Утром первым поднимался Билл Филлипс. Вот уже много лет, как он не доил коров сам, - Филлипсы нанимали для этого работника, - но старая привычка осталась. Ему нравилось вставать в начале шестого и, устроившись у радиоприемника с чашкой горячего чая, слушать программы о фермерской жизни.
Вскоре после него вставал Роб. Обычно он приходил на родительскую половину дома - выпить первую за утро чашку чая. Он знал, что к его приходу отец уже заварит ароматный чай. Но сегодня утром Билл не ожидал, что сын проснется рано - после такой-то ночи, когда он дал себе волю хорошенько порадоваться жизни!..
Фермер улыбнулся. В глубине души он так же, как и его жена, терпимо относился к тому, что изредка сын мог позволить себе и перебрать. Роб вырос хорошим, трудолюбивым парнем. Лучшего сына они и не могли пожелать. Впрочем, Билл всегда говорил, что хочет дать обоим детям выбор, и если сын не захочет заниматься фермой, то он не будет неволить его. И как же он обрадовался, когда стало ясно, что все интересы в жизни его единственного сына были связаны с их фермой "Пять вершин", которая со временем ему и отойдет. И Роб станет четвертым поколением Филлипсов, живущих на этой земле.
Иногда в хороший, солнечный денек Билл отправлялся в обход по своим угодьям. Но то утро выдалось пасмурным и промозглым. Ясная, теплая погода накануне оказалась всего лишь краткой передышкой в унылой череде дождливых дней. К тому же было воскресенье. Он подлил себе чая и, устроившись в кресле поудобнее, решил по крайней мере еще на час-другой задержаться дома, наслаждаясь ароматным горячим напитком и радио.
Лилиан тоже поднималась рано и вскоре после шести была уже, как обычно, на ногах. В другие дни она относила Анжеле чашку горячего чая прямо в постель, стараясь смягчить суровую необходимость раннего подъема. Анжела любила поспать. Привычка родителей подниматься рано, похоже, совсем не передалась ей по наследству. В будние дни Лилиан будила дочь в половине седьмого, чтобы та успела управиться со своими лошадьми до школы. По воскресеньям Анжела могла рассчитывать, что ее разбудят в половине восьмого, - дела в конюшне находились каждый день. Но, помня, с каким нетерпением дочь ждала этих танцев, - чтобы надеть свое новое платье и отправиться туда первый раз в жизни в сопровождении собственного кавалера, - Лилиан Филлипс решила дать ей еще немного поваляться в постели, что случалось довольно редко. И еще реже - освободить ее на сегодня от утренней рутины в конюшне.
Лилиан натянула резиновые сапоги и сама отправилась к лошадям. Летом их выпускали пастись только ночью. Иначе лошади жирели, да и мухи сильно донимали их днем.
Вся работа заняла немного времени. Как только женщина открыла загон, лошади сразу подошли к ней, ожидая, что их, как всегда утром, покормят зерном. Через несколько минут Лилиан уже вернулась в дом и, заварив свежий чай, понесла большую кружку наверх, дочери.
Еще не было и половины девятого, когда она остановилась у двери спальни Анжелы и прислушалась. Из комнаты не доносилось ни звука. Улыбаясь, мать толкнула дверь:
- Эй, соня, надеюсь, ты не в таком состоянии, как твой братец…
Слова застряли у нее в горле. Постель Анжелы была не тронута. Ничто не говорило о том, что она вообще приходила в комнату с тех пор, как вчера вечером собиралась на танцы.
Лилиан испуганно поставила кружку на пол лестничной площадки и поспешила на половину сына. Добравшись до их спальни, она постучала в дверь и, не получив ответа, спустилась по дальней лестнице в их кухню.
Роб, растрепанный, с затуманенным взглядом, сидел за столом вместе с Мэри. Но при виде матери ему все-таки удалось слабо улыбнуться.
- Привет, мам! - начал он. - Не стану спрашивать тебя, слышала ли ты, как я вернулся домой, - точно слышала… - Но, увидев выражение ее лица, он тоже поперхнулся словами. - Ч-что-то не так? - с сомнением поинтересовался он.
