Через некоторое время режиссер встал и поднял над головой пюпитр, прося таким образом тишины.
- Публика, публика, - кричал он, но голос его звучал слабо. Слова не разносились эхом, как обычно. - Извините, что отрываю вас от летних радостей, но надо репетировать.
Народ успокоился. Бакс говорил сегодня так тихо, что всем приходилось напрягаться, чтобы разобрать его слова.
Рене показалось, что Бакс, может быть, и не болен, но он был, конечно, бледным и чем-то подавленным.
- Мне неприятно признаваться, но я чувствую себя не намного лучше, чем Король Лир в известной пьесе, - между тем произнес режиссер. - У меня ощущение, будто я готов раздать все свое королевство. Единственная проблема заключается в том, что у меня нет королевства. Поэтому, я полагаю, нам все-таки придется репетировать.
Он замолчал на некоторое время, пристально вглядываясь в галерку. Пюпитр выскользнул из его рук и упал на пол, но он даже не нагнулся за ним.
- Перед тем как приступить к "Занавесу", я хочу поговорить с вами немного о страхе, - произнес Бакс, тщетно стараясь откашляться. - "Занавес", насколько вы уже, наверное, поняли, - пьеса о страхе. О разных видах страха. Например, страха потерять контроль. Или страха от последствий этой потери. Страха неожиданно умереть. Страха быть убитым…
Словом, это пьеса о страхах. Более того, я уверен, что в театре вообще многое связано со страхом. Я лично сам в огромной степени движим страхом - страхом не найти спонсора для спектакля. Или страхом провала своей постановки. Страхом перед плохими рецензиями критиков…
Признаюсь, я использую страхи при работе с вами. Я пытаюсь вселить в вас, моих актеров и актрис, страх перед мнением проницательной аудитории. Страх насмешки, неодобрения. Я стараюсь использовать все эти страхи, чтобы подтолкнуть вас на создание яркого образа, на стремление блестяще выполнить работу.
Лекция, казалось, утомила Бакса. Его плечи опустились, он тяжело дышал. Вытащив большой носовой платок в горошек, он вытер вспотевший лоб.
"Какая странная речь, - подумала Рена, оглядываясь, чтобы убедиться, что все остальные члены труппы чувствуют себя так же. - Почему он считает, что нужно использовать страх, чтобы побуждать нас к хорошей игре? Почему бы не использовать ободрение, энтузиазм, поддержку? Достаточно страха уже тогда, когда ты поднимаешься на сцену, мое выступление, например, было бы лучше, если бы Бакс научил, как уменьшать мой страх, а не увеличивать его…"
Но времени на размышление у нее не было - Бакс вызвал Рену и Джорджа на сцену, чтобы еще раз отрепетировать надоевшую часть пьесы.
Переступив порог театра, Рена чувствовала себя отдохнувшей, в прекрасной форме и готовой встретиться лицом к лицу с любыми трудностями. Но после нападок Хэдди и лекции Бакса она начала жалеть, что вообще покинула свой домик.
Все ее сомнения вернулись. При виде ножа - ножа, который ей придется снова взять и использовать, - она возвратилась в ту страшную сцену с Чипом, а затем с Кенни. Везде была кровь! Девушку снова переполнил ужас. Весь ее бодрый настрой, вся сила вновь покинула Рену, едва она ступила на сцену и столкнулась с улыбающимся Джорджем.
Она ощущала себя здесь посторонней, несмотря на то что играла свою роль. Казалось, она сидит в третьем ряду и наблюдает за всем со стороны - за кем-то, кто произносит ее слова и совершает ее движения, а в результате хватает нож и вонзает его в спину Джорджа.
Хорошо ли она играла? Нашла ли она в себе тот страх, о котором говорил режиссер? Ощутила ли она в себе необходимое напряжение, неистовство, чтобы всадить в человека нож?
Она не могла ответить. Она просто играла свою роль.
- Стоп! Пожалуй, хватит, - с досадой сказал Бакс. - Я не в состоянии больше это терпеть.
