- Трещины черепа на затылке, - ровным тоном произнес патологоанатом. - Лицевые кости и ткани перед смертью не травмированы. Видимые повреждения на лице - следствие ожога.
Это что-то новое. Я нагнулась, пытаясь получше разглядеть то, что патологоанатом показывал Али. Другие жертвы перед сожжением были избиты до неузнаваемости. Убийца старательно уродовал лица, ломал кости, хрящи, разрывал плоть. В результате обезображенные женщины становились странно похожими друг на друга. Он будто стремился напрочь лишить их индивидуальности, перекроить формы. Этот бессмысленный акт свирепости был частью его забавы.
- Возможно, его спугнули и он не успел совершить свой обычный ритуал, - предположил Роб.
- Но нашел время, чтобы поджечь труп.
Доктор Ханшоу резко развернулся и сердито уставился на нас.
- Вам не кажется, что с версиями можно подождать до конца осмотра? Или мне уйти и вы сами будете исследовать тело?
- Простите, - смущенно отозвалась я.
Роб, стоящий рядом со мной, пробормотал что-то невнятное. К счастью, сзади раздались шаги и Ханшоу отвлекся. Он посмотрел мимо нас, тут же перестал хмуриться и приветственно поднял руку вверх.
- Чарли!
- Доброе утро, Глен. Что тут у нас?
Суперинтендант встал возле меня, внимательно слушая патологоанатома. Али сверяла слова доктора со своими записями, готовая подсказать ему при необходимости. Но Ханшоу изложил все, ничего не упустив. Он никогда ничего не упускает.
- Как я понимаю, ты хочешь, чтобы я сравнил этот труп с теми другими, что мы приписали твоему серийному убийце, - завершил отчет Ханшоу. - Так вот, здесь имеются некоторые несоответствия. Повреждения на лице незначительны. Кроме того, на руках нет следов от веревки или скотча - очевидно, он не связывал свою жертву. Однако у нас есть след от электрошокера… вот здесь. - Он приподнял волосы мертвой женщины и показал маленький ожог у нее на плече.
Электрошокер - один из отличительных признаков Поджигателя. Мы огласили эту подробность лишь для того, чтобы предостеречь население. Разряд электрошокера обладает парализующим действием и на время лишает жертву способности сопротивляться. Это пугающе простое оружие, которое легко приобрести, несмотря на то что его продажа и ношение запрещены законом. Мы распространили фотографии электрошокеров, надеясь, что кто-нибудь вспомнит человека с подобным устройством.
Но мы не упоминали в прессе, что серийный убийца связывает руки своим жертвам (причем особым способом - складывая их перед грудью и выворачивая ладонями наружу) с помощью садового шпагата, который врезается в кожу, не оставляя ни единого шанса для борьбы. Руки этой женщины были свободны. Между тем убийца сумел ее подчинить. Напуганная жертва наверняка знала, что ее ждет, и должна была отчаянно сопротивляться. Элемент неожиданности, надежда выжить - всего этого уже не было. Получается, он усложнил себе задачу?
- Стоит отметить еще одну разницу - в положении тела. Оно гораздо аккуратнее, чем в предыдущих случаях. При виде других трупов создавалось впечатление, будто их с размаху швырнули на землю - одежда задрана, на теле царапины и так далее. Я думаю, эту женщину положили осторожно. К тому же лицом вверх. Предыдущие две лежали ничком.
В моей памяти промелькнули вывернутые ноги и руки, скрученные туловища, почерневшие одежда и деревья.
Ханшоу живо закончил свой доклад:
- Идентифицировать личность убитой пока невозможно. При ней нет ни документов, ни сумочки, карманы пусты.
- Есть признаки сексуального насилия?
Патологоанатом покачал головой.
- На первый взгляд нет. Нижнее белье на месте. Думаю, в этом смысле новая жертва не отличается от остальных.
