Фабель также полагал, что увидит более или менее знакомое лицо: Ганс Йохим Хаузер когда-то весьма активно участвовал в радикальном движении. Его фотографировали вместе с лидерами левацких группировок разных лет: Даниэлем Кон-Бендитом, Петрой Келли, Йошкой Фишером, Бертольдом Мюллер-Фойтом, - но, несмотря на все усилия, он постоянно оставался где-то в стороне от внимания прессы. Фабель подумал, что людям свойственно попадать в ловушку времени и некоторым так и не удается вырваться из нее и двигаться вперед. В воспоминаниях Фабеля Хаузер был худеньким, похожим на девушку юношей с длинными густыми волосами. Он поносил в 1980-х сенат Гамбурга. Но ничто в этом сером, восковом и слегка опухшем мертвом лице не напоминало того молодого Ганса Йохима Хаузера. Фабель даже попытался представить его с волосами. Не помогло.
- Класс! - изрек Вернер так, словно проглотил какую-то дрянь. - Просто класс! Уборщица, снимающая скальпы. Сомневаюсь, что она случайно окажется индианкой.
- Скальпирование - древняя европейская традиция, - сообщил Фабель. - Мы этим занимались за тысячу лет до американских аборигенов. Скорее всего они это переняли у европейских поселенцев.
Грубер стянул душевую занавеску чуть ниже, обнажая шею Хаузера.
- Посмотрите-ка на это…
Горло пересекал широкий разрез. Края ровные и чистые, почти как хирургический надрез, и Фабель видел мраморно-серый слой плоти под кожей. Крови не было. Кристина Драйер вымыла тело, и Фабель сейчас лицезрел обмытый труп, вызывающий ассоциацию с моргом.
Фабель повернулся к Вернеру с Марией, собираясь что-то сказать, но тут заметил, что Мария пристально смотрит на изуродованные голову и шею Хаузера. И смотрит не с ужасом, не с обычной для нее холодной заинтересованностью, а совершенно пустым, лишенным всякого выражения взглядом, словно при виде того, что осталось от Ганса Йохима Хаузера, впала в транс.
- Мария! - окликнул ее Фабель.
- Оно было очень острое… - чуть вздрогнув, вяло пробормотала она. - Лезвие, я имею в виду. Чтобы получился такой чистый разрез, клинок должен быть очень острым.
- Конечно, - согласился Грубер, по-прежнему сидевший на корточках возле тела. Фабель мысленно отметил, что хотя Грубер и дал сугубо профессиональный ответ, в его брошенном при этом на Марию взгляде было что-то глубоко личное. - Это мог быть скальпель или опасная бритва.
Фабель выпрямился. Он подумал о задержанной женщине. Ее лицо почти стерлось из его памяти, ведь прошло уже больше десяти лет после их первой встречи.
- Уж больно все методично, - сказал он наконец. - Ты уверен, что подозреваемую, Кристину Драйер, действительно застали тут за уборкой? - уточнил он у Вернера. - Мы точно знаем, что это все именно она проделала?
- Никаких сомнений, - ответил Вернер. - Вообще-то патрульным пришлось ее удерживать. Она никак не хотела прекращать уборку, даже после их прибытия.
Фабель еще разок пристально осмотрел помещение. Практически полная стерильность, как в операционной.
- Ерунда какая-то, - буркнул он наконец.
- Почему? - спросила Мария.
- Зачем было его уродовать? Снимать скальп, так резать горло… Все это сделано с каким-то смыслом… если он тут вообще есть.
- Как правило, есть. - Грубер, уже выпрямившийся во весь свой немалый рост, встал рядом с тремя детективами. Все они, стоя полукругом, смотрели вниз, на куклу из плоти и костей, некогда бывшую человеком. И когда говорили, то казалось, они обращаются к телу: молчаливому модератору, при посредстве которого они могли лучше передавать свои мысли. - Основная идея скальпирования в том, что ты забираешь себе скальп. Я не понимаю, почему эта ваша убийца оскальпировала жертву, а затем положила скальп в пакетик, собираясь выбросить.
