому, что наблюдательна. Просто его охранник очень красивый парень, он мне напомнил одного актера. - И девушка потупилась.
- Юль! Аты у нас никак озабоченная, - не удержался от поддевки Жора.
- Димка! Скажи ему, чтобы отстал.
- Так, ребята, давайте не будем заниматься ерундой! - нервно постучала по столу Сотникова. - Вы что, забыли, в чем нас подозревают? Я попросила Веру Алексеевну нам помочь, а вы устраиваете тут брачные игры молодых шимпанзе.
Сотрудники мгновенно утихли. Лученко, откинувшись на спинку стула, задумчиво сказала:
- Я бы не отказалась от чашечки чая. А вы?
Ребята засуетились, задвигались. Юля пошла в маленькую кухоньку, все кинулись ей помогать, заодно перекурить, Даша и Вера остались вдвоем.
- Не суетись, не кисни и не волнуйся, - сказала Лученко. - Мы этот кроссворд без клеточек решим.
- Ты уверена?
Глаза Даши были красными от последних бессонных ночей, и чувствовалось, что они в секунду могут наполниться слезами. Вера ободряюще улыбнулась. Чтобы слезы не пролились, спросила:
- В этом доме дают только пустой чай, или как? Угощай как положено, директорша!
- Ты только намекни, чего тебе хочется. Мы вмиг. Может, пирожных, конфет, а может, винчик? Хочешь легенькое такое винцо, крымское, мне заказчики привезли.
Дашины слезы испарились, и нормальная женская реакция радушной хозяйки вытеснила тревогу. Вера достала из сумки пудреницу, провела спонжем по лицу, затем расческой-ежиком по густым золотисто-каштановым волосам и лишь после этого ответила:
- Даша! Ты для меня сейчас гиря. Не обижайся. Но для вашего общего блага мне нужно поговорить с твоими ребятами наедине, то есть без тебя. Ты вносишь в нашу беседу излишнюю ноту тревожности, потому что ты слишком опекающая мать-начальница. Так что сходи в гастроном за маленьким "Пражским" тортиком, с ним мы чайку и попьем. Только иди не спеша. Знаешь, как черепаха. Сама иди, не посылай водителя. И чтобы, когда вернешься, я и следа мокрого на твоем лице не видела. А потом езжай домой и жди меня там.
- А если я дам честное пионерское, что не буду мешать? - жалобно заканючила Дарья.
- Слушай, юная пионэрка, тебе что сказано делать? - Доктор посмотрела на Сотникову строгим взглядом.
Тяжело вздохнув, та отправилась за тортом.
- Итак, господа рекламисты, давайте поговорим! - весело предложила Вера Алексеевна, улыбнувшись участникам разговора так дружелюбно, что менеджеры и фотограф почувствовали, что с этой женщиной действительно хочется разговаривать.
- Мы согласныя! - шутливо объявил Александрович.