Психологи уверяли нас, что человек, которого мы ищем, не традиционный сексуальный маньяк. Он получает удовольствие от своих действий, они его приятно возбуждают, однако это не значит, что он хочет насиловать женщин, которых убивает, - как раз наоборот. Он презирает, ненавидит их и их убеждения. Выплескивает свою ярость с помощью жестокости. Ни одна из жертв не была изнасилована. Кровь, переломанные кости и обуглившаяся плоть, пожираемая пламенем, полностью утоляли аппетит убийцы. Это было за гранью моего понимания.
Мне не давал покоя еще один вопрос:
- Похоже, он ничего не взял. Разве что ее пальто.
- Что? - Годли обернулся, впившись в меня своими острыми голубыми глазами.
- Обе серьги на месте. - Золотые сережки в ушах женщины поблескивали под дуговым светом. - Часы и кольцо - тоже. - Ее правую руку украшало изящное колечко с аметистами и бриллиантами.
- Возможно, он взял колье - кулон на цепочке или что-то в этом роде, - предположил Роб.
- Нет, - уверенно возразила Али (мы с ней произнесли это слово одновременно), - она не надела бы колье к платью с таким вырезом.
- Сюда больше не требуются украшения, - согласилась я и улыбнулась ассистентке патологоанатома в благодарность за поддержку.
Ответом мне послужил холодный взгляд. Али всегда держалась особняком. Мне ни разу не удалось поболтать с ней на отвлеченные темы. Она, как и ее босс, относилась к коллегам с плохо скрываемой враждебностью.
Годли, до этого отрешенно-задумчиво смотревший на труп, включился в разговор:
- Насколько я понимаю, отпечатки пальцев снять невозможно?
Патологоанатом вгляделся в сморщенные искривленные кисти рук женщины и покачал головой.
- Я бы посоветовал идентификацию по ДНК. А если кто-нибудь заявит об ее исчезновении, можно будет сравнить зубы с записями в карте стоматолога.
Но на это уйдет несколько дней. Быстрее будет установить личность с помощью ДНК, если, конечно, убитая есть в базе данных. Я очень надеялась, что нам хотя бы здесь повезет. Видит Бог, мы это заслужили! Узнав про новую жертву, репортеры поднимут вой. Меня бесит их несправедливая критика. Мы сутками анализируем записи видеокамер наружного наблюдения, опрашиваем людей, ранее судимых за преступления сексуального характера и живущих в данном районе, беседуем с должностными лицами по надзору за условно осужденными, останавливаем на улицах и обыскиваем одиноких мужчин. Я лично потратила немало часов на обход домов и опрос местных жителей, но ровным счетом ничего не узнала. Листовки на общественных зданиях и офисах, засады на дорогах, призывы к свидетелям, пресс-конференции - все впустую!
Годли обернулся к нам.
- Ладно. Роб, поговори с полицейскими, которые первыми прибыли на место происшествия. А ты, Мэйв, опроси того, кто ее нашел. Возможно, они видели что-то важное. А я пока закончу здесь.
- Понял, - бросил Роб и пошел выполнять задание.
Прежде чем последовать его примеру, я на секунду задержалась, зная, что мне больше не удастся увидеть место преступления незатоптанным. Фотографии не в счет. Я никак не могла понять, что именно не дает мне покоя.
Окинув огороженную площадку долгим взглядом, я наконец сдалась и осторожно побрела обратно: ходить по траве в туфлях на каблуках не слишком удобно, и я боялась подвернуть ногу. Когда вернулась к машинам, Роб уже увлеченно беседовал с двумя постовыми полицейскими, делая записи в блокноте. Одного из них я узнала: мы с ним работали вместе в участке, когда я первый год дежурила в уличном патруле. Не помню, как его зовут, поэтому я просто кивнула, радуясь, что говорить с постовыми поручили не мне, а Робу.
- Где мой свидетель?
Оба офицера ткнули пальцами в сторону полицейской машины позади них. На заднем сиденье виднелась темная фигура. Дверцы машины были заперты.
- Вы что, его арестовали? - удивленно спросила я.
