Ника обняло его за шею, и позволила поднять себя с кровати.
Казалось, он совсем не прикладывал никаких усилий, держа ее одной рукой. Очень осторожно парень опустил Нику, помогая встать на ноги.
Девушка крепко ухватилась за него, потому что ноги первое время не держали. Алек терпеливо ждал, поддерживая ее за талию. Сейчас она поняла, что он почти на три головы выше нее, что заставляло ее чувствовать себя Дюймовочкой.
Осторожно, чтобы не упасть, Ника сделала шаг вперед. Мгновенно это отозвалось болью в ступне, так, что она чуть не упала.
- Может достаточно? - спросил парень, заметив, как исказилось ее лицо. - Мне это не кажется хорошей идеей.
Вероника проигнорировала его замечание и, сильнее оперевшись на Алека, сделала еще один шаг. Дорога от кровати до конца бокса заняла почти пять минут, и ровно шесть маленьких шагов.
Когда девушка дошла до плотного занавеса, парень остановил ее и резко поднял на руки, вернув в кровать.
- На сегодня хватит, - улыбнулся Алек, заботливо поправляя одеяло. - Тебе противопоказаны серьезные нагрузки. Не заставляй меня волноваться еще сильнее.
Его лицо было так близко к ее, что Ника ощущала его легкое дыхание. Самое удивительное, что он и не собирался отстраняться, внимательно изучая ее губы. Не удержавшись она потянулась вперед и поцеловала его. Под ее натиском Алек замер, словно не знал, что делать дальше. Потянулись невероятно долгие секунды, но как только она решила отстраниться, то ощутила его руки, которые плотно обняли ее и притянули ближе. Губы до этого момента совершенно ледяные смягчились и задвигались сначала в спокойном и осторожном ритме, а затем яростном и голодном.
Алек повалил ее на кровать, придавив своим сильным телом. Их дыхания смешались, руки двигались в своем только им понятном ритме. Кожа к коже, сердце к сердцу.
Вероника совсем потеряла голову, совершенно растворившись в этом парне. В груди нарастал огненный шар, распалявший ее все сильнее.
Неожиданно Алек отстранился. Его синие глаза потемнели, засияв сапфирами, а губы стали алеть, что особенно шло к его бледному лицу.
- Думаю, на сегодня хватит, - усмехнулся он, слегка сощурившись. - Слишком много впечатлений для одного дня. Не знаю как для тебя, но для меня уж точно.
Осторожно, чтобы не причинить девушке вреда, Алек прилег рядом, чудом уместившись на узкой кровати.
- Спи, я побуду с тобой, - прошептал он ей на ухо, нежно обнимая за талию.
Вероника счастливо улыбнулась и закрыла глаза. Впервые за эти дни ее существование начало обретать смысл. Рядом был тот, кто заботился о ней и мир уже не казался таким страшным. Только бы это не было затишьем перед бурей.
4
Ты как солнце. Мое солнце. Жаркое и молчаливое. Только мое.
Голос походил на шипение и звучал так отчетливо, что девушка проснулась. Прислушиваясь к каждому шороху, она открыла глаза.
Ее бокс был пуст, в коридоре не раздавалось ни звука. Она уже успела привыкнуть к этой зловещей тишине, но сейчас что-то было не так.
Совсем рядом раздались шаги. По шаркающим звукам девушка поняла, что это доктор, его разношенные ботинки она могла узнать где угодно.
Когда напротив нее выросла черная тень, Ника закрыла глаза и притворилась спящей. Ей совсем не хотелось в который раз выслушивать его обнадеживающие прогнозы и бесконечные обещания скорой выписки, которые ни к чему не приводили.
Человек медленно отодвинул шторку и ступил в палату. На несколько секунд замерев на пороге, он осторожно прошел вперед, стараясь не создавать шума. Девушка почувствовала на себе пристальный взгляд, но старалась не выдать себя, поддерживая размеренное дыхание.
