- Мисс Страбо дежурит на этаже с трех до одиннадцати, - пояснил Майк. - Мисс Берк попросила меня сделать маммопластику около пяти часов за день до операции, когда я уже собирался уходить. Я велел мисс Страбо подготовить форму и засвидетельствовать подпись больной, что она и сделала. Это нормальная больничная процедура, и я не понимаю, почему возник вопрос о том, что мисс Берк ее не подписывала?
- Свидетельство вполне определенное, доктор Кернз, - сказал профессор Лейбовиц, - кто бы не подписал за мисс Берк, - имитировал ее подпись, однако есть незначительные каллиграфические отличия между последней подписью и первыми двумя.
- Почему же вы не спросите саму мисс Берк? - поинтересовался Майк.
- Мы спросили, - ответил Джеральд Хатчинсон, - я показал ей вторую форму, и она совершенно не помнит, что подписывала ее.
Захваченный врасплох таким поворотом событий, Майк на минуту замялся.
- Когда я сказал ей сегодня утром, что провел маммопластику обеих грудей, она действительно была удивлена, - произнес он задумчиво. - Но ее это не расстроило.
- Расстроило позже, - сказал Джеральд Хатчинсон, - очень расстроило.
- В любом случае, - продолжал Майк, - первая форма-разрешение дает мне право делать все, что показано.
Жанет, хочу добраться до сути всего происходящего. Продолжайте, профессор.
- Вторая подпись засвидетельствована другим лицом, - сказал графолог, - имя трудно прочитать, но похоже на Эллен Страбо.
- Мисс Страбо дежурит на этаже с трех до одиннадцати, - пояснил Майк. - Мисс Берк попросила меня сделать маммопластику около пяти часов за день до операции, когда я уже собирался уходить. Я велел мисс Страбо подготовить форму и засвидетельствовать подпись больной, что она и сделала. Это нормальная больничная процедура, и я не понимаю, почему возник вопрос о том, что мисс Берк ее не подписывала?
- Свидетельство вполне определенное, доктор Кернз, - сказал профессор Лейбовиц, - кто бы не подписал за мисс Берк, - имитировал ее подпись, однако есть незначительные каллиграфические отличия между последней подписью и первыми двумя.
- Почему же вы не спросите саму мисс Берк? - поинтересовался Майк.
- Мы спросили, - ответил Джеральд Хатчинсон, - я показал ей вторую форму, и она совершенно не помнит, что подписывала ее.
Захваченный врасплох таким поворотом событий, Майк на минуту замялся.
- Когда я сказал ей сегодня утром, что провел маммопластику обеих грудей, она действительно была удивлена, - произнес он задумчиво. - Но ее это не расстроило.
- Расстроило позже, - сказал Джеральд Хатчинсон, - очень расстроило.
- В любом случае, - продолжал Майк, - первая форма-разрешение дает мне право делать все, что показано.
- Я не уверен, что суд сочтет этот аргумент применимым ко второй операции, доктор Кернз, - сказал профессор Лейбовиц.
- Почему?
- Была ли маммопластика действительно показана?
- Косметически, конечно.
- Было ли это связано с исправлением увечий, полученных мисс Берк во время катастрофы?
- Нет. Я сделал маммопластику только потому, что она попросила. Подождите минуту, - воскликнул он, - эту проблему можно решить, если позвонить мисс Эллен Страбо в больницу. - Он протянул руку к телефону на столе Стенфилда. - Можно воспользоваться?
- Конечно.
- Включите, пожалуйста, переговорное устройство. Я хочу, чтобы вы все слышали, - сказал Майк, набирая телефюн университетской больницы. Он попросил соединить его с комнатой медсестер на этаже, где лежала Жанет Берк.
- Мисс Страбо, - сказал он, когда его соединили, - расскажите, пожалуйста, подробно, что происходило, когда я вас попросил взять второе письменное согласие у мисс Берк на проведение маммопластики вечером за день до операции.