- О том и речь, - кивнул Фабель. - Тут все указывает на какое-то послание. Эдакий извращенный символизм. Но почти всегда так убивают для того, чтобы сообщить что-то живым. Жертва, как правило, уже мертва, когда ее тело увечат.
Мария кивнула.
- Но тогда зачем все портить? Зачем надо было проделывать все это, а потом тратить силы на то, чтобы вычистить место преступления и спрятать тело? И просто выбрасывать трофей?
- Именно. Мы возвращаемся в штаб-квартиру. Мне надо поговорить с Кристиной Драйер. Что-то тут, на мой взгляд, не сходится.
И тут один из криминалистов позвал Грубера. Фабель, Вернер и Мария сгрудились позади Грубера, который, наклонившись, что-то изучал на указанном экспертом участке, на стыке между облицовывающим боковину ванны кафелем и полом. Но что бы они там ни обнаружили, Фабель ничего рассмотреть не мог.
- Но что мы смотрим?
Эксперт взял хирургический пинцет, подцепил им что-то и протянул Фабелю. Это был волос.
- Ничего не понимаю… - озадаченно пробормотал эксперт. - Я тут уже смотрел, но каким-то образом его пропустил.
- Не переживай, такое возможно, - успокоил его Грубер. - Я сам тут лазил и тоже его не заметил. Главное, что ты его все же нашел.
Фабель наклонился, чтобы рассмотреть волосок.
- Я удивляюсь, что вы вообще его отыскали.
Грубер забрал пинцет у эксперта и поднес волос к свету. Достал увеличительное стекло и принялся рассматривать улику, как ювелир драгоценный камень.
- Странно…
- В чем дело? - поинтересовался Фабель.
- Волос рыжий. Настоящий рыжий, не крашеный, как на скальпе. И в любом случае слишком длинный, чтобы принадлежать жертве. У подозреваемой волосы рыжие?
- Нет, - ответил Фабель, и Мария с Вернером переглянулись. Кристину Драйер увезли отсюда еще до прибытия их шефа.
15.15. Полицайпрезидиум, Альстердорф, Гамбург
Когда Фабель вошел в комнату для допросов, на лице Кристины Драйер отразилось чуть ли не облегчение. Она сидела, маленькая и одинокая, одетая в слишком большой комбинезон, который ей выдали взамен взятой на экспертизу одежды.
- Привет, Кристина, - поздоровался Фабель и, подтащив стул, уселся рядом с Марией и Вернером. Он протянул Вернеру досье.
- Здравствуйте, герр Фабель. - На печальные голубые глаза Кристины навернулись слезы, одна слезинка скатилась по щеке. Ее голос слегка дрожал. - Я надеялась, что это будете вы. Опять у меня все кувырком, герр Фабель… Все пошло… наперекосяк… снова.
- Почему ты это сделала, Кристина? - спросил Фабель.
- Пришлось. Мне пришлось все там убрать. Я не могла дать этому снова победить.
- Чему дать победить? - уточнила Мария.
- Сумасшествию. Беспорядку… всей этой крови.
Вернер, листавший досье, захлопнул его и откинулся на спинку стула с таким выражением, будто для него все вдруг встало на свои места.
- Прошу прощения, Кристина, - произнес он. - Я не сразу сообразил, что это вы. Вы ведь здесь уже бывали, верно?
Кристина с ужасом умоляюще посмотрела на Фабеля. Тот заметил, что ее начало трясти, а дыхание участилось и стало тяжелым. Фабелю доводилось видеть перепуганных подозреваемых, но во внезапно охватившем Кристину ужасе было что-то такое, отчего у него в мозгу зазвенел тревожный колокольчик.
- Ты хорошо себя чувствуешь, Кристина? - спросил он. Та кивнула.
- Это не то же самое. Совсем не то же самое… - сказала она Вернеру. - В прошлый раз…
Она замолчала, а Фабель заметил, что ее уже буквально колотит.
- Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? - снова спросил он.