- Почти, - усмехнулся мой знакомый.
- Вам придется с ним повозиться, - сказал другой офицер. - Я еще не встречал таких молчунов.
- Вот как? - заинтересовалась я.
- Да, этот парень не самый разговорчивый свидетель. - Судя по возрасту полицейского, он успел повидать на своем веку немало разных свидетелей.
- Он молчит нарочно?
- Трудно сказать. Хотя, возможно, вам повезет больше, чем нам.
Я нахмурилась, не понимая, почему он так решил.
- Как его зовут?
- Майкл Джозеф Фаллон, для вас - Микки Джой. Он "Ай-си-7".
- А! - Теперь до меня дошло. В полицейской компьютерной базе Англии нет официального термина "Ай-си-7", это профессиональный жаргон: так копы называют приезжих. - Вы думаете, он будет говорить со мной, потому что…
- Вы ведь тоже ирландка, так? А пэдди всегда ладят между собой.
- Отлично, - холодно бросила я.
Меня выдают имя и копна непослушных волос - типично ирландских, как мне говорят. С первого дня моего появления в Хендоне меня дразнили Картошиной и потчевали анекдотами про тупых ирландцев. Это были мелкие оскорбления, и официальных жалоб я не подавала, хоть и бесилась. Я выросла в Англии, у меня был английский акцент, но меня все равно считали изгоем и всячески давали мне это понять. Поначалу я с удовольствием давала отпор обидчикам, оправдывая репутацию вспыльчивой девушки, но в итоге нажила себе неприятности и теперь старалась обуздывать свой взрывной характер. Вот и на этот раз я смолчала.
Роб одарил меня злорадной ухмылкой, означающей "не хотел бы я оказаться на твоем месте, подруга!". Меня так и подмывало показать ему язык, но я сдержалась и зашагала к машине.
Микки Джою Фаллону было двадцать пять лет. В розыске не числился, недавно вышел из тюрьмы, отсидев два года за кражу со взломом. Парень явно жалел, что поддался инстинкту гражданского долга и позвонил 999, увидев тлеющий в траве женский труп. Я выпустила его из полицейской машины и прислонилась к багажнику, стараясь казаться доброжелательной.
- Вы могли бы рассказать мне своими словами, что произошло?
- Не понимаю, что вам от меня надо. Я уже все рассказал, - пробормотал он.
На нем была потрепанная черная шапочка, натянутая на глаза, и, несмотря на холодное утро, рубашка с короткими рукавами. Я видела, как подрагивают мускулы у него на руках.
- Вы нам очень помогли, но я должна опросить вас еще раз. Это обычная процедура. - Пока я говорила, он медленно, бочком, отходил от меня подальше. - Вам ничто не грозит. Просто расскажите, что вы видели, и мы вас отпустим. - То же самое, почти слово в слово, я недавно сказала бедняжке Келли Стейплз. Но на этот раз я была уверена, что говорю правду.
- Я вышел из дома рано, потому что искал свою пропавшую собаку. Увидел дым и подошел посмотреть, что горит.
- Вы кого-нибудь заметили?
Он покачал головой.
- Что вы сделали потом?
- Огляделся по сторонам, когда увидел… что это.
- Огонь был? Долго его было видно?
- Не знаю. Но было много дыма. Я почувствовал его оттуда. - Он показал. - Сначала решил, кто-то устроил барбекю.
Я сморщила нос от отвращения, однако парень прав: в воздухе до сих пор ощущался едва уловимый запах горелого мяса.
- И вы не видели ни машин, ни прохожих?
- Ничего.
А если и видел, то явно не собирался об этом рассказывать.
- Вы оставили нам свой адрес?
Он опять продиктовал его, весьма нелюбезным тоном.
- Я могу идти?
- Да, конечно, - покорно разрешила я, а потом стояла и бессильно смотрела ему вслед. Микки Джой перешел дорогу и скрылся из виду.