- Я написала название операции и имя больной, как обычно это делаю по требованию врача, и принесла документ в палату, - сказала медсестра.
- Больная сомневалась хоть секунду, когда подписывала его?
- Нет, доктор. Но она выглядела возбужденной. Она смеялась. Ее глаза горели каким-то странным огнем.
- В каком смысле?
- Ну… я думаю, можно сказать, дьявольским.
Майк сидел согнувшись у телефона, когда задавал вопрос. Теперь он неожиданно выпрямился с удивленным выражением лица.
- Вы сказали дьявольским? - быстро переспросил он.
- Да. Мисс Берк была возбуждена, как будто замышляла что-то против кого-то. У нее даже изменился голос, он стал каким-то хрипловатым. И руки немного дрожали, когда она подписывала документ.
- Но она не отказывалась его подписать?
- Да нет. Она даже не потрудилась прочитать его внимательно. Когда я подписывала его как свидетель, она засмеялась и сказала: "Сестра, у меня будет самая прекрасная пара сисек, какую только видел мир".
- Это абсурд! - воскликнул Джеральд Хатчинсон. - Жанет никогда бы так не сказала.
- Это все, что она сказала, мисс Страбо?
- Э… нет. Она взяла с меня обещание, если вечером придут ее дядя и жених, ничего им не говорить об этой операции.
- А вы спросили ее почему?
- Нет. У нее довольно маленькая грудь для ее роста, и я подумала, что, может быть, она хочет сделать другую в качестве свадебного подарка.
Джеральд Хатчинсон выглядел так, как будто его сейчас хватит удар. Наклонившись к переговорному устройству, он произнес:
- Это мистер Хатчинсон. Вы уверены, что это она просила вас не говорить об операции, а не доктор Кернз?
- Конечно, - ответила Эллен Страбо без колебания. - Доктор Кернз уже ушел. Но я заметила еще одну вещь. Больная еще была подсоединена к энцефалографу, а доктор Кернз просил меня следить за появлением тета-волн, которые он иногда наблюдал. В тот момент их было много на экране.
- Благодарю вас, мисс Страбо, - сказал Майк и повесил трубку.
- А что там происходит с этими тета-волнами? - спросил Джеральд Хатчинсон с подозрением.
- Время от времени мы замечали необычные волны на электроэнцефалограмме. По-видимому, это последствие перенесенного сильного сотрясения мозга. - Он надеялся, что это объяснение удовлетворит двух мужчин, но не того, который уже все для себя решил.
- Сестра явно в сговоре с вами, - сказал Хатчинсон.
Майк с трудом сдержался.
- Вы слышали, она сказала, что мисс Берк была возбуждена. Этим можно объяснить любые различия в этих двух подписях.
- Я не согласен, - вдруг неожиданно возразил графолог, - различия более глубокие.
- Вам придется мне их показать, - решительно заявил Майк, - обвиняемый имеет право видеть выставляемые против него улики.
- Я ни в чем вас не обвиняю, Майк, - сказал Джордж Стенфилд, - что касается меня, то я удовлетворен объяснением.
- А я нет, - вставил Джеральд Хатчинсон, - пожалуйста, продолжайте, профессор.
Эксперт положил все три образца рядом и дал Майку лупу.
- Изучите первое разрешение на операцию, доктор, - велел он. - Как вы видите, подпись четкая и ясная. Прописная "Ж" была симметричная, строчные "а" и "н" имеют хорошую форму, а строчные "е" и "т" выведены без разрыва. То же можно сказать о буквах фамилии Берк, особенно "к", которая в конце подписи обычно превращается в закорючку.
- Я вижу.
- Посмотрите теперь на подпись под вторым разрешением на операцию. Заметили, что прописная "Ж" напечатана, а не написана, как на первом документе. Можно также видеть разрыв между строчными "н" и "е", и строчная "т" выписана по-другому.
- И вы пришли к выводу, что эти два документа подписаны разными людьми? - спросил Майк.