- Роб, где твоя сестра? - спросила его мать.
- Не знаю. Спит, наверно. Ну, поздно вернулась и все такое… А что? Почему ты спрашиваешь?
- Разве она приехала не вместе с тобой? Роб, ну говори же, ведь Анжела приехала вместе с тобой?
На мгновение Роб растерялся. В конце концов, голова все еще гудела с похмелья.
- Со мной? Да нет же! Она просто достала нас с Джером. Стала показывать свой норов, а потом свалила - сказала, что пойдет домой. Должна была вернуться еще за час до нас…
Наконец до Роба дошло, что мать смотрит на него немигающим взглядом, в котором застыл ужас.
- Мама! Да что случилось-то?! Ты хочешь сказать, что ее нет дома? Да?
Лилиан только молча кивнула.
Глава вторая
Дежурный диспетчер в оукхэмптонском полицейском участке принял первый звонок в 8.45 утра.
Семья Филлипс не стала терять время на поиски, Роб Филлипс нашел в телефонной книге номер ближайшего полицейского участка. Несмотря на панический страх, который уже ворочался в глубине его души, и чувство вины за свое вчерашнее поведение, Роб говорил тихо и по возможности спокойно.
На другом конце провода, в Оукхэмптоне, его внимательно слушал Джордж Джарвис, в настоящее время гражданский служащий, но за плечами у него лежал богатый - длиною в жизнь - опыт работы в полиции. Исчезновение семнадцатилетней девчонки - кошмар любого полицейского. У девчонок-подростков свои представления о жизни. Чего только они не вытворяют со своими телами, а родители просто не желают об этом знать. "Наша Дорин не такая!" Как часто Джорджу приходилось слышать подобные возражения. Он-то знал: все они такие, как выяснилось по прошествии многих лет, даже те, что были совсем "не такие". Иногда в душе он даже радовался, что у них с женой так и не получилось завести детей. Разумеется, о боли, которую дети причиняют родителям, Джордж знал гораздо больше, чем о радости. Таков твой удел, когда ты служишь в полиции.
Джордж выглядел солидно и довольно старомодно. Чем-то он походил на актера, сыгравшего Джорджа Диксона, самого первого на британском телевидении знаменитого полицейского. И когда он был помоложе, это обстоятельство доставляло ему немало хлопот: его так же звали Джордж, та же внешность, то же телосложение. Жаль, что ему не платили фунт стерлингов за то, что он заходил в паб и говорил: "Всем привет!" Конечно, теперь все было не так уж хлопотно. Больше никто не помнил Джорджа Диксона. Как и Диксон, Джордж Джарвис был в чине сержанта, когда четыре года назад вышел в отставку, прослужив полные тридцать лет сельским полицейским. И его тут же приняли на должность диспетчера. Джорджу нравилось в полицейском участке. Он всегда относился к своей работе скорее как к образу жизни.
- Мистер Филлипс, вы уверены, что девушка не пошла ночью домой вместе со своим кавалером? - спросил он, напоминая себе, что такой вопрос может прозвучать оскорбительно даже в тех случаях, когда им и без того есть о чем побеспокоиться. - Я имею в виду, к нему домой…
- Уверен, - ответил Роб. - Я уже сказал вам: Джереми подвез меня до дому, а затем уехал к себе. Мы оба думали, что Анжела уже дома, на ферме.
А вот Джордж не был так уверен, что ему об этом уже говорили, но не стал делать замечание.
- Может, она пошла к нему домой и ждала его там, вместо того чтобы вернуться к себе?
- Ну вообще-то… Но она не пошла. Точно, не пошла.
- А до дома, где проживают Томасы, можно дойти из деревни пешком?
- Да, до них примерно так же, как и до нашей фермы, только в другую сторону, - сказал Роб. - Но я уверен, она не пошла к ним. Она очень разозлилась на Джереми, и в любом случае она не стала бы…
Джордж Джарвис вздохнул:
- Сэр, вы звонили Томасам, чтобы проверить?
