Работа нашлась сразу. Все опустили головы.
Джил перенесла внимание на Миранду:
– Я позволила себе очистить твой стол. Все лежит в ящике, в подвале.
Признательность за проявленную любезность перевесила недовольство бесцеремонным поведением Джил, выбросившей ее вещи.
– У меня еще в шкафчике кое-что оставалось.
– Если оставалось, то там и лежит. Никто ничего не трогал. – Больше тем не нашлось, и в комнате повисло молчание. – Ну, – произнесла Джил, торопясь подвести черту под неловкой ситуацией. – Желаю удачи. Что бы ни случилось. – С этими словами она шагнула к выходу.
– Джил? – окликнула ее Миранда.
– Да?
– Хотела спросить… Та статья насчет Тони Граффама, почему ее не напечатали?
Джил уставилась на бывшую сотрудницу с искренним недоумением:
– А почему ты спрашиваешь? Разве это важно?
– Да.
Джил пожала плечами:
– Так решил Ричард. Он снял ее из плана.
– Ричард? Снял? Но он же работал над ней несколько месяцев.
– Наверное, были какие-то причины, но я их не знаю. Просто снял, и все. И, честно говоря, думаю, он ее и не написал.
– Как? Ричард ведь почти закончил ее.
– Я просматривала его бумаги. – Джил продолжила короткий путь к двери. – Сомневаюсь, что его энтузиазма хватило надолго. Ты же знаешь, каким он был. Мастер преувеличения. Много слов и мало дела.
Миранда в полной растерянности смотрела ей вслед. Мастер преувеличения? Слышать такое было больно, но да, в целом заявление соответствовало действительности.
Люди в комнате снова смотрели на нее.
Не говоря ни слова, она спустилась по лестнице и заглянула в комнату отдыха, где обнаружила Энни Беренджер, которая как раз зашнуровывала кроссовки. Верная избранному стилю, Энни была в мешковатых штанах и мятой рубашке. Содержимое ее шкафчика демонстрировало то же отсутствие порядка: кучки скомканной одежды, полотенца, книги.
Услышав, как скрипнула дверь, Энни подняла голову и тряхнула тронутыми ранней сединой волосами.
– Вернулась.
– Только чтобы забрать вещи. – Оглядевшись, Миранда заметила картонную коробку под одной из скамеек, вытащила ее и отнесла к своему шкафчику.
– Видела тебя на похоронах. Нервы у тебя крепкие. – Энни захлопнула дверцу шкафчика и шумно выдохнула. – Наконец-то переоделась. До чего ж удобно. Не понимаю, как люди ходят на высоких каблуках. Я в них даже думать не могу, как будто приток крови в мозг прекращается. – Она зашнуровала второй кроссовок. – И что дальше? Я имею в виду тебя.
– Не знаю. Дальше, чем на день-другой, и заглядывать не хочу. – Миранда открыла шкафчик и стала бросать вещи в коробку.
– Ходят слухи, у тебя друзья в высоких сферах.
– Что?
– Ну, из тюрьмы-то тебя кто-то вытащил, верно?
– Я и сама не знаю кто.
– Догадаться-то можно. Или это адвокат тебе так насоветовал? Мол, делай вид, что ты ни сном ни духом.
Миранда сжала ручку шкафчика.
– Не надо, Энни. Пожалуйста.
Энни подняла голову и посмотрела сверху вниз, отчего на лице у нее проступили мелкие морщинки и веснушки.
– Что, наступила на мозоль? Ладно. Извини. И не думай, что мне нравится размазывать коллегу по первой полосе. Просто Джил свалила это дело на меня. – Она помолчала, наблюдая за Мирандой. – Ну, я могу получить от тебя какое-нибудь заявление?
– Я этого не делала.
– Это все уже слышали.
– Хочешь Пулитцеровскую премию заработать? – Миранда повернулась и посмотрела коллеге в глаза. – Помоги найти того, кто его убил.
– Сначала дай мне какую-нибудь ниточку.
– Ниточек у меня нет.
Энни вздохнула:
– В том-то и загвоздка. Кто бы его ни убил, главный подозреваемый – ты.