- По крайней мере, другим почерком. Доказательства бесспорны, и я могу заявить это на суде.
- Надеюсь, вы не обидитесь, Майк, но есть один вопрос, который наверняка задал бы любой дотошный юрист в случае иска за неправильное лечение, - угрюмо добавил Джордж Стенфилд.
- Мне придется отвечать на многие вопросы, - сказал Майк покорно, - выкладывайте.
- Как хорошо вы знаете Эллен Страбо?
- Мы с ней встречались несколько раз. Если вас интересует, помогала ли она мне подделать документ, чтобы я смог получить больший гонорар за операцию, то ответ будет отрицательным. Если в этот день два человека подписали два различных документа, то они должны были находиться в одном теле… - Майк неожиданно замолчал. "Таков должен быть ответ. Конечно", - подумал он и, повернувшись к профессору, спросил:
- Вам когда-нибудь встречался такой случай, доктор, как две личности, так сказать, обитающие в одном человеке?
- Однажды я участвовал в судебной экспертизе состояния здоровья шизофреника, случая раздвоения личности. Больной в одно время был как бы одним человеком, в другое - другим.
- Почерки этих двух личностей были идентичны?
- Нет, они были разными, как эти два.
- Вот! - воскликнул Майк радостно. - Это объясняет все.
- Кроме того, что Жанет никогда не страдала неврозом или другим личностным заболеванием, - возразил Джеральд Хатчинсон, - и вам вряд ли удастся доказать это в суде.
- А после тяжелых увечий и сотрясения мозга, которые она перенесла… Доктор Рандал Маккарти считает, что у нее явно есть признаки раздвоения личности.
- Маккарти! - воскликнул Джеральд. - Ну вот, опять.
- Господи, о чем ты, Майк? - спросил Стенфилд.
- Я уже говорил вам, что попросил Маккарти осмотреть ее…
- Да, я помню, но он сказал, что повреждения Жанет не имеют последствий, препятствующих использованию восстановительной хирургии.
- В то время не было никаких признаков раздвоения личности, но сегодня утром я рассказал ему о ее странном поведении, связанном с просьбой о маммопластике, и, по его словам, именно временное проявление раздвоения личности может объяснить все.
- В этом случае необходимо дальнейшее ее исследование доктором Маккарти и занесение всего в историю болезни.
- Что это даст? - спросил Джеральд Хатчинсон. - Он, естественно, согласится с Кернзом. Вы же знаете, доктора никогда не будут свидетельствовать друг против друга.
Джордж Стенфилд прервал Хатчинсона:
- Попросите, пожалуйста, доктора Маккарти еще раз обследовать Жанет в ближайшее, по возможности, время.
- Конечно. Возможно, он осмотрит ее уже утром.
Джеральд Хатчинсон попытался возразить, но Стенфилд его сурово прервал:
- Ну хватит, Джеральд. Мы уже достаточно надоели доктору Кернзу сегодня.
4
Эллен Страбо работала в сестринской, когда Майк пришел на ее этаж около шести часов. Высокая блондинка, она была довольно общительна и весьма популярна среди персонала, особенно мужчин.
- Что это был за допрос о моем освидетельствовании подписи мисс Берк? - спросила она Майка. - Вам грозят неприятности?
- Графолог говорит, что подписи под этими двумя документами не идентичны.
- Я сама видела, как мисс Берк подписала бумагу, и знаю, что это ее подпись. Но вместе с тем было впечатление, что вы смотрите на человека и знаете, кто это, и вдруг он становится другим.
- Каким образом?
- Трудно объяснить, но тон ее голоса, ее движения, взгляд…
- По телефону вы назвали его дьявольским.
- Она действительно так и выглядела - глаза горели, и все в ней как-то изменилось.
- Я тоже это заметил, когда она меня вернула уже от двери в тот день и попросила сделать маммопластику.
- Бог видит, ёй нужна была вторая операция, так чего же она сожалеет?