Дальше все произошло так быстро, что Фабель не успел среагировать. Дыхание Кристины резко участилось, лицо лихорадочно вспыхнуло, а потом резко побелело. Приподнявшись на стуле, она вцепилась в край стола так, что ее красные от моющих средств пальцы побелели. Каждый вдох теперь напоминал судорожный спазм, сотрясавший все ее тело, она хватала воздух ртом - так человек, внезапно очутившийся в вакууме, отчаянно пытается наполнить кислородом разрывающиеся легкие. Кристина буквально сложилась пополам, перегнувшись, резко и сильно ударилась головой о столешницу, а затем, словно ее тянул невидимый канат, начала медленно заваливаться на бок. Фабель кинулся вперед, чтобы ее подхватить.
Мария двигалась так быстро, что Фабель не заметил, как ее стул грохнулся на пол. Неожиданно оттолкнув его плечом, она схватила Кристину за руки и мягко опустила на пол. Затем расстегнула молнию комбинезона.
- Пакет! - рявкнула Мария Фабелю с Вернером. Те с недоумением на нее вытаращились. - Дайте мне пакет! Бумажный, пластиковый - любой!
Вернер пулей вылетел из комнаты, а Фабель опустился на колено рядом с Марией. Та взяла в ладони лицо Кристины и пристально посмотрела ей в глаза.
- Слушай меня, Кристина! С тобой все будет хорошо. Это всего лишь приступ паники. Постарайся справиться с дыханием. - Мария повернулась к Фабелю: - Она в состоянии тяжелейшей паники. У нее гипервентиляция. Позови врача.
В комнату вбежал Вернер с коричневым бумажным пакетом в руке. Мария пристроила пакет, приложив к носу и губам Кристины, плотно прижав его края к коже. При каждом судорожном вздохе пакет сжимался. Постепенно дыхание Кристины начало выравниваться. В комнату для допросов вошли два врача "скорой помощи". Мария встала и отошла в сторону, позволяя им заняться своей работой.
- Теперь с ней все будет в порядке, - сказала она. - Но, думаю, тебе лучше все же дождаться экспертной оценки доктора Экхардт, прежде чем возобновлять допрос.
- Весьма впечатляюще, - изрек Вернер. - Откуда ты знаешь, что нужно делать?
- Базовые навыки оказания первой помощи, - пожала плечами Мария без улыбки.
Но уже второй раз задень что-то в поведении Марии снова вызвало у Фабеля смутную тревогу.
Фабель с Марией и Вернером пили кофе в столовой Полицайпрезидиума, сидя за столиком возле широкого окна. Оно выходило на казармы подразделения по борьбе с массовыми беспорядками, расположенные за автомобильной стоянкой внизу.
- Значит, ты вел это дело? - спросил Вернер.
- Одно из моих первых в Комиссии по расследованию убийств, - кивнул Фабель. - Дело Эрнста Раухе. Он был сексуальным садистом, серийным насильником и убийцей, на его счету в восьмидесятых годах было шесть жертв. Его признали невменяемым и отправили в больничный корпус с усиленной охраной в Кранкенхаус-Оксенцолль. Он там сидел уже несколько лет, когда я пришел на службу в Комиссию по расследованию убийств.
- Он сбежал? - спросила Мария.
- Уж конечно… - ответил Вернер. - Я тогда еще ходил в мундире и принимал участие в охоте… тихая нудная прогулка по болотам в поисках психа. Но ему помогли.
- Кристина?
- Да. - Фабель уставился на кофе, медленно вращая ложечкой, словно перемешивал в чашке свои воспоминания. - Она работала в больнице медсестрой. Эрнст Раухе умом не особенно блистал, но манипулировать людьми умел блестяще. И, как ты видишь, у Кристины не больно-то твердый характер. Раухе сумел убедить Кристину, что она любовь всей его жизни, его спасение. Кристина была им совершенно покорена и в конечном счете приобрела твердую уверенность, что он абсолютно невиновен в том, в чем его обвиняют. Но поскольку его поместили в психушку, ему никто не поверит, если он попытается доказать свою невиновность. Ну, по крайней мере он так говорил. - Фабель помолчал, отхлебнув кофе. - Позже выяснилось, что Кристина собиралась начать кампанию за его освобождение. Однако он убедил ее, что это бесполезно и ей надо скрывать от всех, что она его поддерживает, пока они не будут готовы исправить положение наилучшим способом.
- Иначе говоря, пока она не поможет ему бежать… - продолжил Вернер. - Если память мне не изменяет, она сделала не только это, а еще прятала его у себя дома.