- Ну как, что-нибудь узнали? - спросил патрульный - тот, с которым я не была знакома.
Я улыбнулась сквозь стиснутые зубы.
- Почти ничего. Он был неразговорчив. Даже со мной.
- Что ж, выходит, смазливое личико не всегда помогает в работе, - заметил второй офицер.
- Что вы имеете в виду?
- Нет, ничего. Просто некоторым проще попасть в сыскную бригаду.
Я почувствовала, как у меня загорелись щеки. Мне уже приходилось слышать подобные намеки, но обычно их высказывали не так грубо. Второй полицейский засмеялся, сделав вид, будто кашляет. Я не знала, что ответить. Да и не хотела вступать в дискуссию. Самое лучшее в таких случаях - просто не обращать внимания. Но в душе у меня все кипело, и я смачно выругалась сквозь зубы, торопливо отходя к своей машине.
- Эй, как дела?
Я обернулась и сердито глянула на догнавшего меня Роба.
- Спасибо, все замечательно!
- Странно. У тебя такой вид, как будто ты в полной ярости.
- С чего ты взял?
Он внимательно посмотрел на меня.
- Ну во-первых, ты вся красная. Во-вторых, у тебя растрепаны волосы. А в-третьих, когда ты сердишься, у тебя на переносице появляется вот эта симпатичная белая складочка.
Он протянул руку, будто хотел провести по ней пальцем, и я резко отдернула голову.
- Не трогай меня, Лангтон, иначе я сделаю с тобой то, что хотела сделать с этими двумя придурками!
- Что именно? Скажи, вдруг мне понравится.
- Сомневаюсь. Хорошо, что я сдержалась. Они бы наверняка подали жалобу, и девятый выговор был бы мне гарантирован.
- Ну нет, хватит с тебя выговоров! Я впервые встречаю человека, на которого пишут столько жалоб.
- Вот-вот! Ума не приложу, в чем здесь дело. Веду-то я себя как паинька.
- Ты так считаешь? Что ж, не рискну с тобой спорить. - Роб взглянул за мое плечо и сразу перестал улыбаться. - У нас беда.
Беда заключалась в коренастом констебле Белкотте. Питер Белкотт (его никто и никогда не называл просто Пит) имеет особый талант выводить людей из себя и врожденную неспособность высказываться по делу. Я нехотя обернулась, чтобы с ним поздороваться, и вновь поразилась его крайне отталкивающей внешности - маленький, квадратный, с надутыми губами…
- Я слышал, вы двое сегодня утром успели набегаться. Ну как, все уладили? Подозреваемый арестован? - Презрительные нотки сделали его писклявый голос еще менее приятным.
- Отвали, Питер! - бодро отозвался Роб.
- Знаю, ты не хочешь меня видеть. Но мне позвонил сам босс! - Он на секунду привстал на цыпочки и выпятил грудь, сделавшись похожим на жирного голубя в стадии линьки. - Он просил меня подъехать и поделиться с ним своим профессиональным опытом. Видимо, мне он доверяет больше, чем вам.
Я ни секунды не сомневалась, что он врет. Белкотт без устали нахваливал себя и свои недюжинные способности. Если принимать все его слова за чистую монету, можно не сомневаться, что его со дня на день назначат новым комиссаром полиции.
- Босс сказал, вы введете меня в курс дела. Итак, я слушаю.
Я кратко изложила последние новости. Фактов у меня было не много, зато догадок - вагон. Я поневоле увлеклась:
- Странно, что убийца изменил почерк. Судя по всему, он ничего не забрал у последней жертвы. И не связывал ей руки. А труп бросил не в парке, как раньше, а здесь, на пустыре.
Я огляделась по сторонам и содрогнулась при виде жутко унылого пейзажа. Территорию окружали промышленные объекты, обнесенные высокими стенами. Все видеокамеры наружного наблюдения, которые я заметила, были направлены внутрь, на собственные участки. Вряд ли с их помощью мы что-то узнаем.
Белкотт пожал печами.