- Нет.
"Чаще родственники пропавшего ребенка все-таки сначала обзванивают друзей и только потом обращаются в полицию, - думал Джордж. - А этому типу даже в голову не пришло. Он, видите ли, убежден, что, если их Анжела не ночевала дома, значит, с ней случилось что-то ужасное". В прошлом он и сам страдал такой мнительностью, но со временем излечился.
Конечно, Джарвис знал семейство Филлипс, и всего лишь две или три недели назад видел Билла Филлипса на торгах в Оукхэмптоне. Джордж был деревенским полицейским в Блэкстоуне еще в те дни, когда в каждой деревне был свой полицейский, а не как сейчас - раз в месяц проезжает безымянный автопатруль, да и то не факт. Роба Филлипса Джордж знал еще мальчишкой, бегавшим в деревенскую начальную школу: тогда в Блэкстоуне располагалась одна из двух окрестных школ. Но, разумеется, не стоило и ожидать, что парень помнит его. А вот Анжелу старый полицейский не знал совсем. Он отдавал себе отчет, что родители всегда считают своих дочерей разумными, но как часто они не оказываются таковыми!
- Ладно, - снова терпеливо начал Джордж, - позвольте предложить вам, сэр, позвонить прямо сейчас. И постарайтесь вспомнить других ее друзей, к кому она могла бы пойти, и свяжитесь с ними. Также проверьте, вдруг она упала, сломала, к примеру, ногу и просто не смогла продолжить свой путь.
- Х-хорошо, я все сделаю, как вы сказали. Может, и правда с ней что-то такое случилось. Но она же знает дорогу домой как свои пять пальцев…
- А вы не пробовали пройти этой дорогой?
- Нет, но мы с Джереми прошлой ночью возвращались этим путем… - В голосе молодого человека звучала неуверенность.
- Сэр, было темно, так? И вы легко могли не заметить ее. У вашей сестры был при себе фонарик?
- Н-н-нет.
Джорджу показалось, что он что-то уловил в голосе Роба Филлипса. Может, он прозвучал виновато? Ничего необычного в случае пропажи человека. Семья и самые близкие друзья часто чувствуют себя виноватыми, и иногда не без причины. Первое, что надлежит сделать настоящему полицейскому, - это проверить всех самых близких и родных. Джордж собрался с мыслями. Да, не похоже это на преступление. Просто семнадцатилетняя девчонка не вернулась домой после танцулек.
- Ладно, сэр, вы поищите в округе. И позвоните, как я вам сказал. Если что выясните, снова позвоните мне. А я пока наведу кое-какие справки и, как только смогу, пришлю к вам детектива.
Джордж Джарвис повесил трубку и секунду-другую посидел, молча глядя на телефон. Стоит ли придавать этому звонку серьезное значение? Одно он знал наверняка: надо следовать служебной инструкции.
Он аккуратно зарегистрировал звонок в журнале и затем связался по радио с констеблем, который, как ему было известно, находился недалеко от фермы Филлипсов, - он совсем недавно выехал на взлом гаража в окрестностях Мортонхэмпстеда. Раньше Джорджу Джарвису нередко приходилось принимать решения и давать указания, как действовать. Может, сейчас он всего лишь гражданский служащий, но он еще не забыл, что когда-то был сержантом полиции.
- Пит, у нас пропажа человека, - начал он, перенаправляя констебля к ферме "Пять вершин".
Затем он приготовил себе чай. "Не стоит форсировать события, - говорил он сам себе. - Посмотрим, как они будут развиваться". И все-таки сердце подсказывало Джорджу беду, хотя толком ничего еще не было известно. "Филлипсы не станут напрасно паниковать. Не такого они склада. И девчонка скорее всего той же породы. А если даже и вертихвостка какая, в семнадцать лет они такие беззащитные. Надо бы поддержать Филлипсов", - думал Джордж.