- О Господи! - воскликнула Мария. - Я вспомнила!
Фабель кивнул:
- Как сказал Вернер, практически все подразделения полиции, патрульные и детективы Большого Гамбурга, Нижней Саксонии и Шлезвиг-Гольштейна его тогда искали. И никому в голову не пришло, что ему кто-то мог помочь в самой больнице, не говоря уж о том, чтобы со всеми удобствами вывезти из охраняемого корпуса. Почти две недели обшаривали каждый сарай, каждую хозяйственную постройку и каждую ночлежку. А месяц спустя из больницы обратились в полицию. Персонал там был сильно встревожен состоянием одной из медсестер. Она сильно похудела и стала приходить на работу в синяках. А потом и вовсе несколько дней не появлялась на работе и не давала о себе знать. И только тут, в больнице, обнаружили, что она хоть и весьма ограниченно, но все же контактировала с Раухе. Ну и ее коллеги еще сообщили, что, помимо потери веса и синяков, она незадолго до исчезновения стала странной и скрытной.
- И той медсестрой была Кристина Драйер, - подытожила Мария.
Фабель кивнул:
- Сначала мы подумали, что Раухе ее захватил после побега, заприметив еще когда сидел в психушке, и что он скорее всего ее изнасиловал, а потом убил. Так что к этому делу подключили Комиссию по расследованию убийств. Я со своей командой направился в квартиру Кристины Драйер в Гамбурге. Оттуда доносились какие-то звуки… хныканье… ну, мы вышибли дверь. И, как и ожидали, мы попали на место преступления. Убийство. Только убили вовсе не Кристину. Она стояла полностью обнаженная посреди квартиры. В кровище с ног до головы. Вообще-то вся комната была залита кровью. В руке она сжимала топор, а на полу валялось то, что осталось от Эрнста Раухе.
- И теперь история повторяется? - спросила Мария.
- Не знаю, - вздохнул Фабель. - Но что-то тут явно не так. Во время расследования выяснилось, что Эрнст Раухе в последние деньки своей вновь обретенной свободы развлекался тем, что насиловал и пытал Кристину. Судя по всему, она была симпатичной малышкой, но за несколько дней он превратил ее лицо в кашу. Но вероятнее всего, именно моральные издевательства, а не физическое насилие вынудили ее убить его. Он заставлял ее ползать голой на карачках, как собака. Не позволял ей мыться. Это было чудовищно. Еще он несколько раз душил ее почти до смерти. И она поняла, что скоро ему наскучит. Это лишь вопрос времени. И еще она понимала, что, когда ему надоест, он ее убьет, как убил других женщин.
- И она напала первой?
- Да. Ударила его по затылку топором. Но сил у нее было мало и этот удар его не убил. Он набросился на нее, и она просто продолжала рубить и рубить его топором. В конечном итоге Эрнст Раухе умер от потери крови, но экспертиза показала, что Кристина Драйер еще долго рубила его, когда он был уже мертв. Там повсюду была кровь, ошметки мяса и костей. Она действительно полностью изрубила его лицо. Это было самое жуткое место преступления, что мне доводилось видеть.
Вернер с Марией некоторое время молчали, словно перенеслись в ту маленькую съемную квартирку в Гамбурге, где стоял молодой Фабель, ошарашенный этой жуткой сценой из ада.
- Кристине не было предъявлено обвинение в убийстве Раухе, - продолжил Фабель. - Сочли, что она действовала в состоянии аффекта, вызванного садизмом Раухе, ну и, безусловно, она имела весьма веские основания считать: он ее убьет. Но Кристина получила шесть лет за то, что помогла ему бежать, и отсидела в Фюльсбюттеле. Если бы он действительно убил кого-нибудь, пока болтался на свободе, то сомневаюсь, что Кристина огребла бы меньше пятнадцати.