Какой-то шорох раздался справа от нее. Капельница. Вчера они снова прописали ее. Алек сказал, что это необходимо, и Ника не сопротивлялась. Теперь, судя по шелесту, доктор менял ее, хотя девушка помнила, что первая не опустела и на половину.
Движения затихли. Пара неуверенных шагов и он вышел, задернув занавеску. Открыв глаза, Вероника успела уловить по тени, что человек действительно был в халате. Не было сомнений - это ее лечащий врач.
Она перевела взгляд на капельницу. Могло показаться, что ничего не изменилось, но жидкость, стекающая по тонкой трубке, сейчас отдавала голубым, а на пакетике не было этикетки.
- Не будь такой подозрительной, - прошептала девушка себе под нос. - Скоро придет Алек и все объяснит.
Через минуту рука начала неметь. В ужасе Ника выдернула иглу и отбросила в сторону.
- Да что это со мной, - захныкала она, потирая запястье. Ей не удавалось объяснить происходящее, и с каждой секундой паника только нарастала.
Прошло столько дней, а она все еще была здесь. Врач и медсестра не менялись, словно работали круглосуточно без выходных. Странные лекарства, делающие ее сонной. Никаких посетителей, кроме Алека. Никаких воспоминаний.
Девушка понимала, что всё это можно было объяснить, но сердце продолжало свой безумный ритм. Терпение оказалось на исходе.
- Вы вытащили капельницу? - Ника не заметила, как в палату вошла медсестра. Она с недовольством смотрела на пациентку. - Вы знаете, это запрещено.
- Я повернулась во сне, и она выпала, - соврала девушка, рассматривая пластиковый стаканчик в руках женщины.
В ответ та что-то проворчала себе под нос и вернула иглу на место, сильно оцарапав при этом руку.
- А что мне вводят? - спросила Вероника, морщась от боли в руке.
- Витамины, - ответила медсестра и протянула ей стакан, на дне которого лежали разноцветные капсулы.
- А это что? - не унималась девушка, чувствую неприятный холодок в сердце.
- Свое медикаментозное лечение обсуждайте с лечащим врачом, а не со мной, - отрезала женщина, развернувшись чтобы уйти.
- Стойте, - прокричала Ника. - Который сейчас час, когда ко мне придет мой… посетитель.
Она замялась на последнем слове, не зная как правильно назвать Алека. С языка так и срывалось слово "парень", но девушка не хотела торопиться с этим. Ей многое придется начинать сначала, в том числе и их отношения.
- Сейчас почти шесть вечера, а ваш гость задержится.
Больше не сказав ни слова, медсестра вышла, плотно задернув за собой белую штору.
Ника долго смотрела на разноцветные таблетки, но не решалась их выпить. В ней словно проснулся ребенок, капризный и взбалмошный. Ей надоели вопросы без ответов, постоянные тайны и странная тишина вокруг. Теперь еще и Алек не спешил к ней, раньше такого не было.
Она высыпала содержимое стаканчика под подушку, а потом вновь выдернула капельницу из руки. Больше никаких лекарств на сегодня. От этой мысли стало невероятно легко на душе.
Откинув одеяло, девушка осторожно спустила ноги с кровати. Всего пара шагов и она вернется обратно в постель, но ей нужно было выйти из этого бокса, в котором ее заперли как в конуре.
Первые несколько шагов дались с трудом. Ника держалась за спинку кровати, но все равно чуть не упала. Глубоко вздохнув, она собралась с силами. До выхода оставалось не больше полутора метров. Совсем немного. Главное - преодолеть боль.
Лишний раз она прислушалась, но не уловила признаков движения и двинулась вперед. Дальше все не было так страшно. Шаг за шагом ноги слушались ее все лучше. И добравшись до белого полотна, она уже больше ни за что не держалась, полностью поверив в свои силы.
Одно движение и занавеска отъехала в сторону. За ней была потрескавшаяся от времени побеленная стена с бледно-зеленым плинтусом. Бокс Ники находился почти в самом конце коридора, справа в нескольких метрах была еще одна стена, налево проход шел в темноту.