Что? Что он сказал? Рена так сильно сжимала нож в руке, что ей было больно. Он прервал сцену? Кажется, он ее критиковал, кричал, чем еще больше напугал.
- Этого я не могу выносить больше, - повторил Бакс каким-то слабым, усталым голосом. Он швырнул пюпитр на сцену. Занавес, задетый им, медленно соскользнул на пол.
- Я трачу свое время на бестолочей! Бестолочей, у которых к тому же нет никакого желания играть! Я трачу свою энергию, жизнь, талант, наконец! И на что?! Извините, но я просто не могу больше продолжать…
И в это время свет в театре вдруг погас.
Некоторые дети вскрикнули от неожиданности. Затем наступила тишина.
Рена села на диван на сцене. Где был Джордж? Она не знала.
- Бакс, что случилось? Это короткое замыкание? - крикнул какой-то мальчик.
Бакс не ответил.
Рена услышала какой-то странный скрип, будто через сцену что-то тащили. Она различала чьи-то шаги…
- Кто-нибудь собирается что-нибудь сделать? - услышала Рена голос Хэдди с галерки.
- Бакс, это авария? - поинтересовалась какая-то девочка.
- Бакс? - закричали другие голоса.
Нет ответа.
- Давайте не будем паниковать, - вдруг сказал Джордж. Он был где-то на сцене, неподалеку от Рены. - Если свет не включат, мы спокойно выйдем из театра.
- Бакс, нам уходить? - услышала Рена вопрос Джулии.
Нет ответа.
- Самое главное - сохранять спокойствие, - снова произнес Джордж.
Внезапно что-то ярко вспыхнуло, и свет зажегся.
Рена была первая, кто увидел это.
Это было всего лишь в нескольких шагах от девушки. Что-то огромное, серое, лежащее на полу.
Рена даже не вскрикнула. Она была слишком напугана, чтобы кричать, когда поняла - это Бакс.
Поначалу никто не вскрикнул. Никто не издал ни звука.
Все видели канат, перекинутый через балку. И видели тело человека, бывшего еще недавно их режиссером Баксом. Его шея была свернута под необычным углом, а вокруг нее был затянут канат.
Никто не верил, не мог поверить… Неужели Бакс сделал это - повесился у всех на глазах?
ГЛАВА 13
- Он мертв?
- Снимите его!
- О, нет! Пожалуйста, нет!
- Снимите его… кто-нибудь!
- Позовите врача!
- Он в городе!
- Подставьте под него стул!
- Пульс есть?
- Нет! Нет!
Ужас сковал каждого. Каждый пытался осознать картину, представшую перед глазами.
Но это было невозможно.
Неужели это Бакс там, наверху? Повешенный, с руками, висящими по бокам, с языком багровым и вздутым, с темной кровью, капающей с подбородка.
- Снимите его! Чего мы ждем?
- У кого есть нож?
- Ты не перережешь канат ножом!
- Он мертв? Может, он не мертв?
- Кто-нибудь вызовите полицию!
- Они приедут как минимум через полтора часа!
- Снимите же его!
- Пожалуйста… кто-нибудь… сделайте что-нибудь!
Рена посмотрела на Джорджа. Он стоял на коленях, будто молясь. Она понимала, что он парализован - парализован страхом.
Она встала и быстро подошла к раскачивающейся фигуре. Кто-то протянул ей нож. Будет ли его лезвие достаточно острым? Надо проверить.
Она дотянулась до головы и, стараясь не смотреть в ужасное лицо, начала перерезать канат.
Сильнее. Быстрее. Еще быстрее.
Казалось, минула целая вечность. Но прошло всего лишь несколько минут прежде, чем канат оборвался и тяжелая серая фигура упала на пол лицом вниз.
- Он мертв?
- Переверните его!
- Сам переверни!
- Пощупайте у него пульс!
- Сделайте ему искусственное дыхание…быстро!
- Кто-нибудь вызвал полицию?
Рена сидела на корточках у тела Бакса. И вдруг она закричала. Она не хотела кричать. Она не помнила, как закричала. Она даже не понимала, что кричит.