Миранда подняла коробку и, держа ее обеими руками, направилась к лестнице. Энни потащилась за ней.
– А я-то думала, что настоящим репортерам нужна правда.
– Тот, кого ты имеешь в виду, изначально ленив и уже подумывает, как бы уйти на покой.
– В твоем-то возрасте?
– Мне, между прочим, в следующем месяце сорок семь стукнет. По-моему, самое время выходить в отставку. Если бы только Ирвинг сделал предложение, я бы остаток жизни и с дивана не вставала – смотрела бы себе мыльные оперы да конфетки жевала.
– Ты бы от такой жизни на стенку полезла.
– О да, – рассмеялась Энни. – Радости мало.
Они вернулись в отдел новостей, и Миранда снова почувствовала себя в центре внимания. Энни же, ничего не замечая, прошла к своему столу, бросила в ящик ключи и достала пачку сигарет.
– Зажигалки не найдется? – обратилась она к Миранде.
– Нет, сколько раз тебе говорить.
Энни обернулась:
– Майлз!
Сидевший неподалеку практикант устало вздохнул и бросил ей зажигалку.
– Вернуть только не забудь, – напомнил он.
– Ты все равно еще слишком молод, чтобы курить, – отрезала Энни.
– Ты тоже была когда-то молодой, Беренджер.
Энни усмехнулась и подмигнула Миранде:
– Люблю вундеркиндов. Они такие дерзкие.
Миранда невольно улыбнулась и, присев на краешек стола, посмотрела на подругу. Дымила Энни постоянно. Сигареты были и привычкой, и частью созданного ею образа, своего рода атрибутом профессии. Раньше она работала в отделе новостей одной бостонской газеты, где, как поговаривали, пол утопал в окурках.
– Ты ведь веришь мне? – спросила вполголоса Миранда. – Ты же не веришь, что я…
Энни посмотрела ей в глаза:
– Нет. Не верю. И насчет лени я просто пошутила. Я уже копаю и, надеюсь, скоро кое-что покажу. Дело тут не в какой-то дружбе или еще чем. Это я к тому, что находки не всегда бывают приятные. Может, раскопаю что-то такое, что и тебе придется не по вкусу. Но я должна это сделать.
Миранда кивнула.
– Тогда начни вот с этого.
– С чего?
– Узнай, кто внес за меня залог.
– Для первого шага неплохо, – согласилась Энни.
Задняя дверь распахнулась. Джил Виккери переступила порог и оглядела комнату.
– Служба спасения приняла сигнал бедствия. В заливе тонет яхта. Кто возьмется?
Энни пригнулась к столу.
– Я возьмусь! – вскочил со стула Майлз.
– Береговая охрана уже в пути, так что придется взять катер. Отправляйся, да поживее. Ты же не хочешь пропустить момент спасения. – Джил повернулась и посмотрела на Энни: – Ты сейчас занята?
Энни пожала плечами.
– Я всегда занята.
Джил кивком указала на Майлза.
– Ему понадобится помощь. Отправляйся с парнишкой. – Она повернулась.
– Не могу.
Джил остановилась и внимательно посмотрела на Энни:
– То есть отказываешься выполнять мое задание?
– Да. Типа того.
– На каком основании?
Энни выпустила в воздух длинную струйку дыма.
– По причине морской болезни.
– Я так и знала, что она тебя запутает. Так и думала. Ты не знаешь ее так хорошо, как я.
Чейз повернулся. Последний час он просидел на веранде, предаваясь невеселым мыслям. Эвелина за это время переоделась, сменив черное траурное платье на неприлично яркое, лимонно-зеленое. Наверное, ему бы следовало проявить к невестке больше сочувствия и снисходительности, но в данный момент она выглядела так, словно напрашивалась не на жалость, а на стаканчик доброго бренди. Не в первый уже раз он невольно сравнил ее с Мирандой Вуд. В простеньком черном платье, с растревоженными ветром волосами, она выглядела там, на кладбище, такой беззащитной и одинокой. Понимал ли Ричард, сколько горя он принес ей? Задумывался ли вообще об этом?