Помедлив, Вероника ступила за границы своей маленькой комнаты. Ничего не произошло. Ни воя страшных сирен, ни удара тока от больничного браслета. Кругом все также стояла тишина.
Боксы располагались буквально вплотную. Даже отсюда, она насчитала больше десятка. Боже, неужели это все были люди, лежащие в коме?
Девушка прошла вперед и остановилась у ближайшей кабинки. Та же сероватая ткань вместо двери. Не раздумывая, она отдернула ее в сторону.
Комната ничем не отличалась от ее. Узкая металлическая кровать, мигающие приборы, крошечная деревянная тумбочка. Под одеялом лежала женщина, на вид чуть старше тридцати. Она никак не отреагировала на появление Ники.
Руку обхватывал тонкий браслет."Си-12, 3401 IV", прочитала девушка, сравнивая со своим. Господи, да они тут все пронумерованы.
На шее белела та же повязка. Это создавало странное впечатление дежа вю, словно это она лежала там, на выцветших простынях.
Отступив назад, Вероника дернула штору в соседнем боксе. На кровати лежала юная девушка чуть младше ее самой. Взгляд Ники упал на тонкую папку, прикрепленную у спинки кровати. Больничная карта.
Ее рука сама собой потянулась к терракотовой обложке.
Елизавета Горных. Дата рождения: 6 декабря 1995 год. Период комы: 1 год. Статус: свободна.
Статус чего? Ника пролистала оставшиеся страницы. Они были исписаны сбивчивым почерком, так, что ей ничего не удалось разобрать. Медицинские термины, список лекарств. Ничего знакомого.
Она поставила все на места и вышла в коридор. Понимая, что должна вернуться в свою палату, Ника замерла на полпути. Когда еще у нее появится возможность пройтись по отделению? Последней каплей стало бесцельное ожидание Алека, готовое превратиться в настоящий кошмар в четырех стенах. Любопытство взяло верх над страхом быть пойманной. Обычно после вечернего обхода персонал больницы не появлялся до самого утра, а Алек даже в лучшем случае не должен был прийти раньше восьми. У нее было полно времени.
Коридор казался бесконечным, бокс за боком. Каменные плиты пронизывали голые ступни невероятным холодом. Ей казалось, что она идет по льду.
Дверь в конце не была заперта. Толкнув ее, Ника очутилась перед плохо освещенной лестницей, ведущей наверх. Штукатурка потрескалась и лежала под ногами бесформенными кучами. Местами стены были черненными как после сильного пожара. Свет падал только с верхнего этажа.
Ей следовало остановиться, но пути назад уже не было. Как завороженная Ника стала подниматься выше, вздрагивая от любого шороха, в страхе, что кто-то начет спускаться вниз. Но всё было спокойно.
Лестница заканчивалась широкой дверью с небольшим окошком в центре. Она заглянула в него. Но увидела лишь небольшую комнату с высокими стеллажами и работающим компьютером. Внутри никого не было.
Стараясь не шуметь, девушка открыла дверь и проскользнула в комнату. Ее освещала лишь настольная лампа, отбрасывающая длинные тени на полу.
Гул от компьютера смущал, мешая сосредоточиться. Экран мигал, застыв на картинке с милыми котятами в плетеной корзине. Как же это противоречило тому месту, где она находилась.
Стеллажи были заставлены разноцветными папками, маркированными какими-то кодовыми числами. Ника медленно прошлась по ним рукой, но не решилась нарушать этот порядок.
Девушка подошла к рабочему столу, на котором беспорядочно лежали папки и отдельные листы. Чувствовалось, что лишь совсем недавно кто-то работал здесь, перекладывая все из одного угла в другой.
Вероника начала просматривать бумаги, что лежали сверху, но они ей ни о чем не говорили. В последний момент, готовая уже уйти, девушка замерла, увидев свое имя на одной из обложек, лежащих в стороне. Вероника Селезнева. Забыв про всё, она схватила папку и присев на потертое кожаное кресло, принялась читать.