- Он отошел от обычной схемы, потому что она перестала работать. И что такого? Серийные убийцы раз от раза становятся агрессивней.
- Что касается агрессии, то ее больше не стало, - возразила я. - Он совершил это убийство с меньшей жестокостью.
- Он же не робот, - заметил Роб. - Может, обстоятельства помешали осуществить задуманное? Планы иногда срываются, даже у самых удачливых убийц.
- "Удачливых" не то слово, - подхватил подошедший суперинтендант Годли, который выглядел необычно раздраженным. - Он везуч как дьявол. Мы даже не знаем имени его последней жертвы.
- Странно, что он сменил почерк и вопреки ожиданиям стал менее жесток. - Питер Белкотт почти слово в слово повторил мое наблюдение.
Мне хотелось придушить его на месте. Удивительно, как он не сгорел под моим испепеляющим взглядом!
- Да, меня это тоже заинтересовало. - Суперинтендант рассеянно посмотрел на меня. - Побудь здесь до тех пор, пока не увезут тело, ладно? - Не успела я кивнуть, как он уже отвернулся. - А ты, Роб, найди Тома Джадда и расскажи ему все подробности. Я отправил его домой, чтобы он переоделся и перекусил. Позвони и узнай, готов ли он вновь приступить к работе. Если да, подвези его до участка. Питер, я возвращаюсь в диспетчерскую. Поедем вместе, по дороге обсудим различия.
Белкотт зашагал рядом с суперинтендантом, подпрыгивая от излишнего рвения. Роб дотронулся до моего плеча, и я вздрогнула.
- Когда ты наконец поумнеешь и перестанешь делиться своими блестящими идеями с Белкоттом? Или хочешь, чтобы он с твоей помощью получил повышение?
Я увернулась из-под его руки.
- Я, кажется, ясно сказала - не трогай меня! Ты что, не понял?
- Только не надо вымещать на мне свою злость! - засмеялся Роб.
- Подумать только, мне придется здесь торчать! - Дрожа от холода, я сунула руки в карманы пальто. Уже рассвело, но небо по-прежнему было серым. Тяжелые тучи грозили дождем. - Я скоро совсем окоченею.
- Постарайся как-нибудь согреться, - посоветовал Роб. - Например, разведи костер.
- Очень смешно!
Он вразвалочку пошел прочь, а я смотрела ему вслед и жалела, что не могу уехать с ним или с Годли. Но мне велели ждать, и я буду ждать - до тех пор пока увезут несчастную анонимную жертву. Или пока околею от холода.
Когда я вернулась в относительный комфорт диспетчерской и села за рабочий стол, настроение было хуже некуда. Пока я караулила место преступления, про меня все забыли. Никто не стремился избавить меня от бессмысленного многочасового бдения. Между тем на улице был жуткий холод - температура стремилась к нулю. У меня онемели ноги, замерзло лицо, а желудок свело от голода. Два часа дня почти, а я еще даже не завтракала.
Подбежал оперативник, розовый от волнения, и сообщил Кеву Коксу, что нашел канистру из-под бензина - ее бросили в палисаднике через две улицы от промзоны. Потом черный автофургон-труповозка подъехал к телу. Я сердито поглядывала на репортеров: над головой, почти невидимые на фоне серого неба, кружили два вертолета, а группы телеоператоров взяли напрокат лебедки, чтобы занять наиболее выгодное положение для съемки. Слава Богу, остальных представителей СМИ держали за заграждением.
Пока мерзла на пустыре, я поняла одну вещь: чтобы узнать, как умерла наша жертва, надо выяснить, как она жила. Поджигатель сделал свое дело, а мы, как всегда, прибыли в самом конце истории. Нужно восстановить события, предшествовавшие преступлению. Кто она, новая жертва? Где была этой ночью и где повстречалась со своим убийцей? Каким образом он ее усмирил? Где и когда произошло убийство? Слишком много вопросов, и только один несомненный факт: погибла еще одна женщина.