Он взглянул на часы. Еще не было девяти. Джордж знал, что сегодня в отделе уголовного розыска дежурит недавно получивший повышение детектив сержант Тодд Маллетт. Но сегодня воскресенье и никаких срочных дел не ожидалось, поэтому вряд ли Тодд появится на дежурстве раньше половины десятого. Тодд нравился Джорджу, считавшему его одним из лучших молодых полицейских. Джарвис отхлебнул чая и ненадолго задумался о том, что можно сделать. Затем он позвонил Тодду Маллетту домой, в Стиклпат, расположенный в нескольких милях от Оукхэмптона, по дороге на Эксетер.
Тодд выслушал его так же внимательно, как перед этим сам Джордж слушал Роба Филлипса.
- По-моему, Джордж, стоит к ним заглянуть, - наконец сказал он. - Не вижу смысла ехать сначала в участок. У нас ведь там все тихо? А молодому Питу Трескотвику наверняка потребуется моральная поддержка, даже если там ничего серьезного.
"Вот такой он, наш Маллетт, - подумал Джордж. - Все принимает спокойно, без суеты, но уже держит руку на пульсе". Некоторые считали Тодда немного несовременным и излишне основательным, но Джордж одобрял такие качества в полицейском.
На ферме вся семья собралась на половине Роба. Рассказ Роба о том, что ему посоветовал Джордж Джарвис, ни на кого не произвел впечатления.
- Она бы никогда… - начала мать.
- Знаю. Но послушай, ма, давай просто сделаем, как нам сказали, ладно? - остановил ее Роб. Теперь его голос прозвучал на тон выше и в нем послышались истеричные нотки.
- Я позвоню Джереми, - все еще со слезами проговорила мать. По крайней мере, сейчас у нее появилось конкретное дело.
- Роб, ты еще рассказывал, что Анжи болтала с теми парнями, ну, которые тоже занимаются лошадьми? - напомнила Мэри. - Давайте я позвоню им и всем другим друзьям Анжелы, кого смогу вспомнить.
- Хорошо. А я пойду поищу ее по дороге к нам, - с окаменевшим лицом согласился Роб.
- И откуда собираешься начать? - спросил отец, в его голосе тоже чувствовалось напряжение.
- Проверю тропу, по которой она должна была вернуться домой. И как я сам не додумался! Может, полицейский прав. Может, она в самом деле упала, поранилась, или плохо ей стало… Может, и сейчас лежит где-нибудь в кустах изгороди…
Роб старался сохранить присутствие духа. Все эти варианты были бесконечно предпочтительнее, чем тот, один-единственный, который приводил всю семью в ужас. Но под конец его голос почти жалобно дрогнул. Он сам не верил словам, которые произносил, и собравшиеся за столом родные знали это. Но надо что-то делать. Любое действие лучше, чем просто сидеть сложа руки и ждать. Где-то в животе с тупой болью ворочалось чувство вины: напился и, как последний дурак, не позаботился о сестренке. Чтобы она благополучно вернулась домой.
И теперь возможные последствия этой безответственной выходки, совсем не свойственной ему, выглядели так ужасно, что их страшно было представить.
- Давай-ка, парень, я с тобой, - сказал отец. - Возьмем наш "лендровер". На машине мы хоть сможем привезти ее домой.
Но Роб чувствовал: отец сам не верит, что они найдут Анжелу. Роба никто не упрекнул за вчерашнее. Пока не упрекнул. Но он знал, что этот момент приближается, и тогда страшно подумать, что станет с их семьей.
Как только мужчины ушли, Лилиан Филлипс вместе с невесткой начали обзванивать знакомых. Они позвонили Джереми Томасу и всем другим друзьям Анжелы, чьи дома находились от деревни на таком расстоянии, что до них можно было дойти пешком.
Голос Джереми звучал в трубке сонно, будто звонок только что разбудил его, хотя половина утра уже прошла.
- Нет, прошлой ночью у меня Анжелы не было, - сказал он. Наконец до него дошла вся серьезность вопроса. - Господи! Я сейчас же приеду к вам.
- Нет, Джереми, - сразу остановила его Лилиан. - Нам сейчас не до гостей, не до посторонних. Мы сообщим тебе, как только что-нибудь прояснится. - И она сразу повесила трубку, чтобы не пришлось дальше объяснять или обсуждать сложившуюся ситуацию.