Сначала ее ничего не удивило. Инициалы, возраст, период комы. Все, как и сказал ее лечащий врач. Но дальше было то, о чем он умолчал.
Родители: Селезнева К. А. - учитель, Селезнев С.Т. - судоремонтник.
Телефон для связи: 3456783.
Она вновь и вновь перечитывала эти строки. Так ее родители были живы? Разве это возможно? Или просто данные в карте устарели? Алек сказал они были достаточно богаты, но внесенные в графу профессии говорили об обратном.
Девушка на всякий случай запомнила номер и перелистнула страницу. В глаза ей бросилась прикрепленная копия отчета, видимо выполненного, когда она поступила в больницу. Ее глаза вылавливали из текста только отдельные предложения.
"Поступила в отделение - 18 июня 2007 год. Обнаружена в тяжелом состоянии на обочине дороги. Свидетелей ДТП нет.
Множественные переломы таза и бедренной кости, перелом VI, VII, VIII ребер
с повреждением легкого.
Дополнительные сведения: По характеру повреждений, можно сделать вывод, что бампер машины находился на уровне чуть выше колен, где и нанесен максимальный ущерб, что говорит о малогабаритном автомобиле (высота 0,6 метра). Черепно-мозговая травма является результатом удара о бордюр после наезда".
Она еще раз посмотрела обложку карты. Может, произошла ошибка? Разве врач мог перепутать пациентов? Почему здесь говорить о случае из ее детства? Где информация об автомобильной аварии?
В отчаянии Ника стала листать пожелтевшие от времени страницы. На последней была ее фотография, явно с паспорта. Миловидная девушка с короткими кудряшками угрюмо смотрела на камеру.
Мысли путались. Всё это походило на ужасный ночной кошмар, и чем больше она старалась разобраться в случившемся, тем сильнее терялась.
Увидев рядом телефон, она набрала номер по памяти, решив не ждать, пока кто-нибудь зайдет в кабинет. Возможно, Алек не знал о каких-то родственниках, которые помнили о ней.
Длинные гудки почти заставили ее повесить трубку, но вдруг раздался щелчок, а затем тишина.
- Алло? - тихо произнесла Ника, уже не надеясь на ответ.
- Да? Кто это? - голос женщины показался ей до боли знакомым.
- Извините, я звоню из больницы, насчет Вероники Селезневой. В карте указан именно этот номер…
- Вам нестыдно? - неожиданно прервал ее громкий крик. - Забудьте этот номер и больше никогда не звоните. Мы и так отдали всё, что у нас было.
Дальше шли только короткие гудки.
Растерявшись, девушка положила трубку. От отчаяния ей хотелось заплакать. С каждой минутой все становилось только хуже. Может, ей действительно стоило оставаться в палате и ждать Алека?
Взгляд ее упал на зашторенное окно. Слегка одернув ткань, девушка увидела запотевшее стекло с узором из мелких капель. На улице шел дождь. Больше всего на свете ей захотелось вдохнуть этот осенний воздух, почувствовать на себе нежную дрожь дождя, увидеть красно-желтые листья под ногами. Но окно не открывалось. Снаружи темнела кованная узорчатая решетка. Выхода не было.
Решив действовать до конца, Вероника подкралась к простой деревянной двери, ведущей прочь из этой комнаты. Она не собиралась возвращаться ни с чем. Прижимая к груди тонкую папку, она решительно толкнула створку.
Казалось, она попала в другой мир. Обуглившиеся стены, пустынный коридор с брошенными тут и там сломанными кроватями и инвалидными креслами. Этаж был необитаем. Лампочки горели через одну, освещая покинутые комнаты без дверей.
Это не могло быть настоящим. Может, она все еще спит? Или до сих пор находиться в коме, прикованная к своей кровати? Разве пациентов могли размещать в заброшенном больничном крыле, где нет ни единой живой души? Где врачи? Медсестры? Посетители? Ответом ей была тишина.