Это уже было слишком. Слишком!!!
Слишком много ужаса. Слишком много крови.
Слишком много крови она видела за свою короткую жизнь. И слишком много смерти.
И Рена кричала, кричала, кричала…
Бакс сел.
Он втянул в себя фальшивый бордовый язык. И уставился на Рену.
- Вот так страх! - провозгласил он, усмехаясь сквозь свою запачканную бороду. - Вот так страх! Вот так чувства! Ты достигла его, Рена! Ты достигла!
Бакс вскочил на ноги. Казалось, его переполняла радость.
- Сохраните это ощущение, все! Запомните его! - кричал он счастливо. Его голос раздавался эхом в театре.
ГЛАВА 14
Маленькое помещение содрогалось: таков был всплеск эмоций, вызванных жутким представлением Бакса. Дети кричали от недоумения и от ярости, они громко плакали, а некоторые дико, истерически хохотали.
Шум все нарастал и нарастал, одна Рена молчала.
Она перестала кричать в тот самый момент, когда Бакс решил вернуться к жизни. Сейчас она сидела на полу сцены, дрожа от шока - и от ненависти.
Девушка внимательно смотрела на режиссера, такого довольного своим представлением, такого переполненного восторгом, такого упивающегося успехом.
Бакса совершенно не волновало, как он себя вдет по отношению к ним, поняла она. Более того: он готов абсолютно на все! Он сделает все, что угодно, только чтобы добиться от подопечных того, чего хочет.
Затем Рене пришло в голову и другое. Она вдруг поняла, что Бакс все это сделал для себя. Вдохновляя их на игру, создавая из них блестящих актеров, он заботился лишь о себе, о своем успехе. Он пугал не для того, чтобы улучшить выступление, а потому, что ему это доставляло удовольствие.
Он был беспредельно жесток, он мучил и пытал детей, потому что ему это нравилось. Возможно, это развлекало его больше, чем все остальное. Так думала Рена, наблюдая за режиссером, излучавшим радость и удовлетворение, находящимся чуть ли не в экстазе. Дети по-прежнему орали, смеялись, стонали, пытаясь вычеркнуть из памяти эту ужасную, омерзительную сцену.
Бакс тем временем спокойно вытирал платком остатки сценической крови с подбородка и с бороды. Он, казалось, абсолютно не осознавал, как все расстроены и не могут оправиться от шока.
Ничто его не волновало.
- Теперь все вы раскрепощенные и расслабленные! - закричал режиссер, запихивая платок обратно в карман брюк. - Обидно, конечно, что мне потребовалось совершить самоубийство, чтобы добиться от вас всего этого!
Видимо, так он шутил. Но никто не смеялся.
Рена хотела было встать, но ноги были слишком слабы и дрожали. Девушка села обратно на пол.
Вдруг она почувствовала на своем плече чью-то руку. Испуганная, она подняла голову. Это была Джулия. Она накинула подруге на плечи теплую шерстяную кофту.
- Ты в порядке? Я слышала, как ты кричала, - сказала она.
- Наверное, в порядке… Только никак не могу перестать дрожать…
- Ты сняла его с веревки. Ты такая смелая!
- Нет, просто глупая, - не согласилась Рена, и голос ее прозвучал резко.
- Ты же не могла знать. Мы все были парализованы, и только ты нашла в себе силы. Ты можешь гордиться собой.
- Это было просто отвратительно с его стороны, бездушно и эгоистично, - со злостью сказала Рена. Но постепенно она начала чувствовать себя лучше, словно злость придавала ей силы.
- Шшшш. Он тебя слышит. - Джулия приложила палец к губам.
- А мне все равно! На самом деле - наплевать! - крикнула громко Рена.
- Все будет хорошо. - Джулия изо всех сил старалась как-то поддержать подругу. И, как ни странно, Рене это показалось довольно искренним.
- В мире и так достаточно ужасов, - сказала Рена, не зная, с кем разговаривает - с Джулией или сама с собой. - И так хватает трагедий. Хватает крови. Хватает смерти.