– Ты, как вернулся, так ни слова и не сказал, – пожаловалась Эвелина. – Что происходит?
– Скажи, ты хорошо ее знаешь? Миранду Вуд? – спросил он.
Она села рядом, аккуратно расправила складки зеленого платья.
– Только понаслышке. Знаю, что она выросла в Басс-Харбор. Потом уезжала, училась в каком-то местном университете. Жила на стипендию. Иначе бы не протянула. Не из самой хорошей семьи.
– То есть?
– Ее родители работали на фабрике.
– А, понятно. Не нашего поля ягода.
– Да что с тобой, Чейз?
Он поднялся:
– Надо прогуляться.
– О! Тогда и я с тобой. – Она торопливо вскочила, отчего тщательно разглаженное платье снова пошло складками.
– Нет, не надо. Хочу побыть один. Если не возражаешь.
На лицо ее набежала тень недовольства, но уже в следующий момент Эвелина взяла себя в руки и мило улыбнулась:
– Конечно, Чейз. Я понимаю. Каждый скорбит по-своему.
Сойдя с веранды, он с облегчением выдохнул. Дом действовал угнетающе, словно сама атмосфера его, наполненная не самыми счастливыми воспоминаниями, давила на плечи. С полчаса Чейз просто шел по дороге куда глаза глядят, но чем ближе к городу, тем яснее формировалась в сознании некая цель.
Он повернул к редакции.
Главный редактор Джил Виккери встретила гостя любезно. Ричард всегда старался окружать себя роскошными женщинами, и Джил не была исключением. Чейз познакомился с ней утром, на похоронах. Там, как и здесь, она старательно и с успехом выступала в роли профессионала до мозга костей.
– Мистер Тримейн. – Джил протянула руку. – Для меня удовольствие видеть вас снова. Чем могу помочь?
– Я просто подумал… – Чейз огляделся. Несколько сотрудников… свободные столы… За одним какой-то мужчина раскладывал рекламные объявления, за другим его коллега всматривался в монитор компьютера. Неряшливо одетая женщина, попыхивая сигаретой, разговаривала по телефону.
– Да?
– Я хотел бы, если возможно, просмотреть бумаги брата.
– Личные записи или документы?
– И то и другое.
Она на секунду замешкалась, потом предложила пройти в офис, на двери которого красовалась табличка: "Ричард Тримейн. Владелец и издатель".
– Здесь, разумеется, не все. Основные документы ваш брат держал тут, но кое-что хранил также в доме или коттедже.
– Вы имеете в виду Роуз-Хилл?
– Да. Ему нравилось работать там изредка. – Она указала на стол. – Ключ в верхнем ящике. Если возьмете что-то с собой, предупредите, пожалуйста, меня.
– Пока не собираюсь.
Джил Виккери постояла еще немного, словно не зная, стоит ли оставлять его одного. Но что она могла сделать? Он был как-никак братом хозяина газеты. И Джил ничего не оставалось, как повернуться и выйти.
Подождав, пока дверь закроется, Чейз взял ключ, открыл каталожный ящик и сразу перешел к разделу на букву "В", в котором быстро отыскал папку Миранды Вуд.
Перейдя за стол, он бегло просмотрел имеющиеся документы. Ничего особенного, самые обычные бумаги. Заявление о приеме на работу с годичной давности датой, когда Миранде было двадцать восемь. Адрес – дом номер 18 по Уиллоу-стрит. На приложенной фотографии улыбающееся лицо молодой женщины, у которой вся жизнь еще впереди. Какая счастливая, подумал он почти с болью. Ее университетские оценки впечатляли. Пожалуй, она могла бы претендовать на большее, чем должность литературного редактора. В анкете, отвечая на вопрос "Почему вы хотите получить эту работу?", она написала: "Я выросла рядом с Пенобскот-Бей и больше всего на свете хочу жить и работать в том месте, которое всегда называла домом". Чейз перелистал страницы, пробежал глазами результаты полугодовых аттестаций, заполненные Джил Виккери. Все отлично. Он перевернул последнюю страницу.