Ее невестка уже позвонила всем, кому могла, и Лилиан разговаривала с последним из друзей Анжелы, кого ей удалось вспомнить, когда во двор медленно въехал патрульный автомобиль констебля Пита Трескотвика. Мэри, более бледная и усталая, чем обычно, - ее беременность и без того проходила нелегко, - открыла дверь и пригласила полицейского в дом.
Пит Трескотвик был молодым и зеленым, но достаточно сообразительным. Поговорив совсем недолго с женщинами, он начал опасаться того же, чего, очевидно, боялись и они: что с Анжелой произошло нечто очень серьезное. Интуитивно он чувствовал, что ему говорят правду и что Анжела действительно не возвращалась домой после танцев. Тем не менее инструкция предписывала определенные следственные действия.
- Вы не возражаете, если я посмотрю сам? - спросил он.
Лилиан Филлипс казалась слегка ошеломленной.
- Констебль, я же вам только что сказала: ее здесь не было. Неужели вы считаете, я бы не заметила, что дочка побывала дома?
Трескотвик откашлялся, стараясь скрыть смущение. Осмотр дома пропавшего человека или жертвы насилия - стандартная процедура. Так много преступлений совершается внутри семьи. Там, где, по идее, должно быть безопаснее всего, часто таится самая большая опасность. Полицейские Девона и Корнуолла хорошо помнили случай, когда на поиски пропавшей в Плимуте женщины бросили все силы. Операция длилась семь дней, а она все это время находилась в гараже, завернутая в ковер. Несколько высокопоставленных полицейских чинов, руководивших расследованием, потеряли свои должности. Пит Трескотвик совсем не хотел оказаться в такой же ситуации, хотя интуиция подсказывала ему, что горе Филлипсов неподдельно. Он постарался проявить максимум тактичности.
- Это стандартная процедура, - как можно более естественно произнес он.
Но, похоже, не настолько естественно, чтобы Лилиан Филлипс поверила его словам.
- Вы же не считаете, что мы прячем ее где-то в доме? - довольно резко поинтересовалась она. - И надеюсь, не думаете, что кто-то из членов нашей семьи способен причинить Анжеле вред?
- Разумеется, нет, миссис Филлипс. Это всего лишь стандартная процедура, как я уже сказал. С этого начинается любое расследование.
Но убитая горем женщина его не слушала.
- Вы бы лучше начали ее искать! Найдите мою Анжелу! - закричала она срывающимся голосом, не обращая внимания на слезы, которые текли у нее по щекам. - Не теряйте времени зря! Ищите! Ищите! Я чувствую, с ней случилось что-то ужасное…
Молодой констебль смущенно переминался с ноги на ногу.
Ему на помощь пришла Мэри Филлипс.
- Давайте-ка, мама, я приготовлю вам чашечку чая, - примирительно сказала она, - а констебль пусть делает то, что считает нужным. Он всего лишь выполняет свою работу…
- Не хочу я чая… - начала старшая женщина, но вдруг замолчала и покорно села на стул, к которому подвела ее Мэри.
Трескотвик выскользнул из комнаты и начал осмотр дома. Сначала он прошелся по всем спальням, уделяя особое внимание платяным шкафам и заглядывая под кровати. Затем он проверил все комнаты на первом этаже и только потом приступил к осмотру двора и дворовых построек. Он старательно осмотрел хлев, конюшню и сеновал, что, впрочем, не дало никаких результатов, как он и предполагал. Было уже десять часов и даже чуть больше. Девушка отсутствовала почти одиннадцать часов. Одета она была нарядно, - если Трескотвик правильно понял, в коротенькое черное платье. При себе имела только несколько фунтов стерлингов в небольшой сумочке. Без плаща. Ладно, конец июля, но в таком наряде далеко не убежишь, если что. У Трескотвика крепло нехорошее предчувствие, до него вдруг дошло, что он отчаянно хочет переложить ответственность на чьи-нибудь более широкие плечи. И как можно скорее.