- Сейчас мне кажется, вы поняли наконец, каких чувств я добивался от вас в пьесе, - говорил Бакс залу. - Теперь мы можем начинать.
- А мог ли Бакс убить лебедя и подложить его мне в кровать? - спросила себя Рена. И сама себе ответила, что, вероятно, мог.
"А мог ли он испортить мне всю одежду? А мог ли он подменить нож так, чтобы я ранила Чипа? А барабанить в окно ночь за ночью, чтобы я не могла уснуть? Да, вероятно, мог, - пришла к выводу Рена. - Для этого он достаточно жесток.
Для этого он достаточно бессердечен.
Он помешан на своей пьесе, на своей работе, на своем успехе.
Да, вероятно, он мог все это сделать.
Но он ли это?
Он ли?
Он ли?
Почему она вообще задает этот вопрос?
Что она вообще здесь делает?" - все эти мысли проносились в ее голове.
- Рена, - повторил Бакс. Очевидно, он окликал ее уже не первый раз.
Девушка оглянулась. Джулия возвращалась на свое место.
- Рена, - голос Бакса звучал уже нетерпеливо. - Ты готова репетировать сцену? Готова показать мне, чему научил тебя этот вечер?
- Нет, - громко, отчетливо произнесла Рена и решительно встала.
- Что? - Бакс выглядел озадаченным.
- Я сказала: нет, - повторила Рена. - Нет и нет!
- Дать тебе немного времени, чтобы ты успокоилась? - спросил режиссер, подходя к сцене и держа руки на поясе. Борода его была полосатой от высохшей сценической крови.
- Нет, - повторила Рена. - Нет, не дать.
- Ну… что тогда ты хочешь сказать? - спросил режиссер, все еще сбитый с толку.
- Я хочу сказать, что больше я здесь не задержусь и больше не собираюсь быть жертвой! - заявила Рена.
Несколько детей открыли рот от удивления.
- Рена… - начал было Бакс.
- Спектакль того не стоит. Ничего того не стоит, - перебила Рена.
Она все уже решила - она уйдет отсюда. Она знала, что поступает правильно. И сразу ей стало гораздо легче.
- Я отступаю, - сказал девушка Баксу и всем остальным. - Я еду домой. - Он повернулась к весьма удивленным детям, пристально на нее смотревшим. - Вы все сумасшедшие, если останетесь, - обратилась она к ним. - Это того не стоит. Это просто того не стоит!
- Остановись, Рена! Стой там! - завопил Бакс.
Она спрыгнула со сцены и рванула мимо режиссера. Все в недоумении наблюдали, как Рена бежала к двери по проходу.
"Только бы не упасть, - сказала она себе. - Пусть этот финал будет красивым!"
- Остановись, Рена! - все кричал Бакс. И пытался объяснить: - Возможно, методы мои и не общепринятые, но я просто пытался сделать из тебя настоящую актрису! Я хотел добиться от тебя хорошего выступления!
- Добивайтесь от Хэдди! - бросила Рена, подбегая к двери. - Завтра же я еду домой!
Холодный ночной воздух был так приятен. Рена чувствовала себя так легко, так свободно. Она продолжала бежать - по высокой траве, вверх по холму, по направлению к домику. Она представляла себе, как будет упаковывать вещи, когда позвонит родителям и, наконец, попадет домой.
Она приняла твердое решение, уверенное и четкое. Она знала: никогда она больше не будет жертвой. Сейчас, в первый раз за последние три года, она снова ощущала себя свободной и сильной.
- Подожди! - послышался голос сзади.
Кто-то бежал за ней вверх по холму.
- Постой! Рена, пожалуйста, подожди!
Это был Джордж. Он поравнялся с ней, тяжело дыша.
- Ты не можешь так просто уехать, - сказал он. Это скорее походило на просьбу, чем на утверждение.
- Следил за мной, да? - съязвила Рена.