- А может быть, это и не она. Вы описали в истории болезни особенности ее поведения в этот день?
Блондинка отрицательно покачала головой.
- Похоже, не было причины, особенно после того, как она попросила меня ничего не говорить ее дяде и этому помпезному индюку - жениху. Кроме этого, я смотрела прямо на нее, когда она подписывала документ, и точно знаю, кто был передо мной.
"Может быть, никто из нас не знал, кем она была в тот момент", - подумал Майк, взял записи и пошел по коридору в палату Жанет Берк.
Она сидела на кровати и заканчивала причесывать волосы, пользуясь прикрепленным над кроватью зеркалом и расческой с ручкой из слоновой кости. Позолоченная щетка с инициалами ЖБ лежала на тумбочке.
- Вам лучше? - спросил он.
- Похоже, да, но я слаба, как котенок. Мисс Страбо только что проводила меня в ванную. Я никогда бы не сделала это сама.
- Вы потеряли больше крови, чем мы вам перелили, но все быстро восстановится, когда вы сможете есть что-нибудь еще кроме детского питания.
Она посмотрела на часы на руке:
- Вы сегодня поздно делаете обход.
- Я участвовал в совещании относительно вас в кабинете вашего дяди.
- Относительно меня? - Она казалась искренне удивленной. - Почему?
- Ваш жених пытался доказать, что вы не давали мне разрешения на проведение второй операции по маммопластике.
- Бедный Джеральд. Когда мы вместе, он всегда пытается оттеснить меня на второй план, но если я буду выглядеть как вы обещали, то, как мне кажется, он боится, что ему придется играть вторую скрипку.
- Разве это вас не беспокоит - как основа для супружества?
- Я никогда раньше об этом не думала. Он такой динамичный, что я, естественно, смирилась с тем, что такова будет моя роль. Но сейчас… Она помолчала, потом добавила: - Какая разница, подписывала я или не подписывала теперь, когда вы уже сделали операцию и я довольна ее результатами?
- Мисс Страбо засвидетельствовала вашу подпись на второй форме, но не заметила тогда, что эта подпись резко отличалась от первой.
- Каким образом?
Из большого коричневого конверта, который он принес с собой, Майк достал ксерокопии документов, а также заключение профессора Лейбовица. Джордж Стенфилд разрешил Майку показать его доктору Рандалу Маккарти на следующее утро.
- Сначала посмотрите заключение эксперта, - посоветовал он, - вам легче будет найти различия, если вы будете знать, где их искать.
- Я уже вижу их. Как будто кто-то хотел подделать мою подпись. Хорошая работа. Я бы и сама могла не заметить, если бы не некоторые детали.
- Например?
- Буква "Ж" в слове Жанет. Я обычно ставлю прописную букву, а здесь она как печатная с небольшим завитком. Так писала "Ж" бедная Лин Толман. Некоторые другие буквы тоже отличаются.
- Эксперт отметил все эти случаи в своем заключении.
Жакет подняла глаза от документа:
- Так что же это означает?
- Если вы действительно не помните, что просили меня сделать маммопластику…
- Я совершенно не знала, что вы сделали эту операцию до тех пор, пока не спросила вас утром о назначении этих повязок.
В ее голосе сквозила озабоченность. Вдруг прямо на его глазах стали происходить поразительные изменения, как будто Жанет превращалась в другого человека. В ее глазах опять появился этот вызывающий, нагловатый блеск, который Майк уже видел за день до этого. Ее голос также изменился, став хрипловатым и звонким, а ее манеры как день и ночь отличались от тех, которые он наблюдал в начале их разговора.
- Эй! - крикнула она возбужденно. - Я могу подать на тебя в суд, да?
- Если пожелаете, - сказал Майк сдержанно, - хотя я…
- Что, парень, ты уже обмочился со страху! - ухмыльнулась она. - Где-то должны быть снимки, на которых видно, какой плоской она… я была. Если я покажу их, а потом продемонстрирую грудь, которую ты мне сделал, в качестве вещественных доказательств, присяжные заседатели враз тебя упекут.