- Ты прав, - задумчиво проговорила Мария. - Что-то тут не так. Насколько нам известно, у Кристины нет ничего общего с Хаузером, кроме того, что она раз в неделю убирала у него в доме. И мы видели, как изуродован труп. На это нужно время. И сделали это сознательно, явно хорошо заранее подготовившись… В преступлении заложен какой-то смысл. Послание. А судя по твоему рассказу, когда Кристина убила Раухе, это был отчаянный поступок - долго сдерживаемый ужас выплеснулся, обретя форму паники и ярости. Явный аффект. Убийство же Хаузера, совершенно очевидно, спланировано. Хладнокровно.
Фабель кивнул:
- Я тоже так считаю. Опять же вспомните ее приступ. Она явно очень взвинченна. И это совершенно не монтируется с тем, что мы видели на месте преступления.
- Погодите-ка! - вмешался Вернер. - А как быть с тем, что ее застукали за попыткой спрятать труп? Если ты невиновен, то зачем пытаться скрыть улики? К тому же вряд ли можно считать совпадением, что застуканную на месте преступления особу по чистой случайности уже прежде привлекали за убийство.
- Да знаю, - вздохнул Фабель. - Я же не утверждаю, что Кристина ни при чем. Я лишь говорю, что пока не все складывается и нам нельзя ограничиваться одной версией.
- Ты начальник, - пожал плечами Вернер.
17.30. Полицайпрезидиум, Альстердорф, Гамбург
К тому времени, когда Сюзанна дала Фабелю добро на допрос Кристины, накопленная за день усталость уже давала о себе знать и Фабель казался слегка заторможенным. Они с Сюзанной сидели в его кабинете, пили кофе и обсуждали состояние психики Кристины. Обреченная мрачная усталость в глазах Сюзанны была отражением его собственного состояния. То, что начиналось как спокойный первый рабочий день после отпуска, обернулось для них обоих чем-то сложным и обременительным.
- Ты только будь с ней крайне осторожен, - предупредила Сюзанна. - У нее очень нестабильное состояние. И я действительно считаю, что мне нужно присутствовать при допросе.
- Ладно… - Фабель потер глаза, словно пытаясь избавиться от усталости. - И каково твое мнение насчет нее?
- Совершенно очевидно, что у Кристины скорее сильнейший невроз, чем какая-то разновидность психоза. И должна сказать, что, несмотря на имеющиеся против нее улики, по моему мнению, она маловероятный кандидат на роль убийцы. Считаю, Кристина Драйер по психотипу скорее жертва, чем преступник.
- Ну хорошо… - Фабель открыл дверь и придержал, пропуская Сюзанну вперед. - Пошли узнаем.
Кристина Драйер в белом комбинезоне, который все еще носила с утра, казалась маленькой и беззащитной. Фабель сел у стенки, предоставив Марии с Вернером вести допрос. Сюзанна расположилась рядом с Кристиной, отказавшейся от положенного ей по закону адвоката.
- Вы готовы к разговору, Кристина? - спросила Мария. В ее тоне не было и намека на сочувствие; она включила магнитофон, не дожидаясь ответа.
Кристина кивнула:
- Я просто хочу побыстрее все прояснить. Я его не убивала. Я не убивала герра Хаузера. Я вообще его практически и не видела никогда.
- Но ты же раньше убивала, Кристина, - напомнил Вернер. - И тебя застали за уборкой места преступления. Если уж ты хочешь все это "прояснить", то почему бы тебе не рассказать нам правду? Мы знаем, что ты убила герра Хаузера и пыталась замести следы преступления. И если бы тебе не помешали, то ты бы ушла.
Кристина уставилась на Вернера, но промолчала. Фабелю показалось, что она начала слегка дрожать.
- Чуть полегче, гаупткомиссар, - осадила Вернера Сюзанна. Повернувшись к Кристине, она более мягко проговорила: - Кристина, герра Хаузера убили. И то, что ты тщательно убрала там грязь, сильно усложнило работу полиции. Им теперь очень трудно выяснить, что именно там произошло. И чем больше времени у них на это уйдет, тем труднее будет найти убийцу, раз это не ты. Ты должна рассказать детективам все, что можешь.
Кристина Драйер снова кивнула, быстро взглянув через плечо Марии на Фабеля, словно ища поддержки у человека, арестовавшего ее более десяти лет назад.
- Вы знаете, что тогда случилось, герр Фабель. Знаете, что Эрнст Раухе со мной сделал…