Заявление об уходе. Судя по дате, написано две недели назад.
Мистеру Ричарду Тримейну, издателю "Айленд геральд".
Уважаемый мистер Тримейн,
Уведомляю вас о своем уходе с должности литературного редактора по личным причинам. Буду признательна, если вы дадите мне рекомендательное письмо, поскольку я планирую искать работу в другом месте.
И все. Ни объяснений, ни сожалений, ни обвинений. Ничего.
Значит, она сказала мне правду. Она и впрямь ушла с работы.
– Мистер Тримейн? – На пороге стояла Джил Виккери. – Вы ищете что-то конкретное? Может быть, я сумею помочь?
– Может быть.
Она вошла и элегантно опустилась в кресло напротив. Взгляд сразу же нашел папку на столе.
– Вижу, вы просматриваете личное дело Миранды.
– Да. Пытаюсь понять, что случилось. Почему она сделала это.
– Думаю, вам следует знать, что она заходила сюда некоторое время назад.
– Сюда? В редакцию?
– Да. Приходила за вещами. Хорошо, что вам удалось избежать… э… не самой приятной встречи.
Он кивнул:
– Да, повезло.
– Позвольте сказать вам следующее, мистер Тримейн. Я очень сожалею, что с вашим братом случилось такое. Он был замечательным человеком, исключительным издателем и по-настоящему верил в силу печатного слова. Нам всем будет недоставать его.
Формальные, загодя приготовленные слова, но она произнесла их с такой искренностью, что он почти поверил им. Джил Виккери и впрямь была профессионалом до мозга костей.
– Насколько я понял, Ричард готовил какую-то публикацию. Кажется, речь шла о компании "Стоун коуст траст". Вам что-нибудь известно?
Джил вздохнула:
– И почему эта статья так всех интересует?
– А что, кто-то еще спрашивал?
– Миранда Вуд. Спрашивала, когда заходила сегодня. Я ответила, что, насколько мне известно, мистер Тримейн так ее и не написал. По крайней мере, я такой статьи не видела.
– Но она ведь уже стояла в графике публикаций?
– Пока Ричард сам ее не снял.
– Почему?
Она выпрямилась, убрала упавшие на глаза волосы и вздохнула:
– Не знаю. Могу лишь предположить, что ему не удалось собрать достаточно доказательств.
– А что это вообще за история?
– Ничего особенного. Самая обычная для такого городка, как наш. Никакого интереса для посторонних не представляет.
– И все же расскажите. Может быть, мне будет интересно.
– Речь идет в первую очередь о правах девелоперов. "Стоун коуст" скупала собственность на северном берегу. В частности, в районе коттеджа Роуз-Хилл. Вы же знаете, какие там красивые места. Нетронутая береговая линия, лес. Тони Граффам, президент компании, заверял, что сохранит все в наилучшем виде. Потом появились слухи о каком-то дорогом проекте. А примерно месяц назад изменился вдруг статус зонирования: участки перевели из заповедных в рекреационные. То есть открыли дорогу строительству.
– И статья была об этом?
– В общем, да. Позвольте спросить, а почему вы интересуетесь?
– О статье упомянула Миранда Вуд. В том смысле, что и у других были мотивы для убийства.
– Ну, это притянуто за уши. – Джил поднялась. – Но винить ее я бы не стала. Когда тонешь, хватаешься и за соломинку.
– Полагаете, ее признают виновной?
– Не хотелось бы гадать, но, если верить тому, что рассказывают мои сотрудники, такой исход весьма вероятен.
– Ваши сотрудники… Вы имеете в виду Энни…
– Энни Беренджер. Освещать ход дела поручено ей.
– Я могу с ней поговорить?
Джил нахмурилась:
– Зачем?
Чейз покачал головой:
– Еще не знаю. Наверное, я хочу понять, что представляет собой Миранда Вуд. Может ли она убить. – Он откинулся на спинку кресла, пригладил волосы. – На мой взгляд, что-то здесь не складывается. Я думал, что, может быть, кто-то, внимательно наблюдавший за расследованием, знавший ее лично…
– Конечно. Понимаю. – Прозвучало это сочувственно, но глаза остались холодными, безразличными. – Я пришлю Энни, и вы сможете с ней поговорить.