Ника зашагала вперед, хоть голос внутри нее просто кричал, убеждая вернуться. Но куда? Ее уже нельзя было удержать в той крохотной комнате. Ступая осторожно, чтобы не повредить ноги, она уходила все дальше от своего бокса на нижнем этаже. Наверняка это считалось подвалом.
Дверь справа выглядела новой. На ней висел значок уборной. Толкнув ее, Ника вошла внутрь. Первые мгновения яркий свет ослепил ее, заставив зажмуриться.
Она удивилась такому резкому контрасту с выгоревшим больничным коридором. Небольшое помещение было выложено голубым кафелем, всю стену перед рядом одинаковых раковин занимало большое зеркало.
Остановившись напротив него, девушка стала внимательно рассматривать себя, запоминая каждую черту. Все ее внимание сосредоточилось на белой повязке. Странно, что она не чувствовала боли или дискомфорта в горле. Ей даже не было трудно говорить.
Раньше, чем она смогла понять что делает, ее руки начали разматывать тонкий бинт, слой за слоем. Ненужной тряпкой он упал к ее ногам. Только она не увидела шрама. Но, повернув в голову в сторону, Ника заметила кровоподтек, огромный синяк под самим ухом. Он был все еще свежим, хоть края и начали светлеть. В центре виднелись две красные точки, размером чуть больше иглы от шприца. Какие уколы делают в шею?
Было ясно, что Алек солгал ей, что уже не удивляло ее. Но зачем ему это? Что они вкалывали ей?
Задрожав от неприятного предчувствия, она начала срывать повязку с запястья. Точно такой же кровоподтек показался из-под тонкого пластыря. Какие уколы могли оставлять такие синяки?
- Вот ты где, милая.
Голос Алека заставил Нику вздрогнуть и поднять взгляд к зеркалу, но в нем она до сих пор была одна. Неожиданно на ее плечо опустилась прохладная рука. Обернувшись, девушка встретилась глазами с парнем, лицо которого было почти рядом с ее.
- Что-то не так? - хитро улыбнулся он, блеснув белозубой улыбкой.
- Я… я просто… просто решила подняться, чтобы умыться.
Он покосился на край раковина, на который она по глупости положила свою больничную карту.
- Неужели? А, по-моему, ты что-то задумала.
Девушка отрицательно покачала головой, избегая его ледяного взгляда.
- Мне сказали, ты задержишься, и я решила немного пройтись. Хотела найти врача или медсестру, но их нигде нет.
- Отлично, думаю нам лучше вернуться в палату и дождаться их там. Они должны скоро подойти.
Его рука быстро перехватила папку, и он небрежно пролистал ее, словно видя впервые.
- Вспомнила что-то новое?
Алек не отпускал ее, оперев руки на раковину по обе стороны от нее. Ника старалась не показывать ему своего страха, но ноги предательски дрожали, грозясь в любую секунду подогнуться.
- Ничего.
- Не лги мне. Давай поговорим на чистоту. Не хочу, чтобы между нами остались недомолвки. Это может разрушить все то, что сейчас между нами.
- Ты мне лгал насчет аварии, - прошептала она, пряча взгляд.
- Да, - спокойно ответил он. - Что еще?
- В карте записан телефон. Это телефон моих родителей? Они живы?
- Ты звонила по нему? - в голосе Алека мелькнул едва уловимый страх.
- Да. Ответила какая-то женщина, но, услышав мое имя и фамилию, она тут же бросила трубку.
Парень кивнул, будто соглашаясь.
- Все можно исправить, - наконец заговорил он. - Вот только зачем ты сняла повязку?
Его рука поднялась к лицу девушки и прочертила теплую линию к шее, замерев на багряном синяке.
- Это не шрам, - тихо сказала она, встречаясь с его сапфировыми глазами.
- А что это?
- Не знаю. Я ничего не понимаю. Больница пуста. Почему здесь никого нет?