- Нет. Рена, послушай меня. - Он ласково положил ей руку на плечо. - Пожалуйста, останься. Я… ты… ты мне правда очень нравишься. Мне кажется, вместе мы хорошо сыграем. В пьесе… и в жизни.
На какой-то момент Рену охватили сомнения, затем внезапно отступили:
- В этом-то и проблема, Джордж. Никто, мне кажется, не понимает разницы между игрой и реальной жизнью. Никого почему-то не волнует граница между выступлением в театре и настоящей жизнью, - попыталась она объяснить. - А я не могу так, Джордж. Я отлично понимаю, где реальность, а где - нет. Для меня это очень важно, и на это есть причины.
- Но, Рена, мы вместе сможем!..
- Прощай, - прервала его Рена. Она видела, что он был убит горем, но решения своего не изменила.
Рена побежала мимо него вверх по холму, ни разу не обернувшись.
ГЛАВА 15
- Не могу поверить, что ты так поступишь, - сказала подруге Джулия на следующее утро. Они возвращались в домик после завтрака. Оранжевое, как тыква, солнце все еще висело низко над горизонтом. Высокая трава была покрыта росой.
Рена глубоко вдохнула свежий воздух. Все казалось таким чистым, а мир - таким ярким.
- Я имею в виду…. Я, наверное, могу это понять, - продолжала Джулия. - Но я все-таки не верю, что ты уезжаешь. Может, изменишь свое решение?
Рена встряхнула головой. Ее волосы были все еще влажными после душа.
- Почему я должна изменять свое решение?
- Потому что должна, - настаивала Джулия.
- Я уже собрала вещи и позвонила родителям. Они будут здесь сегодня. Так что я не смогу передумать, даже если и захочу.
Джулия сорвала длинную травинку и начала жевать ее.
- Но ты не можешь позволить Хэдди победить, - сказала она.
- Вероятно, это трудно понять, но я не отношусь к этому как к поражению. Я даже считаю это своей победой.
- Победой? - удивилась Джулия.
- Именно так.
- Но, Рена, ты ведь просто сбегаешь!
- Нет. Сейчас попытаюсь тебе объяснить. Если я останусь здесь и буду продолжать во всем этом участвовать, как ни в чем не бывало… Как будто я все еще верю в успех пьесы, все еще верю в Бакса и в то, что я тут делаю, - в этом случае я сбегаю. То есть сбегаю от своих настоящих чувств, от своих настоящих желаний, позволяя другим диктовать мне, контролировать мои поступки. Но не собираюсь этого позволять никому. Я уезжаю, потому что так хочу я сама. И вот поэтому я считаю это своей победой.
- Прекрасная речь, - саркастически заметила Джулия.
- В чем проблема, Джулия? Почему ты не оставишь меня в покое?
Джулия сделала еще несколько шагов:
- Не знаю. Видимо, я чувствую себя ответственной за тебя. Это же была моя идея - поехать сюда.
- Но ты же не виновата ни в чем из того, что здесь со мной произошло.
- Возможно, я попытаюсь поговорить с Баксом. Может, он даст главную роль мне? - Джулия словно думала вслух. - Тогда она не достанется Хэдди.
- А мне плевать на Хэдди, - ответила Рена. - На самом деле - плевать.
Они вошли в комнату. Джулия распахнула окно, чтобы немного проветрить. Рена положила в чемодан последние вещи. Чемодан был заполнен всего наполовину, так как большая часть ее одежды была испорчена.
- И что же мы сейчас будем делать? Сидеть друг напротив друга и ждать, пока приедут твои родители? - спросила Джулия, как-то странно усмехаясь.
- Мне хочется прогуляться последний раз по лагерю, - сказала Рена. - Знаешь, только наедине с собой. Возможно, спуститься вниз к реке, там так замечательно…
Ей было просто необходимо вырваться из этой комнаты. Джулия действовала ей на нервы. А Рене сейчас совсем не хотелось, чтобы кто бы то ни было портил ей настроение.
Джулия, видимо, слегка обиделась. Но Рене все же казалось, что подруга почувствует облегчение, когда она уйдет.