- Вы еще не видели результаты операции, - напомнил он.
- А эти искусственные подушки, которые ты засунул мне под кожу, как называются?
- Протезы.
- Ну, как бы они ни назывались, на вид и на ощупь будет казаться, что я ношу пару подставных грудей.
- Силиконовое желе имеет такую же консистенцию, как и ткани груди, - заверил он ее, - и если не нажимать сильно, чтобы прощупать пластиковую оболочку, отделяющую желе от тканей груди, вы никогда не скажете, что там находится протез.
- Какой размер ты мне сделал?
- Тридцать шесть Б.
- Ты добряк. - Ее голос все еще был звонким, но сейчас уже звучали саркастические нотки. - Если я подам на тебя в суд, то мое слово будет против твоего, а присяжные всегда верят женщинам, особенно если я продемонстрирую им эти силиконовые мешки, которые ты в меня засунул.
- Не забывайте, мисс Страбо засвидетельствовала вашу подпись и покажет на суде, что вы подписали разрешение, - сказал он довольно резко, но она только рассмеялась, и довольно цинично.
- Толковый юрист легко разобьет твои доказательства. Все время, когда она обслуживала меня до того, как ты пришел, она рассказывала о тебе. Она сходит по тебе с ума, Майк, и заберется к тебе в постель при первом удобном случае, если, конечно, ты не спишь с ней уже. А если нет, послушай моего совета и займись ею. Она должна быть очень страстной.
Майк внезапно покраснел и этим полностью выдал себя. В палате опять раздался нагловатый смех, весьма неприятный и странный. Он заставил Майка содрогнуться.
- Вот! - воскликнула она с удовольствием. - Я шокировала тебя, правда?
- Конечно же нет. - Он не скрывал раздражения в голосе. - Я не настолько наивен.
Она поглядела на него испытующе, и от этого нагловато-вызывающего взгляда у Майка по коже мурашки побежали.
- Похоже, что нет. Но ты и не похож на того, кто пропустит мимо рта такую ягодку.
- Если вы закончили обсуждать мою личную жизнь…
- Не надо сердиться, дорогуша, лишь за то, что я отметила в тебе нормальные мужские инстинкты.
Майк резко повернулся и вышел из палаты, хлопнув дверью. Вдогонку ему звучал издевательский смех. И хотя Майк был крайне рассержен, он никак не мог поверить в то, что услышанные им только что слова могли исходить из уст Жанет Берк, которую он знал до операции.
В сестринской он отметил в истории болезни, что состояние больной удовлетворительное, но ничего не написал об изменении ее манер, которое наблюдал в течение последних минут их разговора.
- Вас что-то тревожит? - спросила Эллен Страбо, когда он клал клиническую карту на место.
- Не могу понять, как ей удается объединять в себе двух разных людей, когда вы глядите прямо на нее или разговариваете с ней.
- Раз в неделю я дежурю в психиатрическом отделении, - сказала медсестра, - у них есть пара больных такого типа. Они ласковы с вами, как котята, а в следующий момент полностью меняются и, кажется, готовы вас задушить. Если у вашей больной намечаются психические отклонения, может, лучше перевести ее в психиатрическое отделение, пока она ничего не натворила?
- Пока присматривайте за ней более тщательно, чем обычно, и сообщите мне, если вторая личность снова проявится.
- Следует ли мне описать ее поведение в истории болезни?
- Лучше не надо.
- Слушаюсь, Майк, - сказала она улыбаясь, - вы врач.
Когда Майк ехал домой по запруженным машинами улицам, он размышлял о том, что, хотя диагноз Маккарти о возможном раздвоении ее личности удовлетворил Стенфилда и газетчику, вероятно, удастся уговорить свою племянницу не подавать в суд, он явно не удовлетворял его самого, так же как и Джеральда Хатчинсона.