Она вышла. И почти сразу же на пороге появилась Энни Беренджер.
– Проходите, – пригласил ее Чейз. – Садитесь, пожалуйста.
Энни закрыла дверь и села в кресло напротив. Выглядела она типичным репортером: рыжие, тронутые сединой кудряшки, острый взгляд, мятые слаксы, сильный запах сигарет. Чейзу она напомнила отца. Ей бы еще глоток виски для полного комплекта. Добрый старый репортерский дух.
Энни смотрела на него с нескрываемым недоверием.
– Джил сказала, вы хотите поговорить о Миранде.
– Да. Вы ведь хорошо ее знали?
– Знаю, – поправила она. – Да, хорошо.
– Что вы думаете о ней?
– Ведете частное расследование? – криво усмехнулась Энни.
– Скажем так, хочу докопаться до истины. Миранда Вуд свою вину отрицает. А вы как считаете?
Она достала из кармана сигарету. Щелкнула зажигалкой.
– Знаете, в Бостоне мне приходилось писать о полиции.
– Значит, с убийствами вы знакомы.
– Можно и так сказать. – Откинувшись на спинку кресла, Энни задумчиво выдохнула облачко дыма. – Мотив у Миранды был. Да, об их романе тут все знали. В редакции такое не скроешь. Я пробовала ее отговорить. Но Миранда, она, знаете ли, идет туда, куда зовет сердце. Вот оно и привело. Я не к тому, что она убила Ричарда. – Энни стряхнула пепел. – Думаю, Миранда этого не делала.
– Тогда кто?
Она пожала плечами.
– Считаете, убийство как-то связано с Тони Граффамом?
Энни вскинула брови:
– А вы быстро копаете. Это у вас, должно быть, семейное. Репортерский нюх.
– По словам Миранды Вуд, Ричард готовил о нем статью. Это правда?
– Он говорил, что готовит. Я даже знаю, что он ее писал. Но прежде чем печатать, хотел проверить кое-какие детали.
– Какие детали?
– Финансовые. То, что касалось "Стоун коуст траст". Ричард как раз раздобыл какие-то бухгалтерские отчеты.
– Почему же статья так и не появилась?
– Хотите знать мое мнение? – фыркнула Энни. – Потому что Джил Виккери не желала рисковать. Обвинение в клевете – дело серьезное.
Чейз нахмурился:
– Но Джил утверждает, что статьи нет. Что Ричард ее так и не написал.
Энни выдохнула клочки сизого дыма и раздавила окурок в пепельнице.
– Вот вам совет, мистер Тримейн. – Она посмотрела ему в глаза. – Никогда не верьте своему редактору.
Так существовала статья или нет?
Чейз еще час копался в бумагах брата, но так ничего и не нашел. Ни под литерой "Г" – Граффам. Ни под литерой "С" – "Стоун коуст траст". Он заглянул кое-куда еще, но никаких материалов, имеющих пусть даже косвенное отношение к теме статьи, не обнаружил. Может быть, Ричард работал над ней дома?
На Чеснат-стрит Чейз вернулся уже к вечеру. Ему повезло – Эвелины и близнецов дома не оказалось. Он сразу же прошел в кабинет Ричарда и приступил к поискам материалов на Граффама.
Ничего. Однако же Миранда утверждала, что материалы были. То же говорила и Энни Беренджер.
Здесь творилось что-то странное, что-то такое, отчего сомнения в виновности Миранды только усиливались. Чейз еще раз мысленно прошелся по слабым пунктам обвинения. Отсутствие отпечатков на орудии убийства. Отрицательный результат проверки на детекторе лжи. И наконец, личность самой обвиняемой – гордая, неуступчивая, твердая в отрицании вины женщина.
Чейз отказался от попыток отговорить себя от следующего шага. Если он хочет докопаться до истины, если хочет избавиться от сомнений, по-другому не получится.
Нужно поговорить с Мирандой Вуд.
Он накинул ветровку и вышел из дому.